правды. Вот и Шер теперь пожалела, что проговорилась, и единственный
способ успокоить ее - солгать самому.
Что он и не замедлил сделать.
- Все в порядке, Шер. Не бери в голову. Больше ничего мне не
рассказывай, а я забуду все, что услышал. Договорились? - Он нежно взял ее
двумя пальцами за подбородок и притянул ее лицо к своему. - Пожалуйста.
Тревога ушла из ее глаз. Гарри увидел, как ее губы приближаются к его
губам. Он вздохнул, обнял ее и повлек на диван.
- О'кей, - наконец прошептала она.
Он смотрел, как внизу бесшумно скользил по своей бесконечной спирали
Ариус; сверкающий блеск облаков планеты призрачно освещал комнату,
отбрасывая причудливые тени. Шер молча лежала в его объятиях. Он слегка
наклонил голову, так что щека его касалась ее мягких шелковистых волос.
Было очень тихо. Гарри слышал ее дыхание, в такт биению его сердца.
Таким счастливым он себя никогда еще не чувствовал. Словно лед
растаял у него внутри, и сквозь почву, усеянную обломками прошлого,
проросло очистившееся от шелухи семя, превращаясь в прекрасный цветок.
Я люблю тебя, прошептали его губы. Слов не прозвучало, но девушка
словно услышала их и подалась еще ближе к нему. Гарри ощутил это ее
движение всем своим существом, воспринял его каждой клеточкой мозга.
Та циничная часть его "я", которую он иногда ненавидел, встала на
дыбы и саркастически хмыкнула. Глупец, сказала она, какая любовь? Обычный
секс, а ты еще ребенок. Ты даже не знаешь эту девушку, а туда же, любовь!
Просто - укромное местечко, взыгравшие половые железы и эякуляция.
Шер ласково коснулась пальцем его подбородка и противный внутренний
голос умолк. Юноша обрадовался. Возможно, позже он обсудит со своим
а_л_ь_т_е_р _э_г_о_ эти вопросы. Позже, но не сейчас.
Теперь Гарри удостоверился в одном - такие вещи, как судьба и рок,
существуют. Вселенная страдает и от того, и от другого. Но существует
также и противовес этим неизбежностям, и имя ему - любовь.
Гарри не мог предсказать будущее - а кто мог? - но он знал, что
теперь Шер стала частью его самого, и, что бы ни случилось, это не
изменится во веки веков.
Он всегда будет помнить. Ведь он никогда ничего не забывает.
- Ты не спишь?
- Нет.
- А моя рука хочет спать.
Она засмеялась.
- Как романтично...
Он улыбнулся в ответ. От их шутливых слов веяло таким уютом, которого
прежде он и представить себе не мог. Неужели все дело только в сексе? Он
отказывался в это верить.
- Я человек романтического склада, не правда ли?
Она поцеловала кончики его пальцев.
- Безусловно. И твоя рука засыпает.
Гарри вдруг округлил глаза.
- Эй, послушай! На двери есть замок?
- Да.
- И он...
- Он не заперт, хочешь сказать? А в чем дело? Не думаешь ли ты, что я
притащила тебя сюда, чтобы изнасиловать? Заранее все спланировала,
коварная я женщина...
- Нет, конечно же, нет, - он почувствовал себя болваном. - Но если
кто-нибудь...
- Обнаружит нас? Ну и что? Тебе стыдно?
Он помотал головой. Что, если кто-то войдет? Кого он знает, кроме
Глории, которой сцена покажется только забавной, да Фрего, который исчез?
Джек и Чазм - в будущем. Остается только один человек, но если он войдет в
комнату, они столкнутся с проблемой, похлеще смущения.
Вот оно. Опять мысли вернулись к Эрлу Томасу, и сразу стало холоднее,
а тени в комнате зловеще сгустились. Гарри попытался стряхнуть наваждение.
- Расскажи мне о керсгатанцах, - попросил он.
- Как просто, - тембр ее голоса слегка изменился. - Быстрая интрижка,
и юная леди тотчас раскалывается.
Тон был подтрунивающим, но за ироничными словами угадывалась
озабоченность. К этой завуалированной серьезности Гарри и обратился.
- Давай рассуждать логически, - предложил он. - Если Глория так
могущественна, как ты считаешь, тогда ей известно о нас. Но она не
вмешивается, значит ее не беспокоит то, что ты сказала или скажешь. -
Гарри на секунду умолк. - Я верен своему слову и не буду настаивать на
продолжении этой темы. Но позволь мне рассказать свою историю, а потом ты
решишь сама - рассказывать мне что-нибудь или нет.
Крошечная пауза повисла между его последними словами и ее ответом.
- Хорошо.
И тогда он рассказал ей все.
Они держали друг друга за руки, и Шер устной командой активизировала
небольшой монитор, скрытый в стене. Металлическая пластинка отодвинулась и
появился экран, который вспыхнул ярким белым светом, перешедшим затем в
ровный голубой фон.
Голубизна внезапно сменилась отчетливым видом Ариуса с некоторого
расстояния, возможно даже с самой этой станции.
- Начало, - сказала Шер. - Основатели имели проблемы с Расцветом. Они
были обеспокоены могуществом ящеров, опасаясь их превосходства над
человечеством в деле межзвездных перелетов. Они прибыли сюда, на молодую
планету, используя свой собственный космопривод, перед тем, как ящеры
выползли из своих болот.
Гарри завороженно смотрел на сияющую планету, пытаясь осмыслить
парадокс. Рептилии угрожали человеческой истории, и Основатели отправились
в глубины прошлого, в то время, которое для ящеров было доисторической
эпохой. В какую бездну времен они проникли? Где - и когда - сам он
находился сейчас?
Картинка на экране изменилась. Они словно метнулись вниз, пронзили
облачный покров и понеслись над высоченными пиками горной гряды. Наконец
на склоне одного из скалистых гигантов появился белый город. Гарри узнал
его.
- Я помню это место.
- Да, - тихо ответила Шер. - Говорят, Основатели построили его за
один день.
- Это невозможно.
Он вспомнил огромные каменные здания, широкие мраморные проспекты,
величественный хрустальный купол. И все за один день? Что это, очередная
легенда?
- Ты никак не поймешь, Гарри. Это ведь будущее человечества. То, что
ты считаешь своим настоящим, для нас - прошлое. За несколько сотен лет до
твоего рождения люди вернулись назад. Мы здесь уже давно, далеко впереди
тебя. Для нас ваши времена - древнейшая история.
Гарри на мгновение задумался над необычным временным сальто-мортале,
и наконец понял. Человечество присутствовало здесь уже целую вечность,
двигаясь вперед от отправного пункта его, Гарри, будущего. Сам он оказался
вне пространства, вне времени. Первобытный человек.
Величие идеи пугало. Как далеко ушло человечество за тысячи веков
эволюции?
- Ну, и чем мы стали? - Голос его слегка дрожал.
Шер отдала следующую команду. Изображение медленно заполнило экран.
Теперь юноша видел золотистое облако. Оно нависало - нет, _п_а_р_и_л_о_,
над бесплодным, скалистым ландшафтом, обжигаемое сверху солнцем цвета
расплавленного олова. Крошечные огоньки кружились и плясали вокруг облака,
отделяясь от него, как глупые светлячки. Само облако было густым и вязким
- нечто среднее между туманом и медом. Его нижние слои цеплялись за скалы,
скатывались вниз и заполняли расщелины и долины сгустками света.
- Что это? - ошеломленно спросил Гарри.
- Человечество, - ответила Шер. - Те, кто отказался от телесной
оболочки. Они, конечно, способны иметь тела, но предпочитают существовать
в облаке, они сами - облако. - В ее голосе зазвучало почтение. - Облако -
это сумма триллионов разумов.
- Я никогда не слышал.
- Это будущее, Гарри.
Изображение на экране снова изменилось. Теперь он видел мир низких
зданий, полных странными металлическими цистернами. Последние казались
резервуарами в лаборатории для выращивания каких-то биологических культур.
Между цистернами находились громоздкие аппараты, напомнившие Гарри
компьютеры, но он не смог узнать их конструкцию.
- А это что? Своего рода информационно-вычислительный центр?
- Живые матрицы.
Он вспомнил свой разговор с Джеком.
- Значит, они не запрещены здесь?
- Конечно, нет, - Она явно удивилась. - А почему они должны быть
запрещены?
Гарри не стал объяснять.
- А зачем их так много?
- Матрицы несут в себе разум. Человеческий, машинный и все возможные
и невозможные комбинации обоих. Они существуют в мире, который называется
"Метаматрица".
Гарри попытался представить себе то, о чем говорила Шер, но ничего не
получалось. Изображение сменилось вновь - теперь появилась графическая
звездная карта какого-то сектора Галактики. По ней двигались цвета -
красный, синий, зеленый - пока экран не покрылся участками различных
оттенков. Зоны эти охватывали несметное количество звезд.
- Человеческий космос, - сказала Шер. - Пространство, заселенное
людьми сейчас, в эпоху, предшествующую появлению ящеров. Каждый цвет
отмечает отдельный человеческий род. Вместе - все, что мы представляем из
себя в настоящее время. - Она вздохнула. - Культура, чьи остатки будут
однажды обнаружены вырвавшимися к звездам рептилиями, раса, которую они -
и вы - назовут керсгатанцами.
И вот, глядя на экран, раскрывший ему удивительнейшие тайны, Гарри
наконец понял - это было будущее человека, спрятанное в его собственном
прошлом. Конфедерация - всего лишь маленькая точка на этой огромной карте,
карте грядущего величия человечества.
И сейчас хилый флот рептилий, атакующий крошечную частицу истории
отдаленного будущего, подвергал все страшной опасности.
А призвал этот флот Эрл Томас. Только его уничтожение спасет будущее
человечества. И только он, Гарри, мог уничтожить его.
Юноша вздрогнул и крепко обнял Шер. Он был счастлив остаться с ней
хоть немного перед концом.
20
Он чувствовал себя согретым ею. Лежа в молчаливой темноте своей
комнаты, смутно ощущая движение и взаимодействие могучих сил вокруг него,
Гарри думал о Шер.
Она согрела его. До встречи с ней, со времени убийства отца, он был
как бы замороженным. Эмоции притупились и только страх постоянно давал о
себе знать. Он стал пешкой в шахматной партии на ледяной доске, и умирал
от холода.
Она согрела его.
Гарри не имел сексуального опыта, не мог сравнивать, поэтому нынешние
его впечатления казались откровением. Он вспомнил ее жаркие объятия,
тонкую полоску пота на переносице, то, как ее глаза закрывались в
определенные моменты, нежную кожу ее живота.
Любовь? Он не знал, можно ли назвать охватившие его эмоции любовью,
но был уверен в одном - он хотел видеть ее снова, быть рядом с ней. И еще
- он стал слабее из-за нее, потому что теперь ему есть что терять.
Любовь - это слабость.
Но Шер согрела его.
Гарри закрыл глаза и попытался заснуть. Скорее бы прошла ночь, чтобы
завтра снова встретиться с ней. В первый раз, со времени начала этого
безумия, рассвет сулил какую-то надежду.
Шернита. Шер.
Четверо прибыли по столбу лазерного огня на станцию. Они пробирались
сквозь бурлящие толпы к помещениям, всегда забронированным для них, хотя
они могли не пользоваться ими веками. Протискиваясь через людской поток,
они упивались физическими ощущениями, движениями мышц.
Очень редко им приходилось пользоваться _т_е_л_а_м_и_.
- Как в старые добрые времена, - бодрым голосом заметил Ангел.
- У тебя паршивая память, - сердитым голосом раздраженно откликнулся
Мужчина маленького роста. - Не припомню, чтобы те времена были такими уж
добрыми.
Женщина молчала и лишь бросала по сторонам напряженный и свирепый
взгляд, похожий на прожектор, мечущий во всех направлениях острые ножи
света. Люди отскакивали от ее зловещей усмешки.
Золотистый Человек тоже хранил молчание. Рубиновые глаза его бледно
сверкали, а тело двигалось с точностью машины. Казалось, он никого не
