ществ Империи принадлежала иностранным вкладчикам, главным образом,
французам. Доля французского капитала составляла 12,5 млрд. франков, не-
мецкого - 8 млрд., английского - 3 млрд. франков. Чужие деньги в эконо-
мике порождали зависимость от заграницы и желание русифицировать промыш-
ленность. Это понимали политические верхи, русские капиталисты и русские
сотрудники фирм с западным капиталом, испытывающие дискриминацию в срав-
нении с западными специалистами, работающими на тех же предприятиях.
Происходило усиление разных форм национализма. Во-первых, национализ-
ма, направленного на освобождение от требований иностранного рынка.
Во-вторых, национализма, направленного против нерусских народов Империи.
Это могло дать в послереволюционных условиях кратковременный успех, но,
учитывая многоплеменность России, являлось, в конечном итоге, миной за-
медленного действия. Интенсивная и насильственная русификация Польши,
Финляндии, Украины, Крыма, Нижней Волги, колонизация Средней Азии вызы-
вали напряженность и сопротивление национальных элит. Столыпин восстано-
вил против себя и царского режима все национальные меньшинства. История
знает примеры того, когда слабые в культурном отношении этносы "перева-
ривались" сильными этносами. Но всегда это был длительный исторический
процесс, растянутый на столетия. На какой успех мог рассчитывать Столы-
пин, например, в Польше, с народом, обладающим древней культурой? В ито-
ге часть поляков под руководством Дмовского, используя панславянские
тенденции правительства, стала добиваться большей автономии для Польши,
а другая часть под руководством Пилсудского потребовала полной независи-
мости. Украинские националисты, преследуемые властями, нашли себе убежи-
ще в Галиции, входящей в состав Австро-Венгрии. Австро-Венгрия всегда
охотно покровительствовала им, желая навредить России в отместку за ее
поддержку антиавстрийских настроений славянских народов Богемии и Сер-
бии. Финский сейм дважды распускался Столыпиным, и к 1914 г. в Финляндии
повсеместно распространилась неприязнь к "русским оккупантам". Му-
сульманская интеллигенция татарского происхождения, проживающая в Крыму
и на Нижней Волге, стала требовать суверенизации и признания ее ра-
венства с русской. То есть эффект от политики жесткой русификации ока-
зался отрицательным.
У правительства Столыпина и последующих за ним не оказалось никакой
социальной политики в отношении рабочих. Рабочие волнения и забастовки
возобновились в стране с новой силой после расстрела рабочих компании
"Лена Голдфилдс" 4 апреля 1912 г. В тот день войска расстреляли 270 че-
ловек. "Так было, и так будет впредь", - ответил Думе по поводу ленских
событий министр внутренних дел Макаров. 1 мая 1912 г. в России бастовало
несколько сотен тысяч человек. В первом квартале 1914 г. бастовало уже
1,5 млн. рабочих. Лидеры социал-демократов и эсеров - Ленин, Мартов,
Троцкий, Плеханов, Чернов и др. - пребывали за границей. Их партии нахо-
дились в упадке. Меньшевики, поразмыслив над ситуацией, пришли к выводу,
что Россия не созрела для социальной революции и следует предоставить
инициативу буржуазии. Главное - не мешать ей, когда она будет свергать
монархию. Большевики занялись разработкой новой стратегии, приведшей,
как показала история, к успеху. Они делали ставку на рабочий класс в со-
юзе с крестьянской беднотой, которые под руководством профессиональных
революционеров и осуществят мировую революцию. И те, и другие жили в
фантастическом, наднациональном мире со своими иерархией, кодексом чес-
ти, судами, авторитетами, ренегатами. Будущее, казалось, оставляло мало
надежд для воплощения светлых замыслов по переустройству мира. Битва бы-
ла проиграна, и лишь тоненький ручеек партийных газет, издаваемых загра-
ницей скорее из принципа, чем из потребности дня, продолжал переправ-
ляться в Россию по цепочке преданных революции людей. Время тянулось
медленно, заполняясь редкими съездами и партийными склоками.
Обе столицы Империи жили насыщенной интеллектуальной и художественной
жизнью. Обещанный марксистами последний час "буржуазной цивилизации"
откладывался. Семеро блестящих философов, прошедших через марксизм, -
Бердяев Н., Булгаков С., Изгоев А., Струве П., Франк С., Кистяковский
Б., Гершензон М. - выпустили сборник "Вехи", вызвавший бурные дискуссии
в среде интеллигенции. Сборник упрекал интеллигенцию во "внутреннем
рабстве" и безответственности, при котором она, т. е. интеллигенция, во
всех бедах обвиняет правительство, не неся никакой вины за эти беды. Бе-
ды касаются интеллигенции лишь постольку, поскольку она бунтует против
правительства, оставляя обществу две возможности - деспотизм или дикта-
туру толпы. "Любовь к уравнительной справедливости, - писал Бердяев, - к
общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине,
почти что уничтожила интерес к истине". В этой великолепной семерке
русских философов были два ученых еврейского происхождения - Франк и
Гершензон.
Русское искусство, основанное на принципах классического реализма, в
предвоенные годы претерпевает интеллектуальный и эстетический взрыв.
Здесь причудливая смесь новаторских идей в области балета, живописи, по-
эзии, когда молодые гении требуют немедленного признания и для того дают
своим музам громкие названия, причисляя себя то к символистам, то к ак-
меистам, то к футуристам. В историю вошли: Дягилев С., Стравинский И.,
Рахманинов С., Скрябин А., Станиславский К., Мейерхольд В., Кандинский
В., Шагал М., Малевич К., Белый А., Гумилев Н., Бальмонт К., Северянин
И., Блок А. Атмосфера вызова прошлому демонстрируется в манифесте моло-
дых нахалов - Бурлюка Д., Крученых А., Хлебникова В. и Маяковского В.,
опубликованном в 1912 г. в Москве: "Прошлое тесно. Академия и Пушкин не-
понятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и пр. и пр.
с парохода современности... Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Бло-
кам, Сологубам, Ремизовым, Аверченкам, Черным, Кузьминым, Буниным и пр.
и пр. нужна лишь дача на реке. Такую награду дает судьба портным. С вы-
соты небоскребов мы взираем на их ничтожество!.."
В предвоенные годы русская наука сделала заметные успехи в механике,
физике, математике, физиологии, психиатрии, изучении Арктики, добиваясь
или добившись мирового признания. На эти годы приходится расцвет или на-
чало научной деятельности ученых, имена которых являются гордостью Рос-
сии и СССР. Это - Жуковский Н. Е., Крылов А. Н., Циолковский К. Э., Чап-
лыгин С. А., Рождественский Д. С., Иоффе А. Ф., Лейбензон Л. С., Павлов
И. П., Бехтерев В. М., Седов Г. Я.
1 сентября 1911 г. Россия еще раз вздрогнула от террористического ак-
та. Во время второго антракта "Сказки о царе Салтане" в Киевской опере
был смертельно ранен Столыпин П. А. Его убийца - Богров Д. Г., помощник
присяжного поверенного, пришедший на спектакль по билету, выданному ему
лично начальником Киевской охранки подполковником Кулябко Н. Н. Богров,
прекративший сотрудничество с охранным отделением, считал, что таким об-
разом он реабилитирует себя перед анархистами, с которыми когда-то был
связан (208). Это было своего рода самсоново решение: "погибнуть вместе
с филистимлянами". В эти дни в Киеве подготавливался еврейский погром и
следователи добивались от Богрова признания в том, что первоначальным
объектом покушения должен был быть Николай II. На следствии и во время
казни Богров держался мужественно и был повешен дважды, т. к. первый раз
оборвалась веревка. "Исторический вестник" за октябрь 1911 г. писал, что
убийцей Столыпина П. А. был еврей Богров Дмитрий Григорьевич. Ферри от-
рицает еврейство Богрова (275). Новый премьер-министр Коковцев В. Н.
снял с маневров и ввел в Киев два казачьих полка для предотвращения бес-
порядков, т. к. "недопустимая вещь, чтобы погром произошел в том городе,
где находился император и его семья".
Выстрел в Киевской опере был последним перед войной выстрелом в поли-
тическую мишень. Следующий выстрел прозвучал уже в Сараево, у Латинского
моста, 29 июня 1914 г. Тогда сербский студент Гаврила Принцип двумя пу-
лями хладнокровно застрелил проезжавшую в открытом автомобиле чету Габс-
бургов - эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу Софи фон Гогенберг.
Это "принципиальное" убийство наследника престола Австро-Венгрии в от-
местку, якобы, за аннексию Веной в 1908 г. Боснии и Герцоговины явилось
спусковым механизмом Первой мировой войны. Россия в эти годы претендова-
ла на проливы и активно поддерживала сербского короля Петра I Карагеор-
гиевича, жаждущего объединить балканских славян. Объединение произошло в
1912 г. между Болгарией и Сербией, заключившими военный союз против Тур-
ции и Австро-Венгрии. К союзу присоединились Черногория и Греция.
Объединенным силам славян и греков удалось разгромить ненавистную Тур-
цию, но через год в 1913 г. союзники рассорились и напали втроем на Бол-
гарию. Русская дипломатия - в лице министра иностранных дел Сазонова С.
Д. - пыталась склеить Балканский союз для отпора Австро-Венгрии, войска
которой были отмобилизованы и готовы к броску на юг и восток. Здесь воз-
никли два военных блока - Тройственное согласие (Антанта), объединяющее
Россию, Францию и Англию, и Тройственный союз, объединяющий Австро-Венг-
рию, Германию и Италию, с тяготеющей к ним Турцией.
Император Вильгельм II ("кузен Вилли") безоговорочно поддерживал
Австро-Венгрию. Обстановка более не способствовала семейным встречам Ро-
мановых, Гогенцоллернов и Гессенов. Последняя такая встреча прошла в
1910 г. в Потсдаме. Для усиления влияния Тройственного союза на Балканах
и в проливах была построена железная дорога в Константинополь, а для ре-
организации турецкой армии султан назначил ее командующим немецкого ге-
нерала Лимана фон Сандерса. О преддверии Первой мировой войны, ее причи-
нах, соотношении сил и ходе военных операций до конца 1916 г. весьма
объективно написал Деникин А. И. (92). Он отмечал особый духовный склад
немцев, уже тогда "признававших за собою "историческую миссию обновления
дряхлой Европы" способами, основанными на "превосходстве высшей расы"
над всеми остальными. Признание, которое с величайшей настойчивостью и
систематичностью проводилось в массы властью, литературой, школой и даже
церковью. Причем немцы без стеснения высказывали свой давний взгляд на
славянские народы как на "этнический материал" или, еще проще, как на
навоз для произрастания германской культуры". "Россия не была готова к
войне, не желала ее и употребляла все усилия, чтобы ее предотвратить".
29 июня 1914 г. Николай II, пребывавший с семьей на яхте "Штандарт" у
побережья Ханко, получил две телеграммы. Одну - об убийстве в Сараево,
другую - о покушении на Распутина, раненного ножом в с. Покровском своей
бывшей поклонницей Гусевой Феонией. Впоследствии Григорий Ефимович гово-
рил, что не будь случая с "окаянной Феонией", то и не было бы войны с
такой "царской страной, как Германия". Он бы удержал Николая II от роко-
вого шага. Пока "Друг" маялся с раной, события разворачивались необрати-
мо и стремительно. 23 июня Вена предъявила Сербии ультиматум, который
Сербия приняла. Несмотря на это, Австро-Венгрия объявила Сербии войну,
начав боевые действия 28 июля 1914 г. В трио императоров древнейших ди-
настий Европы - Габсбургов, Гогенцоллернов и Романовых - Николай II по
своему характеру отличался нерешительностью и миролюбием. О миролюбии
свидетельствуют его инициатива по созыву Гаагской конференции, позиции в
семейных переговорах с Вильгельмом II в Бьерке, его переписка. Об этом
же пишут мемуаристы, контактировавшие с Николаем II по вопросам внешней
политики (152, 225, 45, 191, 244). Отказывают Николаю II в миролюбии
лишь советские историки, скованные ленинскими догмами об империалисти-
