драматурга. Мартин отпил. Потом открыл глаза и удивленно уставился на
большой бокал для коктейлей - робот до краев налил его чистым виски.
Мартин недоуменно взглянул на своего металлического собеседника.
- Вы, наверно, пьете, как губка, - сказал он задумчиво. - Надо пола-
гать, это укрепляет невосприимчивость к алкоголю. Валяйте, угощайтесь.
Допивайте бутылку.
Робот прижал пальцы ко лбу над глазами и провел две вертикальные
черты, словно вопросительно поднял брови.
- Валяйте, - настаивал Мартин. - Или вам совесть не позволяет пить
мое виски?
- Как же я могу пить? - спросил робот. - Ведь я робот. - В его голо-
се появилась тоскливая нотка. - А что при этом происходит? - поинтересо-
вался он. - Это смазка или заправка горючим? Мартин поглядел на свой бо-
кал.
- Заправка горючим, - сказал он сухо. - Высокооктановым. Вы так вош-
ли в роль? Ну, бросьте...
- А, принцип раздражения! - перебил робот. - Понимаю. Идея та же,
что при ферментации мамонтового молока. Мартин поперхнулся.
- А вы когда-нибудь пили ферментированное мамонтовое молоко? - осве-
домился он.
- Как же я могу пить? - повторил робот. - Но я видел, как его пили
другие. - Он провел вертикальную черту между своими невидимыми бровями,
что придало ему грустный вид. - Разумеется, мой мир совершенно функцио-
нален и функционально совершенен, и тем не менее темпорирование - весьма
увлекательное... - Он оборвал фразу. - Но я зря трачу пространство -
время. Так вот, мистер Мартин, не согласитесь ли вы...
- Ну, выпейте же, - сказал Мартин. - У меня припадок радушия. Давай-
те дернем по рюмочке. Ведь я вижу так мало радостей. А сейчас меня будут
терроризировать. Если вам нельзя снять маску, я пошлю за соломинкой. Вы
ведь можете на один глоток выйти из роли? Верно?
- Я был бы рад попробовать, - задумчиво сказал робот. - С тех пор
как я увидел действие ферментированного мамонтового молока, мне захоте-
лось и самому - попробовать. Людям это, конечно, просто, но и технически
это тоже нетрудно, я теперь понял. Раздражение увеличивает частоту кап-
па-волн мозга, как при резком скачке напряжения, но поскольку электри-
ческого напряжения не существовало в дороботовую эпоху...
- А оно существовало, - заметил Мартин, делая новый глоток. - То
есть я хочу сказать - существует. А это что, по-вашему, - мамонт? - Он
указал на настольную лампу. Робот разинул рот.
- Это? - переспросил он в полном изумлении. - Но в таком случае... в
таком случае все телефоны, динамо и лампы, которые я заметил в этой эре,
приводятся в действие электричеством!
- А что же, по-вашему, могло приводить их в действие? - холодно
спросил Мартин.
- Рабы, - ответил робот, внимательно осматривая лампу. Он включил
свет, замигал и затем вывернул лампочку. - Напряжение, вы сказали?
- Не валяйте дурака, - посоветовал Мартин. - Вы переигрываете. Мне
пора идти. Так будете вы пить или нет?
- Ну, что ж, - сказал робот, - не хочу расстраивать компании. Это
должно сработать.
И он сунул палец в пустой патрон. Раздался короткий треск, брызнули
искры. Робот вытащил палец.
- Р ... - сказал он и слегка покачнулся. Затем его пальцы взметну-
лись к лицу и начертали улыбку, которая выражала приятное удивление.
- 7 в 10 - сказал он и продолжал сипло: - Р (1} интеграл от плюс до
минус бесконечность... А, деленное на п в степени е.
Мартин в ужасе вытаращил глаза. Он не знал, нужен ли здесь терапевт
или психиатр, но не сомневался, что вызвать врача необходимо, и чем ско-
рее, тем лучше. А может быть, и полицию. Статист в костюме робота был
явно сумасшедшим. Мартин застыл в нерешительности, ожидая, что его бе-
зумный гость вот-вот упадет мертвым или вцепится ему в горло. Робот с
легким позвякиванием причмокнул губами.
- Какая прелесть! - сказал он. - И даже переменный ток!
- В-в-вы не умерли? - дрожащим голосом осведомился Мартин.
- Я даже не жил, - пробормотал робот. - В том смысле, как вы это по-
нимаете. И спасибо за рюмочку. Мартин глядел на робота, пораженный дикой
догадкой.
- Так, значит, - задохнулся он, - значит... вы - робот?!!
- Конечно, я робот, - ответил его гость. - Какое медленное мышление
у вас, доработав. Мое мышление сейчас работает со скоростью света. - Он
оглядел настольную лампу с алкоголическим вожделением. - ?(1)... То
есть, если бы вы сейчас подсчитали каппа-волны моего радиоатомного моз-
га, вы поразились бы, как увеличилась частота. - Он помолчал. - Р (1), -
добавил он задумчиво.
Двигаясь медленно, как человек под водой, Мартин поднял бокал и
глотнул виски. Затем опасливо взглянул на робота.
- Р (1)... - сказал он, умолк, вздрогнул и сделал большой глоток. -
Я пьян, - продолжал он с судорожным облегчением. - Вот в чем дело. Ведь
я чуть было не поверил...
- Ну, сначала никто не верит, что я робот, - объявил робот. - За-
метьте, я ведь появился на территории киностудии, где никому не кажусь
подозрительным. Ивану Васильевичу я явлюсь в лаборатории алхимика, и он
сделает вывод, что я механический человек. Что, впрочем, и верно. Далее
в моем списке значится уйгур, ему я явлюсь в юрте шамана, и он решит,
что я дьявол. Вопрос экологической логики - и только.
- Так, значит, вы - дьявол? - спросил Мартин, цепляясь за единствен-
ное правдоподобное объяснение.
- Да нет же, нет! Я робот! Как вы не понимаете?
- А я теперь даже не знаю, кто я такой, - сказал Мартин. - Может, я
вовсе фавн, а вы - дитя человеческое! По-моему, от этого виски мне стало
только хуже, и...
- Вас зовут Никлас Мартин, - терпеливо объяснил робот. - А меня ЭНИ-
АК.
- Эньяк?
- ЭНИАК, - поправил робот, подчеркивая голосом, что все буквы заг-
лавные. - ЭНИАК Гамма Девяносто Третий.
С этими словами он снял с металлического плеча сумку и принялся вы-
таскивать из нее бесконечную красную ленту, по виду шелковую, но отли-
вавшую странным металлическим блеском. Когда примерно четверть мили лен-
ты легло на пол, из сумки появился прозрачный хоккейный шлем. По бокам
шлема блестели два красно-зеленых камня.
- Как вы видите, они ложатся прямо на темпоральные доли, - сообщил
робот, указывая на камни. - Вы наденете его на голову вот так...
- Нет, не надену, - сказал Мартин, проворно отдергивая голову, - и
вы мне его не наденете, друг мой. Мне не нравится эта штука. И особенно
эти две красные стекляшки. Они похожи на глаза.
- Это искусственный эклогит, - успокоил его робот. - Просто у них
высокая диэлектрическая постоянная. Нужно только изменить нормальные по-
роги нейронных контуров памяти - и все. Мышление базируется на памяти,
как вам известно. Сила ваших ассоциаций - то есть эмоциональные индексы
ваших воспоминаний - определяет ваши поступки и решения. А экологизер
просто воздействует на электрическое напряжение вашего мозга так, что
пороги изменяются.
- Только и всего? - подозрительно спросил Мартин.
- Ну-у... - уклончиво сказал робот. - Я не хотел об этом упоминать,
но раз вы спрашиваете... Экологизер, кроме того, накладывает на ваш мозг
типологическую матрицу. Но, поскольку эта матрица взята с прототипа ва-
шего характера, она просто позволяет вам наиболее полно использовать
свои потенциальные способности, как наследственные, так и приобретенные.
Она заставит вас реагировать на вашу среду именно таким образом, какой
обеспечит вам максимум шансов выжить.
- Мне он не обеспечит, - сказал Мартин твердо, - потому что на мою
голову вы эту штуку не наденете. Робот начертил растерянно поднятые бро-
ви.
- А, - начал он после паузы, - я же вам ничего не объяснил! Все
очень просто. Разве вы не хотите принять участие в весьма ценном соци-
ально-культурном эксперименте, поставленном ради блага всего человечест-
ва?
- Нет! - объявил Мартин.
- Но ведь вы даже не знаете, о чем речь, - жалобно сказал робот. -
После моих подробных объяснений мне еще никто не отказывал. Кстати, вы
хорошо меня понимаете? Мартин засмеялся замогильным смехом.
- Как бы не так! - буркнул он.
- Прекрасно, - с облегчением сказал робот. - Меня всегда может под-
вести память. Перед тем как я начинаю темпорирование, мне приходится
программировать столько языков! Санскрит очень прост, но русский язык
эпохи средневековья весьма сложен, а уйгурский... Этот эксперимент дол-
жен способствовать установлению наиболее выгодной взаимосвязи между че-
ловеком и его средой. Наша цель - мгновенная адаптация, и мы надеемся
достичь ее, сведя до минимума поправочный коэффициент между индивидом и
средой. Другими словами, - нужная реакция в нужный момент. Понятно?
- Нет, конечно! - сказал Мартин. - Это какой-то бред.
- Существует, - продолжал робот устало, - очень ограниченное число
матриц-характеров, зависящих, во-первых, от расположения генов внутри
хромосом, а во-вторых, от воздействия среды; поскольку элементы среды
имеют тенденцию повторяться, то мы можем легко проследить основную орга-
низующую линию по временной шкале Кальдекуза. Вам не трудно следовать за
ходом моей мысли?
- По временной шкале Кальдекуза - нет, не трудно, - сказал Мартин.
- Я всегда объясняю чрезвычайно понятно, - с некоторым самодовольст-
вом заметил робот и взмахнул кольцом красной ленты.
- Уберите от меня эту штуку! - раздраженно вскрикнул Мартин. - Я,
конечно, пьян, ионе настолько, чтобы совать голову неизвестно куда!
- Сунете, - сказал робот твердо. - Мне еще никто не отказывал. И не
спорьте со мной, а то вы меня собьете и мне придется принять еще одну
рюмочку напряжения. И тогда я совсем собьюсь. Когда я темперирую, мне и
так хватает хлопот с памятью. Путешествие во времени всегда создает си-
наптический порог задержки, но беда в том, что он очень варьируется. Вот
почему я сперва спутал вас с Иваном. Но к нему я должен отправиться
только после свидания с вами - я веду опыт хронологически, а тысяча де-
вятьсот пятьдесят второй год идет, разумеется, перед тысяча пятьсот се-
мидесятым.
- А вот и не идет, - сказал Мартин, поднося бокал к губам. - Даже в
Голливуде тысяча девятьсот пятьдесят второй год не наступает перед тыся-
ча пятьсот семидесятым.
- Я пользуюсь временной шкалой Кальдекуза, - объяснил робот. - Но
только для удобства. Ну как, нужен вам идеальный экологический коэффици-
ент или нет? Потому что... - Тут он снова взмахнул красной лентой, заг-
лянул в шлем, пристально посмотрел на Мартина и покачал головой. - Прос-
тите, боюсь, что из этого ничего не выйдет. У вас слишком маленькая го-
лова. Вероятно, мозг невелик. Этот шлем рассчитан на размер восемь с по-
ловиной, но ваша голова слишком...
- Восемь с половиной - мой размер, - с достоинством возразил Мартин.
- Не может быть, - лукаво заспорил робот. - В этом случае шлем был
бы вам впору, а он вам велик.
- Он мне впору, - сказал Мартин.
- До чего же трудно разговаривай, с дороботами, - заметил ЭНИАК,
словно про себя. - Неразвитость, грубость, нелогичность. Стоит ли удив-
ляться, что у них такие маленькие головы? Послушайте, мистер Мартин, -
он словно обращался к глупому и упрямому ребенку, - попробуйте понять:
размер этого шлема восемь с половиной; ваша голова, к несчастью, нас-
только мала, что шлем вам не впору...
- Черт побори! - в бешенстве крикнул Мартин, от досады и виски забы-
вая про осторожность. - Он мне впору! Вот, смотрите! - Он схватил шлем и
нахлобучил его на голову. - Сидит как влитой.
- Я ошибся, - признал робот, и его глаза так блеснули, что Мартин
вдруг спохватился, поспешно сдернул шлем с головы и бросил его на стол.
ЭНИАК неторопливо взял шлем, положил в сумку и принялся быстро сверты-
вать ленту. Под недоумевающим взглядом Мартина он кончил укладывать лен-
ту, застегнул сумку, вскинув ее на плечо и повернулся к двери.
