расплывчатым. Я подумал: "причина того, что я не могу повернуться,
заключается в том факте, что я не нахожусь в царстве обычной реальности",
- и эта мысль была моей собственной.
С этого момента я сконцентрировал свое внимание на одном лишь голосе.
Он, казалось, исходил у меня из плеча. Он был совершенно ясен, хотя и был
тоненьким голоском. Однако, это не был голос ребенка и не фальцет, а
миниатюрный мужской голос. Я заключил, что говорит он на английском языке.
Когда бы я ни пытался намеренно поймать этот голос, он затихал тут же или
становился неясным. И сцена мутнела. Я подумал о сравнении. Голос был
вроде картины, созданной частичками пыли на ресницах или же кровяными
сосудами на глазу, червеобразная форма, которую можно видеть до тех пор,
пока не смотришь на нее прямо. Но в ту же секунду, когда пытаешься
взглянуть на нее, она ускользает из поля зрения вместе с движением
глазного яблока.
Я полностью потерял интерес к действию. По мере того, как я слущал,
голос стал более сложным. То, что я считал голосом, было более похоже на
то, как если бы кто-то нашептывал мысли мне в ухо. Но это неточно. Что-то
д у м а л о за меня. Мысли были вне меня. Я знал, что это так, потому что
я мог иметь свои собственные мысли и мысли "другого" в одно и то же время.
В один из моментов голос создал сцены о молодом человеке, не имевшие
ничего общего с моим первоначальным вопросом о потерянных предметах.
Молодой человек выполнял очень сложные действия. Действия снова приобрели
для меня значение, и я больше не уделил внимания голосу. Я начал терять
терпение и хотел остановиться. "как мне остановить это?" - подумал я.
Голос в моем ухе сказал, что мне надо для этого вернуться в каньон. Я
спросил, как это сделать, голос ответил, что мне надо думать о своем
растении.
Я подумал о моем растении. Обычно я сидел перед ним. Я делал это
настолько часто, что для меня не представляло никакого труда
визуализировать его. Я считал, что то, как я его в этот момент увидел,
было еще одной галлюцинацией, но голос сказал мне, что я вернулся.
Я стал вслушиваться. Была только тишина. Растение дурмана передо мной
казалось таким же реальным, как и все, что я только что видел, но я мог
тронуть его, мог двигаться вокруг него.
Я встал и пошел к машине. Усилие утомило меня. В ушах звенело. Что-то
соскользнуло мне на грудь. Это была ящерица. Я вспомнил наставление дона
Хуана о том, чтобы отпустить ее. Я вернулся к своему растению и отвязал
ящерицу. Я не хотел даже смотреть, была она мертвой или живой. Я разбил
глиняный горшок с пастой и набросал на него ногой земли. Потом я забрался
в свою машину и заснул.
24 декабря 1964 года.
Сегодня я рассказал все свои впечатления дону Хуану. Как обычно, он
выслушал меня, не перебивая. В конце разговора между нами произошел
следующий диалог:
- Ты сделал нечто очень неправильное.
- Я знаю. Это была очень глупая ошибка. Случай.
- Нет случайностей, когда ты имеешь дело с "травой дьявола". Я
говорил тебе, что она все время будет испытывать тебя. Как я вижу, или ты
очень силен, или же траве действительно ты нравишься. Центр лба только для
великих брухо, которые знают, как обращаться с ее силой.
- Что случится, если человек потрет себе пастой лоб, дон Хуан?
- Если этот человек не великий брухо, то он просто никогда не
вернется из путешествия.
- Ты сам когда-нибудь мазал пастой лоб, дон Хуан?
- Никогда. Мой бенефактор говорил мне, что очен немногие возвращаются
из такого путешествия. Человек может отсуствовать месяцами и другим
приходится ухаживать за ним в это время. Мой бенефактор говорил, что
ящерицы могут взять человека хоть на край света и по его просьбе показать
ему волшебнейшие вещи...
- Знаешь ли ты кого-нибудь, что когда-либо предпринимал такое
путешествие?
- Да. Мой бенефактор. Но он никогда не говорил мне, как оттуда
возвратиться.
- Разве это так трудно, вернуться, дон Хуан?
- Да. Вот почему твои поступки так поразительны для меня. У нас нет
шагов, которым следовать, и мы должны следовать определенным шагам, потому
что именно в таких шагах приобретает человек силу. Без них мы ничто. -
несколько часов мы молчали. Он, казалось, был погружен в очень глубокие
размышления.
26 декабря 1964 года.
Дон Хуан спросил меня, поискал ли я ящериц. Я сказал, что искал, но
не смог их найти. Я спросил его, что бы случилось, если бы одна из ящериц
умерла, пока я ее держал. Он сказал, что гибель ящерицы была бы
несчастливым явлением. Если ящерица с зашитым ртом умрет в любое время, то
не будет смысла продолжать колдовство, сказал он. Это будет также
означать, что ящерицы порвали дружбу со мной, и мне пришлось бы отложить
на долгое время учение о "траве дьявола".
- На какое время, дон Хуан? - спросил я.
- Два года или больше.
- Что случилось, если бы умерла вторая ящерица?
- Если умерла бы вторая ящерица, то ты оказываешься в действительной
опасности. Ты бы оказался один, без гида. Если она умерла прежде, чем ты
начал колдовать, то ты мог бы остановить его. Ты также должен был бы
отказаться от "травы дьявола". Если бы ящерица умерла у тебя на плече
после начала колдовства, тебе пришлось бы его продолжать, но это уж
действительно было бы безумием.
- Почему это было бы безумием?
- Потому что при таких условиях ничего не имеет смысла. Ты один, без
гида, и видишь устрашающе бессмысленные вещи.
- Что ты имеешь в виду под бессмысленными вещами?
- То, что мы видим сами. То, что мы видим, когда не имеем установки
(направления). Это значит, что "трава дьявола" старается от тебя
отделаться, наконец, отпихивает прочь.
- Знаешь ли ты кого-нибудь, кто испытал это?
- Да, я сам. Без мудрости ящериц я сошел с ума.
- Что ты видел, дон Хуан?
- Кучу чепухи. Что еще я мог видеть без направления?
28 декабря 1964 года.
- Ты мне говорил, дон Хуан, что "трава дьявола" испытывает людей. Что
ты этим хотел сказать?
- "Трава дьявола" подобна женщине и, так же как женщина, она льстит
мужчинам. Она ставит им ловушки на каждом повороте. Она поставила ее тебе,
когда заставила тебя помазать пастой лоб. Она попробует это вновь и ты,
вероятно, поддашься. Я предупреждаю тебя, не делай этого. Не принимай ее
со страстью. "трава дьявола" - это только один из путей к секретам
человека знания. Есть и другие пути. Но ее ловушка в том, чтобы заставить
тебя поверить, что ее путь - единственный. Я говорю, что бесполезно
тратить всю свою жизнь на один единственный путь, особенно, если этот путь
не имеет сердца.
- Но как ты знаешь, дон Хуан, имеет ли путь сердце?
- Прежде, чем решительно пойти по пути, спроси себя, имеет ли этот
путь сердце? Если ответ будет - нет, то ты узнаешь его и сможешь выбрать
другой путь.
- Но как я смогу наверняка узнать, имеет ли путь сердце?
- любой узнает это. Беда в том, что никто не задаеь этот вопрос;
когда человек наконец поймет, что выбрал тропу без сердца, то эта тропа
уже готова убить его. В этой точке лишь очень мало людей могут прекратить
свою целенаправленность и прекратить этот путь.
- С чего я должен начать, дон Хуан, чтобы должным образом задать себе
этот вопрос?
- Просто задай его.
- Я имею в виду, есть ли какой-нибудь специальный метод для того,
чтобы я не солгал самому себе и не поверил бы в то, что ответ "да", тогда
как в действительности он "нет".
- Но зачем ты будешь себе лгать?
- Может быть, потому, что в этот момент тропа будет казаться приятной
и радостной.
- Это чепуха. Тропа без вердца никогда не бывает радостной. Нужно
тяжело работать даже для того, чтобы ступить на нее. С другой стороны,
тропа с сердцем легка. Тебе не приходится работать, чтобы любить ее.
Дон Хуан изменил направление разговора и оглушил меня идеей, будто
мне нравится "трава дьявола". Я вынужден был признать, что я, по крайней
мере, испытываю к ней предпочтение. Он спросил меня, что я чувствую по
отношению к его о_л_л_и - дымку. И я должен был признаться, что даже мысль
о нем пугает меня до потери чувств.
- Я говорил тебе, что при выборе пути надо быть свободным от страха и
амбиции, но дымок ослепляет тебя страхом, а "трава дьяовла" ослепляет тебя
амбицией.
Я спорил, что амбиция нужна даже для того, чтобы встать на какой-либо
путь, и что его утверждение, будто следует быть свободным от амбиции, не
имеет смысла. Человеку нужна амбиция для того, чтобы учиться.
- Желание учиться - это не амбиция, - сказал он, - это наша судьба,
как людей, хотеть знать, но искать "траву дьявола" значит стремиться к
силе, а это амбиция, потому что ты не стремишься знать. Не позволяй "траве
дьявола" ослепить тебя. Она уже поймала тебя на крючок. Она испытывает
мужчин и дает им ощущение силы, она дает им почувствовать, что они могут
совершать такие вещи, которые никакой обычный человек совершить не в
силах. Но в этом же ее ловушка. И следующая вещь, тропа без сердца
повернется против человека и уничтожит его. Немного нужно, чтобы умереть,
но искать смерть значит ничего не искать.
10
В декабре месяце 1964 года мы с доном Хуаном отправились собирать
различные растения, необходимые для приготовления курительной смеси. Это
был четвертый цикл. Дон Хуан просто наблюдал за моими действиями. Он
напоминал мне, что надо наблюдать время, понаблюдать и собраться с мыслями
прежде, чем сорвать любое из растений.
Как только все нужные растения были собраны и приготовлены для
хранения, он стал подталкивать меня вновь встретиться с дымком.
31 декабря 1964 года.
- Теперь, когда ты знаешь немного чуточку больще о "траве дьявола" и
дымке, ты можешь более ясно сказать, который из двух тебе нравится больше,
- сказал дон Хуан.
- Дымок действительно пугает меня, дон Хуан. Я не знаю точно, почему,
но у меня нет к нему хороших чувств.
- Ты любишь лесть, а "трава дьявола" льстит тебе. Как женщина она
дает тебе ощущать приятное. Дымок, с другой стороны, самая благородная
сила. У него чистейшее сердце. Он не завлекает мужчин и не делает их
пленниками, точно так же он свободен и от любви и от ненависти. Все, что
он требует, так это силы (здесь слово "сила" в том смысле, в каком мы его
обычно понимаем, тогда же, когда дон Хуан говорит о силе, которую
получаешь от о_л_л_и и т.п., он употребляет слово, которое переводится,
как сила, мощь, энергия).
- "Трава дьявола" так же требует силы, но другого сорта. Она ближе к
той силе, которая нужна, чтобы быть активным, потентным с женщинами. С
другой стороны, сила, требуемая дымком, это сила сердца. Ты не имеешь ее.
Но и у очень немногих людей она есть. Вот почему я побольше рекомендую
тебе узнать о дымке. Он укрепляет сердце. Он не похож на "траву дьявола",
полную страстей, ревности и насилий. Дымок постоянен. С ним тебе не надо
беспокоиться, что ты по ходу дела что-нибудь позабудешь.
27 января 1965 года.
19 января я опять курил галлюциногенную смесь. Я сказал дону Хуану,
что чувствую себя очень нерасположенным к дымку и что я боюсь его. Он
сказал, мне нужно еще раз попробовать его, чтобы оценить по
справедливости.
Мы вошли в его комнату. Было почти два часа. Он вынул свою трубку. Я
принес угли, затем мы сели лицом друг к другу. Он сказал, что собирается
согреть трубку и разбудить ее, и что если я буду внимательно следить, то
увижу, как она засветится. Он поднес три или четыре раза трубку к губам и
