движения и разлетаются в разные стороны, имея определенную информацию друг о
друге.
Говоря о контактах между цивилизациями, мы обычно подразумеваем один из
частных, идеализированных случаев контакта-информационное, одно-, двух-, или
многостороннее взаимодействие между цивилизациями. Этому определению
контакта явно не хватает четкости. Во-первых, информационное взаимодействие,
как показано на примере сталкивающихся шаров, присуще системам, которые
весьма затруднительно считать цивилизациями. Во-вторых, более важной
причиной полученной нечеткости является неопределенность самого понятия
цивилизации. Формулирование приемлемого и однозначного определения
цивилизации крайне сложно, а может быть, и невозможно в связи с тем выводом,
который был получен выше - о существовании бесконечного, даже в рамках
синтезированного определения, множества форм жизни, которое будет неминуемо
порождать бесконечное число путей развития и, как следствие, организации или
объединения существ и которые можно, по-видимому, определить как
цивилизации, но вряд ли удастся описать единой, корректной и всеохватывающей
формулой.
Более плодотворной оказывается попытка выделения в контактной или
предконтактной ситуации чисто эмоционального фактора, присущего хотя бы
одной из контактирующих сторон: это рождаемое страстью к познанию стремление
к контакту. В самом деле, газовый поток, натыкающийся на препятствие, вовсе
не испытывал никакого стремления к получению информации об этом препятствии,
но он ее получает и перестраивается на основе этой информации, образуя
каждый раз известные картины газодинамических спектров.
Итак, контакт между различными системами или формами жизни или цивилизациями
можно определить как стремление одной системы к получению информации о
другой системе, вне зависимости от того, имеет ли это "стремление сугубо
прагматический или неопределенно-познавательный характер, что может
пониматься просто как любопытство.
Но что или кого, собственно говоря, мы ищем и ждем? Ответ предельно ясен - и
умеренные, солидные, носящие порой даже академические титулы
ученые-контактологи, и с горящими глазами энтузиасты НЛО ждут примерно
одного и того же: антропоморфное - для первых, или с некоторой долей
жутковатости - для вторых, существо, прибывающее на построенном на основе
твердых, раз и навсегда установленных физических принципах аппарате,
сделанном, правда, из невиданных на Земле материалов - для первых, и
нарушающем все и всяческие законы физики светящемся шаре - для вторых. То
есть представляем себе что-то вроде картины прибытия умопомрачительного и
всесильного принца из неведомой страны ко двору Людовика XIV на реактивном
"Конкорде".
В какой-то степени можно согласиться с таким соотношением уровней развития
земной и внеземной цивилизаций. Земная техническая цивилизация чрезвычайно
молода и говорить о ее возможном лидирующем положении в Галактике, наверное,
не очень скромно. Более правильным было бы понимание того, что разница
уровней контактирующих цивилизаций может быть еще большей, чем в приведенном
примере, что прекрасно выразил А. Кларк "По-настоящему развитая технология
неотличима от магии", - назовем это определение принципом Кларка.
Контакт, подобный ожидаемому, можно назвать вертикальным, имея в виду
соприкосновение двух цивилизаций, пути развития которых примерно одинаковы,
но где одна из этих цивилизаций обогнала другую в своем развитии. Такой
контакт несомненно вызовет эмоциональный шок у менее развитой цивилизации,
однако я не думаю, что этот шок будет всеобщим: в социуме всегда есть
интеллектуальные лидеры, элита не по званию, а по природе- философы,
естествоиспытатели, художники, сказочники, фантасты, для которых
поразительное зрелище собственного, в общем-то, будущего станет лишь зримым
подтверждением их мечты, поиска, мифа. "Человек не может измыслить ничего
сверх сущего" - и в мифах и преждевременных изобретениях появлялись и крылья
Икара, и волшебное зеркальце, и вертолет Леонардо да Винчи, и "Наутилус"
Жюль Верна, и гиперболоид Алексея Толстого.
В дальнейшем речь будет идти, в основном, о контактах, которые можно назвать
горизонтальными, т.е. о контактах между цивилизациями существ, физическая
природа которых обусловила взаиморазличные пути их развития, В отличие от
достаточно ясной ситуации в случае встречи цивилизаций в вертикальном
контакте, последствия горизонтального контакта предсказать чрезвычайно
трудно.
Характерной особенностью в этом случае будет неприятие контакта значительной
частью интеллектуальной элиты, для которой вертикальный контакт не
представлял бы особых трудностей. Это связано с тем, что, будучи самой
динамичной и авангардной группой своей цивилизации, но находясь под
давлением экстраполяций своих теорий на будущее, эти люди в. большинстве
своем утрачивают способность восприятия качественно иных знаний и в истории
науки известно много примеров удивительной консервативности ученых,
сталкивающихся с принципиально неудобоваримыми явлениями, с фактами, не
укладывающимися в рамки сложившихся парадигм, Главное, что характеризует
горизонтальный контакт, - это почти полная невозможность сопоставления
контактирующих цивилизаций из-за качественно разных уровней знания, которыми
они обладают.
"Нет смысла в утверждениях о других "разумных" системах как о находящихся на
"таком же" или "более высоком" уровне развития, - пишет Б.Н. Пановкин. -
Любой вариант направленной деятельности может быть сравним "по уровню
развития" только с "самим собой" в плане его развития". Однако существует
как минимум один фактор, который поддается ранжированию: это число
реальностей, о которых данная цивилизация имеет максимально объективные и
полные знания.
Человечество обладает некоторыми знаниями о мире обычном - мире масштабов,
сопоставимых с собственными размерами человека, хотя и здесь, как известно,
существует много белых пятен: я не буду приводить всем хорошо знакомые
примеры из биологии, геологии, теории происхождения жизни и ее эволюции и т.
д. и т. п. Даже сама "царица точных наук" - математика не избежала сегодня
критики. Причем критикуются не какие-либо современные, сверхсложные
построения, а изначальные постулаты и понятия. Вот что пишет, например,
В.А.Успенский: "Хотя термин "доказательство" является едва ли не самым
главным в математике, но не имеет точного определения. Понятие
доказательства во всей его полноте принадлежит математике не более, чем
психологии: ведь доказательство - это просто рассуждение, убеждающее нас
настолько, что с его помощью мы готовы убеждать других".
Началось знакомство - я не могу подобрать более точного определения - с
микромиром, само название которого, бытующее даже в специальной литературе -
"странный мир", показывает изумление человека перед чудом квантовых явлений
и в какой-то степени отражает глубину этого знакомства.
Предпринимаются попытки понимания макромира, мира больших объектов и
пространств, хотя здесь из-за естественного отсутствия экспериментальных
возможностей вся теория сводится к привлечению приличествующих каждому
данному случаю гипотез. Вот что говорят по этому поводу сами космологи: "Мы
будем считать расширение Вселенной удобной, разумной и плодотворной рабочей
гипотезой, помня при этом, что все это еще лишь гипотеза" (П. Пиблс)
"Фридмановская модель большого взрыва... ни в каком пункте не вступает в
прямое противоречие с наблюдениями. Но, сказать, что она определенно
подтверждается наблюдениями, пока еще нельзя" (С. Вайнберг). Еще резче
высказывается Т. Яаккола: "...концепция космических эволюционных процессов,
принятая в стандартной космологии, представляется путаным нагромождением "к
случаю" - предположений, касающихся ближайшего и далекого прошлого. Вся
конструкция стандартной космологии вряд ли пройдет сквозь бритву Оккама".
Я не хочу огульно охаивать достигнутое невероятно тяжелым, самоотверженным
трудом многих поколений ученых, но я решительно возражаю против царящей на
научном Олимпе эйфории и душевного трепета перед своими собственными
достижениями. Познание есть бесконечный динамический процесс, и заявления о
том, что к зданию современной науки, может быть, следует добавить всего еще
два-три лепных карнизика и работа будет завершена, по меньшей мере
нескромны.
Здесь важно отметить еще одно обстоятельство. Я не абсолютизирую
принципиальную невозможность горизонтального контакта исходя, во-первых, из
философских представлений: это было бы тождественно признанию существования
в природе непознаваемого. Качественную разницу между цивилизациями нельзя ни
в коем случае рассматривать как некую абсолютную грань, которую не дано
переступить,- эта грань является лишь характеристикой для той или иной
эпохи, для того или иного уровня познания множества реальностей, и контакты,
о которых дальше пойдет речь, должны рассматриваться именно как встречи
лицом к лицу с чужим, нечеловеческим разумом, происходящие у этой грани.
Сообщения очевидцев и участников таких встреч появились задолго до эры
современной уфологии, берущей начало, как известно, с наблюдения Кеннета
Арнольда в 1947 году. Число сообщений о контактах постоянно росло, и когда
собранный массив приобрел такой вес, что отмахнуться от него стало весьма
затруднительно, начался процесс размежевания и поляризации научного
сообщества по отношению к феномену НЛО и особенно контактов на отдельные
группы, исповедующие принципиально разный подход к проблеме.
Первая группа представлена сравнительно небольшим отрядом
"пресс-академиков", на которых, по-видимому, возложена функция
государственных успокоителей общественного мнения, благодаря чему они имеют
весьма легкий доступ к средствам массовой информации, где более или менее
регулярно повторяют сакраментальное "этого не может быть, потому что этого
не может быть никогда". А если у кого-то все еще остаются вопросы, то и тут
наука находится на высоте. Публику потрясают рассказами о жутких и
непреодолимых межзвездных расстояниях, об установленном с абсолютной
достоверностью отсутствии разумной жизни на планетах Солнечной системы, о
совершенной недопустимости выполнения летательными аппаратами таких
маневров, которые проделывают "так называемые НЛО" и еще о многом и многом
другом. А специально для очевидцев сообщаются сведения из психопатологии.
Для поддержки этого "крупного калибра" используется многочисленная армия так
называемых научных обозревателей, выступающих под лозунгом: "Народу не нужны
нездоровые сенсации. Народу нужны здоровые сенсации". Терпимостью к чужим
взглядам не отличаются и в выражениях не стесняются. Способны совершенно
спокойно зарезать правду-матку.
Следующую группу составляет ученый люд, которому охота и открытие свершить,
и невинность соблюсти. Программа этой группы носит, как показано в первом
разделе этой главы, ортодоксально-антропоцентристский характер; в НЛО, в
большинстве своем, не верят, а заняты, главным образом, разработкой
чудовищных многовековых программ радиопоисков "братьев по разуму".
Еще одна группа исследователей, больше всего на свете стремящаяся своей
деятельностью не прогневать пресс-академиков, контакты не признает вовсе,
считая их бредом свихнувшихся маньяков, и занимается исключительно НЛО,
изобретая для объяснения оных довольно-таки унылые гипотезы, в которых самый
