- Посмотрим, - бросил он в ответ.
Эндер повернулся спиной к майору и долгое время неподвижно стоял в
коридоре. Вскоре появилась его армия и больше никого. Либо Андерсон
находился рядом и предупреждал всех направляющихся на практику, либо Школу
уже облетело известие, что с сегодняшнего дня вечерняя практика Эндера
отменяется.
Занятия удались на славу, они многому научились, но к концу практики
Эндер чувствовал себя одиноким и опустошенным. До отбоя оставалось еще
полчаса. Ему не хотелось идти в казарму - после долгих раздумий он пришел
к выводу, что хороший командующий должен находиться отдельно от армии и
навещать барак, только имея вескую причину для посещения. У мальчиков
появится лишний шанс не ссориться друг с другом, если они будут уверены,
что за ними никто не подглядывает и не подслушивает, что они могут
говорить, думать и поступать, как сочтут нужным.
Он направился в игровую комнату, где несколько мальчиков
развлекались, убивая время до сна. Ни одна из игр не интересовала Эндера,
тем не менее он загрузил одну; это была примитивная, легкая в управлении
игра специально для новичков-новобранцев. Пренебрегая утомительными
надоедливыми подробностями и всякими правилами, он бесцельно изучал
окружающую обстановку, используя игровую фигурку - крошечного смешного
медведя.
- Так ты никогда не выиграешь.
Эндер улыбнулся.
- Ты пропустил практику, Элай.
- Я был там. Но они выделили твою армию в отдельной комнате. Теперь
ты большой человек, вряд ли станешь нянчиться с малолетками.
- Ты на целый коробок больше меня.
- Коробок? Тебе что, было указано свыше готовиться к казни. Или у
тебя просто хандра.
- Это не хандра, это старость. Секреты, интриги, перевороты, измены.
Вот и ты мне изменил, а теперь хвостом виляешь.
- А разве ты ничего не знаешь? Мы теперь враги. Следующий раз
встретимся в бою. Посмотрим какой ты ас.
Это была лишь шутка, но слишком горькая правда стояла за ней. Для
Эндера слова Элая не показались смешными, он почувствовал горечь и боль, а
самое главное острое чувство, что теряет друга. Еще больнее ему было от
того, что Элай весел и беззаботен, будто их дружба ничего не значит для
него.
- Давай, смотри, - сказал Эндер, - я научил тебя всему, чего ты
знаешь. Но я не учил тебя всему, что знаю я.
- Я всегда знал, что ты кое-что держишь про запас.
Молчание. Медведю Эндера приходилось очень туго. Он залез на дерево.
- Нет, Элай. Я ничего не держал про запас.
- Я знаю, - сказал Элай. - Я тоже.
- Шалом, Элай.
- Увы, это невозможно.
- Что невозможно?
- Мир. Это то, что означает "шалом". Мир с тобой и в тебе.
Слова эхом прозвучали в памяти Эндера. Голос матери что-то тихо
шептал ему. Не думай, что я принес мир на землю. Я пришел сеять не мир, а
бурю. Эндер представил свою мать, протыкающей острой шпагой Питера. Со
шпаги стекает кровь. А голос все звучит и звучит в мозгу.
Снова молчание. В гробовом молчании медленно умирал медведь. Это была
глупая смерть, сопровождаемая смешной музыкой. Эндер оглянулся. Элай давно
ушел. Он почувствовал, как из него вынули какую-то сокровенную частичку
души, и на ее месте воцарилась пустота. Вместе с Элаем и Шеном, он
чувствовал себя сильным. Их союз казался прочным, как броня, что слово
"мы" у Эндера стало постепенно вытеснять одинокое "я".
Но Элай кое-что забыл. Эндер лежал на койке и смотрел в потолок,
вдруг он почувствовал губы Элая возле щеки, слегка щекотнув, они
произнесли мудрое слово "мир". Это слово-поцелуй, этот мир до сих пор с
ним. Я состою из того, что помню, и Элай в моей памяти по-прежнему самый
близкий друг. Эта память настолько сильна, что они не смогут вырвать ее из
меня. Эти воспоминания, так же как и образ Валентины, и есть часть -
лучшая часть - моего "я".
На следующий день он столкнулся с Элаем в коридоре. Они
приветствовали друг друга как ни в чем не бывало, долго трясли друг другу
руки и болтали о всяких пустяках. Однако они оба знали, что отныне между
ними стена. Эту стену можно легко сломать, но это будет потом, в будущем.
А сейчас лишь настоящий душевный разговор может сблизить их, пустить
корни, которые уйдут глубоко в землю, и там, где стена не властна,
сплетутся воедино, в единое "мы", вместо одиноких "я".
Самым страшным в этой ситуации был страх, что стена никогда не
исчезнет, что сердце Элая ликует от свободы, оно радуется их разобщению и
заранее готово сдать его врагам. С этого дня они не смогут быть вместе,
они будут жить и существовать отдельно. А это значит, что Элай стал чужим,
теперь у него будет своя, иная жизнь, ничем не связанная с моей. А когда
мы снова встретимся, мы не будем уже знать друг друга.
Эндеру было горько и грустно, но он не расплакался. Он справился с
охватившими его чувствами. Когда они сделали предателем Валентину,
использовали ее как послушное оружие для его обработки, с того самого дня
никакое горе не могло его ранить сильнее, снова заставить плакать. Эндер
был твердо уверен в этом.
С этой злобой и ожесточением он решил, что достаточно силен, чтобы
начать решающую схватку со своими настоящими врагами - его учителями.
11. ВИНИ ВИДИ ВИЦИ
- Вы не можете серьезно относиться к подобному расписанию учебных
боев.
- Совсем наоборот.
- Он получил армию всего лишь три с половиной недели назад.
- Я уже говорил вам. Мы сделали компьютерный расчет возможных
результатов. Компьютер дал прогноз возможных действий Эндера.
- Мы должны учить его, а не устраивать вечные пробы на
сверхвыносливость.
- Компьютер знает о нем больше и лучше, чем мы.
- Компьютер совсем не знаком с состраданием.
- Если вы хотите щадить и проявлять милость, то вам следовало идти в
монастырь.
- А вы думаете, это все - не монастырь?
- Значит, это тоже на пользу Эндеру, мы подвели его к максимальному
раскрытию творческого потенциала.
- Я думал, мы дадим ему года два побыть в должности командующего.
Обычно мы проводим учебные бои не менее двух раз в месяц, но спустя три
месяца, отведенные на сплочение новой армии. Это необходимый мизер.
- Есть ли у нас обычные два года отсрочки?
- Я знаю, я видел прогноз достижений Эндера через год. Но он
абсолютно не пригоден, даже вреден, так как он продвигается намного
быстрее, чем на это способен человек.
- Мы задали компьютеру условие, что наивысший приоритет получит
субъект, остающийся в форме, после прохождения тренировочных программ.
- Понятно, до тех пор, пока он в форме...
- Послушайте, полковник Графф, вы единственный заварили всю эту кашу,
несмотря на все мои протесты, вы помните...
- Я все помню, мне не следовало обременять вас своей виной. Я сам не
столь жажду приносить в жертву маленьких детей ради спасения мира.
Полимарт недавно виделся с Гегемоном. Кажется русские немного озабочены
тем, что некоторые сверхактивные граждане развернули в сетях широкую
дискуссию о том, каким образом Америка может использовать ИФ, чтобы
ослабить, а затем и сломать позиции Варшавского Договора, лишь только
исчезнет угроза баггеров.
- Все выглядит несколько примитивным.
- Это полное безумие. Конечно, свобода слова нужна, но ввергать Союз
в националистическое соперничество - на это способны только очень
ограниченные личности, склонные к самоубийству. И ради этого мы толкаем
Эндера за грань человеческой выносливости.
- Я думаю, вы недооцениваете Эндера.
- Я боюсь, что недооцениваю глупость остального человечества. А вы
абсолютно уверены, что нам необходимо побеждать в этой войне?
- Сэр, подобные слова равносильны угрозе.
- У меня черный юмор.
- Совсем не смешно, когда дело касается баггеров, то ничего...
- Ничего нет смешного, я знаю.
Эндер Виггин лежал на койке и смотрел в потолок. С тех пор, как он
стал командующим, он никогда не спал более пяти часов, хотя свет отключали
в двадцать два часа и включали только в шесть часов. Иногда он работал с
компьютером, приучая глаза к тусклому свету дисплея. Но обычно он смотрел
в невидимый потолок и размышлял.
Или учителя наконец-то после всех мытарств поступили с ним по
человечески, или он действительно очень хороший командующий, думал он.
Его разношерстная маленькая группа ветеранов, ничем не выделявшихся в
своих прошлых армиях, за считанные дни превратилась в боевую группу
способных лидеров. Все оказались настолько талантливыми и выдающимися, что
вместо обычных четырех подразделений, он создал пять, причем каждое
подразделение делилось еще на два отряда. Каждый ветеран смог обрести
заслуженный статус командира подразделения или отряда. Теперь он проводил
тренировки армии, разбитой на подразделения по восемь человек, или отряды
по четыре человека.
Его армия мгновенно могла превратиться в отдельно маневрирующие
мобильные группы, выполняющие одну боевую задачу. Еще ни одна армия не
имела подобного дробного деления, но Эндер и не хотел строить свою
стратегию на тех принципах, которые были выработаны раньше. Многие армии
уделяли большое внимание практике массовых общих наступлений, придумывали
разные сценарии атак. У Эндера не было ни одного сценария. Вместо этого он
обучал своих командиров подразделений и отрядов наиболее эффективно
использовать свои боевые единицы для достижения поставленных целей в
кратчайший срок. Частенько они вообще действовали без поддержки, в
одиночку, по собственной инициативе. Уже через неделю он начал
практиковать шутейные сражения, разбив армию на две части. Он был уверен,
что меньше чем через месяц тренировок, его армия обретет необходимую
квалификацию и потенциально будет готова к любому сражению.
Что из этого всего было заранее спланировано учителями? Знали ли они,
что дают ему незаметных с виду, но действительно талантливых ребят? Было
ли намеренным то, что они дали ему тридцать новобранцев, многие из которых
даже не достигли возраста перевода в армию, потому что понимали, что
маленькие дети легко обучаются и быстро усваивают боевые навыки? Или тоже
самое произошло с любой группой, попавшей под командование человека,
который знает, что он хочет и знает, чему учить?
Эти вопросы не на шутку волновали его, так как он не был уверен:
пошел ли он в разрез с планами учителей или оправдал их ожидания.
Все в чем он был абсолютно уверен так это то, что он ждет не дождется
сражения.
Многим армиям требовались три месяца и даже больше, чтобы освоить как
можно больше сценариев ведения боев. Они были готовы уже сейчас. Дайте же
нам проявить себя!
Дверь тихонько приоткрылась. Эндер прислушался. Воздух чуть-чуть
колыхнулся и дверь закрылась.
Он соскочил с кровати и на два метра приблизился к дверям. Возле
дверей белел листок бумаги. Ему не нужно было читать, чтобы знать, что
это. Сражение. Первый бой. Как любезно с их стороны. Стоило захотеть, и
желание исполнилось.
Эндер уже облачился в боевой скафандр Армии Дракона, когда зажегся
свет, возвещая о подъеме. Тотчас же он пулей вылетел в коридор и уже в
шесть часов одну минуту стоял в дверях казармы своей армии.
- Сегодня в семь часов ноль ноль минут будет сражение с Армией
Кроликов. Я хочу, чтобы вы размялись и были готовы к сражению.
Раздевайтесь и пошли в гимнастический зал. Приготовьте боевые скафандры,
мы пойдем в комнату баталий прямо оттуда.
