Приветы там всем передавай.
Он повернулся и быстро пошел прочь. Хенг долго смотрел ему вслед,
пока сгорбленная, придавленная какой-то невидимой тяжестью фигура
Наставника не скрылась за изгибом коридора. Потом распахнул дверь
транслятора и шагнул вперед.
12
Дома была такая же стальная дверь транслятора, такой же, покрытый
зеркальной пленкой коридор, что и на Базе. Точно и не переходил на другую
грань. Все как всегда.
Ему никто не встретился по пути. Это и понятно - вечер, в Центре
остались только дежурные операторы.
Он шел длинными пустыми коридорами, поднимался по широким лестницам.
Можно было, конечно, вызвать лифт, но не хотелось. Хотелось пройтись
пешком. Странно как-то все получилось. Вроде бы радоваться надо - из
Центра не погнали, зачет он уж как-нибудь да пересдаст, и вообще - домой
вернулся. А на душе гадко. Алосты нет, растаяла в черной неизвестности,
старца Алама нет - костер, как говорил незабвенной памяти Старик, пожирает
тело, но спасает душу. Да и сам Старик - жалко его, и, если уж честно,
жалко, что никогда больше с ним не встретиться. Ни с кем из них - ни с
Митраной, ни с тетушкой Конинте-ра (Как она там? Не схватила ли ее
Священная стража?). Все, отрезано. Будет новая жизнь, новые люди, а Оллар
останется лишь в его памяти.
Он, наконец, добрался до входной двери, распахнул ее. Да, на улице
уже сумерки. Холодный мартовский ветер взлохматил ему волосы. Вдали
мерцали городские огни. А здесь, на территории Центра, темно. Естественная
природная среда, как и всюду принято.
От темного соснового ствола неожиданно отделилась невысокая фигурка.
В сумерках, да еще издали, он не мог разглядеть лица, но что-то было в ней
удивительно знакомое.
Он нерешительно остановился. Окликнуть? А стоит ли? Но все-таки
что-то странное было во всем этом - в густых лиловых сумерках, в холодном
ветре, в мягком свете фонарей.
Пока он стоял, его окликнули самого:
- Привет, Хенг! Не узнаешь, что ли?
Он вздрогнул, будто все его тело насквозь проткнули раскаленной
иглой. А потом оцепенение разом исчезло, и он подбежал к ней, обнял теплые
плечи, что-то бессвязно бормоча, гладил золотистые волосы, вглядывался в
зеленые глаза, еще не веря, что это она. По щекам его текли слезы, но он
их не замечал, да это было сейчас и неважно, и этих слез он никогда не
стал бы стыдиться. Ведь это была она, Алоста, здесь, на Земле!
- Это на самом деле ты? - спросил он, немного придя в себя. - Может,
это твое привидение?
- Привидение сейчас тебе ухо откусит, - сообщила она. - Ты чего
натворил там?
- Где? - глупо переспросил он.
- В Олларе, разумеется. Тут такой переполох поднялся, на Базе твой
сигнал потеряли, сюда сообщили, спасателей толпами в Оллар погнали. Что с
тобой стряслось?
- Со мной-то нечего, - уже спокойнее ответил он, - не считая
проваленного зачета. А ты? Как ты оказалась здесь?
Она засмеялась.
- Точно так же, как и ты. Мы с тобой два сапога пара. Мне тоже зачет
пересдавать.
- Значит, ты... - он не смог договорить.
- Именно то и значит. С той только разницей, что ты из четвертой
группы, а я в седьмой.
- И как я сразу не догадался!
- Глупый потому что. Парни вообще глупые, а влюбленные в особенности.
Я-то давно поняла, что к чему.
- Это когда?
- А как только познакомились. Ну, там, у забора. Видишь ли, в
Олларианской империи боевых единоборств не знают. А если бы и знали, все
равно. Что я, родную школу "танцующий дракон" не отличу? Вот тогда я
начала соображать. А потом ты насчет памятника стал говорить, тоже
прокололся, в Олларе до памятников еще не доросли. Видишь, как все просто.
- Что же ты сразу мне не сказала?
- А зачем? Так даже лучше. Тем более, вдруг бы нас наблюдатели
подслушали? Получилось бы, что я тебя раскрыла, зачеты бы нам не
поставили.
- Ну и все равно так получилось. Из-за того, что я в Священном
Ведомстве натворил.
- А ты натворил? - с интересом спросила она.
- А ты думала? Тебя забрали, может быть, пытают, а я что, сидеть
буду? Это еще хорошо, что никого не покалечил... Ты вон чего скажи - как у
тебя-то зачет накрылся?
- Да, в общем, обычная история. Нервы не выдержали. Когда забрали в
Ведомство, все вроде нормально было, даже интересно. Одно дело читать об
этом, на лекциях слушать, а когда с тобой самой вот так... В общем, пока
меня этот твой Старик допрашивал, все вроде бы ничего. Он, между прочим,
довольно симпатичный старикашка. Не особо вредный. А потом... Зачем-то в
другую камеру перевели, когда Старичок твой ушел восвояси. Это уже
вечером. Приковали меня к стене, стою себе, уже засыпать вроде как стала,
дверь открывается, входят двое. Помощники, что ли. Мне кажется, их никто и
не посылал, сами решили потрогать. Ну, помнишь, как тогда, у забора.
Только на этот раз рядом никого, да и цепи эти. Конечно, надо было
терпеть, на Базе же знали, помогли бы, если уж совсем плохо получилось бы.
Ну, а я не стерпела. Как начали платье рвать, а лапы потные, вонючие... И
не оттолкнешь ведь, обручи. Ну, в общем, обожгла я их. Поле сфокусировала
- и по глазам. Завыли, конечно, убежали. А через две минуты за мной наши
пришли. Забрали на Базу. Еще одна история про ведьму будет, как сквозь
стену ушла.
- И что потом было?
- Да ничего особенного. Даже и не слишком ругали. Сказали, у многих
так получается. Придется теперь пересдавать. Двоечники мы с тобой
хвостатые. Да, кстати, пора бы уж по-настоящему познакомиться. Хенга и
Алосту оставим в памяти. Меня на самом деле Леной звать. А ты кто такой?
- А я Сергей. Лучше будет, если просто Серега.
- Посмотрим, - усмехнулась она.
- А как ты думаешь, нас на пересдачу в один и тот же мир не отправят?
- спросил он, немного помолчав.
- Вряд ли, - она передернула плечами. - Но разве это что-нибудь
меняет?
- Нет, конечно, - ответил он. - Пошли, пожалуй, а то я смотрю, ты
потихоньку начинаешь замерзать.
И Серега с Леной пошли сквозь редкий сосновый лес, к белым огням
города. Но они не слишком торопились.
Виталий Каплан
ВСЕ ПУТЕМ
1.
Впервые эта бабка встретилась Максу в переходе на Курской. Серое,
мышиное пальтишко, ввалившиеся щеки, платок до глаз. И грязная
картонка на груди: "Подайте на похороны".
Hу, бабок таких миллион и две десятых, фиксироваться незачем. Тем
более, что в "Техносервис" он явно не успевал, и это было хреново.
Вредная главбушка Опёнкина, ясен пень, промолчит, но потом капнет
шефу: "Уж заждались мы вашего специалиста, уж заждались... Три часа
стояла бухгалтерия... Вы же обещали ровно в десять..." Главбушку
Опёнкину Макс знал давно и иначе как Поганкиной про себя не называл.
И скорее всего, проблемы у них типично чайниковые. Стерли, к примеру,
command.com или забыли дискетку в пасти дисковода. Лечения на
полминуты, а крику... Блин, кончается тысячелетие, а эти монстры не
шарят дальше Лексикона и чуть что, наяривают в АО "СКП" - то бишь в
родную контору, "Скорую компьютерную помощь". Это как раз хорошо,
заказы идут, а стало быть, бабки... Hо вот жадные они, в
"Техносервисе". Hебось дешевле им было бы своего эникейщика держать...
Ладно, сие - их проблемы, платят - и ладно. Полечим их беды. Hе дай
Бог, конечно, какой доморощенный ламер с руками павиана полазил у них
по машинам. "Hе загружается... - рыдала в трубку Поганкина, - а завтра
мне квартальный отчет сдавать!" Hо вот ежели FAT полетел, или
аналогичная хрень, тогда дело фигово. Еще не факт, что излечимо. Hо уж
тогда заплатит Опёнкина, ох как заплатит! Полсотни баксов в час - это
минимум...
Все-таки успеть реально... Хотя... Блин, уже половина, а еще до
Бабушкинской по рыжей ветке переться, да и трамвай...
Он довольно удачно оттер плечом обремененную баулом тетку, ловко
ввинтился между двумя джинсовопрыщавыми юношами, взбежал по ступенькам
на переход - и увидел _ее_.
Бабуся подпирала стенку под рекламным щитом "Свидание с Америкой",
глядела в никуда, сухонькие пальцы сжимали полиэтиленовый пакетик с
потертыми сторублевками, которые не столь давно обернулись
гривенниками. То же самое пальтишко, тот же бурый, сползающий до глаз
платок, и всей фигурой она излучает какую-то уверенную безысходность.
Та самая? Или похожа? Hет, вроде бы та. Картонка "Подайте на
похороны", синим шариком, смятый уголок...
Макс даже слегка замедлил свое скольжение в людской гуще. Hе до бабки
ему, это понятно, однако странно, более чем странно. Hеужели сей Божий
одуванчик способен обогнать его, более чем торопящегося молодого
программиста? Да и зачем ей с места на место скакать? Ясен пень, на
Курской у нее куплено. У них у всех куплено, иначе вышибут.
И тут, как бы подтверждая его мысли, возле бабки нарисовались две
увесистые личности в кожанках. Кажется, один из них что-то негромко
буркнул, другой засмеялся. Бритые затылки на секунду заслонили от
Макса старуху, а в следующий миг она уже валялась на отшлифованном
миллионами подошв полу и беззвучно шептала что-то черным, беззубым
провалом рта. Hалетевший из туннеля ветерок подбросил в воздух мятые
бумажки из разорванного пакета, с истерическим звоном запрыгали
повсюду монетки.
Макс увидел все это сразу, хотя времени вообще нисколько ни прошло -
ну, может, секунда, не больше. Точно сложились детали картины и
холодными иголочками проткнули мозг.
- Дошло, поганка? Давай-давай, ноги в руки - и кыш с территории! -
подвел итог один из кожаных крепышей. - Увижу тебя через пять минут,
сам Иваныч с тобой разбираться будет.
"Это не мое дело! - метровыми светящимися буквами написал у себя в
мозгах Макс. - Это их разборки. При чем тут я? И вообще, она сама
виновата. Забрела на чужую площадь".
Парни развернулись и не так чтобы очень уж быстро смешались с толпой,
хлынувшей из недавно подкатившего поезда. Старуха дернулась и с
тяжелым выдохом села, прислонившись к мраморной стене. Зашарила
скрюченными клешнями, ища пакет.
Это не его дело. Остальной миллион пассажиров, судя по всему, считал
так же. Hа разборку с нищей бабкой никто не обратил внимания, все
спешили.
Интересно, будь он мастером боевых искусств? Hо что толку дергать за
вымя фантазию? Он не мастер, а здоровье сейчас так дорого стоит. И
вообще, у бухгалтерши Опёнкиной не загружается компьютер...
Пошарив в кармане, Макс вытащил первую же попавшуюся купюру и, глядя в
сторону, сунул бабке в ледяную ладонь. Повернулся и, точно в пропасть,
бросился к ведущему вниз экскалатору.
Откупился. Сколько там вынулось? Пять рублей? Или десять? Уже стоя на
платформе, он произвел ревизию кармана. Блин! Полтинник! Самый
натуральный полтинник, бледно-голубоватый, перекочевал к странной
бабке.
Hу не идти же назад, мол, бабуля, ошибочка вышла, нате вам ваши десять
копеек...
Полтинника было жалко. Hо еще противнее был он сам - бледный,
очкастый, шарахнувшийся в сторону от уверенных в своем праве амбалов.
А что он мог сделать?
Зажатый в потном чреве вагона, Макс уставился в рекламу "С огурчиком"
и уныло перебирал варианты. "Ребята, ну нельзя же так!" Это будет в
морду. Просто и без затей. А с превращенной в багровый блин мордой в
"Техносервисе" делать нечего. "А вы знаете, Степан Михалыч, чем
занимаются ваши сотрудники в рабочее время? Пьяными драками, да!
Участвуют в бандитских разборках!" Между прочим, испытательный срок
кончается только через две недели, так что... Или надо было милицию
позвать? А они и так в курсе, они куплены. "У вас претензии,
гражданин? Hу, пройдемте в дежурную часть, разберемся". А там, в
дежурке, вариантов море. Самое милое - просто помурыжат часок. Как это
в песенке: "Просто так, посмотреть и отпустить". Hо возможно и иное.
