- Виновного найти не трудно.
- Знаю. Только почему я должен искать виновного? Мы сделаем иначе.
Всеми табунами будут ведать одни люди, верховыми скакунами - другие,
овечьими стадами - третьи, волами - четвертые. Я буду всегда знать,
сколько чего есть в моем улусе, с кого взыскать за утрату, кого
вознаградить за приобретенное. И каждый будет знать свое дело. Кого
назначим ведать табунами?
Джэлмэ оглянулся на нукеров. Каждого из них Джэлмэ знал не только в
лицо, но и когда, откуда они пришли к Тэмуджину, у кого какой нрав.
- Молодые тайчиуты Морчи и Мухалку, я думаю, хан, годятся для этого
дела. Оба неутомимые, легкие на ногу, глазастые.
- Пусть будут они.- Тэмуджин тоже оглянулся на нукеров, и они под его
взглядом стали подтягиваться.- Над агтанинами - конюшими - я поставлю
брата Бэлгутэя. Он спокоен нравом и знает толк в верховых лошадях. За
овечьими пастухами будет приглядывать Дегай.
- Дегай?- слегка удивился Джэлмэ.- Он же неповоротлив...
- Тут проворный и не нужен. Поставь моего брата Хасара, так он и
пастухам спать не даст, и овец загоняет! Дегай подойдет. А его брата
Гучугура приставлю смотреть за кочевыми телегами. Он тоже не резв, зато
скуповат и запаслив. Уж он зря не утратит ни тележной чеки, ни ремешка из
упряжки.
- Хитро рассудил!- одобрительно сказал Джэлмэ.
- Хитра, Джэлмэ, лиса, скрадывающая зайца. А я - хан, мне нельзя быть
простоватым.
Далеко впереди, на увале, показались всадники - человек пять. Ходкой
рысью они скакали навстречу. Джэлмэ выслал вперед двух нукеров, остальным
велел подтянуться и приготовить оружие. С беспокойством озирая вершины
сопок, он недовольно проговорил:
- Не дело хана искать пропавший табун! Коней не найдешь, а голову
потеряешь.
- Не будет на то воли неба, не потеряешь и волос с головы.- Однако и
он почувствовал беспокойство, но не хотел, чтобы Джэлмэ заметил это.-
Почему не спросишь, чем ведать будешь ты?
- Зачем спрашивать? Что дашь, то и приму.
- Вы с Боорчу мои самые первые, самые верные друзья. Вам ведать всем,
что у меня есть. Вы будете над всеми, а над вами - один я.
- Если так, я хотел бы знать, чем будут ведать твои родичи?
- Они, Джэлмэ, утомлены заботами о своих куренях...
Он хорошо знал: родичам будет не по вкусу то, что он собирается ввести.
Его власть еле терпят, а тут окажутся подначальными нукеров.
- Нас, кажется, встречает Боорчу,- сказал Джэлмэ.
Тэмуджин вгляделся и тоже узнал среди всадников Боорчу. Вороной конь
под ним шел легко, едва касаясь копытами земли, черная грива била по бедру
Боорчу. Подскакав, он круто развернулся, натянул поводья, конь,
приплясывая, закусывая удила, пошел рядом с усталой лошадью Тэмуджина.
- Хорошая новость, хан Тэмуджин!
- Нашел табун?
- Табун я не нашел. Зато встретил Улук-багатура, нойона племени чонос.
- Это старик, с которым как-то охотились?
- Тот самый, хан Тэмуджин. Чоносы откочевали от тайчиутов. И, кажется,
надумали пристать к нам. Старик лукав, прямо об этом не говорит.
Принюхаться хочет. Я его проводил в курень, а сам не утерпел, бросился
искать тебя.
- Молодец, друг Боорчу! За такую новость я бы смертному врагу подарил
жизнь... Племя чонос,- это, самое малое, две сотни воинов! Со старым
Улук-багатуром мы сговоримся.
- Еще одна новость, не знаю, хорошая или худая. Люди Даритай-отчигина,
разыскивая скот, подобрали в степи Куруха, ближнего нукера твоего анды. Он
был еле жив. В бурю ехал к тебе. Лошадь под ним пала...
Тэмуджин остановил коня.
- Ехал ко мне? В бурю? Зачем? Где он сейчас?
- Я его не видел. Велел, как только сможет сидеть в седле, доставить
его к тебе. Это было утром. Сейчас, думаю, Курух уже в твоем курене.
Подозвав одного из нукеров Боорчу, Тэмуджин пересел на его коня. Что
хочет от него Джамуха? Может быть, на него напали меркиты, и он попросит
помощи? А может быть, решил возвратиться?.. Мысли обгоняли бег коня.
Курух был уже в курене. Вместе с ним приехали Даритай-отчигин,
Сача-беки, Бури-Бухэ и Дармала. По их унылым лицам Тэмуджин понял, что
посланец Джамухи прибыл не с доброй вестью. Курух сильно пострадал от
песчаной бури, кожа на лице спеклась, губы потрескались, распухли. Но на
ногах он старался держаться твердо. Выслушав его, Тэмуджин внутренне
сжался, похолодел: анда грозит войной... Обвел взглядом лица нойонов и
друзей, притихших, сумрачных,- сдержанно, стараясь быть приветливым,
сказал Куруху:
- Слова твоего анды понятны... Ты болен и слаб. Отдыхай. Завтра
получишь ответ.
Едва Курух вышел за двери, вскочил, сутулясь, навис над сидящими
нойонами.
- Вижу, я для вас не хан! Грабители разъезжают по моему улусу,
пытаются воровать табуны - я ничего не знаю. Вы убиваете Тайчара, и я об
этом узнаю не от вас. Бури-Бухэ, ты почему не известил меня, что воры
отогнали табун?
- А чего извещать, если табун отбили?- Бури-Бухэ обиженно засопел.
- Кто убил Тайчара? Ты?
- Нет, его убил вот он,- Бури-Бухэ кивнул на Дармалу.
Тот слегка поклонился Тэмуджину.
- Доволен? Гордишься? Кому сказал, что убил Тайчара?
- Я не думал, что убил насмерть. Я думал, что ранил...
- Он думал! Он не думал! Ты понимаешь, что наделал? Ничего ты не
понимаешь, пустая твоя голова! Отдам завтра на расправу Джамухе, он из
живого кишки вымотает, тогда поймешь. И другие понимать будут...
Дав выход гневу, он сел, удрученный, подавленный. Теперь хоть лопни от
крика, ничего не изменишь.
- Всем понятно, чего хочет от нас мой анда Джамуха? Или мы повинимся
перед ним, выдав Дармалу и его семью, или будем воевать. Выбирайте.
- Нам ли говорить о войне?- торопливо, будто боясь, что его опередят,
сказал Даритай-отчигин.- Не станет думать о скачках тот, у кого под седлом
одна хромая лошадь.
- Выдадим Дармалу?
- Светлым разумом своим ты должен понять, что, сохранно жизнь Дармалы,
мы погубим на войне много хороших нукеров. А кто скажет, чем закончится
война?
- Так. Что скажешь ты, Сача-беки?
- Я всегда готов надеть боевые доспехи. Но воевать за жизнь Дармалы,
нукера, каких у нас не мало, я не желаю.
- Ну, а ты, Бури-Бухэ?..
- Тайчара давно надо было убить. Я бы и сам оборвал его путь. Но
почему это сделал Дармала? Тайчар был высокого рода. А кто наш Дармала?..
Сцепив на животе большие неподвижные руки, Дармала недоуменно смотрел
прямо в лицо говорившим. Его уши горели, на приплюснутом носу блестели
капельки пота. Он явно не понимал, в чем его вина. Да ее и нет, его вины.
Дармала все делал так, как должен был сделать любой другой нукер. Но как
же все-таки быть? В своем желании сохранить мир родичи единодушны и не
колеблясь готовы откупиться от Джамухи головой несчастного Дармалы. Они,
наверное, правы. Война с Джамухой опасна. Его воины отважны, сильны
единением, закалены сражениями. Устоять будет трудно, скорее даже
невозможно. Да, нойоны правы. Но есть во всем этом и другая сторона. Хан
должен оберегать и весь свой улус, и каждого человека от посягательств
врагов, от несправедливости. Дармала защищал улус от грабителей и за это
должен лишиться жизни - разве это справедливо? Кто после этого захочет
идти с ним? Нукеры отвернутся от него, и останется он со своими родичами.
Что же выбрать?
- Друг Боорчу, я хотел бы знать, что думаешь ты.
- Хан Тэмуджин, я лучше скажу тебе потом...
Он понял, что Боорчу не согласен с его родичами, но спорить не хочет.
Заколебался. Может быть, все это обдумать сначала с Джэлмэ и Боорчу, а
потом уж говорить с нойонами? Дело не шуточное, любой неверный шаг может
оказаться гибельным. Но как прервать начатый разговор? Родичи будут
обижены. А их сейчас обижать нельзя - переметнутся к Джамухе.
- У нас мало времени, Боорчу. Встав с этого места, мы уже должны
знать, что будем делать. Я прошу всех подумать еще и еще...
Боорчу повернулся к Бури-Бухэ:
- Я слушал тебя с большим вниманием, но по недостатку умудренности не
все понял. Ты ставишь в вину Дармале, что он, низкородный, убил
высокородного. Ты как будто забыл, что Тайчар вор. Выходит, прежде чем
убить грабителя, нукер должен справиться, кто его отец... Я слушал и твое
слово, Сача-беки. Ты говоришь: жизнь Дармалы не стоит того, чтобы за нее
сражаться. Но только ли о жизни нукера Дармалы идет речь? Джамуха
принуждает поступиться честью, склониться перед ним. Когда я был
маленьким, моя бабушка говорила: за свою честь отказывается драться только
тот, у кого ее нету...
- Но-но!- угрожающе вскинулся Сача-беки.- Болтаешь языком, как овца
курдюком!..
- Я не хотел тебя обидеть, храбрый Сача-беки! Я знаю, как высоко ты
несешь свою честь, потому и не понял твоих слов... Не понял я и тебя,
многознающий Даритай-отчигин. Ты опасаешься, что война с Джамухой погубит
много нукеров, потому легче отдать Дармалу. Но это все равно что, спасая
стадо овец от волков, бросить стае на растерзание ягненка - жажду крови не
утолишь, и стая будет преследовать тебя до тех пор, пока не перережет всех
овец.
И сам Тэмуджин, наверное, не смог бы сказать лучше. Молодец, Боорчу!
- Теперь окажи ты, Джэлмэ.
- Хан Тэмуджин, ты много делаешь для того, чтобы в куренях властвовала
не прихоть, а твердое установление Выдав Дармалу, мы левой рукой разрушим
то, что делает правая.
Все верно. Ничего другого его друзья и не могли сказать. Их голос - это
голос нукеров Немыслимо ждать, что они будут безучастны к судьбе одного из
своих товарищей. Но как все-таки быть? О выдаче Дармалы, ясно, не может
быть и речи. Значит, война. Как удержать при себе родичей, отбить у них
охоту даже думать о тайном сговоре с Джамухой?
В юрте было тихо. Все ждали, что он скажет. Вошла Борте, бесшумно
ступая в легких чаруках по войлоку, взяла светильник, вышла, тут же
вернулась с огнем. В юрте было еще не очень темно, но огонек светильника
разом сгустил сумерки.
- Тэмуджин, не слишком ли долго заставляешь ждать Улук-багатура?- тихо
сказала Борте.
- Пусть баурчи приготовит на ужин все самое лучшее. Мы сейчас закончим
разговор.
Борте вышла.
- Садитесь ближе,- попросил он: хотелось видеть лица родичей и
друзей.- Дармала, ты поступил, как полагается воину, охраняющему мой
улус.- Снял с пояса меч.- Возьми. Рази им всех моих врагов.
Шумно вздохнув, Дармала принял меч, вынул его до половины из ножен,
приложил лезвие к груди.
- Хан Тэмуджин!.. Великий и справедливый хан!..
- Иди, Дармала, и будь спокоен за свою жизнь. Ну, а вам, старшие
родичи мои, думаю, понятна моя воля. Иначе я поступить не могу. Вы
возложили на меня заботу о вашем спокойствии, безопасности и благополучии.
Ради того, чтобы над нашими юртами вился мирный дымок, я отдал бы не
только жизнь Дармалы Но вы плохо знаете Джамуху, если думаете, что он,
обагрив меч кровью Дармалы, успокоится. Судите сами. У кого были давние
раздоры с Тайчаром? У тебя, Бури-Бухэ. Чей табун отогнал Тайчар? Твой,
Бури-Бухэ. Кому служит Дармала? Тебе, Бури-Бухэ. Так чью голову он
потребует вслед за головой Дармалы? Твою, Бури-Бухэ. Разве не так?
Бури-Бухэ отвесил нижнюю губу, выпучил маленькие глаза, пробормотал
недоверчиво:
- Ну уж...Так уж...
Сача-беки окатил его надменным взглядом.
- Меньше надо было задираться!
- Мы выдадим Джамухе Бури-Бухэ. Чья очередь следующая?- Тэмуджин
остановил свой взгляд на Сача-беки.
- Я ни с Тайчаром, ни с Джамухой не ссорился,- сказал он.
- Но ты, Алтай и Хучар, думает Джамуха, поссорили его со мной - разве
