лет! Как это сложно! - писал Эрвин Каин. - Ведь ты будешь лежать и ниче-
го не чувствовать. А вокруг тебя, чтобы ты лежал, должно суетиться нес-
колько сотен людей. Сменяясь в поколениях, они будут обслуживать спяще-
го. Ну кто на это согласится? Нет ничего дороже абсолютного покоя в том,
конечно, случае, если его можно прервать по желанию!..
Но выход нашелся. огромный анабиозный центр приютил безумца. За ящик
водки слесарь-сантехник пристроил его в самую глубокую правительственную
ванну. Ванна напоминала склеп, но сделанный из непрозрачного стекла.
Ванна, предназначенная для главы правительства. всегда пустовала. Либо
правитель был у власти и ванна была ему ни к чему, либо он был уже не
при власти, и в ванну его ни за какие коврижки никто бы не пустил. А
она, пустая, переходила по наследству следующему силачу мира сего".
Силачами мира сего Эрвин Каин называл всех: президентов, королей, ге-
неральных секретарей, вождей племени, включая в их число также и с деся-
ток мультимиллионеров и с полтора десятка глав разведок, таких, как ЦРУ,
КГБ и "Интеллиджент сервис".
Герой романа разделся догола, отдал одежду уже нагрузившемуся сантех-
нику и был залит в правительственной ванне жидким гелием. Он умер, чтобы
ожить через два года, когда с Землей все уже было кончено.
Когда Денис Александрович прочитал, что с Землей все было кончено,
позвонил телефон.
- Доктор, - сказала трубка с акцентом. - Доктор. я никак не могу по-
нять, что происходит! Ал°, вы меня слышите, доктор?
- Успокойтесь! - сказал Денис Александрович.
- Я попробую. - согласилась трубка. - Но они кусаются, честное слово,
очень больно. Включу свет - их нет, все убежали, погашу - опять кусают-
ся!
- Сильно? - поинтересовался Денис Александрович.
- Ужасно больно, - согласилась трубка. И добавила: - А я думал, вы
женщина!..
- Успокойтесь. - сказал Денис Александрович. - С Землей уже все кон-
чено.
Человек на том конце провода был философ, крупный ученый. Он жил в
отдельной трехкомнатной квартире, и его мучили галлюцинации. Он ворочал-
ся от укусов, чувствовал на своем теле лапки микроскопических животны
х... Он зажигал свет и звонил своей бывшей жене.
- Ну вот что! - сказала она, когда он разбудил ее в седьмой раз. -
Попробуй их ДДТ, должно помочь! Этот человек полил свою кровать ДДТ, и
больше видение не возобновлялось. Он спокойно заснул, и ему приснился
Карл Маркс.
Эрвин Каин писал: "Многие создавали себе женщин, но человек не гос-
подь бог, и женщины получались с тремя руками или в зеленую крапинку.
Орды чудовищ, созданных воображением мужчин, медленно заселяли город".
- У меня нет абсолютно никого в городе, кому бы я мог позвонить! -
признался Денису Александровичу очередной больной. - Представляете, ни-
кого! - голос у больного был солидный, но не столичный, выговор выдавал
провинциала. - Очень хочется скорее домой, я из гостиницы звоню, из но-
мера!.. Хороший номер, с телефоном!..
- Успокойтесь. - сказал Денис Александрович. - Успокойтесь!
С этим человеком произошла следующая история. Он и еще один провинци-
альный инженер приехали в столицу впервые по делам. Им был забронирован
номер. Все было волшебно! Никогда не видевшие сооружения выше пожарной
каланчи, соперничающей с водонапорной башней, провинциалы впали в умиле-
ние, поверив в любые чудеса.
- Коньячок в номер? - спросила их горничная.
- Конечно! - хором сказали они.
- Не желаете женщину, развлечься? - спросила горничная.
- Желаем! - согласились они.
Женщина явилась минут через сорок, она была в шубе и валенках. На го-
лове женщины красовался меховой берет, из-под берета выбивались крашеные
волосы, круглые глаза и полные губы тоже были накрашены. Эта женщина
закрыла за собой дверь и скинула шубу, под которой не было ничего, кроме
ее сорокалетнего тучного тела.
- Давайте, только быстро! - сказала она. - А то мне ребенка из садика
забирать надо, муж скоро придет.
Когда она ушла с пятьюдесятью рублями, положенными в карман шубы, ко-
мандированные, вдруг заметив на полу мокрые следы от ее валенок, вспом-
нили, что на дворе осень.
Сразу же после командированного позвонила какая- то женщина.
- Сколько хромосом у английского дога? - спросила она.
- Успокойтесь! - посоветовал Денис Александрович.
- Нет, мне нужно точно установить, это очень важно! - настаивала она.
- Позвоните в собаководство или ветеринарию! - посоветовал Денис
Александрович.
- Ты что, дурак? - сказала женщина. - Сейчас ведь три часа ночи, там
никого нет!
- Ну, тогда звоните 09, - сказал он и повесил трубку.
Эта женщина, выручая своего любовника, проворовавшегося наголо (ему
грозил год), залезла в такие долги, из которых нормальный человек вылез-
ти не может. Терять ей было нечего ("Слава богу, не девочка!") - и она
решила подработать общепринятым для "недевочек" способом.
Клиент оказался пожилой, с сединой на висках, но очень ничего. Они
посидели в ресторане и пошли к нему домой. В доме было много хрусталя,
ковров, золотых побрякушек. и там был английский дог.
- С ним! - сказал этот человек.
- Нет, никогда! - ответила она. - Триста, - сказал этот человек. -
Нет, - сказала она. - Пятьсот, - предложил он. И она согласилась.
- Приходите еще, - говорил он на прощание. И теперь, обложившись
школьными учебниками по биологии, она пыталась выяснить, сколько же у
дога хромосом?
В конце романа Эрвин Каин утверждал: "В мире. где все все могут, са-
мым ценным сделаются идеи. Ученые займут наиглавенствующие места, ведь
можно придумать не только новую марку утюга, но и новый вид вселенной.
Некоторые из этих ученых утверждали, что Земля - большая космическая по-
мойка. Некоторые говорили, что, напротив, - это чудесный вселенский са-
наторий. Были и такие, что называли наш мир тюрьмой. В гору пошла хирур-
гия. Хирурга занимала уже не жизнь человека - каждого можно было спасти
одним словом, - а сам процесс операции. Операции транслировались по те-
левидению по всей стране, на уровне художественных фильмов, хирургия
сделалась родом искусств. Люди лезли из кожи вон, чтобы придумать себе
такую болезнь, с которой не справится хирург, только для того, чтобы их
показали по телевизору".
- Это больница? - спросил женский голос.
- Успокойтесь! - сказал Денис Александрович.
- Я спокойна. - сказала женщина и повесила трубку.
Эта женщина пять часов назад пришла домой после вечерней смены, она
была врач, и обнаружила очень странную, но в медицинском плане вполне
объяснимую картину на коммунальной кухне. Благо, коммунальных соседей по
странному стечению обстоятельств дома никого не было.
Ее муж в этот день защитил докторскую диссертацию и приехал домой
после банкета с двумя товарищами, все трое совершенно пьяные. И когда
зашла у них речь о талантливых и неталантливых хирургах, приятели быстро
и умело доказали свою состоятельность в этом вопросе, препарировав до
бесчувствия пьяного диссертанта. Они разложили по кастрюлькам и баночкам
его аккуратно отчлененные сердце, печень, почки, желудок и еще много
всевозможных внутренних принадлежностей и составили посуду на кухне. Эту
посуду и обнаружила жена покойного диссертанта.
"Нужно менять квартиру на отдельную?" - думала она, выливая в унитаз
селезенку мужа, сваренную на медленном огне.
Успокоив очередную клиентку, Денис Александрович взял роман и открыл
его на том месте, где было написано: "Приятно поговорить с человеком,
который ничего не может?"
...Человек в грязном халате рассказывал размороженному историю истин-
ного чуда. Как мир из беспробудно отсталого вдруг превратился а беспро-
будно прогрессивный. Все началось с того, что какой-то австралийский
мальчик, лишенный ног, нарисовал двумя цветными карандашами на цветном
листе эллипс и заштриховал его определенным образом. Закончив рисунок,
он тут же обнаружил у себя возможность сотворить из воздуха все, что по-
желает. Он начал с того, что вернул себе ноги, и кончил революцией в
Гандалупе. На большее фантазии его не хватило. В Гандалупе его убили, и
один американский журналист, поняв всю прелесть заштрихованного эллипса,
сделал на своей сенсационной статье шестьдесят тысяч долларов. Потом он
повесился, узнав, как прогадал. "Я мог быть самым богатым человеком в
мире? - написал он в предсмертной записке. - Я мог бы купить "Тайме" и
клеймить в ней всех, кого захочу, каленым словом демократической журна-
листики?"
Сразу после выхода статьи большинством правительств был наложен зап-
рет на бумагу и цветные карандаши, но это не помогло. Кто-то пожелал,
чтобы все живущие на Земле и без цветных карандашей и бумаги обрели пол-
ную свободу. Через миг после того, как он этого пожелал, все и обрели.
Началась атомная война, повторился потоп, пополз ледник, упал метеор
размером с пустыню Сахару, Земля сошла со своей орбиты и, пользуясь хи-
мическими двигателями, за полминуты установленными английским школьником
на территории Антарктиды, стронулась и полетела к звездам...
- Психиатрия по телефону! - сказал Денис Александрович, вяло перелис-
тывая роман Эрвина Каина. Роман был переводной и назывался коротко и ум-
но, одним глубоким словом - "Там".
- Трудишься? - спросила Мария.
- Тружусь, - согласился Денис Александрович.
- Ну трудись-трудись! - сказала она и повесила трубку.
Только что она приехала ночной электричкой с холодной дачи, где од-
на-одинешенька, находясь на шестом месяце беременности, мыла полы. Она
страдала, и это было чрезвычайно приятно - страдать. "Ребенок от плебея!
- думала она. - Дача холодная! Я умру, - думала она. - И меня похоронят!
"
Через год рожденная ею девочка была посажена нянькой, нанятой на
деньги родителей, в железную ванночку. Ванночку, чтобы немного подогре-
лась вода, нянька на минутку поставила на газ. В этот момент зазвонил
телефон. Аппарат там был такой же, как и тот, который стоял перед Дени-
сом Александровичем. И нянька пошла говорить по телефону. Она заговори-
лась, и ребенок сварился. Няньке дали год условно, потому что на предва-
рительном следствии она согласилась за шестьдесят рублей в месяц нянчить
двухлетнюю двойню прокурора. У родителей Марии случился инфаркт, точнее
два инфаркта, по одному на каждого из родителей. А сама она три раза на-
пилась, ушла из театрального училища и пошла работать швеей-мотористкой
на небольшую фабрику.
Электронные часы над дверью показывали три часа ночи. Денис Александ-
рович прикурил от зажигалки в форме черепа последнюю сигарету и отодви-
нул книгу. Потягиваясь, он прошелся по своему кабинету. Кабинет находил-
ся на первом этаже психиатрической больницы. Всего в больнице было три-
надцать этажей. И сейчас тринадцать этажей сумасшедших мирно спали в
своих палатах над его головой. Сидели в своих кабинетах тринадцать де-
журных врачей. Двое из них читали книги, трое занимались онанизмом, один
писал диссертацию, один писал донос на коллегу, четверо находились в
состоянии эйфории, приняв то или иное лекарство, а один был просто пьян.
Он разговаривал с рыжебородым больным в фиолетовой пижаме. Больной ут-
верждал, что он профессор Гарвардского университета, и смачно плевался.
Денис Александрович подошел к окну и прислушался. Шел дождь, и могло
показаться, что под окном кто-то крадучись ходит. Он перевел свои меха-
нические часы на час вперед, приняв подарок государства, и, присев к
столу, опять взялся за Эрвина Каина.
"...Многие находили себе убежище в прошлом, потому что будущего не
стало. Люди по собственному желанию переносились по времени назад и за-
нимали в минувших эпохах места рыцарей, должности нищих, королей и прес-
тупников. Осваивали профессии алхимиков, рабов и ростовщиков. Каждый пе-
ревоплощался на свой вкус. Некоторые пытались заниматься политикой, но в
