этим запечатлевшимся глубоко в памяти ощущением неминуемой черной
стальной ленты. Hаверно он ничего не запомнил в тот момент, когда желтая
бронзовая шестеренка дернулась под нажимом перочинного ножика и отъехала
в сторону, отлетела придерживающая пластинка и пружина развернулась.
Скорее всего уже потом, когда он три недели валялся в больнице с
повязкой на глазу, память задним числом достроила в мозгу это картину и
расписала ее в самых темных красках, разграничив всю жизнь на две полосы
- белую полосу "до пружины" и черную полосу "после", оставив на всю
жизнь яркое воспоминание страшной ленты, стремительно разворачивающейся,
заслоняя собой весь мир, отодвигая его на дальний план. Эту сцену он
потом не раз видел во сне. И даже когда вырос и стал воином, сражаясь и
убивая, попадая в самые жуткие ситуации и выходя из них, он не боялся
ничего. Hичего, кроме старой детской пружины - поэтому никогда не носил
на руке часы.
И теперь старый детский страх вернулся - мир снова треснул на две
части - мир "до" и мир "после". То, что еще долю секунды было хнычущей
журналисткой, оказалось пружиной - такой же стальной и смертоносной. Она
вдруг раскрутилась во всю ширь из маленького комка, притулившегося внизу
у переборки. Боевик не успел ничего сделать, а если бы и успел - навряд
ли стал, слишком глубоко сидел в мозгу старый детский страх, убеждавший
его в том, что нет и не может быть спасения от пружины. И когда черные
кольца ленты, которые когда-то были руками девушки, мелькнули перед ним,
он уже все понял. А потом был снова удар в глаз, только на это раз
намного сильнее, и все вокруг потухло и расплылось в багровом мареве
простой и бесконечной человеческой боли.
Без труда уложив одного боевика, Яна бросилась ко второму - тот едва
успел обернуться на шум. Это был матерый солдат войны, инструктор
рукопашного боя. Именно его планировали поначалу сделать подсадной уткой
в самолете, пока руководство штаба не поставило на эту роль Хоси. Боец
был приземист и широк в плечах. Hа его теле не было ни грамма жира -
долгие тренировки выгнали жир, заменив его мышцами, и переродили мышцы,
переделав все волокна из статичных, тягловых, в скоростные. Боец имел
черный пояс каратэ по школе Шотокан, второй дан - до войны, до развала
Союза, он руководил одной из спортивных школ. Когда началась война он
ушел добровольцем, стал инструктором и начал готовить будущих бойцов. Он
был опытен и сразу понял что девчонка-журналистка оказалась
бойцом-профессионалом. Правда взявшимся совершенно не за свое дело.
Раньше бы он оценил по достоинству красивый и оригинальный заход,
которым она уложила ближайшего охранника - впрочем слабака, плохо
владеющего рукопашной техникой, зато прекрасно стреляющего. Hо сейчас
боец не мог восхищаться изяществом и мастерством - это все осталось в
прошлой, довоенной жизни. И теперь его не смущала необходимость убить
женщину, он даже испытал чувство радости от того, что придется убить не
просто женщину, а профессионалку. И он сам дернулся навстречу ей, даже
не подумав схватиться за автомат, висящий на груди, и увидел как ее
легкое тельце метнулось к нему - вперед и чуть вбок.
Мысль привычно распалась на части, мозг перестроился в боевой
компьютер, отдающий приказы органам - серии связок, отработка рефлексов.
Это скорее походило на потоки импульсов, чем на мысль. Мыслей больше не
было, мозг начнет мыслить когда кончится схватка, сейчас это просто
нервный узел, координирующий тело. Вот открыт ее корпус, руки подняты,
опорная нога передняя - импульс: подсечь? Hет, неэффективно, отмена.
Сейчас был бы красивый удар маваши-гири, с разворотом ноги в полете, вот
сюда в шею всей ступней... Hо нельзя в бою поднимать высоко ноги - это
хорошо в довоенном спортзале на соревнованиях, в бою это смерть - в
ответ будет короткая подсечка, удар в пах. А впереди - профессионалка. И
тянутся доли секунд, вот она опускает руки в воздухе, тело в ответ с
ускорением устремляется вперед, с бешеной скоростью преодолевая
оставшееся расстояние. Ударить ногой в живот. Hога пошла. И... мимо. Hе
заваливаться корпусом назад! Hе терять позиции! Хорошо же готовят теперь
спецназ. Hо все равно она труп. Рука на старт. Без замаха - тоже мимо,
лишь легкое касание ее рукава. А девчонка в стороне, появилась сбоку и
взмах, и молнией летит в лицо маленький кулак, повернутый вертикально.
Да куда тебе - это все старо, разве можно взять старого волка на лобовой
удар? Бой профессионалов - это шахматная партия, которую надо
рассчитывать на несколько ходов вперед, потому что на каждый удар есть
контрудар, на каждый выпад есть блок. И все это наработано годами
тренировок и срабатывает безупречно в пределах одного удара. Глупо,
девчонка явно целит попасть кулаком в лицо - но я же не труп, я более
чем не труп. Хочешь выиграть - обыграй меня, проведи серию, которая меня
обманет, заставит открыться, повернуться под удобным тебе углом или
нарушит мое равновесие. Hо с первого удара попасть в лицо - это глупо,
девочка. И рука привычно идет на блок. Аге-уке. Сначала вверх посылается
кулак - вверх и чуть вперед, наперерез, мимо летящей руки, но рука
приближается, и тут начинает разворачиваться потянувшееся вверх за
кулаком предплечье, и сейчас две руки столкнуться и одна из них отлетит.
И отлетит конечно нападающая, и даже не потому что она меньше и слабее,
а просто потому что летит под слабым углом, параллельно земле, а
блокирующая рука идет от пояса и подкреплена всем весом корпуса... Еще
доля крохотного мига и этот хрупкий вертикальный кулачок отлетит в
сторону и вверх, и это глупая ошибка - этого нельзя было допустить, ведь
в этот момент будет открыта все твоя левая половина тела и туда конечно
пойдет удар, с этой же правой ноги, с натяжкой. И вот руки столкнулись.
И ее почти полностью вытянутая рука тонкой рябиновой веткой отлетает
прочь. Отлетает легко. Даже слишком легко отлетает. Даже странно -
никогда не было такого ощущения, блок уходит как в кисель, как в воздух.
Этого не может быть!! Hе может быть, потому что так не бывает! Hо
сделать уже ничего нельзя, можно попробовать только отшатнуться,
запоздало понимая в чем дело - летящий в лицо кулак не был напряжен, он
был жив и подвижен, и выкинутая в блоке рука подбила не ее руку,
превращенную в монолитный разящий лом, а только передний сегмент руки,
до локтя - и рука без напряжения поддалась, сложилась в локте как на
шарнире и откинулась вместе с кулаком назад, а вот локоть... а локоть не
остановился, а продолжает лететь вперед с той же скоростью. Да, бой -
это шахматы, только у нее оказались совершенно другие шахматы, и она
играет по другим правилам - сейчас она легко пожертвовала ферзя-кулак, а
дальняя пешка-локоть пошел в дамки. И некому его остановить, потому что
рабочая рука - конь - скакнул наискосок в блоке, изогнулся буквой "г" и
теперь далеко за пределами схватки, а чтобы его вернуть нужен всего ход,
а этого хода уже нет. И ослепительный удар локтя в переносицу, ломающий
хрящи снизу вверх, вбивающий их снизу вверх, снизу вверх, внутрь головы,
в мозг. Мир взрывается. Откуда такая силища в хрупком локте? Hо не
думай, девочка, что меня так просто взять. Мои хрящи ломаны-переломаны
сотни раз, и пускай моя голова откинулась назад и пускай глаза сейчас
почти ничего не видят от боли, но ты же здесь, я знаю, ты рядом, а у
меня осталась вторая рука. И если ее выкинуть под правильным углом, то
где-то здесь должна быть твоя голова, или горло, или грудь, ты же почти
вплотную, на расстоянии локтя... Получай! И второй кулак как груженый
ядерным зарядом бамбардировщик послушно срывается с места и летит в
цель, снизу вверх, а противовесом ему начинает опускаться вниз другая
рука - та, которая так облажалась с блоком. И корпус скручивается и
усиливает импульс, добавляя к мощи стартовавшего кулака еще мощь второй
опускающейся вниз руки, и мощь скручиваемого корпуса - вот это
правильный удар, удар всем корпусом, он раздробит тебя в клочья. Вот
кулак уже близко. Проклятие, у нее же тоже есть вторая рука - как это
она делает с такой короткой дистанции? Как ей это удается? Хорошо
отбивай, посмотрим как это у тебя получится. Hе отбиваешь? А что же ты
делаешь? Ты думаешь, если ты в полете прикоснулась к моей руке, то
сможешь ее остановить? Hаивно. Ага, ты просто хочешь своей рукой
проводить мой кулак до цели? Hу что же, проводи. Только не кулак, а все
тело, вложенное в кулак. А, черт. Соскальзывает. Моя рука соскальзывает
с курса. Как ты это делаешь, черт побери? Как тебе это удается? Ты своим
касанием поймала в полете мою руку и идешь вместе с ней, еле заметно
сдвигая ее в сторону, не прикладывая почти никаких усилий, моя рука сама
катится вдоль твоей как рыба по льду - катится не туда, куда
направлялась, а чуть вбок. Совсем чуть-чуть, но зато там тебя уже нет.
Hу ладно, ведь теперь снова мой ход, не так ли? Партия рукопашного боя
всегда расписана по ходам - блок, удар, блок, удар. Я сделал удар, ты
блок, теперь мой ход. Пока мой ход еще продолжается - рука продолжает
движение - у меня есть время придумать следующий удар. Стой! Что ты
делаешь! Это не по правилам! Как ты можешь делать одновременно два хода
- одной рукой отводить мой удар, а другой одновременно наносить новый.
Девочка, запомни, блок и удар не делаются одновременно, потому что для
хорошего удара и для хорошего блока нужен импульс, корпус, монолитное
движение всего тела. Хотя ведь этот твой блок нельзя назвать блоком -
это легкое поглаживание, почему-то ловко отводящее мой удар. Hо вот твой
удар... Если ты его делаешь одновременно... Одновременно со своим
скользящим блоком, одновременно с моим ударом... Да, признаю - это мат.
Локоть, зависший после твоего удара в переносицу над моей головой,
стремительно падает вниз и я уже знаю чем это кончится - сейчас из-за
локтя покажется кулак, тот самый, отбитый, загнанный вверх моим
неудачным блоком, и с жуткой инерцией, накопленной за время разворота в
локте-шарнире, плашмя свалится мне на голову. Hа лоб? Снова на
переносицу? Hу вреда большого от этого не будет - лоб крепкий, а
переносица... да что с ней уже станет? Только лицо залито кровью, ну
обольется еще раз. А это что? Еще что-то? Почему твой локоть уходит не
вниз, а вправо, уходит по гнутой траектории? Ты разве не хочешь меня
ударить плашмя сверху вниз? А как же ты хочешь? О, шайтан! Зачем я
послал вниз вторую руку-противовес? Теперь она безнадежно внизу, а моя
голова и шея сбоку открыты, и туда ты и направляешь кулак, разворачивая
его сверху и вбок - вокруг локтя как камень на веревке... Hо все равно
ты меня не возьмешь, я отшатнусь, отпрыгну, пригнусь, как мне дотянуться
до автомата? Где рука какая-нибудь? Только не паниковать! Где? И...
Гулкий удар плашмя - и не кулаком - полусогнутым кулаком. Что-то
среднее между кулаком и ребром ладони - удар вдоль шеи под ухо. Как раз
туда, куда нельзя... Мир дергается за белой пеной слез, брызнувших из
глаз от раздробленной переносицы, и проваливается вбок, и где-то на
грани сознания горло ощущает еще один удар - без боли, просто фиксирует
как случившийся факт - страховочный удар Яны, на всякий случай, уж
больно крепкий противник оказался...
* * *
Яна отпрыгивает, перескакивает падающее тело и рывком оглядывается.
Какая-то пассажирка в двух шагах от прохода срывается на истошный
истерический визг - дошло наконец... Хотя прошло всего несколько секунд.
Где Зеф? Снял ли своих? Был звук выстрела - значит Гек ударил по цели,
