- 57 -
аквалангистском снаряжении? - Он приспустил трусы казенного образца так,
чтобы резинка подпирала яйца, и предъявил к опознанию свою лиловую
шишковатую колотушку. - Нет, я себе не прощу, если упущу подобный
случай.
- Брось, - прохрипел тот, что стоял у окна, - ты что, взбесился?
Но моряк в офицерском кителе молчал, косо усмехаясь.
- Айн секунд, как говорится, моменто в море, - жуир ухмыльнулся и
подмигнул зрачку своей раздувшейся, стоящей торчком дылды, и обратился к
ней:
- Что, приятель, соскучился по белому мясу? Ничего, потерпи еще
чуточку. - Он сунул себе в рот загубник акваланга и, отклоняя свой член
вперед, стал заправлять его в вагину девушки.
В этот момент меня пронзила невыносимая боль - словно раскаленным
прутком прикоснулись к моей промежности. Начав кричать еще в воде, я
вскочил, точнее говоря, сел по пояс в воде, схватил пистолет и выстрелил
в грудь насильнику. Тот отступил на шаг и упал в воду. Не переставая
выть, я выстрелил еще два раза - в побледневшее лицо офицера и в голову
моряка возле окна. Потом осатанело метнулся вперед, к бьющемуся в воде
жуиру и стал рвать из его оскаленных зубов загубник акваланга. Схватив
липкую от крови резину губами, я сделал несколько вдохов кислорода.
Блаженное полубеспамятство вскружило мне голову. Вполне отстраненно я
пронаблюдал, как матрос, вываливая изо рта облачка крови, корчится под
водой и замирает, сведенный последней судорогой. Почти теряя от слабости
сознание, я снял с него пробковый жилет и по-настоящему надел акваланг.
Сил открывать окно-иллюминатор у меня уже не было, и я попросту разрядил
в него остаток обоймы. Отчетливо, словно в замедленном кинофильме, я
увидел, как в толстом корабельном стекле возникли три аккуратные
дырочки, между ними, соединяясь, зазмеились трещины, потом стекло вдруг
раздробилось и водопад хлынул в помещение экс-бара, пенясь, расшвыривая
табуретки, переворачивая и кидая трупы (кроме застреленных мною моряков
здесь лежали, по крайней мере, еще тело бронзовоногого гиганта и
перерезавшего себе горло долговязого), пустые бутылки. В сгущенной
атмосфере я едва расслышал вскрик позади меня - поток воды, долетев до
девушки, поднял ее и понес, ударяя о столы и захлестывая пеной, -
суровое омовение древнего бога Нептуна. Я бросился следом в кипящее
течение, поймал ее за лоскут разорванной рубашки, прижал к стене и сунул
в рот загубник своего акваланга.
- Мы спасемся! - кричал я ей в ухо под ударами жестких соленых
брызг. - Мы будем жить! - И чувствовал задыхающееся, хватающее
живительный газ движение ее ребер и клокотание в горле.
Мертвого офицера закрутило почти возле нас. Я сорвал с него баллоны
и надел на девушку. Когда помещение почти полностью заполнилось и все
успокоилось, я замотал ее в два спасательных жилета и отбуксировал к
разбитому окну, в которое уже совались любопытные рыбешки. Табуреткой
выбил остатки стекла и вытолкал ее наружу. На это ушли последние остатки
моих сил, и я повис, наполовину выбравшись из корабля и перевесившись
через борт, Я не мог шевельнуться добрых минут пять. Девушка все это
время висела возле меня, словно кокон, замурованный в толщу зеленоватого
стекла. Возможно, она была опять без сознания. Наконец сосредоточившись,
я оттолкнулся от шероховатой металлической обшивки погибшего лайнера,
подхватил ее под мышки и, медленно, едва шевеля ногами, начал наше
печальное восхождение вверх, к расплющенному изумрудному солнцу где-то
там, в другом мире...
("Крутой парень")
- 58 -
"Падшая" леди
Вечер в конце лета, отпуск и восемнадцать градусов тепла на террасе
снимаемой дачи. Запах ели, сосны и потухшего гриля. С сегодняшнего дня я
осталась одна почти на двое суток (обе дочки уехали домой вместе с
мужем). Сквозь листву деревьев в сумерках пробивается свет от незнакомых
соседей, доносятся голоса, смех, звон стаканов.
Неприятно быть в трусах и бюстгальтере под легким летним платьем
после трех часов в одиночестве и под солнцем, где оставшиеся белые места
стали красными. Переоденемся снова, в дом, к зеркалу, все с себя долой.
Видим пышную женщину лет сорока с небольшим. Размышляем: подержанная, но
еще годная к употреблению или ...? Увлажняющий крем - вначале на грудь.
Холодная дрожь, явное и заметное возбуждение. Быстрый переход к спине,
бедрам и... ниже пупка. Тот же эффект!
Снова в платье, лучше прохладиться прогулкой к морю. Какого черта
мужу нужно было уехать именно сегодня, когда мы впервые за весь отпуск
могли быть предоставлены сами себе? Для начала холодный коктейль -
больше, чем обычно - очень кстати, когда тебя покидают! Дает мгновенное
облегчение. Затем тепло, которое расходится не там, где надо, в тех
местах, которые раньше были белые, а теперь красные, а потом
трансформируется в розовые картины и беззвучные движения.
Вперед, на дорожку, ведущую к пляжу, холодок под платьем между ног,
где должны быть трусы. Серп луны, по-ночному белый песок, шорох волн. Ни
души. Платье с себя и на песок. С разбегу в воду. Приятная прохлада -
неспасающее спасение.
На второй песчаной отмели слышу голоса, доносящиеся с берега:
"Смотри, что-то лежит - платье! А в нем никого? Нет, чертовски жаль. Эй,
кто потерял ночную сорочку?" - "Тише, Сергей, это, может, какой-нибудь
трансвестит решил помочитьея, в смысле намочиться, в воде". Громкий
смех, затем долгое молчание.
Начинающийся озноб и клацанье зубами на второй песчаной отмели.
"Эй... есть там кто-нибудь? Вы б-б-бы не мог-г-гли ото-о-ойти подальше,
чтобы я в-в-вышла?" В ответ тишина. Приходится плыть к берегу. Глупо
идти гулять почти в голом виде, купаться в море одной и так
переохлаждаться. Ужасно глупо купаться без полотенца! Песок под ногами.
Нога наступает на что-то острое, колени дрожат, теряю равновесие -
паника на первой песчаной отмели!
Плеск воды, за которым возникают два парня - большой и поменьше -
по колено в воде. Четыре руки, готовых прийти на помощь. "Мы не можем
вам чем-нибудь помочь, девушка - в смысле ... гм?" Из своего
полулежачего, полусидячего положения, с грудью, болтающейся в воде,
пересиливая боль в ноге и гордость, мямлю: "Мад-д-дам... а зовут меня
Лена. Большое спасибо. Я, к-к-кажется, порезала ногу". Две услужливые
руки берут меня подмышки. Встаю на одну ногу, мокрая, холодная и голая.
Беглый обзор в темноте. Большой белый медведь с бородкой, лет
двадцати пяти. Наверное, Сергей. Маленький: худой и темноволосый, может,
чуть помоложе? Оба в светлых шортах и пестрых рубашках с короткими
рукавами.
Неудачная попытка опереться на здоровую ногу. "Вы обнимите нас за
плечи, и мы вас донесем!" Попытка протеста, но ничего не попишешь...
обнимаю их за плечи, Чужие руки на спине, неожиданное сцепление двух
- 59 -
других не менее чужих рук под моими ляжками, вынос тела из моря на
берег. Возвращение к платью, над которым встаю на дрожащую ногу.
"А где ваше полотенце?" Виновато пожимаю плечами, стучу зубами,
дрожу коленками и всем телом. "Можете вытереться вот этим". Медведь
стаскивает с себя рубашку и протягивает ее приятелю... "Иван, помоги
Елене, а я ее поддержу!"
Большой теплый торс прижимается к моей мокрой, холодной спине, а
две руки обнимают сзади. Мои груди лежат на волосатом предплечье. Иван
вовсю растирает мне плечи, руки, ноги и ... "Гм, Лена, может вы сами...
это самое...?"
Пестрая рубашка у меня в руках, Энергично растираю грудь и
свободную часть живота. Начинаю чувствовать тепло, в том числе спиной и
конечностями. Слегка наклонившись вперед, растираю бедра и промежность.
Замечаю волнение сзади. Неужели эрекция? Что-то давит сверху на правую
ягодицу.
"Ты не вытрешь мне спину, Иван?" Наполовину отвернувшись, но очень
внимательный зритель: "Да, спасибо, Лена, то есть... это самое..." Еле
сдерживаю смех. "Спасибо, Ванечка". Возвращает пестрое "полотенце".
Поворот на одной ноге с помощью услужливых рук, одна из которых
оказывается у меня на бедре, а одна под правой рукой. Интересно, что при
этом половина ладони касается моей правой груди - случайно или нет?
Обе груди в контакте с огромным торсом. Неконтролируемая эрекция
сосков. Продолговатый восторг под тонкими шортами Сергея весьма ощутим
моим животом, активность Ивана, направленная вниз, к...
"Ай, я там обгорела!" Осторожное промокание ягодиц. Еще большее
блаженство и влажное возбуждение, лучше остановиться, пока не...!
"Спасибо вам обоим". "Иван, ты не поможешь мне надеть платье?"
Непроизвольное сжатие рук Сергея, нерешительность Ивана и тут же
поспешный вопрос: "Как ваша нога?" Внезапная боль в забытой ноге.
"Сергей - медик, а я прошел курс первой помощи, но мы не можем помочь
вам здесь, Лена. Здесь слишком темно!". Оживление Сергея: "Как вы
доберетесь домой? Вам далеко? Мы живем прямо здесь, наверху. У нас есть
аптечка первой помощи". Пока натягивается платье, пребываю в раздумье.
"Спасибо за предложение!" Снова обнимаю их за плечи, и они несут
меня на руках. Невозможно придержать платье, Иван надрывается, но не
подает виду. Между елей и кустов шиповника - к неосвещенному дачному
домику. "Мы снимаем его у отца Ивана", - говорит Сергей, принявший всю
ношу на себя, чтобы Иван открыл дверь и зажег свет. Затем меня вносят с
террасы в большую комнату, где все несет на себе печать "непринужденного
холостяцкого отдыха": магнитофон в окружении стаканов, бутылок,
разбросанная одежда и песок на полу.
"Здесь есть ванная?" Оба в один голос: "Есть!" - "Я вам помогу", -
добавляет Сергей. "Я справлюсь сама, только доведите меня". Отличная,
выложенная кафелем ванная со всем необходимым. Писаю и промокаюсь -
всюду песок. На одной ноге под теплыйщш, смываю песок, промываю рану.
"Черт!.." Все равно приятно расслабляет. Трудно вытираться, стоя на
одной ноге! Не менее трудно снова натянуть платье. Смотрюсь в чужое
зеркало, причесываюсь чужой, не очень чистой расческой. Вполне довольна
отражением в зеркале, вспоминаю слова дочерей: "Ты у нас девушка что
надо!"
Возвращаюсь в уже прибранную комнату. Сильная усталость в слишком
шустрой ноге, опускаюсь на большой диван. "Лена, я тут вам налил... в
смысле, нам всем, подкрепиться", - говорит Иван и протягивает мне
граммов сто чего-то светло-коричневого в высоком стакане.
- 60 -
"Это виски, - объясняет Сергей. - Надеемся, вы любите?" Оба вовсю
стараются не походить на заговорщиков. "Я с удовольствием выпью, но
только если вы разбавите чем-нибудь прозрачным и шипучим!" Тут же
приносится и наливается совсем немножечко содовой.
"Давайте выпьем за ваше скорейшее выздоровление", - подняв свой
стакан, произносит Сергей, которым уже успел переодеться в белый
махровый халат. "Ваше здоровье!" Коктейль крепок, от него по всему телу
расходится тепло. "Может, посмотрим больную ногу?" - говорит Иван,
садится на диван, поднимает мою ногу и боком пододвигается под ней. "Так
будет сподручнее. Надо, наверное, что-нибудь постелить на диван!" Иван
приносит полотенце и красный ящичек для инструментов, в котором
оказывается все необходимое для ремонта поврежденных конечностей, но в
котором также содержится солидный запас женских тампонов и
презервативов.
"У него отец холостяк", - поясняет Сергей. "Никогда бы не
