компании высокого Гостя планеты.
Роше некоторое время не без любопытства наблюдал за ним, потом, не
задавая вопросов, прикрыл дверь кабинета, сунул себе в усы свою
"носогрейку" и, раскочегарив ее, занял позицию у окна, с живейшим
интересом наблюдая низвергающуюся вниз по стеклам Ниагару.
- Заварите кофе, комиссар, - бросил ему через плечо Ким. - Не
стесняйтесь, - вытаскивайте пакет из моего стола... Я вот только
разберусь с этой канителью...
Тут, наконец, искомая папка попалась ему в руки.
"Дополнительные материалы, - было означено на потертой этикетке, - к
представлению Прокурора Объединенных Республик, Председателю Высшей
Комиссии по вопросам аппеляций и ужесточений. Тема: Предприятие
"ШЕСТЬ ПОРТОВ" - судебный процесс над."
Папка эта - точнее, ее содержимое - в свое время поразили Кима
только тем, что никакого отношения к порученному ему архивному
розыску не имели и иметь не могли. Киму платили за то, что он
проводил анализ дел полувековой давности по причине предъявления
потомками невинно пострадавших имущественных претензий к
Федеральному Управлению Расследований, как к правоприемнику
какого-то филиала Имперской ГБ. "Дополнительным же материалам" было
от силы лет пять-шесть. Ну - семь.
Вообще, трудно было сказать, к чему они могли иметь отношение -
уровень допуска на папке "Дополнительных материалов" был означен как
восьмой, уровень допуска Кима на тот момент, когда папка легла на
его стол был означен как пятый, а сам процесс предприятия "Шесть
портов" здешние особисты загнали аж под третий уровень доступа, и в
тот момент, ознакомиться с сутью дела у Агента на Контракте было
значительно труднее, чем узнать лично у Бога точную дату
Апокалипсиса и Страшного Суда. То, что архивный робот отоварил его
еще и этой папкой было типичным примером бюрократического маразма:
где-то - как и полагается в таких случаях - на предпоследней
странице - в "Доп. материалах" ни к селу ни к городу упоминался
невинно осужденный - за сорок лет до того - Клаус Мильштейн, и вот -
извольте, господин Агент, перелопатить триста девятнадцать страниц
под копирку отбитого неразборчивого текста, чтобы сообразить, что
непосредственной причиной твоим трудам послужила всего-навсего
идиотская фигура красноречия в записи "особого мнения" адвоката
Александра Пареных. Чтоб ему ни дна ни покрышки!
Пареных... Так - хорошо, что он запомнил эту забавную фамилию. Это
где-то здесь... Так... Так - вот оно:
"... Материалы, относящиеся к контактам подсудимого, имевшие место
непосредственно на планете Чур, в частности его контакты с
представителем Оружейного Цеха Толле..."
Того самого Толле?
"... включены в материалы Процесса необоснованно. Более того, лица,
инициировавшие расследование таких контактов должны быть подвергнуты
административному наказанию в связи с прямым нарушением действующего
Дипломатического Протокола по Цивилизации Чур и распоряжений
Аппарата Президента от..."
Так. Это - мура. Дальше... Где еще упоминается этот Тор-Оружейник?
"... Имеется прецедент - более, чем тридцатилетней давности - речь
идет о приснопамятном процессе Дорна, Мильштейна и Кучкина - когда
подобного рода некомпетентное расследование повлекло за собой..."
Вот оно - дурацкое упоминание о несчастном Клаусе...
"... В этой связи, в обвинительном акте следует сохранить лишь
формулировку, характеризующую деятельность подсудимого как..."
Так - про Тора больше ни слова, только про подсудимого... Как
этого-то хоть зовут? Или звали... Нигде в "Особом мнении" - как это
они ухитрились? Кстати - резолюция премьера... Отменно неразборчиво.
Глава кабинета министров мог бы писать по-понятнее... Ага -
расшифровка: "Особое мнение адвоката Пареных принять ко вниманию,
дело направить на повторное слушание в ВС". Надо до господина
адвоката непременно добраться... Надо! Так как все-таки зовут
подсудимого? Ведь - Черт возьми! - читал же тогда... Какая-то
скандинавская фамилия, простая очень... Нет - лучше склероз, чем
такая память! Ищем в других распечатках... Подсудимый, подсудимого,
подсудимым, о подсудимом... Блин! - Ведь зовут же его как-нибудь!?
Или звали... - снова та же мысль... Ага - вот: "Обвиняемый П.
Густавссон..." Обвиняемый и подсудимый - это одно и то же лицо? Или
разные? А информационная сеть нам на что? У нас теперь доступ
могучий...
"- SUBJ 1: Густавссон П., SUBJ 2: Предприятие "Шесть Портов", SUBJ
3: Процесс по делу - см предыдущий. SUBJ" - ВАШ ДОПУСК, СЭР?"
На тебе мой допуск, скотина!...
Ким откинулся в кресле, ожидая ответа Сети. Заинтересовавшийся его
занятием комиссар подрулил к нему сзади, имея на вооружении
объемистую чашку с кофе и булочку. Значит успел не только заварить
кофе, но и потревожить буфет-автомат в коридоре. И когда только?
- На "Дело "Шести Портов" вышли? - поинтересовался он у Кима. -
Темное было дело. В духе Имперских политических процессов. Такое
тогда было м-м... поветрие... Народу посадили - тьму. И пресса - ни
гу-гу. У нас могут заставить молчать, когда надо...
"- ГУСТАВССОН ПЕР, - Сеть выдала дату рождения, номер сертификата
страховки и прочие стандартные параметры по личностному запросу, -
СПЕЦИАЛЬНОСТЬ - ОБОРОННАЯ ФИЗИКА. ДОКТОР ФИЛОСОФИИ. ОСУЖДЕН ЗА
РАЗГЛАШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СЕКРЕТОВ ОБЪЕДИНЕННЫХ РЕСПУБЛИК ПРЕРИИ-2
В КОРЫСТНЫХ ЦЕЛЯХ (ШПИОНАЖ) НА ПРЕБЫВАНИЕ В ИСПРАВИТЕЛЬНОМ
УЧРЕЖДЕНИИ СВОБОДНОГО ТРУДА СРОКОМ 10 ЛЕТ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
ОТБЫВАЕТ НАКАЗАНИЕ В ИУСТ N 45/812. ПОВЕДЕНИЕ - ПРИМЕРНОЕ, N
ЗАКЛЮЧЕННОГО П-1414.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ: ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
ПСИХОХИМИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ ("СТИРАНИЕ ПАМЯТИ") ПРИМЕНЕННОЕ К SUBJ
НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД АРЕСТОМ И ПОВЕДЕНИЕ SUBJ В МЕСТАХ РЕАЛИЗАЦИИ
СВОБОДНОГО ТРУДА SUBJ ПЕРЕВЕДЕН НА ОБЛЕГЧЕННЫЙ РЕЖИМ СТ -
АГРОТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ."
"Психохимическая обработка..." - пробормотал Ким.
Роше многозначительно хмыкнул. Потом щелкнул в воздухе пальцами.
- Однако, тип вменяем. И еще как, если ему вкатили-таки полную
десятку...
Не говоря плохого слова, Ким вызвал на дисплей своего "ноутбука"
меню уже загруженного туда накануне досье на Торвальда Толле. Выбрал
"трекболом" пункт "титулы" и прочитал:
"Торвальд Толле из стаи Толле, Подопечный Харра. Оружейник". Вот
так. Читать надо определения. Ким выбрал пункт "контакты" и уточнил:
"Густавссон Пер". Без всякого промедления на экране высветился
аккуратный прямоугольник текста:
"Т.Т. поддерживал постоянный контакт с П.Густавссоном в течение 10,5
лет, во время пребывания последнего в служебной командировке в
Системе Чур. Мотивировка: совместная работа по проекту "Клеймо". В
дальнейшем, активно поддерживал переписку (см. файл
"Correspondence")".
- Кто там у вас заведует Заведениями Свободного Труда? - повернулся
Ким к Роше. - Надо срочно выдернуть этого Густавссона сюда...
Ким вывел на экран бланк стандартного вызова-запроса.
- Да, этот человечек может оказаться полезен... - задумчиво промычал
Роше и переложил трубку из одного угла рта в другой. - Но не
вздумайте посылать официальный запрос Верховному Коменданту. Тогда
сдвиг крыши вам обеспечен. Потревожьте Азимова. Ему слово достаточно
сказать - и вашего шведа сюда припрут спецрейсом..
- Разумно, - согласился Ким, пододвинул к себе блок связи и залпом
проглотил успевший остыть кофе.
* * *
Харр остановился. Здесь было безопасно - в густых зарослях на краю
невероятно огромного по его - Харра - представлениям парка. В нем
только центральные аллеи были подсвечены декоративными
светильниками, хитроумно спрятанными от глаз гуляющих. Гуляющих,
впрочем, почти и не было.
Все в этом новом для него мире было необычно. Прежде всего, это был
мир, пропитанный жизнью. Запахи тысяч живых существ пронизывали его.
Запахи неведомых трав и пыльцы неведомых цветов, запахи старых,
хорошо обжитых человеческих жилищ, запахи выделанных кож и дерева -
словно пропитанного прикосновениями людей. И очень мало было так
хорошо ему - Харру - знакомого запаха мертвого металла, смазки и
ржавчины. Оружия и ненависти. И почти совсем не было здесь радиации.
Она скорее всего просто почудилась ему пару раз - только и всего.
Это настораживало. Даже гроза и электричество грозы здесь были
другими. Но он все же воспользовался случаем, чтобы подзарядить себя
и почувствовал, что сил у него прибавилось.
Это был мир разрушенных стай - он понял это сразу и теперь находил
этому все новые и новые подтверждения. Люди здесь бродили в одиночку
и толпами, группами по двое-трое - но не стаями. И Братья - это было
больнее всего - Братья: одинокие, потерянные, одичавшие и забывшие
язык...
Не удивительно, что Тор потерялся в этом мире. Это была его - Харра
- вина. Нельзя было давать этим здешним - вконец одичавшим - людям
никакой возможности разделить их... Но ведь они были так добры...
Добры и деловиты... Вот это и должно было насторожить его - именно
это! Здесь в этом мире никто - разве что малые дети были исключением
- не несли в себе Подвига. Все были зараяжены Делом... И еще было
странно - Тор не звал его. Если бы Тор был мертв, Харр догадался бы
об этом. Нет - Тор был жив и не звал его! Он всегда был непослушлив
и непредсказуем - младший Тор. Но сейчас это превысило все границы!
Харр успокоил себя, несколько раз вдохнув прохладный и очень вкусный
после грозы - надо это признать - воздух чужого мира, и попробовал
снова настроиться на душу непослушного Тора. Здесь это было
дьявольски сложно: души жителей Прерии, похоже, вовсе не знали
порядка. Все они галдели одновременно, заполняя череп Харра какой-то
бестолковой, суетливой и неприятной хмарью. И каждая душа галдела
по-своему и о своем. Положительно, с этим народом невозможно было
иметь дело...
Харр послушал этот нестройный хор и так и эдак и уже собирался
бросить это пустое занятие, выкинуть из своей души эту галдящую
пустоту и очистительным спазмом вернуть хотя бы своей душе подлинное
равновесие, когда странная и острая тема вторглась в эту
разноголосицу и повела его душу за собой. Одинокая - как соло на
трубе глухой ночью.
Харр дал этой теме войти в себя, постарался хотя бы недолгое
мгновение жить одной с ней жизнью... И сразу оттолкнулся - резко,
словно нырнул по ошибке в ледяную прорубь. Это не была душа
человека. И это не была душа Брата. Чуждая, полная чужой - совсем ни
на что не похожей тоски и странного, неземного страха и отчаяния
душа...
"Другие... - сказал себе Харр. - Чужие. ТЕ?"
Это не вязалось само с собой. Не укладывалось в то, что твердо знал
и привык чувствовать Харр. Страдание, страх, отчаяние... Пусть даже
нечеловеческие страдание, страх и отчаяние - нет! Все, что он знал о
ТЕХ, говорило ему, что не эти чувства будет читать он в их душах...
Если у ТЕХ, вообще, есть души. Говорят, однако, что есть... Те, кто
имел с ними дело и остался живым, рассказывали и показывали как
могли... Да и сам он - тогда, в драке на корабле - ощущал нечто
совсем другое. Хотя то, конечно, было в бою... Нет, все-таки, что-то
иное встретилось ему на пути. Но имело ли оно отношение к Тору?
Тут не оставалось ничего, кроме как прислушаться к тому, что люди
называют то интуицией, то памятью предков - к самому себе, короче
говоря. К той части своей души, что не слушается ни логики, ни
знаний и навыков, накопленных за Умные Века...
Харр прислушался, потом поднялся, отряхнулся и побежал на странный
зов.
* * *
Отправляться на Козырную им все-таки пришлось - невзирая на строгий
запрет афишировать деятельность специальной следственной группы.
Правда, Роше остановил кар не у главного корпуса Полицейского
управления, гранитной громадой нависшего над водами Малой излучины,
а к скрытым за ней, утопающим в зелени старого сада белым корпусам
госпиталя следственной части. Именно здесь - увешанный датчиками
клинического мониторинга, покоился на больничной койке невезучий
помсекретаря Братов.
- Как вы и просили, мы подготовили больного к допросу, - сообщил
