быть и хуже.
- Куда же еще хуже? - немного успокаиваясь и закуривая
сигару, сказал Харлей.
- Вспомните того вашего пропавшего фермера - откинувшись
на спинку, кресла ответил Гюнтер.
- Вы думаете, он тоже набрел на тот холм, что и мы?
спросил я. - А тот волк, помните? Откуда он там взялся?
Вместо ответа профессор подошел к книжному шкафу и достал
старую потрепанную книжку.
- Вот, полюбуйтесь, - сказал он. - Пока я вас ждал, я
спустился в библиотеку и взял старый томик Шотландских
легенд...
- Время ли сейчас читать сказки? - перебил Харлей. - Нам
надо выяснить, что случилось.
- Сказки никогда не поздно читать - спокойным, но
назидательным тоном сказал профессор. - Первая мысль об этих
легендах у меня возникла еще там, на блотах, когда мы
повстречали волка. Помните, мы там нашли кусочек зеленой
материи? Ведь, как мы решили, это не могло быть кусочком
одежды пропавшего фермера.
- Верно, - отозвался Харлей. - А чем же тогда это могло
быть?
- Согласно древним Шотландским преданиям - зеленая материя
- излюбленная основа для одежды эльфов ...
- Эльфы! - с презрением присвистнул Харлей.- Ну уж в эти
сказки я не поверю.
- А никто и не говорит о сказках, - голос профессора
оставался спокойным. - Вполне возможно, что эльфы - реально
существующий народ. Может быть и внеземной. И ночь, проведенная
у них в плену как раз равняется семи годам. Обо всем этом
написано в этих, как вы говорите, сказках.
Инспектор недоверчиво хмыкнул, но книжку все-таки взял.
- А куда же могли подеваться в ту ночь эти самые эльфы? -
спросил я. - Ведь жилище-то их было пусто?
- Трудный вопрос! - попыхивая трубкой сказал Гюнтер. - Но
в некоторых легендах говорится о том, что существуют очень
злые, кровожадные эльфы, которые, подобно оборотням, могут
превращаться в различных животных, напимер в волков. Они
ненавидят своих более мирных сородичей и беспощадно преследуют
их. В этом случае, эльфы бросают свое жилище и перебираются в
другие места. Кто знает, может быть тот бедняга-фермер
повстречал того самого представителя оборотней, что и мы?
Помните, Харлей, как вы тогда не смогли убить того волка?
- А почему же он тогда не убил нас? - упрямо не сдавался
инспектор.
- Известно, что эльфы боятся знака трилистника и
обладателю такого знака бояться нечего. Его эльфы не могут ни
погубить, ни пленить. Я всегда ношу с собой такой знак, как
талисман удачи и верю, что в ту ночь он спас нас.
При этих словах, Гюнтер расстегнул ворот своей рубашки и
мы увидели маленький лист трилистника на цепочке.
Мы с Харлеем молчали. Нам было страшно себе представить,
что могло бы с нами случиться в прошлую ночь, если бы не
присутствие тогда профессора.
- А почему же тогда добрые эльфы не используют этот знак?
- спросил я.
- Видете ли, Стивен, - профессор улыбнулся. - Вряд ли
существует такое понятие, как добрые эльфы. Встреча с ними мало
кому может сулить что-нибудь доброе. В этих сказаниях и
легендах, - профессор снова указал на книгу, - нет ни одного
случая, когда кто-нибудь мог бы безнаказанно соприкоснуться с
этим таинственным народом. У них и время проистекает по другому
и мы тому свидетели. И кто знает, может быть тот самый
Филиппинит и кроет в себе тайну их иного времяисчисления? В
мире так много нерешенных загадок. Я вам очень советую,
прочтите эту книгу.
Ранис Ибрагимов. За бортом жизни
С Copyright Ranis Ibragimov 1996
Я очень хотел бы лично услышать
ваши мнения об этом рассказе.
Ранис Ибрагимов. ranis@kurims.kyoto-u.ac.jp
Человек - единственное животное, способное
краснеть. Впрочем, только ему и приходится.
Марк Твен
Над гладкой поверхностью океана резко вырвался столб воды
и вслед за этим показался острый, высокий плавник кита. Он
сразу же погрузился в воду, но тут же показался вновь, а
минутой спустя уже можно было различить около семи гигантских
животных, резвящихся на океанском просторе. Утренние лучи
восходящего летнего солнца искрились на спинах беспечно
играющих в воде касаток. На какую-то секунду животные
погружались под сверкающую гладь океана, а затем, как мощные
торпеды вырывались наружу и снова падали вниз, поднимая вокруг
себя тяжелые снопы брызг. Во время своей игры, киты подплыли
совсем близко к острову Tory уже много лет принадлежащему
Северной Ирландии. Обогнув подводные рифы, киты оказались
прямо под крутым каменным склоном, уходящем высоко вверх. Даже
такой утонченный художник, как утренний восход, не смог
преобразить этот мрачный контур мертвого острова. Но касатки,
увлеченные своей игрой, даже не замечали унылости етого
пейзажа. Вылетая из воды, они как будто пытались захватить
побольше солнечного света, а, падая обратно в свою бирюзовую
стихию, они играючи терлись друг о друга или старались
незаметно поднырнуть под своего ближайшего соседа. В стае был
всего один малыш. Он родился недавно и каменный утес Tory был
для него еще первым островом в его жизни.
* * * *
Надвигался шторм. Подул резкий юго-западный ветер. Все
небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами и в воздухе
стояла нестерпимая духота. Над самой водой в бесспокойстве
метались чайки. Был полнейший штиль, но угрожающий
темно-пепельный цвет океана неумолимо говорил о том, что бури
не миновать.
- Дуглас, срочно возвращайтесь на берег! Приближается
ураган! - надрывалась рация.
Фрэнк, как ни в чем не бывало, выключил рацию и быстро
вышел из рубки. Позади была видна длинная полоса берега,
впереди по курсу находился островок Tory, а немного левее по
курсу Фрэнк Дуглас увидел то, что заставило его задуматься: а
стоит ли возвращаться на берег? Или может быть рискнуть? У
южной кромки острова, почти под самым его склоном, Дуглас
увидел в бинокль, уходящий под воду, плавник касатки.
Моряк посмотрел на часы и быстро оценил обстановку.
Сейчас было два часа дня, а утром по радио сообщили, что
возможный ураган начнется около пяти вечера. Ну что ж, решено!
Фрэнк быстро завел мотор и направил свое судно к виднеющемуся
вдали островку. Через несколько минут ветер усилился и первые
косые струи дождя упали на быстро идущий катер.
Вскоре сквозь намокшие очки Фрэнк уже ничего не мог
рассмотреть и очки пришлось снять. Часы показывали еще половину
третьего, а шторм, кажется, начинался.
- Ошиблись наши синоптики! - саркастически усмехнулся про
себя Дуглас и дал катеру полный ход.
Теперь положение Дугласа становилось неприятным. Волны
вырастали все выше с каждой минутой. Интуиция моряка
подсказывала, что сейчас уже очень опасно поворачивать к берегу
и лучше двигаться к острову. Откуда-то сверху раздалось гулкое
рокотание грома, сверкнула молния и через секунду разразилась
гроза. Волны с грохотом сталкивались и переваливали через борт
катера. Поверхность океана сейчас превратилась в шумящую,
пенящуюся массу, казалось, что темно-серые, косматые тучи
касаются волн. Неистово свистел ветер и в его бешенном вихре
носились тысячи мелких брызг. Фрэнк услышал, как жалобно
скрипит металлическая обшивка его небольшого судна под натиском
многопудовых волн.
Остров был уже совсем близко. Теперь к шуму бури еще
прибавился грохот, издаваемый огромными волнами, налетащими на
каменный остров и разбивающимися на бесчисленные частицы.
Фрэнк со всей силой сжал штурвал и сделал попытку обойти остров
с наветренной стороны, но эта попытка у него не удалась. Шторм
был в полном разгаре и, при такой буре, руль был уже
бесполезен. Фрэнк посмотрел в сторону острова и с ужасом
увидел, как его катер приближается с угрожающей быстротой к
высокому рифу. Непонятно, почему он не заметил эту опасность
раньше. То ли потому, что риф невозможно было рассмотреть
сквозь непроницаемую пелену дождя или быть может потому, что
теперь он был без очков. Фрэнк бросил штурвал и опрометью
кинулся на корму катера. Дуглас не в первый раз попадал в
сильный шторм и он знал все уловки, к которым прибегают опытные
моряки, чтобы избежать, казалось бы, неминуемой гибели. На
корме Фрэнк хранил заветную бочку с китовым жиром, которой он
еще ни разу не воспользовался. Одным рывком Фрэнк сорвал
железную крышку с бочки и разом вылил все ее содержимое за
корму в воду. Жир мягко обволок поверхность воды вокруг катера
и волны бессильные разорвать жирную пелену, успокоились.
Повсюду ревел ураган и лишь только вокруг катера покоился
штиль. Фрэнк облегченно вздохнул и вновь ринулся к штурвалу.
Внезапно он остановился. Прямо у правого борта, буквально, в
пяти футах от катера показалась спина кита. Это было
неожиданной удачей поскольку именно на правом борту Френк
установил свою гарпунную пушку. И вот тут Френк совершил
непростительную ошибку. Непонятно, почему это произошло с ним,
с бывалым моряком. Видимо потому, что сегодня у него был первый
день охоты на касаток и Фрэнку еще никогда в жизни не видел
китов так близко. А кит, не обращая никокого внимания на катер,
играл с волнами, перевернувшись на спину и подставив свой левый
бок прямо под жерло пушки. Все это произошло за считанные
секунды и Фрэнк, не выдержав такого соблазна, схватился за
пушку, вместо того, чтобы бежать к штурвалу. Фрэнк выстрелил
почти не целясь. Но в этот миг, волны наконец, разорвали свои
путы из китового жира и взбушевались с утроенной яростью. Катер
силно тряхнуло и гарпун, пролетев мимо цели, угодил в гребень
волны.
- Черт! - с досадой выругался охотник.
Но тут же он увидел, как из воды, совсем рядом с его
катером, появилась маленькая мордочка китенка. Вынырнув из
волны, он с интересом принялся рассматривать катер. Пушка имела
в своем заряде два гарпуна и Фрэнку оставалось только нажать на
спусковой крючок. Он осторожно навел свою пушку и прицелился
прямо в голову малыша. В этот миг из глубины показалась голова
крупной касатки. Взрослый кит понял опасность и подал сигнал
бедствия малышу, но китенок, видимо, растерялся и не сделал
никакой попытки скрыться под водой. На секунду Фрэнк увидел
перед собой глаза беззащитного животного и рука его дрогнула.
Он еще ничего не успел сообразить, как очередная, особенно
высокая, волна высвободившаяся из под жира, разлитого Фрэнком,
подхватила катер, перевернула его на бок и понеслась прямо на
десятиметровый пик соседнего каменного рифа, чуть западнее Tory
и известного под названием "Орлиный клюв". Фрэнк, вскрикнув от
ужаса, не удержался на ногах и покатился по палубе. Выхода не
было. Еще пара секунд и катер со всего размаху врежется в
скалу, взорвется и ...
Фрэнк понял, что сейчас его жизнь будет кончена. Но тут
произошло невероятное. Фрэнк увидел, как между бешенно
приближающейся скалой и его катером внезапно появилась голова
кита. Касатка ринулась навстречу катеру, разбила своим мощным
телом единственную пенящуюся волну, отделяющую судно от рифа и
поднырнула под катер. Потом Фрэнк ощутил, как палуба
приподнялась над волнами, стрелой пронеслась куда-то в сторону
и плавно опустилась на воду. Фрэнк быстро вскочил на ноги и,
бросившись к штурвалу, взглянул за борт. Окололо самого катера
плавала касатка, выпуская из себя фонтаны воды. Шторм
