Эдвин. - завтра мы уедем с тобой в Вашингтон, а затем, еще
через пару дней улетим во Францию.
- Но почему же мы должны расстаться с тобой сегодня? -
еле сдерживая слезы спросила Джейн. - Почему?
- Извини, - Эдвин погладил девушку по ее шелковистым
волосам, - но мне осталось сделать еще одно небольшое дело.
Пожалуйста, милая, сечас, через несколько минут подойдет
автобус. Садись на него и езжай прямо к себей домой. Завтра
утром я буду уже у тебя.
- Хорошо, - грустно покачалч головой Джейн, - я сделаю
все, как ты говоришь, но можно я подожду тебя на этой остановке
и ты заберешь меня на обратном пути?
- Нет, - сказал Эдвин и снова прижал к себе Джейн, - я
поеду обратно только часов через пять. Тебе незачем меня ждать.
Пожалуйста, езжай на автобусе и жди меня у себя дома.
- Хорошо, - еле сдерживая слезы сказала Джейн, - я буду
ждать тебя дома. Но только, пожалуйста, скажи мне, куда тебе
надо ехать таким поздним вечером?
- Мне надо нанести очень важный визит и взять у одного
человека интервью и, - Эдвин на секунду замялся, - это будет, я
надеюсь, неплохой сенсацией.
- И ты, как журналист, не можешь пройти мимо этого? -
грустно улыбнувшись спросила Джейн.
Джейн долго смотрела вслед удаляющихся фар. Потом, когда
машина Эдаина скрылась, она села на скамейку и заплакала.
Вскоре подошел автобус, двери открылись и сонный водитель
стал ждать пока девушка войдет. Джейн подошла к автобусу и
остановилась около двери. Потом она отошла и снова села на
скамейку. Водитель вопросително посмотрел на девушку, после
чего, двери плавно закрылись и вскоре автобус скрылся за густой
пеленой дождя.
Филипп Департье служил священником в Лоурской церкви уже
более двенадцати лет. За последние несколько лет он изрядно
растолстел и, так как он был широк в кости, казался настоящим
гигантом. Слегка поседевшие волосы густой прядью спадали почти
до самых плеч.
Сегодня Департье задержался на службе и вернулся к себе в
особняк уже поздним вечером. Придя домой, он, по своему
обыкновению, принялся за чтение свежих газет, не забыв выпить
немного крепкого коньяка. За чтением газет и застал его Эдвин.
Он постучал в дверь и после приглашения хозяина зашел в его
дом.
- Что вам угодно, мистер? - недовольным тоном спросил
Департье, внимательно рассматривая гостя.
- Извините, что побеспокоил вас, - снимая намокшую шляпу
сказал Эдвин, - дело в том, что завтра утром я уезжаю в
Вашингтон, а до отъезда мне необходимо было с вами встретиться.
Меня зовут Роберт Никлсон, и я ответственный редактор газеты
"Бридж"...
- Не слыхал про такую ... - хмуро пробурчал Департье.
- Это неудивительно. - также приветливо продолжал Эдвин.
- Наша газета локального масштаба, я бы даже сказал, что это
молодежная газета, каких сейчас десятки в Вашингтоне ...
- Допустим, - бесцеремонно перебил хозяин дома.
Но Эдванс даже не обратил внимания на его реплику и
продолжал:
- Я пишу сейчас глобальный репортаж о религии. Я много
слышыл о вас и я бы хотел взять у вас интерьвью о лютеранской
религии. Сечас молодежь стала все больше интересоваться
религией, но ее основная проблема в том, какое именно
направление избрать. Я считаю для себя очень важным привлечь
как можно больше людей к лютеранскому направлению, ибо я сам
являюсь ее приверженцем.
При этих словах, Департье удовлетворенно хмыкнул:
- Это все хорошо. - сказал он и тут же добавил. - Что-то
позднее у вас интервью получается ...но, ради святого дела, я
готов побеседовать с вами. Кстати, а как вы меня нашли?
- После неприятного инциндента с наркотиками, это было не
так-то просто ... - начал было Эдвин, но Департье не дал ему
договорить.
- Уж не думаете ли вы ... - зарычал священник и его
хищные глаза тут же налились кровью.
- Нет, я ничего не думаю. - бестрасстно ответил Эдвин. -
Естественно, что все это была всего лишь клевета, поражденная
недоразумением. Насколько я помню, это доказал лейтенант
Хопкинс ...
- Да, все это - клевета. - одобрительно покачал головой
Депатье. - Ну, что же, вы делаете святое дело. Садитесь за стол
и давайте поговорим.
Эдвин уселся за огромный дубовый стол напротив Департье,
разложил перед собой бумагу, ручку и приготовился к беседе.
- Прежде всего, - начал Эдванс, - я слышал, что вы
являетесь прямым потомком священного ордена "Трех сестер" ...
- Да, и, к тому же, последним, мистер ...
- Никлсон. - Напомнил Эдванс.
- Да, мистер Никлсон, - продолжал священник, - я
последний представитель великого ордена "Трех сестер" и у меня
увы, нет наследника.
Департье достал из буфета большую бутыль вина и пару
высоких стеклянных бокалов. Наполнив оба бокала красным, как
кровь, вином, хозяин дома одним махом осушил свою половину и
налил себе еще порцию вина. Эдвин даже не притронулся к своему
бокалу и спросил:
- Не могли бы вы, господин Департье, рассказать об этом
ордене подробнее?
- Хорошо, слушайте, - прохрипел собеседник Эдвина и начал
свой рассказ:
- Наш славный и знаменитый род, как вы знаете, очень
древний и уже много веков он вел святую борьбу со злом на земле
... вы не слыхали про "Тевтонский орден"?
- Да, - ответил Эдвин, - но только в общих чертах ...
- То был род дьяаола! - самодовольно и со злостью в
голосе изрек священник, - и мы всю жизнь вели с ним борьбу и,
наконец, мы покончили с этим злом!
Эдвин кинул на священника удивленный взгляд.
- Да, молодой человек, - продолжал бушевать последний
потомок знаменитого рода, - мы никогда не рассиживались за
столами подобно вам и не рассуждали над тем, что есть зло, а,
что - добро. Мы делали дело!
Эдвин, без каких - либо эмоций, внес этот монолог
священника на лист бумаги.
- Как вы знаете, - уже более спокойно начал говорить
Департье, - "Тевтонский орден" был организован еще в древней
Германии. Они называли себя крестоносцами, распространителями
веры Христа. Но на самом деле, организаторы и вдохновители
этого рода были потомками дьявола.
- Неужели? - удивился Эдвин.
- Уж поверте мне! - при этих словах, Департье стукнул
себя в грудь своей широкой ладонью. - Их древний род начался с
Марка и еще много веков его потомки творили много зла на земле.
Они задумали уничтожить всю планету, но мы не дали им этого
сделать! А нас они подло называли потомками грязных обезьян и
творителями зла! Но мы их победели, правда оказалась силней.
Кстати, мистер Никлсон, не хотоите ли вы взглянуть на трофеи
наших врагов?
- А можно? - деликатно спросил Эдвин.
- Конечно, вам можно. - Департье выпил третий бокал вина,
- Вон там, в шкафу, откройте!
Эдвин осторожно открыл дверцу большого деревянного шкафа
в углу комнаты. На самой нижней полке он увидел уже местами
прогнившую и проржавевшую аммуницию представителя "Тевтонского
ордена". Эдвин с живым интересом принался ее рассматривать.
- Хотите примерить? Валяйте! - позволительно махнул рукой
Департье.
Эдвин бережно достал из шкафа длинный, некогда бывший
белым, рыцарский плащ с черным крестом на спине. После этого он
водрузил на свою голову рыцарский шлем с прорезями для глаз в
виде коеста. Видимо, этот шлем некогда принадлежал рыцарю
высокого звания, поскольку на верней его части была прикреплена
забальзамированная голова орла - знак принадлежности к
княжескому роду. Наконец, Эдвин извлек из шкафа длинный
двуручный заржавелый меч уже на несколько слоев обмотанных
паутиной.
- Этот маскарад вам к лицу. - усмехнулся священник.
Эдвин подошел к большому зеркалу висящему на стене и
внимательно посмотрел на себя.
- Этот проклятый "Тевтонский орден" протягивал свои
грязные руки по всему миру. - рассматривая переодетого Эдвина,
продолжал Департье. - Они даже многие века препятствовали
распространению христанства в Японии. Это стало возможным
только несколько столетий назад, сразу после революции Мейдзи.
Как раз в то время мои славные предки разделались с одним из
потомков "Тевтонского орена", который родился и проживал в
Японии. Если я правильно помню, его звали Хащимото и он был
вторым министром при императоре в Киото. Это был очень высокий
пост в те времена ...
- Как же вы отличали истинных потомков этого ордена? -
сквозь шлем спросил Эдвин. - Как ваши предки определяли их
принадлежность к дьяволу? Может быть у них существовал
какой-нибудь знак вроде нескольких шестерок?
- Ерунда! - от души расхохотался Департье. - Не угадали!
В библии есть небольшой недостаток. Там не указана одна
небольшая деталь о дьяволе ...
- А почему же вы не внесете поправку? - удивился Эдвин. -
Ведь вы, как лицо духовное, вполне имеете на это право.
- Никто не имеет такого права. - отрицательно замотал
головой потомок великих предков. - Вы же должны помнить, что в
библии сказано, что ниспошлет господь неизлечимые болезни на
тех, кто либо убавит, либо прибавит к сказанному ...
- Да, верно. - согласился Эдвин. - Так что же не указано
в библии?
- Там не укзана следущая деталь. Мизинцы на руках у
дьявола немного короче положенного и это передается всем его
потомкам. Так мы их всегда и распознавали и казнили. Около
двадцати лет назад я лично участвовал при казни одной женщины
из этого рода. Ей хорошо досталось! - священник самодовольно
расхохотался. - Сначала мы посадили ее на осиновый кол, а потом
сожгли. Да, молодой человек, - сквозь смех, заплетающимся от
вина языком, продолжал говорить Департье, - зло требует злого
обращения ...
- Собака! - внезапно взревел Эдвин и пьяный священник от
неожиданности выронил стакан с вином.
- Что? - рассеянно переспросил он.
Вместо ответа Эдвин в обличии немецкого рыцаря в один
прыжок оказалса около Департье, схватил его за шиворот левой
рукой и одним движением, не свойственным ни одному смертному,
повалил священника на стол, а правой рукой занес над ним
огромный, тяжелый меч, который, когда-то в древности, рыцари
поднимали обеими руками.
- Значит я не ошибся, это действительно ты! - громко
произнес Эдвин. - Наконец-то я нашел тебя!
- Кто вы? - заикаясь от испуга, выдавил из себя
священник.
- Последний потомок великого Марка, сын тоц женщины,
которую ты убил! - услышал ответ Департье.
- Откуда же ты взялся ... - почти сквозь слезы простонал
священник.
- Я оказался хитрее Хопкинса. - рассмеялся Эдвин. - Этот
идиот узнал, что я приехал в Неваду и решил со мной
расправиться без вашего ведома. Вы ничего не слышали о
корпорации "Джорнал инвестигейшен"?
- Нет. - прохрипел Департье, задыхаясь в железных руках
Эдвина.
- Я всегда очень осторожен, - между тем продолжал Эдвин,
- и я заметил за собой слежку. Это был инспектор Хопкинс. Я
сразу понял, что он на кого-то работает. Потом я разгадал его
замысел. Он решил взорвать мою машину вместе со мной, но я
перехитрил его и убил его первым. Зло, знаете ли, требует злого
обращения. Верно?
Департье молча сверкнул глазами, не удостоив Эдвина
ответа.
- Затем я посадил его мертвым а машину и взорвал ее.
Впрочем полиция до сих пор уверена, что Хопкинс был жив в тот
момент, когда машина взорвалась, хотя это уже не важно. Что
было дальше? Очень просто. Я устроился на работу в "Джорнал
инвестигейшен", удачно подделав через своих друзей
рекомендацию. А за время работы я выяснил, на кого работал
