вырез на платье. Полная грудь была настолько высокой, что в вырезе
виднелась самая красивая и глубокая расселина из всех, которые мне
посчастливилось когда-либо видеть.
Клянусь всеми святыми, что под платьем у нее абсолютно ничего нет, H
подумал я, H как там может что-нибудь быть, если платье обтягивает ее так,
словно это ее собственная кожа. Я должен сказать ей что-нибудь, даже если
это будут последние слова в моей жизни... Я должен услышать ее голос... О О
большем я и не мечтал.
Остальное (все, о чем зрелый, здоровый мужчина мечтает при виде
божества) мелькнуло в моем сознании лишь на сотую долю секунды. Она была
слишком недоступна. Даже для меня, Мюнхгаузена!
Вот она снова остановилась и стала с интересом разглядывать витрину.
Теперь или никогда! Я собрал воедино все свое мужество и опыт: или
пан, или пропал. Нет, черт побери, не пропаду, но что бы такое сказать?..О
Невероятно, но факт H я, гражданин Вселенной, объездивший весь мир, не мог
придумать ни единого слова, парализованный неизвестно чем. Только сейчас я
заметил, что она стоит и рассматривает витрину какой-то лавки. Меня словно
ударили обухом по голове. Тот образ, который я себе нарисовал, пока шел
следом за женщиной, не имел ничего общего с теми шлюшками, что вьются
вокруг сомнительных магазинчиков подобного рода. Мне казалось, что она
слишком редкое существо, чтобы иметь какое-либо отношение к ЭТОМУ. И тем не
менее вот она стоит в трех метрах от магазинчика для продажных женщин.
Быть может, она, если уж на то пошло, просто гораздо свободнее и
смелее остальных женщин?
Богиня отвела свой взор от витрины и пристально посмотрела мне прямо в
глаза.
Смерила меня взглядом от подошв до корней волос и снова вперилась в
мои серо-стальные глаза.
Как же она была красива! Она стояла, распределив свой вес на обе
необычайно стройные ноги, одна рука небрежно лежала на бедре, а более чем
хорошо сложенная грудь просто распирала прикрывавшую ее ткань. В уголках ее
рта заиграла улыбка, когда она сказала:
H Ну и что теперь? Вы меня так основательно изучили сзади. Может, мне
теперь немного пройти перед вами задом? Или вы сами будете пятиться передо
мной? У нас ведь, у девушек, главное H фасад.
Оцепенение как рукой сняло, я смеялся всем своим существом.
H Знаете, H сказал я, H вы самая красивая женщина, которую мне
довелось видеть, и те фантазии, которые у меня возникли, когда я смотрел на
вас сзади, просто не умещаются в сознании.
H Хорошо сказано, H улыбнулась она. H Но если вы удовлетворены,
давайте погуляем вместе. H Она сделала несколько шагов навстречу и взяла
меня за руку: H Пошли.
Не прошли мы и трех шагов, как снова оказались перед витриной той
самой лавчонки.
H Вон те японские любовные шарики ужасно меня интригуют, H сказала
она, указывая на какие-то с виду металлические шарики, связанные тонким
шнурком. H Я слыхала, что они помогают испытывать невероятное наслаждение
(она повернулась ко мне и, улыбаясь, заглянула в глаза). Ты ведь знаешь,
как ими пользоваться, да?
H Не-е, H мной вдруг овладело безудержное заикание, H я не уверен...
Они ведь предназначены для... Гм, я имею в виду, их ведь, гм... Это
самое... Гм...
Она рассмеялась:
H Да, их помещают во влагалище. Говорят, когда с ними ходишь, ощущение
совершенно потрясающее.
Я был ошеломлен. Никогда не встречал ничего подобного. Передо мной
стояла самая красивая женщина, какую я когда-либо видел, и говорила о таких
вещах и употребляла такие слова, которые совершенно не соответствовали моим
представлениям о женщинах вообще и уж тем более не соответствовали тому
образу, который я себе нарисовал. Но на меня это подействовало H я это
почувствовал и тут же испугался, что со стороны это тоже заметно. Она
смотрела на меня, по-прежнему улыбаясь:
H Что-нибудь случилось? У тебя такое выражение лица, будто ты в чем-то
серьезно разочаровался. H Она громко рассмеялась:
H Знаешь что, ты окажешь мне колоссальную услугу, если зайдешь и
купишь их для меня H кто знает, может, тебе это тоже будет на пользу.
Боже, как он зашевелился там, в штанах. Он был, как всегда, заправлен
вниз головкой, как шпага, но теперь ему хотелось на волю, и появилась боль.
Она все видела! Она подошла ко мне вплотную, подняла руки и положила их мне
на плечи.
Улыбаясь, она посмотрела мне прямо в глаза.
H Пошли, H сказала она, H давай зайдем вместе, H одновременно она
вдруг резко откинула спину назад, подавшись вперед тазом. По высоте все
подошло как нельзя лучше, и я ощутил членом неописуемо приятные круговые
касания. H О-о-о, H
Сказала она, H с этим надо что-то делать, пойдем!
Она взяла меня за руку, и в следующую секунду мы оказались внутри
порномагазина.
За прилавком стояла женщина, вызывающе одетая в корсет, чулки в сетку
и туфли на высоком каблуке. Но все, что всего полчаса тому назад заставило
бы меня разинуть рот от изумления, теперь оставило почти равнодушным. Было
видно, что она чувствует себя ужасно смущенно в присутствии женщины, с
которой пришел.
H Я могу вам чем-нибудь помочь? H спросила она чуть ли не извиняющимся
тоном.
H Да, H ответила моя новая знакомая, H я хотела бы посмотреть набор
любовных шариков, но только меня интересуют хорошие, те, у которых внутри
еще маленький шарик.
H Да, такие у нас тоже есть, H ответила шлюха в корсете, H но они
очень дорогие.
Теперь настала моя очередь:
H Мы не спрашиваем у вас цену, H сказал я, H нас интересует только
качество.
Красавица одарила меня широкой нежной улыбкой, говорившей без слов: Я
знала, что ты настоящий мужчинаО, и я почувствовал себя властелином мира!
Она прильнула ко мне и шепнула:
H Извини, меня зовут Анна.
H Олег, H представился я.
Хозяйка лавки вернулась с маленькой коробочкой, обтянутой лиловым
бархатом, открыла ее и показала содержимое. Там лежало четыре серебряных,
связанных между собой шарика и тридцатисантиметровый шнур, прикрепленный
наподобие хвоста ко всему этому великолепию.
H Это те, в которых в каждом шарике есть еще один, поменьше? H
спросила Анна.
H Да, это оригинальная японская модель, H ответила та.
Анна взяла шарики в руку и с лукавой улыбкой спросила:
H У вас, наверное, есть где вскипятить немного воды?
H Да-а-а... Это можно сделать, H ответила недоуменно и как-то
нерешительно продавщица, H но... Я имею в виду, зачем...
H Прокипятить шарики, H улыбнулась Анна. H Я хочу их сразу
использовать по назначению.
Я весь взмок от волнения и неодолимого желания. Не мог сообразить,
куда девать свои руки, не знал, что сказать и надо ли говорить вообще, но
что-то в моем подсознании подсказывало, что надо бежать отсюда без оглядки.
Однако оттуда же доносился и другой голос, говоривший: Олег, такого шанса
у тебя не было и не будет. В этой женщине есть все, о чем ты мечтаешь с
восьми лет. Используй этот шанс, дружище, во что бы то ни сталоО.
Продавщица удалилась в подсобку, а Анна подошла вплотную ко мне, взяла
мои руки, положила их на свой точеный зад, обняла за шею. Меня словно
прошибло током, когда она губами припала к моим губам. Поцелуй значительно
отличался от тех поцелуев, к которым я привык. Он был сладкий, нежный,
энергичный, страстный, требовательный, многообещающий, манящий, полный
множества новых ощущений. Мои пальцы массировали тугой, аппетитный зад.
Анна отпустила мои губы и прошептала:
H Не надо поверх одежды, дорогой.
И руки мои скользнули под коротенькую юбку, а в мозгу словно грянул
военный оркестр в сопровождении кузнечных молотов. С моих губ сорвался
громкий вздох.
Анна смотрела прямо в глаза с расстояния всего в несколько
сантиметров.
... Я решила, что в такую жару можно прекрасно обойтись без белья. А
сознание того, что никто об этом и не догадывается, меня так приятно
возбуждает, когда я иду по улице, а все мужички таращатся на меня, H она
скользнула рукой вниз и крепко сжала пальцами мой вечно стоящий жезл: H
Тебе это тоже нравится, а?
Появилась продавщица:
H Вода вскипела, H сказала она и посмотрела на Анну так, словно
подумала: Эта женщина чокнутая, совершенно припадочная, но как бы я хотела
быть такой, как онаО.
H Прекрасно, милочка, H сказала Анна, лучезарно и самоуверенно
улыбнувшись, и снова сжала мой готовый вот-вот взорваться стоякО. H Я
возьму это на всякий случай с собой. Боюсь оставлять его с тобой наедине.
Но ты можешь пойти с нами, H она перевела взгляд на продавщицу. H Или ты
уже ходишь с такой штукой?
Впрочем, нет, я прекрасно вижу, что не ходишь, иначе у тебя был бы
гораздо более довольный вид, я уверена.
Я онемел от изумления. Она была бесподобна, совершенно бесподобна и,
судя по всему, абсолютно безо всяких тормозов. Если бы кто-то и остался
равнодушен к ее изумительной внешности, то ее откровенный язык и поведение
могли обезоружить кого угодно. Удивительно было то, что Анна ни в коей мере
не казалась дерзкой или вызывающей. Все, что она говорила и делала, было
для нее вполне естественным. И я прекрасно понимал, что единственной
причиной того, что я все еще не чувствую себя полностью безоружным, была
моя знаменитая эрекция и тот факт, что Анна была к ней небезразлична. Анна
направилась в подсобку и, проходя мимо продавщицы, положила руку ей на
плечо:
H Пошли. И знаешь что, мне еще нужны ножницы. Этот шнур слишком
длинный. Я ведь без трусов.
Я увидел, что для продавщицы это оказалось слишком. Если до этого она
была парализована, то теперь было такое впечатление, что она вот-вот
грохнется в обморок. С большим трудом она выдавила из себя: H Да...
По-моему, у нас есть...
В подсобке стоял стол, над которым было прибито несколько полок,
заваленных всевозможным хламом. Было общее впечатление невообразимого
хаоса. Кроме этого, к полу были намертво прибиты крохотный кухонный столик
и плита, на которой стояла старенькая кастрюлька с кипящей водой. Синяя
обшарпанная дверь вела, очевидно, во двор или в туалет.
Анна взяла шарики и опустила их в кастрюльку, а спустя некоторое время
выудила их оттуда с помощью ножниц, которые ей дала продавщица. Помахав
шариками в воздухе, чтобы они остыли, она поставила одну ногу на край
стола. Я крепко сжал бедра, не дав таким образом своей пушке выстрелить и
превратить ее нижнее белье в мокрую липкую тряпку. Черт побери, вот это
зрелище! Внизу она была небрита (я никогда не понимал женщин, которые
сбривали волосы вокруг влагалища, мне казалось это некрасивым). Но она была
подстрижена: короткие волосы образовывали фигуру в виде сердца, и лучшую
раму придумать было невозможно. Анна раскрыла свое уникальное сердце и
правой рукой ввела в него шарики. Почти вся рука медленно исчезла в сочной
и красивой любовной щели.
H Вот так, H сказала она, вынимая руку, и, взяв ножницы, обрезала
конец шнура прямо у входа внутрь, который тут же закрылся, как цветок
тюльпана, почувствовав приближение опасности.
Анна была уже опять в магазине и расхаживала взад и вперед, интенсивно
раскачивая бедрами.
H Вы самая красивая женщина, какую я когда-либо видела, H почти
простонала продавщица. H Я ничего не возьму с вас за эти шарики, позвольте
мне только полизать вас. Только теперь я заметил, что она запустила руку
под корсет, в широком вырезе внизу было предостаточно места, чтобы залезть
туда рукой, и рука это была прилежной.
H В другой раз, милочка, H ответила Анна. H Сейчас у меня на уме
совершенно другое.
H Пошли, H повернулась она ко мне. H Эти шарики действуют точно так,
как мне рассказывали. Теперь нам надо найти место, где я смогу получить
все, что ты мне приготовил. И это надо сделать как можно скорее.
Она взяла меня за руку и почти выволокла в дверь.
