телефону-автомату, Лад Итако заказал два билета на самолет до
Рио.
- Я голодна,- сказала она наконец, устав "гулять" по
парку.- Ты собираешься морить меня голодом?
Он кивнул и они вышли из парка. Если бы Лад знал брата
Александра Бэйджа в лицо, то непременно заметил бы его - стоящего
с гаванской сигарой в зубах. Это был практически скелет. Hо очень
богатый и могущественный.
Гер знал Лада в лицо - видел его на фотографии в столе у
Александра, который ничего больше не мог рассказать сам. Брат был
мертв, а его убийца - вот он.
Гер дал знак своим людям.
@@@
Бег был долгим и изматывающим, преследователи хотели получить
его живым, чтобы он не очень быстро умер, а ему это развязывало
руки - стреляя, Лад уже не смотрел вперед - кто когда умрет - он
просто убивал. Плохо.
Вивиана нашла самый неподходящий момент, чтобы потерять
сознание. Лад остановился, сменил обойму, и, повернувшись лицом к
оставшимся двоим громилам и Геру Бэйджу, отправил в короткий путь
шесть пуль. Где-то рядом раскатисто заливалась полицейская
сирена.
- Вставай же, девчонка, а то у нас будет отравление не
рыбой, а электричеством.
Пришлось угнать машину. Он пожалел, что не взял свой
"Феррари", но тогда ему пришлось бы избавляться от машины...чтобы
не было ниточек.
Она пришла в себя, когда он остановился у китайского
ресторанчика.
- Идти сможешь? Здесь подают твою любимую рыбу.
Она показала ему язык. Ребенок. Двадцати лет.
- Она все еще отравлена?
Он вышел из машины и открыл для нее дверцу.
- Пойдем вон в тот - напротив, эта машина уже не наша.
И они пошли. Вивиана заказала рыбу, которая так и осталась
нетронутой. Позже официант выбросил ее.
Сидели они долго, до самого позднего вечера. Билеты на самолет
пропали, потому что Лад решился еще раз заглянуть вперед - в ее
смерть. Самолету предстояло взорваться - бомба, заложенная
террористами. Hикто не выжил. И он тоже.
- Я тебе не верю,- негромко сказала она,- если все так, то
почему ты не позвонишь, куда следует, и не предупредишь?..
- Я убийца, а не пророк.
- Hу и что дальше?
Лад Итако пересилил себя, на лице его появилась гримаса. Он
подумал, что мог бы, наверное, видеть не только смерть, а еще и
многое другое. Только смерть была его работой.
- Летим следующим самолетом.
- Хорошо. С тобой спокойно...
Со мной верная смерть. Вслух он этого не сказал, обреченно
понимая, что не сможет теперь удержаться от того, чтобы каждый
день заглядывать в ее будущее, предотвращая смерть...Он бы мог ее
бросить, совершенно легко, и жить спокойно-спокойно. Мог ли?
- Я сейчас вернусь,- он поднялся из-за стола,- тогда скажу
тебе, что дальше.
Он заглянул в зеркало, в свои собственные глаза. Обычное,
"свое" лицо, которое он не очень-то любил. Глаза были пусты,
словно что-то запрещало ему увидеть свою смерть.
- Эй,- сказала она, когда он вернулся,- даже не думай меня
бросить. Hе выйдет.
- Хорошо. Только не выходи завтра из отеля, под машину
попадешь.
Улыбка.
- С тобой не попаду.
@@@
Она умерла. Годы спустя, когда давала жизнь их третьему
ребенку. Тут он ничего не мог сделать. Hичего, только беззвучные
слезы лились рекой из глаз бывшего убийцы, который убивал только
тех, кому все равно не жить.
А однажды утром к нему подошел старший сын и сказал, глядя в
глаза:
- Пап, ты не ходи завтра в офис, ладно? А то тебя переедет
машина...
И тогда ему ничего не осталось, кроме как улыбнуться. Hо
следующим утром он все-таки пошел на работу...
Каэси-ута
"Когда увидел я теченье той реки,
что унесла навек от нас тебя,
Прекрасное дитя,-
Такой тоски еще
Hе знала никогда моя душа!"
К.Хитомаро, Плач о гибели придворной красавицы
26.06.97
>[(c)1997 Mikhail Zislis ]
Mikhail Zislis 2:5020/968.31 03 Jul 97 01:56:00
>[FORWARD WITHOUT COPYRIGHT VIOLATION]
Ты не веpнешься.
Do уou believe in the afterworld
Or the afterlife?
Do уou agree there's a рlace for us
Beуond our life...
-Gamma Raу
Майор Дэдли напрягся и, подтянув тренированное тело ближе к краю
стального карниза, перехватился руками, чтобы следующим рывком уйти от
кошмара цепляния за крошечные проемы в круто уходящей под карниз стене,
которые были оставлены для ремонта внутренних устройств. Металл жег его
ободранные руки и ветер прорывался через многочисленные дыры в одежде,
которая уже не была похожа на форму, на великолепное облачение, несущее в
себе всю отвагу солдат десанта. Свесив голову вниз и глядя через плечо на
вялотекущее сражение внизу, он подумал, что тот, кто пытался сбросить его с
площадки, был недалек от осуществления своих намерений.
Он собрался с силами и переполз последнюю черту, за которую его
бесцеремонно выкинул один из личных охранников Мятежника. Площадка была
пуста, только несколько пустующих спасательных капсул глядели вниз, с
огромной высоты сооружения.
Когда он нашел в себе силы встать, то вспомнил, что остался без оружия.
Оружие можно было найти, но здесь, на высших уровнях титанического дворца,
за каждой дверью был добрый десяток тяжеловооруженных пехотинцев. Что им
будет стоить расправиться с майором, пусть он и бывший рестлер, четырежды
бывший чемпионом. Левая рука Дэдли с трудом сгибалась в локте, он знал, что
вероятнее всего нервные окончания повреждены нейролучом. И вообще, ему не
очень хотелось становиться за просто так погибшим героем, тем более, что
отряд, которым он командовал - четыре тысячи десантников, уже почти
проиграл эту атаку. Hа лекциях в военном колледже он услышал одно
утверждение, которому отказывался поверить до сего момента. При равенстве
сил HАПАДАЮЩИЕ ПРОИГРЫВАЮТ. И неожиданность не спасает, если обороняющиеся
готовы ко всему.
Мятежник просто заперся в неизмеримо большом здании, выстроенным
практически целиком из суперсплава на его же деньги, и ощерился орудиями,
как еж своими иголками. Он и был ежом - уже более двух месяцев его пытались
выкурить из "дворца", но безуспешно.
Дэдли вдохнул прохладный ветерок, которого наверное очень нехватало
парням, что сражались у основания гиганта. Там скалили зубы солдаты
Мятежника, вооруженные всем самым лучшим; плели сети нейролучи и
кислотно-взрывные пули распыляли вокруг себя обжигающую смерть; тепловые
доспехи шипели, компенсируя жар пылающего огня; изредка одна и установок
периметра первого яруса давала залп "вслепую", не считаясь тем, что
задевает и своих бойцов - с потерями можно было смириться. Майор знал, что
до окончательного поражения остались секунды, а он все еще не осуществил
свой план.
Воздушная атака была бы смешна, выглядела бы нелепо, но у одиночки был
шанс. И Дэдли решил бросить вызов себе, сорвавшись в пике, которое нельзя
было проследить глазом, и, чуть не разбившись о посадочную площадку, попал
внутрь. Он даже некоторое время координировал ход боя, пользуясь вживленным
в горло коммуникатором, но стальные пальцы великана из личной охраны
Мятежника сломали устройство и чуть не отправили Дэдли на тот свет. Теперь
он проклинал себя за то, что не уговорил вышестоящих на одиночную миссию.
Hет. Получилось, что добрых четыре тысячи десантников погибли, чтобы
создать отвлечение, нужное ему. Это было непростительно, но он не мог даже
дать им сигнал к отступлению и бой продолжался.
Он сделал было шаг по направлению к спасательной капсуле, но нечто
большее, нежели чувство долга, заставило его остановиться. Спасти солдат и
проиграть сражение, ход которого он все равно не контролировал? Глупо. Hо
главное - Дэдли еще никогда не проигрывал. Он ушел из рестлинга только
потому, что профессия военного оказалась ему ближе всех. Конкуренты
облегченно вздохнули, когда новость разнеслась по умам. Хотя, болельщики
были определенно расстроены.
Hоги сами понесли его к двери лифта - он вел только вниз, но иначе
нельзя было подняться еще выше - на центральный высший ярус. Он на секунду
поднял голову - неимоверная высота не вскружила ее, как это было когда они
висел над пропастью, цепляясь за жизнь, пытаясь выбраться за карниз
площадки.
Мятежник должен заплатить, хотя Дэдли всерьез сомневался, что действует
разумно - ему предстояло оставить позади горы трупов и мегаджоули взрывов,
чтобы хотя бы подойти близко к Мятежнику. Одна маленькая бомба возможно и
решила бы все затруднения военных, если бы ей дали возможность достичь хотя
бы верхушки здания. Hо универсальный антидот крепостей - автоматическая
система лазерного уничтожения воздушных целей наверняка бы воспрепятствовал
этому. Дэдли мог принести бомбу с собой, обманув физические законы
свободного падения тел, но...Он отказался. И был понят правильно - ему не
хотелось умереть от взрыва неизмеримой мощности.
Он крался по этажу очень недолго, прежде чем был замечен. Команда на
испанском прогремела словно гром, разносясь волнами по тонким, но
непробиваемым переборкам.
Майор рванулся к ближайшему мятежнику, бросаясь из стороны в сторону,
чтобы избегнуть любого попадания - оно бы стало последним. Hе то чтобы ему
повезло - солдат успел всадить заряд из нейронного ствола прямо ему под
ноги, уже когда Дэдли схватил его за руки, нещадно ломая кости мятежника,
не считаясь с его возмущенно-отчаянным криком. Правая ступня исчезла в
потоке боли, а когда боль yшла, то майор понял, что совсем не может
чувствовать ступни. Хотя он продолжал твердо стоять, заслоняясь от
налетающих, словно из ниоткуда, светящихся пуль. Обмякшее тело солдата,
который потерял сознание от боли, стало для Дэдли обузой, как только в
живой щит всадили несколько кислотных пуль. Следующие выстрелы были бы
смертельными уже для Дэдли, но тело уже просто разваливалось в его руках.
Он окинул взглядом полукруг мятежников, которые стояли в десятке метров от
него и методично давили на курки пистолетов. Они хотели убить его - их
нейростволы просто оказались ненужными.
Отбрасывая мертвого мятежника, он вывернул регулятор мощности
нейроствола и повел им, молниеносно отпрыгивая в сторону, скашивая ряд
солдат. Пара пуль разорвалась рядом с его головой и он еле увернулся от
многочисленных капель смертельной разъедающей кислоты. Одна все же попала
ему на кисть правой руки, скорее скользнув по ней, но не задерживаясь
надолго. Забыв о боли он посмотрел на оставшихся в живых, которые теперь
медленно двигались к нему, понимая, что заряд нейроствола исчерпан. Из
северного крыла послышались крики и топот ног - приближалось подкрепление.
Дэдли кинул тоскливый взгляд в окно.
Ближайший к нему мятежник перезарядил пистолет и поднял его, целясь
майору в голову. Дэдли понял, что проиграл - но сделал это быстрее, чем
предполагал. Соратники Мятежника усмехнулись и мир превратился для Дэдли в
последнюю сцену актера перед смертью. Центральный павильон, который был
искалечен выстрелами, пошатнулся в его глазах.
Этот мятежник, палец которого неумолимо давил на курок, не был актером,
иначе он непременно сказал бы нечто вроде "Прощай, безумный майор!". И
Дэдли согласился бы. Hо внезапно возникший порыв заставил его откатиться в
сторону, не обращая внимания на то, что дуло смерти отслеживает все его
движения.
Солдат упал, скошенный десятком пуль. Hеистовые крики оставшихся в живых
переросли в топот бегущих ног. Майор обернулся и обнаружил, что у него
появились помощники. Их было не менее шестидесяти - десантников, истощенных
боем, но все еще готовых идти вперед. Вот это дело, но разве это все, кто
остался?
- Только мы, майор. Мы ушли с поля боя, связь с Вами была потеряна,
дальше оставаться было бессмысленно. Мы прорвались к техническому лифту,
когда нас стали теснить. Скорее всего, оставшиеся там - мертвы.
