использует максимально. Так что взятки, принуждение подчиненных к
сожительству и к соучастию в махинациях, очковтирательство с целью наживы,
использование государственных средств в личных целях и т.п. -- все это (как
и официально установленные привилегии в виде закрытых распределителей,
машин, дач, брони на все виды услуг и т.п.) суть естественные явления
социальной жизни людей. И только страх разоблачения и наказания как-то
удерживает (да и то до поры до времени и в малых масштабах) от возможных
катастрофических последствий.
Указанные признаки входят в само определение термина "социальный
индивид". Социальный индивид обладает также другими признаками. Это
положение в обществе, сила влияния, степень защищенности, степень вредности
(опасности) для окружающих, сила хватания (присвоения), сила отдачи, сила
интеллекта, уровень нравственности, степень изворотливости, совесть и т.д.
Все эти признаки можно точно определить, так что в результате часть из них
окажется производной от других. Все эти признаки в принципе измеримы.
Что думает о себе сам индивид и что думают о нем другие, более или
менее совпадает (во всяком случае, имеет место тенденция к совпадению). Для
себя индивид может быть как угодно сложным и духовно богатым. С социальной
точки зрения это играет скорее отрицательную роль для индивида, если
духовное богатство выходит за рамки обычного или профессионального среднего.
С социальной точки зрения индивид представляется как болванка без внутренней
структуры с четко фиксируемыми формами и функциями. Социальный прогресс
отчасти состоит в том, чтобы формировались индивиды, выполняющие более
сложные функции, но имеющие более простое внутреннее (духовное) строение.
Как думает индивид, вообще роли не играет. Важно как он поступает. А
поступает он по социальным правилам.
Социальный индивид не зол и не добр. Он просто обладает упомянутыми
качествами в той или иной степени. Вопрос об измерении этих качеств не
принципиален. Здесь можно предложить самые различные методы. Величины этих
качеств индивидов заключены в определенные социально допустимые рамки
(последние исторически преходящи, но в каждую эпоху достаточно определенны).
Выход за эти рамки опасен как самому индивиду, так и тем, с кем ему
приходится иметь дело. Чрезмерный ум, например, так же опасен с социальной
точки зрения, как и чрезмерная глупость.
Всякий социальный индивид обладает социальным положением и официальным
положением. Социальное положение индивида есть функция от многих параметров
-- занимаемый пост, престиж профессии, возможность иметь различного рода
привилегии, связи, влияние и т.п. Официальное положение определяется
занимаемой должностью и официальным статусом последней. Полного совпадения
социального и официального положения нет, и в достаточно большом и
дифференцированном обществе оно не может быть достигнуто практически. Однако
в силу тенденции к совпадению официальности и социальности имеется тенденция
установить соответствие и здесь. Это выражается в частности, в стремлении
установить такие нормы жизни, чтобы доходы, почет, слава и т.п. определялись
исключительно официальным положением индивидов (чтобы начальник имел лучше
квартиру, чем подчиненный, выше зарплату, лучше дачу; чтобы академик
считался более крупным ученым, чем член-корреспондент, а последний -- чем
простой доктор и т.д.). Социальный индивид стремится улучшить свое
социальное положение. С этой точки зрения все индивиды-карьеристы,
честолюбцы, стяжатели и т.д., но не всем удается добиться желаемого, а
большинство с самого начала отдает себе отчет в безнадежности усилий и
смиряется, что выступает как добродетель. И лишь единицы из тех, кто мог бы
успешно участвовать в борьбе за социальный успех, находят в себе силы
сознательно избрать иной путь. Впрочем, он тоже так или иначе рассчитан на
какой-то успех.
Надо различать фактическую и номинальную социальную значимость
индивида, фактическая включает в себя социальные признаки индивида, а
номинальная -- своеобразный способ выразить их для каких-то случаев
официального употребления индивида. Соотношение их можно проиллюстрировать
на примере соотношения фактических признаков человека и характеристики,
которую ему дают для поступления на работу, при выдвижении на награду, при
оформлении документов на поездку за границу. Например, А -- карьерист,
хапуга, бабник, полуневежда, плагиатор и т.п. Все заинтересованные лица
знают эту фактическую характеристику А. Номинальная его характеристика может
иметь такой вид: морально устойчив, высококвалифицированный специалист,
имеет учеников и т.п. Давая такую номинальную характеристику А, люди не
лгут, а делают нечто иное. Они принятым в данной среде способом выражают
лишь то, что А их устраивает, годится для такого-то дела. И ничего больше.
Если в номинальной характеристике описать фактические качества А, то она
будет воспринята не как объективная оценка его, а как свидетельство того,
что А в чем-то провинился, его снимают с работы, считают, что он не годится
и т.п. Вот когда действительно А в чем-то провинится и начинают говорить,
что, мол, не знали его подлинного лица и проглядели, тогда лгут, ибо
подлинное лицо социального индивида окружающие его лица, как правило, знают
точно и исчерпывающим образом.
ПРИЧИНА И ВИНА
За полчаса до открытия Ларька Член и Болтун уже стояли в очереди. Член
говорил, что он написал новую работу о чрезмерно высоком жизненном уровне
ибанского народа и о мерах но его сокращению. Называется труд
"Клеветнические измышления о". Почему же только ибанского, спросил Болтун.
Потому что он живет лучше всех, сказал Член, и я это доказываю с помощью
данных. Данные -- вранье, сказал Болтун. К тому же никаких данных не нужно
вообще, ибо сама концепция официально порочна и научно вредна. Во-первых,
ибанский народ у нас живет не хуже и не лучше других. Он живет одинаково.
Это -- установка. А установку нельзя доказать и нельзя опровергнуть.
Во-вторых, Вы смешиваете научное и официальное сознание...
В этот момент подошел Социолог. Он пожал руку Члену и сказал "Привет,
Старик". Затем пожал руку Болтуну и сказал "Привет, Старик". Член
возмутился, почему Социолог обращается к ним на "ты". Болтун сказал что это
не имеет значения. Социолог смотрит на них как на подопытных кроликов,
муравьев, крыс и прочую нечисть. Потому он хочет казаться демократичным и
употребляет для этой цели "ты". Пусть он говорит им "ты", и они ему будут
говорить "ты". Но друг к другу они будут обращаться на "вы". Между ними
должна быть какая-то дистанция, без которой немыслимы хорошие отношения.
Взяв по паре кружек пива, Социолог, Член и Болтун направились на привычное
место. Впереди шел Социолог, всем своим видом показывая, что дорога ему
известна лучше, чем другим. По дороге он говорил, что слова Болтуна --
вздор, что он по натуре демократичен, хотя дед его был купцом первой
гильдии, отец дипломатом, а вырос он за границей. После первой кружки Член
вспомнил о прерванном разговоре с Болтуном и спросил, что он смешивает. С
точки зрения науки, сказал Болтун, ругнув продавщицу за не в меру
разбавленное водой пиво, следует говорить о причинах тех или иных явлений. С
точки зрения же официального сознания такая постановка проблемы неприемлема.
Для него встает вопрос о том, что повинно в таком-то положении дел. А так
как для официального сознания вина должна быть персонифицирована, ибо винить
можно только сознательные существа, а не мертвую природу и бессловесных
тварей, то проблема для него встает в еще более четкой форме: кто виноват в
этом положении дел. С точки зрения официального сознания даже за стихийные
бедствия (за землетрясения, засухи, наводнения) несут ответственность
определенные лица. А носители этого сознания, чиновники, берут вину эту на
себя и потому стараются скрыть эти бедствия от населения. Они считают себя
ответственными (или, точнее, боятся, что их будут винить) даже за следствия,
вытекающие из социальной природы человека, и потому стремятся исказить эту
природу и свалить вину на пережитки, родимые пятна, тлетворное влияние и все
такое.
Пришел Шизофреник и спросил, по какой формуле Член рассчитывал
потребление на душу населения. Член сказал, что по обычной: брал доход и
делил на всех. Шизофреник сказал, что это пропаганда, а не наука. Во-первых,
надо учесть коэффициент очковтирательства, который основательно сокращает
официальную сумму потребления. Во-вторых, надо учесть иерархию потребления,
распределение людей по потребительским рангам и коэффициент ранговости.
В-третьих, надо учесть коэффициент отношения группы данного ранга к данному
продукту. Так что результате получится гораздо более сложная формула,
которая так ж не нужна, как и простая формула Члена, ибо все понятно и без
них. Если распределяется картошка и фальшивая цигейка, то получится один
результат, а если распределяется черная икра и норка -- другой. Пришли
Мазила и Клеветник и тоже набросились на Члена. Шизофреник резюмиовал итоги
дискуссии, сказав, что получился типичный случай действия открытого им
социального закона "Один на всех и все на одного", и предложил выпить за
здоровье выдающегося борца за несуществующую правду. Говорят, Вы за границу
собираетесь, спросил Член. Не за границу, а в Б, сказал Клеветник. Как Вы
думаете, пустят, спросил Член. На семьдесят процентов вряд ли, а на тридцать
наверняка нет, сказал Клеветник. Так зачем же хлопотать, спросил Член. А
если не хлопотать, то нельзя будет сказать, что тебя не пустили, сказал
Клеветник.
О ГЛУПОСТИ, ПОДЛОСТИ И ДРУГИХ ПРИЗНАКАХ ИНДИВИДА
Качества социального индивида, писал Шизофреник, можно разделить на
позитивные и негативные. Пример первых -- ум. Пример вторых -- глупость. Я
хочу обратить внимание на то, что первые нельзя рассматривать как отсутствие
вторых, а вторые -- как отсутствие первых. Ум не есть отсутствие глупости, и
глупость не есть отсутствие ума. Это не противоречит тому, что эти качества,
начиная с некоторой величины, исключают друг друга. Когда мы говорим в
обиходе, что человек глуп (умен), то это интуитивно означает, что человек
обладает качеством глупости (ума) в достаточно большой мере. Когда мы
говорим, что человек неглуп (неумен), то мы имеем в виду, что он не обладает
качеством глупости (ума) в достаточно большой степени. Всем известно, что
люди могут прогрессировать в отношении ума. Но обычно как-то не обращают
внимания на то, что люди также могут прогрессировать в глупости. В жизни
часто приходится встречать таких глупцов, о которых можно сказать, что это
-- выдающиеся глупцы. Здесь также можно различать талантливых и бездарных
глупцов. Глупости надо обучаться так же, как уму. Очень высокой степени
глупости люди достигают лишь в течение длительной жизни и большого числа
тренировок. Современно аналогично обстоит дело с такими качествами, как
цинизм, подлость, хитрость, изворотливость, склочность и т.п. Умение делать
подлости достигается не сразу. И чтобы стать выдающимся подлецом, надо иметь
к тому способности, а также долго и упорно учиться. Не случайно поэтому
выдающиеся подлецы среди пожилых и образованных людей встречаются чаще.
Причем негативные качества в условиях засилия социальности не воспринимаются
как недостатки. Наоборот, они воспринимаются как достоинства и всемерно
поощряются. Они здесь нормальны. Выдающийся ум воспринимается здесь как
