коммунистические партии.
Это нам очень пригодится для проведения гибкой внешней политики.
Договорились?
- Договорились! - Троцкий встал и гордо вскинул бороду. - Пусть
Врангель направляет свою делегацию. Но переговоры будут трудными.
Сказал так, как деревенский богатей швыряет на пол картуз: "Черт,
мол, с вами! Засылайте сватов!"
- Учтите, я намерен драться за каждое слово и каждую запятую!
- А вот это, как говорят американцы, уже ваши проблемы... - Новиков
тоже поднялся, застегнул кобуру "стечкина". - Сигару хотите?
- Не откажусь. Вы знаете, господин Новиков, я бы охотно в свободное
время побеседовал с вами просто так - о жизни, о смерти, о мировой
политике...
От неожиданности Андрей рассмеялся. Надо же, почти дословная цитата
из телефонного разговора Сталина с Пастернаком... Впрочем, кроме политики,
Троцкий был и неплохим литературоведом.
- Поглядим, Лев Давыдович, поглядим. Как любил говорить один мой
сослуживец: "Ты сначала доживи..."
Почти идиллическую картину нарушил Шульгин. Подошел к столу, вытирая
руки платком. - А этот-то... Того... Помер.
- Вот как? Странно даже. Жил-жил, и вдруг... - Андрей действительно
испытал не более чем удивление. Три года еще полагалось прожить Владимиру
Ильичу. Войну выиграть, НЭП изобрести. А вот не сумел. Не привык к
стрессам такого рода. Неуместно при покойнике, а вспомнилось: "Сходил бы с
бубей, еще хуже бы вышло..."
- М-да, Лев Давыдович... Рассудила история. Он пробовал, Сталин
пробовал, теперь ваша очередь... Придется вам завтра траурный пленум
собирать. Пункт первый повестки: "О создании комиссии по погребению".
Пункт второй: "О назначении тов. Л. Д. Троцкого Председателем Совнаркома с
сохранением за ним постов Наркомвоенмора, Предреввоенсовета и Председателя
Совета Труда и Обороны". Как, хватит сил справиться или другие кандидатуры
предлагать будем?
Глава 38
Сильвия, далеко опередив своего спутника, первой вынеслась на вершину
холма и сдержала коня. Ее тонкая фигура на высоком, поджаром гунтере четко
вырисовывалась на фоне закатного неба. Подъехав к женщине, Новиков
заботливо спросил:
- Не боитесь шею сломать, леди Спенсер, здесь все-таки не манеж?...
- Ничего, - ответила Сильвия, слегка запыхавшись. - Подготовка у меня
хорошая. И стаж езды тоже. Я занимаюсь стипль-чезом с восемнадцати лет.
Вас ведь обогнала... Правда, у меня и конь лучше. Посмотрите, как красиво.
Вам нравится пейзаж?
Вид с вершины действительно был неплох. Лежащая перед ними равнина
пологими волнами убегала вдаль, освещенная косыми лучами заходящего
солнца. Разбросанные по ней старинные усадьбы, окруженные багряными и
золотыми купами деревьев, казалось, вот-вот вспыхнут от этого осеннего
огня. Далеко, у самого горизонта, тусклым оловянным блеском отливали волны
Дуврского пролива. В хороший бинокль можно было бы разглядеть французский
берег.
- Попробуем еще раз? Может, теперь вам удастся взять реванш? -
Сильвия тронула шпорой бок своего Кромвеля. - Только будьте осторожнее,
тут могут попадаться кротовые норы. Победителя ждет достойный приз.
- Ну давайте. А какой приз?
Сильвия загадочно улыбнулась и с места послала коня в галоп.
...Новиков разыскал аггрианку в ее загородном поместье, расположенном
в сотне километров от Лондона, между Брайтоном и Истборном, где она
проводила уик-энд. Андрею нужно было выяснить, каких дипломатических
успехов она добилась, обсудить международное положение и передать ей
очередную партию золота и драгоценностей. Конечно, все это можно было
сделать, оставаясь на "Валгалле", совместив пространства каюты и комнаты в
ее доме, но Новикову захотелось немного рассеяться, отвлечься от
российской действительности и провести пару дней в "доброй старой Англии".
Ирина возражать не стала, но Андрей понял, что в душе она его визит
не одобряет. Обычная женская ревность тому причиной или соображения
политические, он выяснять не захотел, предпочел сделать вид, что просто не
заметил ее реакции.
Поместье Сильвии оказалось как раз таким, какое и подобало иметь
представительнице древнего аристократического рода. Усадьба в полсотни
гектаров, на которых еще в позапрошлом столетии был разбит типичный
английский парк с живописными аллеями, ручьями и искусственными
водопадами. Двухэтажный дом из дикого серого камня, с черепичной крышей,
похожий на уменьшенную копию рыцарского замка. Конюшня с полудюжиной
чистокровных лошадей. Небольшая псарня. Молчаливые вышколенные слуги.
Занимающий половину первого этажа каминный зал, украшенный рыцарскими
латами и средневековым оружием на стенах. Словно не молодая элегантная
дама здесь обитала, а суровый джентльмен, отставной полковник королевской
гвардии, к примеру.
Сильвия встретила его радушно, Андрею даже показалось, что она
искренне обрадована. Такая реакция его удивила, Новиков привык считать,
что аггрианка его недолюбливает, а сотрудничает только по безвыходности
своего положения. А чуть позже он заметил, что Сильвия откровенно флиртует
с ним. Весьма тонко, конечно, как и подобает в ее положении. Забавно,
подумал он. Что бы сие значило? Начало собственной игры, преследующей пока
неясные цели, или просто желание присоединить к списку своих любовных
побед и его тоже, до сего момента демонстративно равнодушного к ее чарам и
прелестям? А что? Его неожиданное посещение вполне можно истолковать как
намек на желание перевести их отношения в личную плоскость.
- Я вас не ждала, - сказала Сильвия, увидев его, - и собралась на
верховую прогулку. Не хотелось бы от нее отказываться. Составите мне
компанию? - С удовольствием. Только одет я неподходяще... - Это не
проблема. У вас какой размер обуви? - По-нашему - сорок второй. Не знаю,
как у вас считают.
- Тогда - никаких проблем. Такие сапоги у меня есть. Слуга проводит
вас в гостевую комнату и принесет все необходимое.
...Во время стремительной, сумасшедшей скачки Новиков несколько раз
чудом удержался в седле, хотя вообще-то считал себя неплохим наездником.
Но до Сильвии ему было далеко. Да и в самом деле - если она не врет, то се
кавалерийский стаж насчитывает десятки лет! Она опередила Андрея почти на
сотню метров и ждала его у ворот усадьбы, уже спешившись. Заметила его
стиснутые от напряжения зубы и неровное дыхание, подмигнула ободряюще.
- Не расстраивайтесь, скакали вы великолепно, только шансов у вас
никаких не было. С моей стороны нечестно было и предлагать. Пойдемте
ужинать.
- А как же с призом? Любопытно. Вы себя сами будете награждать? -
Потом узнаете.
Сильвия передала повод подбежавшему конюху и колеблющимся шагом,
напоминающим походку Юла Бриннера в "Великолепной семерке", направилась к
крыльцу дома.
Пока слуги накрывали стол, Сильвия налила в стаканы не английскую, а
скорее русскую дозу выдержанного, пахнущего ячменем и дымом виски,
добавила ледяной воды из запотевшего графина. - Простите, у вас принято,
чтобы мужчина разливал спиртное, но здесь я хозяйка, лендлорд, можно
сказать, и в таком качестве...
Пригубила стакан, села в деревянное дубовое кресло, положила ногу на
ногу, покачивая носком сапога и чуть слышно позванивая колесиком шпоры.
"Почему, интересно, она не пошла переодеться? У них вроде не принято
в костюме для верховой езды за стол садиться?" - подумал Новиков. Угадав
его мысли, Сильвия ответила: - Ужин будет готов примерно через час. Время
у нас есть. А я люблю так вот посидеть после прогулки, отдохнуть немного,
позволить себе несколько глотков виски или джина. А теперь еще и в
обществе интересного собеседника. Расскажите что-нибудь занимательное. Вы
со своим другом Антоном встречались после моего ухода?
- Да, встречались. Разговор действительно получился весьма
примечательный... - ответил Новиков, а сам подумал, что аггрианка выбрала
нестандартную линию поведения. Ну-ну, посмотрим, что из этого получится...
- Я расскажу, о чем мы беседовали. Только сначала вот что - вы можете
помочь мне приобрести здесь по-настоящему хорошую океанскую яхту?
- Конечно, могу. Нет проблем. В средствах вы не стеснены, - при этих
словах Сильвия улыбнулась, - так что можно купить яхту тонн на сто - сто
пятьдесят прямо на королевской верфи. Король у нас личность
прагматическая, за хорошие деньги уступит... А зачем вам вдруг яхта
потребовалась? "Валгаллы" вам недостаточно?
- Надоело мне все, май бьютифул леди. Навоевался я до упора. Войну
мы-таки да, закончили. Эту, гражданскую, на европейской территории. Чем
завершится дальневосточная - туман. Да мне пока и неинтересно. Я хочу
взять Ирину и вместе с ней исчезнуть. Уйти в море на парусной яхте и
адреса не оставить. На полгода, а то и год. Как капитан Чичестер, а точнее
- Джек Лондон с какой-то из своих жен. Переходить от острова к острову,
купаться в лагунах, загорать на коралловом песке, зная, что от ближайшего
человека нас отделяет минимум сотня морских миль. Заниматься любовью под
звездами на горячей от дневного солнца тиковой палубе. Не пить ничего,
кроме фруктовых соков и изредка - пива. Раз в два-три месяца заходить в
экзотический порт, как "Летучий голландец", чтобы провести ночь в
прибрежной таверне среди контрабандистов и торговцев копрой и живым
товаром. Постепенно приобрести сомнительный авторитет среди отбросов
общества и малайских пиратов... Заново перевести на русский Лондона и
Стивенсона и литературно обработать собственные мемуары. Вот цель жизни на
ближайший год. И непременно, сразу по выходе в море, выбросить за борт
радиостанцию. Хватит!
А что будет с миром, Галактикой, Вселенной? Да что угодно. Я все же
надеюсь, что они оставят нас в покое. Не тревожься о дне грядущем,
грядущий день сам позаботится о себе, каждому дню достанет своей заботы.
Будем жить по Хайяму: "Вина налей мне, и можешь уходить, куда - мне все
равно".
- Я вас понимаю, - задумчиво произнесла Сильвия. - Но мне кажется,
что ваши планы несколько... преждевременны. Еще ничего не закончилось.
Сейчас подадут ужин, я пойду переоденусь. И вы переоденьтесь тоже...
К столу Сильвия вышла в длинном, до пят халате алого китайского
шелка, расшитом черными с золотом драконами. Ткань была настолько тонкой,
хотя и непрозрачной, что Андрей смог увидеть - под халатом на ней нет
больше ничего. Игра продолжается, господа, подумал он, сохраняя на лице
полную невозмутимость. Посмотрим, как она поведет себя дальше.
- Я готова. Так что там у вас получилось с Антоном? Рассказывайте
подробно, у нас масса времени...
- На третий? Да, на третий день после похорон Ленина, без всякого
мавзолея, разумеется, просто в могиле рядом с Инессой Арманд (Крупская
очень возражала, но Троцкий настоял на своем, да и сестры поддержали), я
снова с помощью профессора вышел в астральное пространство. Удолин на
своем языке называет его Универсальным психическим полем Вселенной,' а
Антон - Гиперсетью. В нем, в этом поле, меня уже ждал Антон. В той же
пещере, у того же не успевшего прогореть костра. Пещера, как я понимаю,
своего рода терминал, конечная станция на пути из мира материального в
идеальный. Или черт его знает какой. Со всеми этими игрищами я утратил
марксистское видение истории, а заодно и представление, как правильно
отвечать на основной вопрос философии.
Антон объяснил мне, как сделать следующий шаг. То есть уже находясь
