Меня встретил дворецкий. Джон. На самом деле его зовут по-другому, но в
служебное время у меня все дворецкие - Джоны. Моя маленькая причуда. Он
очень обрадовался, хотя человек обычно сдержанный, хорошо вышколенный. В
крайне деликатной форме посетовал, что я не нашла времени, уезжая,
предупредить его и сообщить, как он должен отвечать на вопросы, когда леди
вернется. Ему пришлось взять на себя смелость отвечать, что я уединилась в
одном из своих поместий и не велела беспокоить... Оказалось, что я
отсутствовала почти месяц. Сам же Джон очень тревожился и уже подумывал,
не обратиться ли в полицию.
Видимо, я была права - она исчезла синхронно с моим перемещением из
лондонской Реальности восемьдесят четвертого года в ваш Замок. - То есть
ты исчезла из нашего времени и автоматически из отрезка времени,
непосредственно предшествовавшего нашему переходу, - спросил Новиков. - Но
это же абсурд... - Почему?
- Да как же... Логично было бы предположить, что ты исчезнешь из
всего временного отрезка, в котором находилась с момента твоего появления
на Земле. И никакого дворецкого, никакого дома леди Спенсер просто не
существовало бы... А так полный бред получается.
Сильвия звонко рассмеялась. Словно забывшись, привычным движением
закинула ногу за ногу. Перехватила взгляд Андрея, нарочито медленно
прикрыла оголившиеся до самого верха бедра.
- Ох, простите ради Бога, мне показалось, что я по-прежнему в брюках.
А насчет свойств времени вы заблуждаетесь. Новая Реальность сформировалась
только в момент моего прихода в Замок. И отличалась от прежней
единственным параметром - моим в ней отсутствием. Вот в эту новую
Реальность Антон вас и переместил, а совсем не в ту, которую он якобы
сформировал специально для вас. И над этим тоже придется поразмышлять.
Специально он так поступил или действительно следовал чужой воле? А пешка
он или ферзь - не столь уж важно.
Но я продолжу. Поднявшись в комнаты, я обнаружила, что моя
предшественница исчезла действительно мгновенно, ничего не поняв и не
почувствовав. В кабинете на кресле лежало платье, внутри него - белье. Под
столом - домашние туфли. По ковру раскатились перстни, которые я в те годы
любила носить. То есть растворилось в мировом эфире только тело...
- Мне трудно это вообразить, - признался Новиков.
Сильвия пожала плечами.
- Затем я пригласила своего адвоката. У меня с собой, как ты помнишь,
был чемодан фунтов. Около двадцати миллионов. Сначала я хотела просто
положить их на свой счет, а потом вдруг решила сама стать банкиршей. Это
гораздо удобнее. Возникли некоторые затруднения, слишком большая сумма
наличными, но я сумела объяснить адвокату их происхождение. Все-таки в
начале века нравы были попроще, не существовало законов против "отмывания
грязных денег". Но сейчас почти все мое состояние ушло на подарки и
взятки. Вы не представляете, как дорого себя ценят честные люди. Зато
теперь Ллойд-Джордж мой лучший друг и половина членов кабинета тоже. Южной
России больше ничего не угрожает. По крайней мере - до очередной смены
здешнего правительства. Ты мне привез еще денег?
- Денег пока нет. Не можем же мы третий раз дублировать банкноты с
теми же номерами. Я привез всего сто тысяч в золотых долларах и
килограммов двадцать бриллиантов, от одного карата до десяти. Более
крупные трудно будет реализовать. На первое время хватит?
- Надеюсь. Но можно ведь еще раз настроить пространственный канал и
переправить сколько-то золота прямо в хранилища моего банка. Тонну или
две.
- Сделаем, конечно. Я все-таки остаюсь при своем мнении - лечь на дно
и посмотреть, как все будет складываться. Давай завтра съездим в Лондон,
попробуем к яхте прицениться. Потом я заберу сюда Ирину, переправлю тебе
золото - и в моря. - Хорошо, поедем. А что будете остальными? - Что-нибудь
будет. Сашка, глядишь, возьмет и женится на Анне. Политические игры ему
пока еще не надоели - будут вместе с Берестиным врангелевский режим
укреплять. Олег и Лариса, как и договаривались, серым кардиналом при
Троцком поработают. Воронцов... Воронцов с Натальей, может быть, вслед за
нами в плавание отправятся... Были у них такие планы. Да это же все
условно... Пока левашовская машинка работает, в любую секунду все снова
вместе собраться можем.
- А для меня ты какую роль наметил? - с интересом спросила Сильвия.
-Я уж и не знаю... Ты женщина взрослая. Как пожелаешь, так и
сделаешь. Я думаю, тебе и в прежней роли неплохо. Молодость, богатство,
положение в обществе и никаких служебных забот. Захочешь - к Алексею в
Россию отправишься, захочешь - его сюда пригласишь...
Сильвия капризно надула губы и взмахнула ресницами, изображая
манерную девицу.
- А с чего ты взял, что ваш Алексей меня так уж привлекает? Андрей
развел руками.
- Впрочем, ты почти прав. Как мужчина он меня устраивает. Может быть,
закончив свои дела здесь, я его навещу...
Она встала, прошлась по залу. Остановилась возле камина, взяла с
мраморной полки длинный, слоновой кости мундштук с уже вставленной
сигаретой, прикурила по-солдатски, от огненно рдеющего уголька.
- А ты, князь, не забыл о своем проигрыше? - спросила она, прищурив
глаза.
- Каком проигрыше? - не сразу понял Новиков. Слишком о многом они
переговорили в этот бесконечный вечер.
- На скачках. У русских аристократов принято платить долги?
- Конечно. И в чем мой долг заключается? Смутно улыбаясь, Сильвия
села на распростертую перед камином шкуру гигантского бенгальского тигра.
Такую гигантскую, что можно было предположить, что она мастерски сшита из
двух или трех.
Приняла позу памятника андерсеновской Русалочке на набережной
Копенгагена. Повела плечами. Невесомый халат медленно соскользнул на пол.
- Я выиграла приз. Который сама учредила. Мой приз - ты. Иди сюда,
князь...
Андрею вдруг стало неуютно. Оттого, что находится он неизвестно где.
Что темнота по углам как-то неожиданно сгустилась, а тусклое пламя
догорающих дров в камине, отразившись в глазах аггрианки, придало им
нечеловеческий алый блеск. Будто изнутри зрачков включился сильный фонарь.
Однако эта иллюзия длилась всего лишь мгновение. Новиков сдвинулся в
кресле, меняя точку зрения, и наваждение пропало. Осталась молодая женщина
с надменным, но одновременно и ждущим отклика на свой поступок выражением
лица.
- Вот уж... - медленно сказал он. - Кем-кем, а призом я себя никогда
не мыслил. Тебя в качестве приза я воспринял бы с восхищением. Потому что
ты... действительно неотразима. Но не в таком вот варианте.
Андрей говорил чистую правду. В тщательно сре-жиссированной ситуации
Сильвия выглядела изумительно. Фон, обстановка, освещение, линии ее умело
обнаженного по пояс тела и как раз там, где нужно, брошенного на колени
халата способны были вывести из равновесия почти любого мужчину. Его в том
числе. И мгновенно трезвые мысли исчезли из его головы. Он почувствовал
невероятной силы возбуждение и влечение к сидящей перед ним женщине. Во
рту стало сухо, и сердце тяжело заколотилось не на своем месте, а прямо
под горлом. Такое он испытывал только однажды в жизни.
В семидесятом, кажется, году он поехал в студенческий альпинистский
лагерь в Домбае и влюбился там в великолепную девочку, поразительно
похожую на юную Брижит Бардо. Но лучше, с поправкой на славянский тип. И
она вроде бы его ухаживаний не отвергала. Ходила с ним на танцы и в бар
"Горных вершин", даже позволила однажды себя поцеловать, но не давая воли
рукам.
Это ему тоже понравилось. Скромная девушка. Все идет, как надо. Через
неделю они вернутся в Москву, и уже там...
А потом случилось невероятное... Невероятное статистически
совпадение.
Он залез на гребень скалы и рассматривал в двенадцатикратный морской
бинокль подходы к вершине, которую предстояло завтра штурмовать. Потом
повел объективами по ущелью, где далеко внизу возвышался на берегу реки
громадный камень, напоминающий в миниатюре плато Мепл-Уайта из романа
Конан Доила. (Он был книжным мальчиком и во всем находил соответствующие
литературные ассоциации.)
Мощные стекла приблизили плоскую, окруженную густыми кустами площадку
на расстояние чуть ли не протянутой руки.
Благородному человеку, конечно, полагалось бы тут же отвернуться.
Он этого не сделал. Да и можно ли было его осуждать, пораженного в
самое сердце?
Его подруга сидела на траве, на том единственном месте, которое можно
было увидеть тоже из одной-единственной точки и именно в сильный бинокль.
А рядом с ней находился тридцатилетний инструктор, на взгляд Андрея -
тупой и грубый парень, с пышной гривой волос, начинающихся прямо от
бровей.
В обморок Андрей не упал, хотя нечто похожее почувствовал. Смотрел и
смотрел, как альпинист положил ее на спину, стянул с нее тренировочные
синие брюки. Не успевшие загореть ноги девушки сверкали на солнце, а
главное, ракурс наблюдения позволял Новикову видеть ее лицо.
Потом инструктор равнодушно курил, пока она приводила себя в порядок
у него за спиной, но тоже на глазах Андрея. Ушли они с площадки порознь.
И еще Новикову показалось, что, одеваясь, она будто бы с опаской
взглянула через объектив бинокля прямо ему в глаза. Неужели что-то
почувствовала? А что, вполне. Заряд эмоций тогда от него исходил
колоссальный.
Мало того, что Андрей вообще впервые наяву наблюдал известный
процесс, так ведь и разочарование в женщинах он испытал тоже впервые в
жизни!
Вот и сейчас он едва-едва удержал себя в руках. Но опыт и
самодисциплина позволили сохранить невозмутимое выражение лица.
И еще - он догадался, что воспоминание старательно стертого из памяти
эпизода было далеко не случайным.
Сильвия поняла, что прием не сработал. Вздохнула, чуть откинулась
назад, опершись рукой о шкуру и поведя плечами.
- Ты что, мой дорогой князь, настолько моногамен? Моногамен, как
осел? - Сильвия презрительно скривила губы. - Твоя Ирина, думаешь, идеал
женщины, и ты не желаешь проверить, так ли это?
Новикову стало легко на душе. Партнерша совершила очередную ошибку,
избавляющую его от вполне естественных в данной ситуации буридановских
терзаний.
- Отнюдь и отнюдь, май бьютифул леди. Совсем не в моногамности дело,
тут я как раз вполне свободомыслящий индивидуум, и тем более не в Ирине...
- В чем же тогда?
- А в тех же, мною упоминавшихся словах Антона. Не делай того, что
выглядит немотивированно. А твой жест к таковым и относится. Не верится
мне отчего-то, что такая женщина, как ты, вдруг воспылала неудержимой
страстью... Да если бы так случилось на самом деле, все равно... Потом - я
действительно боюсь потерять в твоих объятиях голову. Настолько, что ты
сможешь внушить мне любые мысли и поступки.
- Вот ты о чем, - протянула Сильвия со всей доступной ей степенью
иронии в голосе. - Ловушки сознания. Поверил, значит? И в то, что я
по-прежнему веду свою игру, тоже веришь? Как же мне тебя разубедить? - Она
переменила свою неудобную позу на более свободную.
- Вот этого я более всего и хочу. Сумеешь - нам с тобой куда легче
станет общаться.
- Но разве я еще не доказала свою лояльность? Я все проиграла,
искренне перешла на вашу сторону, три месяца мы союзники, да и вообще
деваться мне просто некуда. Ирине же ты веришь безоговорочно... А чем она
лучше меня?
Новиков на всякий случай встал, смотреть в упор на как бы между
прочим поигрывающую самыми выразительными частями своего эталонного тела,
