интонацией сказал Андрей. - А то, что мы с тобой видели... Когда придем на
место, можно будет их понаблюдать с привлечением намного более
компетентных специалистов, чем мы с тобой. И на подходящей аппаратуре.
- Если они тебе позволят. Они ведь с каждым днем все менее
контактны... - и это было так. Артур давно уже не вел со мной тех
откровенных разговоров, и хоть присутствовал, скорее по привычке, за общим
столом, но ничего не ел, поглощая, тем не менее, огромное количество
жидкости. Чаще всего - минеральную воду, по литру-два за раз.
- Заливается электролитом, - сострил Андрей. Мне это не показалось
просто шуткой. Раз он действительно трансмутирует, то отчего бы не иметь
ему внутри какое-то подобие аккумулятора? С Верой происходило почти то же
самое, но в гораздо более стертой форме. Не зная о ее способностях, вполне
можно было счесть ее нормальным человеком.
Она вполне естественно болтала с нашими дамами, купалась в море, и,
ей-богу, продолжала интересоваться мужчинами. Не раз я замечал ее
кокетливые взгляды, игриво-нескромные позы, да и к нарядам она вкус не
потеряла.
Я даже - исключительно с позиций естествоиспытателя - подумывал
подчас, а как у нее с прочими функциями? Такой, простите, экстерьер! Всего
немного слишком, но очертания фигуры - блеск! И тут же мои вполне
естественные мысли перебивались легкой дрожью отвращения. Вот ведь натура
человека - предрассудки в нем сидят на уровне спинного мозга! Подумать
только, что она покойница - и сразу отбивает все... А если допустить, что
она пережила всего лишь клиническую смерть, тогда как? Ничего? Или
проблема в том, что, кроме факта воскрешения, я знаю о ее новых свойствах?
Да, не с моим слабым умом замахиваться на столь высокие тайны. А тайн
попроще тоже хватит.
Ближайшая из них, и актуальная - сам Андрей.
Чем больше мы общались, тем сильнее мне хотелось его разгадать.
В конце концов это просто моя профессия - изучать и разгадывать
людей. Пусть не всегда, пусть плохо, но в целом мне это удается. Что не
говорите, ведь и Панина я раскрутить сумел. Как ни ссылайся на
случайности, вроде встречи с Андреем, но все мои действия были
целенаправленны и осмыслены, и завершились так, как следовало. Да и
Артур... Из поединка с ним я вышел с честью. Была загадка, гипотеза
исследования, анализ, синтез, результат. Так и сейчас, я просто должен
доказать себе, Алле, кому угодно, что мне под силу, не имея ничего, кроме
интуиции и набора разрозненных, и по отдельности ничем не примечательных
фактов добраться до чего-то... Странного? НеобЦяснимого? Зловещего? Все не
то. Прежде чем искать, необходима хоть одна координата. Пойди туда, не
знаю куда, найди то, не знаю что. Если определить - "куда", то находящееся
там неизвестное тело или явление, скорее всего, и окажется искомым. Равно
как и наоборот. Так что же меня столь интригует в Андрее? Ну и в Ирине,
соответственно, кроме ее мистической, вот именно "ненаглядной" красоты? Я
много дней терзался в поисках "формулы обвинения", пока вдруг в памяти не
всплыло английское выражение: "скелет в шкафу". Вот это к месту!
Загадочная и, скорее всего, юридически небезупречная деталь биографии,
обЦясняющая, а возможно, и предопределяющая его нынешний статус и
поведение. Достойная цель поиска, и увлекательная.
Естественно, что рассказы Андрея о его полуотшельнической жизни в
новозеландском поместье мне теперь доверия не внушали. Вернее, это могло
быть правдой, но правдой ограниченной и ничего по-настоящему не
обЦясняющей.
А обЦяснение наверняка должно быть неожиданным и невероятным.
Поскольку все более-менее вероятное я уже перебрал и отринул. Проще всего,
особенно исходя из моего личного опыта, предположить, что Новиков -
очередной инопланетянин. Из той самой Антаресской компании, прибывший,
чтобы довести до конца свою миссию по изЦятию у землян излишков
психической энергии, а заодно и отомстить мне за предательство. Тем более
что и Ирина напоминала чем-то девушку по имени Заря. Но здесь я вполне
полагался на службу безопасности. Из достоверных источников мне было
известно, что ситуация жестко контролировалась и возможность проникновения
антаресцев на Землю исключалась почти абсолютно.
Заманчиво также было бы вообразить Новикова с Ириной своеобразным
аналогом пары Артур-Вера. Почему бы и нет? Через год или десять методика
ревитализации (назовем процесс подобного воскрешения хотя бы так) вполне
может быть отработана и усовершенствована настолько, что прогулки туда и
обратно станут самым обычным делом. И заодно будет устранен эффект,
внушаемый "зомби" каждому нормальному человеку, сильнейшей антипатии? -
спросил я себя. Это сейчас мы уже притерпелись, а поначалу - и я, и
мальчик Марк, и особенно отец Григорий ощущали буквально физически
исходящий от Артура поток негативной энергии. Пусть даже так, пусть они
научились менять знак и теперь внушают прямо противоположное -
непреодолимое, как у Ирины, женское очарование, и хорошую мужскую симпатию
к Андрею. Ну и что, остается спросить? Как игра ума - красиво, но главного
сия гипотеза не обЦясняет.
Продолжающий свое неуклонное движение к югу "Призрак" неожиданно
вошел в полосу тропического дождя. Увлеченный своими изысканиями я забыл,
заступая на вахту, поинтересоваться прогнозом погоды на ближайшие часы.
Пришлось, за несколько секунд промокнув насквозь, спускаться в рубку.
Здесь все было-совершенно по-другому, чем на мостике. Вместо
средневековых штурвала, компаса и лага - полный комплект современного
навигационного оборудования, универсальный десятипроцессорный транспьютер,
всеволновой локатор, похожий на самолетный пульт управления и обтянутые
мягким пластиком ручки манипулятора. В принципе ходовой мостик "Призрака"
- не более, чем эстетский изыск, дань традициям, как и сами штурманские
вахты.
Я включил автоматику управления парусами и локатор, потому что
обрушивающиеся с неба потоки воды не позволяли видеть даже фок-мачту.
Подрегулировал упругость и наклон кресла, нацедил чашку круто
заваренного чая с доброй порцией рома, позволил себе закурить сигару.
Так на чем мы остановились? Что Новиков вполне может быть зомби, но
смысла в том ни для него, ни для меня никакого. А главное - Артур бы
обязательно почуял в нем своего.
А на чем вообще я начал строить свои гипотезы? Кроме необЦяснимой
привлекательности Ирины, наличия у Андрея таинственного прибора -
гомеостата и некоторых не совсем мне понятных черт его личности? Почему не
согласился принять его "легенду" о себе?
Наверное, просто потому, что натренированная за пятнадцать лет
журналистской работы интуиция и наблюдательность подсказали... Или,
точнее, напомнили. Вот оно! Только сейчас я понял, что меня мучило все это
время. Новиков слишком похож на того человека, Юрия Лобанова, которого я
то ли в самом деле встретил на пустой внегалактической станции девять лет
назад, то ли пригрезился он мне в необыкновенно подробной и яркой
галлюцинации. Описать ту встречу как факт я не рискнул и ограничился не
привлекшим большого внимания рассказом, под названием "Хотеть - значит
мочь".
А сейчас вот встретил не то, чтобы двойника, но весьма однотипного
человека. Но если это так, то что же дальше?
Допустим, Лобанов существовал на самом деле, и существовал не в
единственном экземпляре. Их, подобных ему, умеющих вольно или невольно
перемещаться вдоль, поперек или вне времени исключительно усилием
собственной, а возможно, и чужой воли, достаточно много. На данный момент,
как минимум, трое. Тогда, значит, Андрей и Ирина попали сюда или из
будущего, того, что по релятивистским законам существовало в момент моего
посещения космической станции, или из прошлого, которому принадлежит
"Призрак"... Более чем интересная гипотеза.
Меня вновь начало охватывать знакомое чувство приближения к тайне.
Панин был прав - я хорош при охоте за сенсациями, это моя стихия, и никуда
не годен в случаях, требующих спокойной, но кропотливой работы.
Сейчас мне уже стало хорошо - мысль свернула с протоптанной тропы и
пошла целиной. И к месту был весь окружающий антураж - чуть подсвеченная
шкалами приборов и мерцанием экрана темнота, плеск волны в обшивку бортов
и шелест дождя, похожие на писк морзянки звуки внутри занятого какой-то
своей работой компьютера. Я все-таки разгадаю этого парня, хочет он того,
или нет. И тут же подумал - а ведь не исключено, что и хочет, зачем бы
ему, в противном случае, было вообще со мной связываться? Демонстрировать
мне свой таинственный браслет, спасать от гангстеров и брать с собой в
море?
Следующий блок в выстраиваемую мной конструкцию лег уже как бы сам
собой. Одной из первых вещей, о которых мы заговорили в день знакомства,
была книга - Фолсом, "Феноменология альтернативной истории".
В нормальных обстоятельствах эта тема меня бы не удивила. После
первых же экспериментов с хроноквантовым двигателем естественным стал
возродившийся интерес человечества ко всему, относящемуся к проблеме
времени. Алла с друзьями зашли, возможно, дальше всех по скользкой
дорожке, но первыми они не были, это точно.
А Фолсом просто талантливее других синтезировал из множества умных и
не очень идей, предположений, гипотез максимально непротиворечивую, хотя и
слишком беллетризированную систему.
Отдав дань затертой сотнями популяризаторов теории параллельных
реальностей, девяностолетний философ сделал вывод об их принципиальной
невозможности в нормальном, материальном мире. Что, впрочем, следует уже
из названия книги, ибо термин "феноменология" и предполагает разговор о
чем-то, существующем или могущем существовать исключительно в сфере
чистого разума, как бы эманации мыслящего субЦекта. Тут, правда, сразу
возникает парадокс, который автор обозначил, но предпочел почему-то не
развивать.
Зато, утверждая, что факт существования (несуществования)
подавляющего большинства жителей Земли абсолютно безразличен так
называемой истории (с этим, как и со всякой банальностью, очень легко
согласиться), Фолсом идет дальше, и пишет, что так же безразлично для
истории и присутствие в ней личностей "великих". Не повторяя впрямую
марксистской точки зрения, философ приходит почти к аналогичному выводу -
мол, каждая "великая" историческая фигура одновременно является не только
катализатором, но и ингибитором происходящих в обществе процессов, а в
итоге выходит так, что с формальной точки зрения означенная личность как
бы и вообще не существует в качестве субЦекта истории. Чем вся эта
софистика отличается от обыкновенной телеологии, а еще более упрощенно, от
существования рока, судьбы, предопределения, бога, в конце концов, я не
понял. А вывод, ради которого написано полтысячи не лишенных остроумия и
литературного блеска страниц, прост до неприличия: альтернативные
реальности невозможны, поскольку им просто неоткуда взяться. Или, что
почти то же самое по результатам, все возможные альтернативы реализуются в
пределах одной и той же реальности.
Я столь подробно постарался воспроизвести идею весьма популярной в
прошлом году книги потому, что Новиков, прочитав ее буквально на днях,
весьма эмоционально ее со мной обсуждал. С большим, чем она того
заслуживала, азартом. Словно бы схоластические построения Фолсома его
задевали лично. Как книги Таксиля - искренне верующих.
