сумеет выбраться в Лондон и Серж Казанкини: мне было непривычно одиноко и
пусто в этом огромном городе: накатила грусть-тоска.
Может, это потому, что нет уже в живых Димы Зотова. Он погиб еще в
1979-м, выбросившись из окна клиники, - так, во всяком случае, выглядела
официальная версия. Но ни я, ни Димина жена - гречанка из Мариуполя,
написавшая мне о трагедии, не поверили в это. И хотя никаких официальных
свидетельств у меня не было, не сомневался, что с Зотовым расправились:
репортер залез слишком глубоко в одну историю, докопался до вещей,
вытаскивать на свет которые, как оказалось, было слишком опасно. Но Зотов,
понимая, что смертельно рискует, все же сделал этот шаг, чем укрепил мое
мнение о нем, как о честном, смелом человеке. Это было накануне
Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде в США в 1980 году, и история касалась
непосредственно подготовки к Играм, вернее, подготовки "особой встречи"
советских спортсменов, которая, по мысли ее организаторов, должна была
если не сорвать, то значительно затруднить Олимпиаду в Москве.
Впрочем, все это в прошлом...
Когда принесли кофе, я спросил официанта, где телефон. Он провел меня
за штору, отгораживающую кабинку от зала и, заглянув в книгу, сообщил код
Парижа.
Не успел угаснуть первый же звонок, как я услышал близкий голос
Сержа.
- Казанкини.
- Привет, Серж.
- Олег? О ля-ля! - вскричал он. - Ты когда приедешь?
- Я уже приехал.
- Куда приехал? - растерялся Серж.
- В Лондон. Звоню тебе с Бейкер-стрит.
- Как долго пробудешь в Лондоне?
- Послезавтра утром улетаю в Глазго. На матч. Как наши дела?
- Блестяще! Все бумаги и верстка книги у меня в сейфе. Я вылетаю к
тебе первым же самолетом. Минутку, сейчас я узнаю, на когда можно
зарезервировать билет. - Я услышал, как Серж на противоположном конце
провода набирает номер, услышал его вопрос и узнал, что Казанкини
бронирует место на сегодня, на 14-часовый рейс "Алитапия". А это значит,
что Серж прибудет в Лондон и даже у меня в отеле появится - около шести
часов, не позже.
- Ты понял - в шесть жди меня у себя! - сказал напоследок Серж. - Эй,
парень, - запоздало выкрикнул он, - только, чур, не забывать, что мы - не
конкуренты! Я сделаю интервью с тобой для Франс Пресс, а опубликую его
сразу же после того, как ты выступишь с разоблачением у себя в газете.
Договорились?
- Договорились, Серж,
Я повесил трубку и еще несколько мгновений стоял в кабинке. Мне не
хотелось уходить и снова оставаться наедине со своими мыслями. "Ладно,
кончай грустить, сказал я сам себе. - Грустить в Лондоне - позор!"
Я решил, что пойду бродить по городу - не торчать же в гостинице, в
четырех стенах. Послоняюсь по Пиккадилли, потолкаюсь в Гайд-парке,
послушаю речи ораторов. Конечно, неплохо было бы смотаться в
Сент-Джеймское предместье, там удивительно красивый парк с лебедями. А
может, забраться в кинотеатр да поглядеть какой-нибудь экстра-фильм вроде
"Ганди" или "Инопланетянина", о которых я наслышался дома?
Решение повлияло и на настроение, я бодро направился к своему
столику.
Увы, меня ждало разочарование: в мое отсутствие за столик подсел
средних лет человек в серой куртке и в серой рубашке без галстука. У него
были помятые уши, что сразу выдало бывшего борца, и неприятный взгляд
бесцветных глаз любителя спиртного.
- Извините, я без вашего согласия... - начал он.
- Пожалуйста, я уже заканчиваю.
- Вот и мне парень, то есть, простите, официант, так и сказал. Что,
значит, кончаете... Я, значит, не помешал...
- Нет-нет, не помешали.
Я быстро допил остывший кофе и поднялся. Мой непрошеный сосед
оторвался от яичницы, которую поедал с жадностью узника Освенцима, и
уставился на меня.
Я кивнул ему на прощание и вышел.
Серж не появился в назначенное время. Я позвонил в справочное
аэропорта, и автоматический диспетчер ответил, что по метеоусловиям Лондон
закрыт до 22 часов. Впрочем, я и без диспетчера знал об этом - достаточно
было взглянуть в окно, чтобы убедиться в стопроцентной точности прогноза,
переданного в это солнечное утро: густой туман, моросящий дождь, сиротливо
полощущиеся под порывами ветра листья мощного каштана, растущего напротив.
Непогода внесла существенные коррективы в мои планы.
"Впрочем, - решил я, - даже если Серж не прилетит нынче вечером, то
утром - наверняка. Но даже если он не успеет к моему отъезду, мы
встретимся позже, после возвращения из Глазго, ведь в Москву все одно
доведется вылетать из Лондона".
Но что-то кольнуло в сердце: я вспомнил, как неприятно поразило меня
появление в вестибюле гостиницы того типа с мятыми ушами, что подсел за
мой столик в пабе на Бейкер-стрит. Впрочем, возможно, я ошибся, потому что
мой визави мелькнул и тут же скрылся в толпе...
От автора:
Лондонская газета "Тайм энд ньюс" поместила на первой полосе
следующую заметку:
"Исчезновение советского журналиста: выбрал свободу или похищен?
В минувший четверг, приблизительно в 20:30, советский спортивный
журналист, в прошлом известный олимпиец Олег И.Романько, остановившийся в
Лондоне проездом в Глазго на матч за европейский Кубок, вышел из отеля
"Ватерлоо", что вблизи Гайд-парка, и не возвратился.
Полиция по требованию советского посольства начала расследование
инцидента. Сообщили, что Олег И. Романько исчез и местонахождение его пока
неизвестно. Он вышел, судя по тому, что не взял с собой ничего из вещей,
за исключением магнитофона (в вещах имеются запасные чистые кассеты), на
заранее обусловленную встречу.
Полиция продолжает розыски и сообщает приметы исчезнувшего: 42 года,
роста чуть выше среднего, блондин, спортивного телосложения, лицо чуть
удлиненное, нос ровный, глаза карие..."
