как внезапный удар с совершенно неожиданной стороны.
--...да, и, похоже не совсем в нормальном состоянии и расположении
духа,-- слышался его деловито-сосредоточенный голос.
-- Как это? -- голос Ричарда.
Оливия, топнув со злости ногой, еле удержалась, чтобы не выругаться.
Слезы обиды навернулись на глаза. Как мог он, ее лучший друг, человек,
который всегда называл и ее своим лучшим другом, так гнусно ее предать, так
подло выставить Ричарду все ее карты, раскрыть все сокровенные мысли для его
нещадного осмеяния и подавления...
-- Она очень чем-то расстроена,-- продолжал Пол,-- и, по-моему, она еще
кое-чего приняла...
-- Шесть таблеток реланиума.
-- И еще накурилась.
-- Ты думаешь?
-- Точно. А руки перебинтованы, потому что резала вены?
-- Да, вчера днем по приходу. Я не знаю, что ей там померещилось... Но,
пардон, когда это было!.. А с чего ты взял, что она расстроена? -- голос
Ричарда был взволнованным и каким-то неестественно-рассеянным.
-- Знаешь, зачем она сюда пришла?
-- Ну?
-- Она хочет, чтобы я достал ей яд.
-- Крысиный?
-- Нет, не крысиный.-- Пол выругался,-- Ты бесчувственный кретин. Ты
находишься рядом с ней и даже не в состоянии понять, что ей плохо, настолько
плохо, что она, похоже, решила свести с жизнью счеты.
-- И поэтому пошла среди ночи к тебе через два квартала просить
какую-то белиберду вместо того, чтобы докончить вчера начатое, пока я спал?
Что-то на нее мало похоже... Даю голову на отсечение, что это она решила
тебя попугать, чтобы ты ее пожалел и сердобольно послушал какие-нибудь ее
излияния.
-- Знаешь, Рик, я ей посоветую выкинуть тебя вон и больше не
связываться... Все равно толку, как от...
-- Пол, ты что, серьезно думаешь, что...
-- Да, думаю.-- отрезал Пол,-- она на редкость неважно выглядит.
Ричард сделал неуверенную паузу.
-- Ну, а ты что?-- спросил он наконец.
-- Сейчас спорить с ней бесполезно. Я дам ей то, что она хочет, а ты
приезжай побыстрее и примени свои увещевания...
Ричард издал тяжкий вздох, отпустив сдавленное проклятие.
-- Ты переоцениваешь мои риторские способности. Я в последнее время и
так чувствую, что слишком уж лезу ей в душу...
-- Да брось! Похоже она сама бы рада высказаться, только боится... Рада
бы поверить, да ни в ком не уверена...
Ричард еще раз вздохнул.
-- Пол, не давай ей ничего,-- произнес он после тягостной паузы.
-- Но я, все же, думаю, что так будет лучше,-- возразил Пол,-- Она
должна сама решить, что не стоит этого делать. А если я сейчас откажу --
только устроит истерику и слушать никого уже не будет, а сделать, как
решила, все равно сделает...
-- А если она сразу возьмет все это и примет?!.
-- Нет, она уже мне пообещала подождать до завтра...
Оливия в ярости бросила трубку.
Мысль, что и дружба оказалась разочарованием, что теперь последний путь
к спасению ей отрежут, была невыносима. Ярость, злоба безнадежности,
сплетаясь с болью разбитой любви, текли по щекам потоками слез.
Оливия нервно курила, глядя в окно невидящим взглядом.
Он предал ее. Он не доверял ей. Она была для него вовсе не другом, а
всего лишь глупым несознательным существом, готовым оступиться.
И теперь Ричард знает все. Теперь он приедет и будет вновь доказывать
ей необходимость боли и самоистязания, вновь еще больше раздирать ее
кровоточащие раны... Нет, подумала она вдруг неожиданно трезво, я не
позволю. Ну я уж устрою вам "увещевания" и обещания подождать до завтра!..
Оглянувшись назад, она поняла, что жалеть ей, в общем-то не о чем.
"Лишь бы Пол сделал так, как сказал, лишь бы яд не оказался
каким-нибудь лекарством от мигрени..."
Оливия не видела.
Она только знала, что ее последний шаг будет, быть может теперь, самым
великолепным поступком ее жизни, тонкими эмоциями отречений окрашенным в
багрово-черные тона чувства освобождения и искупления. И она не останется
вновь непонятой, нелепо-непостижимой в ее сокровеннейших мечтаниях, людям
откроется ее истинная душа такой, какая она была на самом деле:
бесхитростной и благородной в стремлении к безбрежной любви...
Смахнув капли слез со щек и ресниц она уже не замечала, как в истерике,
словно в лихорадке, дрожат ее руки, как сбивается дыхание, кружится голова,
перемешивая мысли бесполезным ожиданием: она хотела продолжения, ища лишь
повода, чтобы все пресечь, разрезав жизнь на две части. Но Пол, будто
чувствуя ее намерение, вел себя предельно корректно, не позволяя ей
зацепиться хоть за взгляд, хоть за жест, в ожидании прихода Ричарда.
Маленькая ампула с прозрачной жидкостью, "Это сильный наркотик, запаха не
имеет, слабый привкус вряд ли почувствуется. Если принять сразу -- будет
так, как ты просила... Но помни, что ты обещала...", "Спасибо, я, право, не
знаю, воспользуюсь ли... Только предательство может такое востребовать..."--
ответила Оливия. Пол молча улыбнулся.
Ричард вошел в комнату, когда Оливия поднесла чашку с чаем к губам. Пол
зажигал сигарету.
-- О, привет, Рик! -- сказал он, протянув руку.
-- Ты, как всегда, во время.-- заметила Оливия двусмысленным тоном.
Ричард молчал, прислонившись к притолоке. Наступила тягостная пауза.
-- Рик, мы тебя не ждали.-- сказал наконец Пол, фальшиво улыбаясь.
-- А чем это вы тут таким занимались? -- мрачно осведомился Ричард.
-- Странный вопрос. Ты разве не видишь? Мы ужинаем.
-- В пять утра? И почему здесь?
-- К себе в гости Пола я позвать не могла,-- объяснила Оливия,-- там
спал ты. Поэтому он позвал меня к себе.
-- Как все просто, черт побери! -- Ричард выругался,-- Взять, уйти
среди ночи, ничего не сказав! Я просыпаюсь...
-- В пять утра? -- передразнила Оливия. Ричард проигнорировал ее выпад.
-- Я просыпаюсь, не вижу тебя рядом. Куда ты ушла, где тебя искать?!
После вчерашней сцены я чуть с ума не сошел, тебя разыскивая!..
Он остановился, наткнувшись на холодный и недружелюбный взгляд ее
холодных голубых глаз с темными кругами вокруг них, предававшими ее лицу
жутковатое выражение.
-- Ну и где же ты меня разыскивал? -- поинтересовалась она.
-- Да чуть не по всему Лондону! Черт знает, куда тебя могло занести...
-- Надо было воспользоваться наводкой Пола, моего лучшего друга, сразу.
Ведь он еще полчаса назад сказал тебе по телефону, что я здесь.
Ричард растерянно взглянул на Пола.
-- Ты подслушивала.-- заключил тот.
-- Да. Я доверяю друзьям так же, как и они мне.
Настала напряженная пауза. Ричард смерил Пола уничтожающим взглядом,
тот виновато-отрешенно пожал плечами.
-- Это не от недоверия, детка,-- сказал наконец Ричард, стараясь, чтобы
она поймала его проникновенный взгляд,-- просто мы очень боялись, что твое
упрямство окажется сильнее обещаний, боялись за тебя,-- его голос хорошо
отрепетированно дрогнул,-- боялись потерять тебя...
-- А в особенности твои деньги и твой дом, где нам можно чувствовать
себя совершенно свободно...-- Оливия сама не ожидала от себя такого
низкопробного выпада.
-- Ну зачем ты так...-- неожиданно ласково сказал Ричард,-- ты же сама
знаешь, что сказала глупость. Я люблю тебя и мне все равно леди ты или
простушка с улицы. Ты для меня -- тема всей жизни и если я потеряю тебя, мое
существование станет похоже на бессмысленную импровизацию слепого
пианиста...
-- Хватит! -- вскричала она,-- Все это только высокопарная чушь! И если
даже я -- тема твоей жизни, то в последнее время вариации значат для тебя
гораздо больше. Все, на что тебя хватило, это надавать пощечин и уложить
спать, не вдаваясь в подробности. Твоя любовь стоит столько же, сколько его
дружба,-- она пренебрежительно кивнула на Пола,-- Ты, так же как он,
пообещаешь, а потом подсунешь какое-нибудь противогриппозное средство!..
Слезы выступили у нее на глазах и она в отчаянии закрыла лицо руками.
-- Оливия, я клянусь, что дал тебе то, что ты просила.-- сказал Пол.
-- Мне проверить? -- всхлипнула она.
-- Не шути так...
-- Конечно, вам все кажется шутками, даже когда люди страдают так, что
это становится невыносимым...
Ричард взглянул на Пола -- тот снова лишь пожал плечами. Ричард кивнул
ему, делая знак удалиться и присел на диванчик рядом с Оливией, нежно обняв
ее за плечи.
-- Рассказывай.-- сказал он.
-- Зачем я должна тебе что-то рассказывать? -- возразила она,
всхлипывая,-- чтобы ты опять начал проповедовать о своих "извращенных
наслаждениях", ранить мои эмоции. Прости, я больше не играю в эти игры, у
меня уже нет сил, моя душа уже и так одна сплошная рана.
-- Я не собираюсь тебе ни о чем проповедовать. Просто я вижу, что у
тебя неприятности и хочу тебе помочь...
-- Помочь мне мог только Пол, и он это уже сделал, если сделал то, что
обещал.
-- Ты не права. Истина не в радикализме. Нельзя же сразу рубить голову,
надо сначала разобраться, кто виноват и чем виноват...
-- И зачем виноват...
Он снова проигнорировал ее выпад.
-- Собственные проблемы всегда кажутся вселенским горем,-- продолжал он
убеждающе, глядя ей в глаза гипнотизирующим взглядом,-- но поверь, со
стороны лекарство от беды иногда видно сразу. Почему же ты думаешь, что я не
дам тебе разумного совета, неужели я настолько плохо себя зарекомендовал в
роли советчика?
-- Нет, Рик, но...
-- Или, может быть, это касается лично меня?
Это был хорошо отработанный и весьма затасканный тактический ход,
однако Оливии было не до тактики. Такой поворот показался ей чудовищным
кощунством, она замотала головой в знак отрицания, пытаясь унять слезы,
сдавившие горло и мешающие говорить.
-- Тогда в чем же дело? -- спросил Ричард ласково.
Оливия горестно посмотрела ему в глаза. Его взгляд вопрошал с
настойчивой преданностью.
-- Не здесь...-- произнесла она, вытирая руками мокрое от слез лицо.
x x x
-- А потом не было ничего.-- Она зажгла еще одну сигарету.-- Потом он
просто ушел, даже не сказав мне "прощай".
-- А ты?
-- А что я?..
-- Неужели этот эпизод был способен на столько сильно ранить чувства?
После того, как он просто ушел...
Она смахнула слезы.
-- Я устала, Рик,-- произнесла она,-- я устала лгать и лицемерить... Я
люблю его и мне больше нечего ему сказать... Он все знает и больше уже не
вернется...
-- Детка, ты слишком низкого о себе мнения.-- Ричард погладил ее
волосы, нежно улыбнувшись.
-- Нет, ты не все еще знаешь.-- Она вздохнула, стараясь вновь не
расплакаться,-- Альберт Стэйтон, мой названный двоюродный брат, рассказал
мне, что Дэвид обручен, что у него есть невеста...
-- Любимая подружка Альберт Стэйтон? -- ревниво осведомился Ричард,-- А
как же я?..
-- Мы с ним вовсе не друзья.
-- Но...
-- Я им лечилась недавно... Потом, когда я объяснила ему суть дела, он
сделал верное предположение насчет Дэвида, вспомнив, что тот провожал меня
после дядиного банкета...
-- А потом привел его невесту в качестве аргумента в свою пользу?
Она кивнула. Ричард, откинувшись на подушки в мечтательной позе,
улыбнувшись, заключил:
-- Так это же просто канонический случай. Как говорится, дорогая, nihil
facilius. Во-первых: почему ты думаешь, что твой Альберт Стэйтон,
почувствовав себя дешевым лекарством, сказал тебе правду?
-- Если бы ты слышал, как он это говорил!..-- и секунду колеблясь она
добавила,-- И потом: позже я звонила Дэвиду, а его мать спросила: "Нелли,
деточка, это вы?"
