Желание смерти, такое теперь сладко-недостижимое, вызывало ноющее чувство
тоски. Ричард не дал ей умереть и теперь не оставит ее одну в ближайшие
несколько дней, чтобы избежать рецидива...
Мечтания...
Почему она никогда не будет одной из тех многочисленных жертв,
зарезанных кем-то ночью на улице?..
Это была усталость. Усталость бесцельного существования, погони за
идеалом, которому она не нужна, за тенью, ускользающей и не желающей
вернуться.
Зачем?.. Теперь у нее уже нет сил снова пытаться умереть, теперь
осталось только тихо плакать по ночам, когда никто не видит...
Она вышла на набережную и прислонясь к парапету, по обыкновению
взглянула на текущую внизу воду, подернутую дымкой, о чем-то думая, не
отдавая себе в этом отчета и не стараясь задержать ненужные теперь мысли,
автоматически вытирая слезы, когда они застилали взгляд.
Сквозь пелену головокружения и слабости, еще не прошедших после
транквилизатора, мир рисовался каким-то расплывчато-нереальным, оставляя в
поле зрения лишь узкий пучок окружающей действительности, делая все
остальное лишь зыбким фоном, галлюцинацией, колышущейся над устрашающей
бездной небытия.
Кто она? Зачем она?
Неужели никто не поможет, думала Оливия, никто не скажет... Никто не
прервет этот страшный сон, в который я попала... Неужели так всегда и будет
-- черная гладь воды поверх иллюзорного фона нереального полунебытия...
Кто-то должен понять, как сладко было бы прорвать эту паутину и уйти, просто
уйти уже ничего не желая, ни о чем не мечтая...
Это была ночь, усталость и река.
Невнятные звуки спящего города...
Шарканье старых сапог по мостовой, простуженное покашливание, шуршание
обрывков газет... (где-то далеко -- глухое гавканье собаки).
-- Мисс, уж не топиться ли вы собрались? -- резкий скрипучий охрипший
голос.
Оливия, от неожиданности вскрикнув, судорожно обернулась. Неподалеку,
усевшись на старые газеты прямо на тротуаре, примостился ободранный старик,
нищий бродяга.
Он рассмеялся каркающим смехом.
-- Что, испугались? -- он поправил свое рваное пальто,-- простите,
старый Грегор Мак Ги не хотел напугать такую красивую мисс... Только вода в
реке еще очень холодная, купаться еще вовсе не время...
-- Что вы такое говорите...-- Оливия слабо улыбнулась,-- я вовсе не
собиралась ничего такого делать...
-- Просто вы так перегнулись через перила,-- усмехнулся старик, кашляя,
развернув сверток рваных газет, достав шляпу с обвисшими полями и нахлобучив
ее себе на голову,-- и я подумал: предупрежу красивую девушку об опасности
-- может тогда и мне, старику, перепадет какое-нибудь спасибо...
У Оливии в кармане плаща была только стофунтовая бумажка. Хотя деньги
уже не имели значения.
-- Это вместо спасибо,-- улыбнулась она, протянув старику банкноту,--
выпейте завтра за мое здоровье, мистер, и купите себе новую шляпу...
Старик радостно закашлялся.
-- Благослови вас бог, мисс, благослови вас бог... Этих денег старику
хватит, может, до самого конца, чтобы не сдохнуть в подворотне...
Оливия вздохнула, хотя ей, в сущности, было безразлично, что именно ей
говорят, лишь бы говорили хоть что-нибудь, не давали мыслить...
-- Вот увидите, мисс, вы еще вспомните заботу старого Мак Ги о вас,
чтобы завтра не стрелялся с горя какой-нибудь там красивый молодой
джентльмен... И старик Мак Ги вас всегда будет вспоминать...
-- Зачем вы это говорите?..-- Оливия смахнула слезы,-- красивые молодые
джентльмены уже давно не стреляются с горя...
-- Ну вот, большая девочка, а плачете,-- старик сочувственно зашуршал
газетами,-- не годится, от слез глаза будут красные, как все равно...-- он
не нашел эпитета и, старчески кашлянув, не смущаясь продолжал еще более
скрипучим голосом,-- Бывает в жизни много всякого разного, но плакать такой
красивой мисс нельзя не в коем случае...
Оливия, не в силах больше удерживаться, разрыдалась, опустившись на
мостовую у парапета, обессиленно уткнувшись лицом в колени.
Старик, потерявшись, пытался выдумать что-нибудь утешительное,
озадаченно покусывая седые усы.
-- Ну-ну,-- наконец произнес он успокаивающе.
Оливия рыдала, не способная обрести над собой контроль.
-- У меня когда-то была такая же дочь,-- сказал старик,-- такая же
красавица, как вы...
-- Ну и что же теперь? -- всхлипнула Оливия, тщетно стараясь хоть
словами унять слезы.
-- Такая же красавица, со светлыми волосами, голубыми глазами...
Единственная отрада старого Грегора. А однажды, вернувшись домой, он нашел
на столе ее образок, все ее деньги и записку: мол не ищи меня больше, я
счастлива с тем, кого люблю... Мол не скучай, не грусти, живи дальше один и
не вспоминай...
-- Она уехала? -- Оливия сочувственно посмотрела в глаза старика.
-- Я больше ничего о ней не слышал... Нэнси Мак Ги никто больше с тех
пор не видел... Может быть -- уехала, а может... Может для нее не нашлось
старика Грегора, который бы ее окликнул, когда она так же вот перегнулась
через парапет...
-- Почему? -- произнесла Оливия странно зачарованная этой обычной, но
вдруг открывшейся ей с неведомой стороны историей,-- Если она любила? Она
ведь сказала, что теперь счастлива...
Старик болезненно закашлялся, кутаясь в дырявое пальто.
-- Девочка бы никогда не сказала, что ей плохо, только глаза бы выдали
все слезами... Пошла бы и сделала так, как думала, будет лучше, будет
легче...
Наступила тягостная пауза.
А я, подумала Оливия, я?.. От меня только слишком сильные переживания,
масса забот всем окружающим... Она пошла и сделала, как хотела. Она умерла.
Я не смогла даже этого... Все попытки смерти были смешны, грязны, грубы или
пошлы... "Я приношу слишком много хлопот всем вокруг..."
-- Теперь хоть ваши родители не будут горевать,-- добавил старик,-- не
будут напрасно искать свою дочь...
Он, пытаясь улыбнуться, снизу вверх посмотрел ей в глаза. Взгляд Оливии
был мертв.
-- У меня нет родителей.-- сказала она.
x x x
Они курили, сидя в грязной кухне. Оливия, глядя на дым, растворяющийся
в воздухе, боялась теперь сказать, что она хотела, боялась, что ее нехитрый
замысел будет сразу раскрыт, осмеян и отвергнут.
"Солгать или сказать правду?.."
Поймут ли правду, поверят ли лжи...
-- Так, детка, в чем же дело? -- Пол не спеша затянулся, испытующе
глядя на собеседницу, и дружелюбно улыбнулся,-- мисс, что же привело вас ко
мне в столь поздний, или, может быть, скорее в столь ранний час?
Оливия посмотрела на него. Нет, подумала она, он должен понять.
-- Ты хочешь правду? -- поинтересовалась она, стряхивая пепел, стараясь
взять себя в руки и унять дрожь пальцев.
-- Если ты будешь лгать, пожалуйста сделай, чтобы это было убедительно.
Она усмехнулась. Сердце забилось, краска прилила к щекам.
-- Пол, я хотела попросить об одном одолжении... как друга...
-- Не говорить Ричи, что ты была здесь сегодня?
-- Нет.
-- А о чем?
-- Я не знаю, поймешь ли ты...
Пол встал, потушил сигарету, молча налил в стакан воды, добавил сока,
виски, пару кубиков льда и протянул Оливии.
-- Выпей,-- сказал он глядя в глаза,-- и успокойся. Ты вся дрожишь.
-- Разве? -- Оливия сделала удивленный взгляд, беря стакан у него из
рук.
Пол вновь закурил, садясь напротив, и улыбнувшись спросил:
-- А может быть тебе просто холодно?
-- Нет, скорее жарко.-- усмехнувшись и отпив глоток коктейля, "будь,
как будет"-- подумала она.
-- Так, миледи, я весь к вашим услугам.-- Пол затянулся, стряхнул пепел
и посмотрел на собеседницу.
Она, поставив на стол пустой стакан, подняла на него робкий взгляд.
-- Пол, я хотела попросить тебя достать для меня одну вещь...-- она
сделала паузу,-- понимаешь, я в таком жутком положении... Мне это очень
нужно... Только не пугайся, это, может быть, даже больше для
психологического настроя, чем для реального применения...
Он удивленно воззрился на нее, колеблясь в догадках между тем, что она
либо от кого-то забеременела, либо сейчас попросит у него оружие, но, все
же, более склоняясь ко второму.
-- Так что же именно? -- поинтересовался он.
-- Пол, мне нужен быстродействующий яд. Только не цианид...
-- А почему не цианид? Чем же он так плох?
Она уничтожающе взглянула на него, с трудом подавив вспышку ярости на
его вечное стремление сделать нелепый фарс из ее маленьких трагедий. Однако
теперь и ей уже все это начинало казаться нелепым и смешным в обществе этого
спокойного, уравновешенного и уверенного в себе человека, в доме которого
все мысли о Дэвиде и о несчастной любви отступали на второй план. Однако она
продолжала игру уже из принципиальных соображений.
-- Не смейся, это вовсе не так смешно...-- произнесла она.
Пол стер слезинку с ее щеки.
-- Собираешься свести с жизнью счеты? -- его взгляд был больше
серьезным, чем насмешливым,-- или подмешать Ричи в алкоголь?.. Впрочем,
против этого я бы не стал возражать после того, как этот наглый клоун
обошелся с моей сестрой. Но подумай о себе: цветочки-бабочки, которых потом
уже больше не будет...
Он сочувственно-ободрительно улыбнулся.
-- Пол, насчет твоей сестры -- это была моя идея.
Настала выжидательная пауза.
Пол не спеша встал, приготовил вторую порцию коктейля и протянул
Оливии.
-- Или, может быть, тебе добавить "не цианид" прямо сюда? -- улыбнулся
он и, укоризненно взглянув, заключил,-- Чтобы кое-кого не выгораживала...
-- Пол, ты можешь мне помочь или нет?
-- Помочь ли?..
-- Можешь или нет?! -- ее глаза приобрели стальной оттенок.
-- Выпей. И держи себя в руках,-- он сел на табурет, вновь закуривая,--
Я, конечно, дам тебе то, что ты хочешь, но ты ведь умница,-- он взглянул ей
в глаза,-- Ты не будешь совершать необдуманных поступков...
-- Ты знаешь, что я делаю что-либо только если не могу так не
поступить.
Он улыбнулся, почти игнорируя ее слова.
-- Так вот,-- произнес он,-- сейчас я пойду, взгляну, есть ли у меня
то, что тебе нужно. Если нет, позвоню по одному телефону... А потом мы
выпьем чаю и подождем немного... Ну или просто выпьем чаю и ты пойдешь
домой, запрешь все приспособления в ящик стола и ляжешь спать, положив ключ
где-нибудь подальше от спальни. А все решения принимать будешь, когда
проснешься. Договорились?
-- Да...
-- Пообещай мне так, чтобы я поверил,-- он выбросил сигарету в окно,--
Или... Где дверь -- ты знаешь, и забудем об этом разговоре...
-- Пол, я обещаю, что сегодня ничего предпринимать не буду.
С минуту он испытующе смотрел в ее слишком откровенные глаза.
-- Вот и славно.-- сказал он наконец, неторопливо встал и вышел из
кухни.
Оливия старалась ни о чем не думать, оставив в пустой голове только
доносящийся из комнаты приглушенный звук работающего телевизора. "Несчастная
Молли старается перебить новостями горечь разочарований"-- подумала Оливия и
вдруг в ее голове всплыла мучительная мысль о зле, которое троекратно
возвращается творящему оное...
"Нет... Ведь это была не моя идея..."
Несколько раз звякнул телефон -- кто-то набирал номер в другой комнате,
возможно Пол звонил куда-то, как говорил. Оливия автоматически сняла трубку,
руководствуясь даже не столько желанием подслушать его разговор, сколько
удостовериться, что это звонит именно Пол и именно по ее делу.
То, что она услышала, в общем-то было вполне в духе реалистичной
прагматичности Пола, однако на Оливию это произвело шокирующее впечатление,
