лепешек, Уолли сделал знак Ннанджи, чтобы тот шел с ним. Отойдя достаточно
далеко для того, чтобы их нельзя было услышать, он сели на траву. Ннанджи
осторожно последовал его примеру. Появился запыхавшийся Катанджи, доложив,
что корабль исчез. Уолли велел ему возвращаться и ждать, пока он не появится
снова.
- Можешь говорить и есть одновременно, - сказал он; впрочем, Ннанджи
обычно именно так и поступал. - Я бы хотел услышать все истории, которые ты
помнишь, о моряках и свободных меченосцах. На этот раз как можно более
точно.
- Конечно! - Ннанджи был явно удивлен тем, что есть еще какие-то
вопросы. Он на мгновение задумался, обгладывая кость, потом усмехнулся. - На
обеде в День Горшечников, два года назад...
Это была юмористическая история про Пятого, который заявлял, что в
течение своей карьеры убил четырех человек и восемь капитанов кораблей.
Другие истории были более своеобразны; пересказывая их, Ннанджи
подсознательно подражал голосам тех, от кого их впервые услышал. Свободные
меченосцы требовали для себя бесплатного транспорта - они находились на Ее
службе. Моряки, которые отказывались его предоставить, или вели себя с
воинами чересчур нахально, могли лишиться уха, или еще хуже. Иногда,
конечно, воинам приходилось мириться с дерзостью, пока корабль не приходил в
порт. После этого они были свободны в выборе наказания, что и делали.
Несколько инцидентов опасно напоминали изнасилование. Не удивительно, что
ходили также слухи о воинах, таинственным образом исчезнувших в пути.
Конечно, это были лишь те из рассказов, которые имело смысл повторять;
однако общая тенденция была ясна.
- Достаточно! Спасибо, Ннанджи.
- Я знаю еще много!
- Хватит. Банда мятежников, так?
Ннанджи энергично кивнул, разгрызая кусок хряща. Потом его глаза
расширились, и он проглотил кусок, чуть не подавившись.
- Ты имеешь в виду моряков, милорд?
- Нет.
Уолли поднялся и пошел прочь, оставив своего подопечного с открытым в
ужасе ртом.
-----
- Милорд, теперь мы тебе не нужны, - в голосе Гарадуи не звучало ни
тени сомнения. - Если позволишь, ученица Куили и я хотели бы, чтобы ты
отпустил нас.
- Но колдуны...
- Они не причинят ей вреда, милорд. И мне, думаю, тоже.
- Ты не можешь этого знать. - Уолли собирался взять их двоих с собой,
когда вернется корабль - если вернется. Если нет - тогда, конечно, вдали от
его компании они могли быть в большей безопасности, но юный строитель об
этом не думал.
- Мой отец - один из их главных сторонников среди мастеров гильдий. -
Ему явно не нравилось это признавать. Затем он невинно улыбнулся. - И какой
же проступок я совершил? Явились трое заблудившихся воинов. Я вывел их из
владений колдунов самой быстрой дорогой.
- Я крайне благодарен вам обоим, - с самым суровым видом, на какой
только был способен, сказал Уолли. - Идите, если хотите, с моим
благословением. Но я должен потребовать от тебя клятвы, строитель.
- Я ничего им не скажу, милорд!
- Ты скажешь им все! Ответишь на все их вопросы. Ты должен мне в этом
поклясться - я не допущу, чтобы из-за меня тебя пытали. Иначе ты останешься
здесь.
В глазах парня появился знакомый фанатичный блеск.
- Я помогаю Ей в Ее делах. Она защитит меня!
Возможно, это было и так, но тем не менее Уолли потребовал от него
торжественной клятвы. Поскольку письменность в Мире еще не изобрели, и
других форм договоров не существовало, Народ придавал очень большое значение
клятвам.
- Ты возьмешь повозку?
Гарадуи удивленно посмотрел на него: - И лошадей.
- Двух хватит? Остальных я у тебя куплю.
- Но...
Уолли приложил палец к губам.
Удивление превратилось в улыбку.
- Мы никогда этого не обсуждали! Но я не возьму твоего золота, лорд
Шонсу. Моя семья в состоянии пожертвовать несколькими клячами - "Бабушка, я
их потерял".
На этот раз Уолли оставил последнее слово за ним. Уединенная пристань
могла быть больше чем путем к бегству. Она могла также дать ему доступ к
руднику колдунов и к черному входу в Ов - идеальное место, где можно было бы
высадиться и собрать небольшую армию. Лошади вряд ли добровольно покинули бы
столь райское для них место. Они вполне могли оказаться снова полезными.
На пристани все еще одиноко сидел на бревнах Катанджи. Гарадуи поймал
двух лошадей, которых хотел, и их быстро нагрузили припасами и палаткой.
Затем Уолли проводил его и Куили до вершины утеса и помог вытащить повозку
снова на ровное место. Долина Реки тянулась далеко за озером, и никаких
признаков колдунов пока не было видно.
Он заметил, что вторая лошадь была привязана позади повозки в качестве
запасной; Гарадуи собирался ехать рядом с Куили. Когда Уолли еще раз
благодарил их обоих, пытаясь перекричать шум водопада, ему не требовалась
помощь Джии, чтобы отметить перемену, происшедшую в маленькой жрице - в них
обоих. Они стояли рядом друг с другом, и было видно, что они хотят быть
вместе, и чтобы больше никого не было вокруг. Он пожелал им счастья и помощи
Богини... и чуть было не принес свои поздравления. Но, возможно, это было
несколько преждевременно.
Вдруг он увидел, что крохотная фигурка на далекой пристани подпрыгивает
и размахивает руками.
- Я должен идти, - сказал Уолли. Он снова поблагодарил их обоих, пожал
руку Гарадуи и поцеловал Куили. Она покраснела, но не сопротивлялась,
похоже, испытывая те же чувства, что и он. Затем он начал спускаться с
холма, карабкаясь и оскальзываясь. Их экспедиция снова состояла из семи
членов.
-----
К тому времени, когда он оказался на пристани вместе с Ннанджи и его
братом, "Сапфир" был уже достаточно близко для того, чтобы можно было
услышать несущиеся над водой сердитые голоса. Ветер полностью стих, и паруса
безвольно висели в полуденной жаре, пока корабль сносило течением к
пристани. Он уже не кренился столь сильно, как раньше.
Катанджи находился под впечатлением увиденного, Ннанджи торжествовал...
- Я только отвернулся на секундочку, милорд - и вдруг он появился!
- На этот раз они станут делать то, чего требует от них Богиня, милорд
брат!
Уолли вовсе не был в этом убежден - как и некоторые члены команды
"Сапфира". Теперь он знал, как относились воины к морякам, и,
соответственно, почему новость, которую принес Матарро, заставила их столь
быстро отчалить. Богиня вернула их на то же самое место, но он жалел, что не
может расслышать, о чем идет спор на борту. Самая оживленная и громкая
дискуссия происходила на приподнятой палубе в кормовой части... полуюте?
Высокая палуба впереди называлась по-английски, кажется, "полубак", но,
похоже, в его словаре недоставало морской терминологии. Это было странно,
поскольку Шонсу наверняка приходилось путешествовать по воде. Затем двое
взбежали на полубак, и послышался грохот якорной цепи. Внезапно якорь с
лязгом остановился, едва коснувшись воды - видимо, застрял. За проклятьями и
яростными воплями последовали звуки ударов молота. "Сапфир" продолжал
дрейфовать все ближе.
Уолли обернулся, глядя, как приближаются остальные, приноравливаясь к
медленной походке Хонакуры.
- Ннанджи! Смотри!
На вершине утеса подпрыгивала одинокая фигура - Гарадуи. Рядом с ним
была лошадь. Уолли помахал ему, и парень помахал в ответ. Он снова сел на
лошадь и поскакал прочь.
Глаза Ннанджи сузились.
- Они идут?
- Как я понял, да.
Сколько потребуется времени, чтобы всадники, не обремененные повозкой,
преодолели расстояние вдоль озера? Сколько им потребуется, чтобы спуститься
с холма? И даже в этом могло не быть необходимости, если с помощью
заклинания можно призвать сюда демонов.
Уолли вытер пот со лба, частично выступивший из-за жары, так как
солнце, казалось, раскаляло воду и черные камни. Неподвижный воздух, казался
мертвым и обезволивающим. "Сапфир" был уже очень близко, явно намереваясь
пристать к берегу точно в том же самом месте, что и в прошлый раз. Споры
закончились, как и попытки освободить якорь. Двое подтягивали кранцы, но
остальные, похоже, куда-то исчезли. Джия, Виксини, Телка и Хонакура наконец
добрались до пристани.
Мягко, словно перышко, "Сапфир" пристал к берегу. Уолли шагнул к
швартовой тумбе, ожидая каната. Ничего не происходило. Что, сходней не
будет?
Он вскочил на груду бревен, оказавшись почти на одном уровне с людьми
на палубе, чуть позади корабля.
- Вы что-то забыли? - вежливо спросил он.
Какое-то мгновение ответа не было, лишь яростные взгляды. Он видел
пятерых мужчин, и больше никого. Они стояли вдоль ближнего борта, на равных
расстояниях, готовые отразить нападение; руки их были опущены и не видны
из-за фальшборта, так что он не мог сказать, вооружены они или нет. Все, что
он мог видеть - обнаженные смуглые торсы и разъяренные лица. На мгновение у
него возникал мысль о команде борцов.
Стоявший посредине был ближе всего, и, вероятно, был здесь главным.
Должно быть, это был капитан, Томияно. Он был явно разгневан, глаза его
сузились, могучие белые зубы оскалились в злобной гримасе. Три метки в виде
корабля под короткой челкой говорили о его ранге и гильдии. Он был молод и
мускулист, и едва сохранял над собой контроль. У него были рыжеватые волосы
- не столь рыжие, как у Ннанджи - но кожа его загорела до столь же
темно-палисандрового оттенка. Несмотря на молодость, он производил
впечатление человека, с которым следует считаться. Выглядел он угрожающе.
Уолли, не поднимаясь еще на борт, жестом приветствовал его как
младшего.
- Чего тебе нужно, воин? - прорычал моряк.
- Разрешишь подняться на борт, капитан?
- Зачем?
- Я ищу транспорт для себя и своих спутников.
- Это семейный корабль - у нас нет места для пассажиров.
- Я готов заплатить любую разумную цену.
- От этого корабль не станет больше.
- Тогда оставьте своих Меняющих Курс на берегу.
Обветренное лицо моряка покраснело от ярости еще больше, хотя не было
ничего позорного в том, чтобы быть Меняющим Курс.
- Какого дьявола ты имеешь в виду, воин?
Уолли немного подождал, чтобы слегка остынуть. Подобное обращение к
высокопоставленному представителю его гильдии было преднамеренным
оскорблением. Он также боролся с жгучим желанием оглянуться и посмотреть на
утес - не появились ли еще колдуны, но во время этих тошнотворных
переговоров это было бы тактической ошибкой. Он мог лишь надеяться, что
Ннанджи продолжает наблюдать и скажет ему, когда это случится.
- Если у вас на борту нет Меняющих Курс, тогда, может быть, вы
оказались здесь как раз для того, чтобы получить нескольких?
Томияно, если это был он, раздраженно стукнул кулаком по поручням и
страстно посмотрел на обвисшие паруса.
- Моряк, от этого никому не будет пользы. Разреши мне подняться на
борт, и я поприветствую тебя. Или ты поприветствуешь меня. Затем мы сможем
возобновить нашу дискуссию в более цивилизованной форме.
Капитан молчал. Казалось, прошла целая минута, пока они безмолвно
смотрели друг на друга. Наконец он бросил:
- Я Томияно, моряк третьего ранга, хозяин "Сапфира"... - он пробормотал
остальное, сопроводив его несколькими небрежными жестами. Это выглядело как
культурный эквивалент плевка под ноги.
Уолли позволил грубости на несколько мгновений повиснуть в воздухе,
затем вытащил меч.
- Я Шонсу, воин седьмого ранга, избранный посланником Богини, и я...
- Избранный кем?
- Посланником. Это Ее собственный меч, капитан. Он был дан мне богом.
