Он сжал ее руки.
- Я не знал!
Она хотела сказать, что в этом нет ничего страшного, но он перебил.
- Нет, есть, Джа! Если только мы выберемся, я больше ни на шаг тебя
не отпущу. Пусть и в таком подвале, но мы будем вместе.
Она опустила глаза.
- Джа... Я люблю тебя.
Ему показалось, что она покраснела, но в такой темноте ничего нельзя
было утверждать наверняка. Что могут значить слова, если их говорят
рабыне?
- Я бы женился на тебе, если бы мог.
Она удивленно взглянула на него.
- Я все тебе отдам, все для тебя сделаю, - сказал он. - Помнишь, я
говорил, что ты не должна больше развлекаться с другими мужчинами, теперь
я обещаю, что...
Она поднесла палец к губам и покачала головой.
- Да, да, конечно!
Ей трудно было выразить свои мысли словами.
- Так думает Вэлли. Светлейший Шонсу помешает ему сдержать обещание.
Он хотел возразить, но она его остановила.
- Господин, сделайте для меня одну вещь, сказала она через некоторое
время.
- Конечно.
- Давайте прогоним бога печали.
Виксини свернулся на куче соломы и посасывал во сне палец.
Соблазн очень велик, может быть, это его последний шанс.
- Мне хорошо и просто сидеть рядом с тобой, любимая. Необязательно
тащить меня в кровать. Ты для меня - гораздо больше, чем просто
развлечение.
Она опустила глаза и молчала.
- Что с тобой?
- Простите меня, господин.
- За что простить?
- Я думала не о вас. Я думала о себе.
Неужели это правда? Он никогда не умел разгадывать ее мысли. Но это
не имеет значения. Две недели назад она бы вообще ничего не сказала. А за
такие успехи нужна награда.
- Тут, наверное, есть клопы, - предупредил Вэлли. Но она только
улыбнулась, подняла к нему лицо, и он забыл о клопах.
На этот раз бог печали оказался очень упорным. Несколько раз его
прогоняли, но он быстро возвращался. Его настойчивость взяла верх. Когда
Нанджи наконец вернулся, двое беглецов, уже одетых, но все еще потных,
сидели на шатких разваливающихся стульях.
Наклонив голову, Нанджи пробрался под балками, хмуро огляделся и
посмотрел на Вэлли.
- Мой повелитель, позвольте представить моего подопечного,
начинающего Катанджи.
Мужество, припомнил Вэлли, - это благородство в экстремальной
ситуации. Он приподнялся, чтобы ответить на приветствие Катанджи. На лбу у
мальчика красовался окровавленный знак, бедра прикрывала белоснежная юбка,
а сам он явно был чем-то удивлен. Его короткие черные кудри были собраны
старым зажимом Нанджи, но, несмотря на все старания, хвоста все равно не
получилось. Он же еще совсем ребенок.
Конечно, ему здесь не место. Вэлли бы должен был догадаться, что
затевает Нанджи, но менять что-либо сейчас слишком поздно, клятву отменить
нельзя.
Начинающий Катанджи? Возможно, это знак богов, они напоминают, что
подготовка к походу продолжается. Прибыл номер пятый.
- Вместо моего старого я купил ему новый меч, - сказал Нанджи,
доставая клинок.
Если бы он отправился за своим старым...
Нанджи смущенно замер, что было вовсе не характерно для него.
- Ты хочешь, чтобы я его вручил?
- Если только вы не сочтете за оскорбление встать перед Первым на
колени... - пробормотал Нанджи, и в голосе его явственно слышалось: "Да,
очень хочу".
- С удовольствием, - ответил Вэлли. - Я все равно выше его.
При этих словах начинающий Катанджи улыбнулся. Его наставник бросил
на него суровый взгляд и сказал, чтобы тот не забывал, о чем ему говорили.
Вэлли встал на колени, произнес все надлежащие слова и протянул меч
Катанджи. Тот осторожно взял его, произнес то, что ему полагалось
произнести, но вид у него был совсем не такой торжественный, как у Нанджи.
В его темных глазах вспыхивала насмешка.
- Нанджи, за тобой нет хвоста, ты уверен? - спросил Вэлли, опять
усаживаясь на стул.
- Совершенно уверен! Вы же мне все объяснили, мой повелитель!
Итак, Ржавый взял на вооружение сутру про шпионов.
- Вообще-то, - сказал Нанджи, - у ворот стояли Пополуини и
Фарасканси. Они сказали, что возвращаться опасно. - Он нахмурился. - Но я
ответил, что это - вопрос чести. Тогда они пообещали, что не станут за
мной следить.
Вэлли попытался представить, как все это было, но у него ничего не
получилось. Что ж, зато он лишний раз убедился, что воины против него не
настроены. Они просто выполняют приказы Тарру, но не более того.
Тут он заметил еще одного человека. Вэлли решил, что это, должно
быть, Кио, одна из женщин при казармах, но он никогда ее не видел. Нанджи
усмехнулся и поманил ее рукой.
- И вот что я еще купил, - гордо заявил он. - У нас так много вещей -
рапиры, и одежда, и ребенок Джа...
Сердце Вэлли занято, страсть удовлетворена, но на эту женщину он не
мог не отреагировать. Она была просто роскошна. Из одежды на ней были
только прозрачные кружева, подчеркивающие ее и без того заметные прелести.
Увидев такие колоссальные груди на Земле, он бы решил, что здесь
потрудился не знающий чувства меры пластический хирург. На вид они такие
упругие и крепкие, что, похоже, без чуда здесь не обошлось. Ее голые руки
и ноги могли свести с ума любого. Волны светло-каштановых волос обрамляли
ее совершенное лицо - точнее, совершенно бессмысленное лицо - розовый
бутон губ сложен в улыбку, которая ничего не выражает, а пустые глаза
похожи на камешки. Слабоумная.
О черт! Получив высокий ранг, Нанджи, кажется, совсем потерял голову
от радости. Сначала братец, теперь еще вот это. Она невероятно
привлекательна и невероятно неподходяща: такая идиотка надоест через пару
дней. Ей место в особняке какого-нибудь богача, а уж никак не в жизни
странствующего воина. Нельзя и представить, чтобы боги решили сделать ее
шестым членом их команды! Ни за что!
- Наверное, надо было сначала посоветоваться с вами, мой
повелитель... - Нанджи понял, о чем он думает.
- Да, следовало бы! - оборвал его Вэлли и в изнеможении опустился на
стул. Все идет не так. Стоит только ему подумать, что вот наконец он
коснулся дна, как под ним открывается еще один слой.
- Так как ты ее назвал?
- Зорька, мой повелитель, - ответил Нанджи.
И когда светлейший Шонсу повалился на землю от хохота, мастер Нанджи
несколько обиделся на него.
Время тянулось медленно. Нанджи хотелось поскорее поиграть со своей
новой игрушкой, но Вэлли запретил ему это. Он рассказал вассалу о засаде,
устроенной Тарру, нехотя упомянул, что убил Джангиуки, но не сказал как.
Лицо у Нанджи потемнело, он сгорбился на стуле и хмуро осмотрел подвал.
Проснулся Виксини, он был голоден и начал хныкать. Катанджи уселся на
солому и, видимо, задумался о том, какой же должна быть настоящая жизнь
воина. Наверное, этот грозный Седьмой слегка напугал его. Зорька просто
сидела в своем углу.
Как выбраться из казарм, подальше от храма, от города, с этого
острова?
Вэлли захотелось встать и пройтись, но в этой жалкой дыре можно
только ползать, и поэтому он остался сидеть. Его загнали в угол. Тарру
наступал на него медленно, но верно; так гангстер завоевывает округу, так
Гитлер заглотил весь континент, безжалостно пользуясь нежеланием мирных
жителей оказывать ему сопротивление.
Шонсу знал, что происходит. Вэлли Смит тоже, и именно он позволил
делам развиваться подобным образом. Он говорил себе, что пытается выиграть
время, но время помогло не ему, а его врагу. Его мозг изнемогал, пытаясь
найти выход. Все тщетно, надеяться остается только на то, что у Хонакуры
имеются припрятанные козырные карты.
Нанджи становился все мрачнее и мрачнее. Может быть, он обвиняет
Тарру в том, что тот подкупил охрану, а может быть, у него переменилось
отношение к человеку, который говорил, что убивает только по
необходимости. Гость поднял руку на хозяина? Кто из них сделал первый
неправильный шаг? Расставлять ловушки - это нарушение правил чести, или об
этом речь может идти только тогда, когда ловушка захлопнется? А
выслеживать гостя - допустимо ли это?
Вэлли заметил его ядовитый взгляд и подумал о том, что дождевой
червяк может возродиться во всем своем великолепии. Нанджи, наверное,
снова чувствует себя преданным - сначала его предала охрана, а теперь -
Шонсу. Моральные проблемы есть не только у Тарру.
Но вот скрипнула дверь, и внутрь вплыла неохватная туша Ани. Она
остановилась перед Вэлли и печально покачала головой.
- Что со священным Хонакурой? - спросил воин, но по выражению ее лица
понял, что увяз еще глубже, еще безнадежнее.
- Он в тюрьме, - ответила старая рабыня.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ВОИН НАХОДИТ БРАТА
1
Стоял безжалостный полдень; птиц не было слышно, молчали даже
насекомые; рабы с трудом передвигали ноги, стараясь не выходить на
открытое солнце. Паломники, преклонившие колени на ступенях храма, стонали
под кнутом беспощадного зноя. Весь Мир замер, моля о том, чтобы поскорее
настал вечер. Жила и двигалась только Река.
Площадка для парадов напоминала раскаленную печь. Из-за угла казарм
вышли трое. Их никто не заметил, потому что все воины охраны были заняты
поисками светлейшего Шонсу. В белом жарком сиянии они двинулись в сторону
тюрьмы.
Впереди шел воин четвертого ранга, великолепный в своей совсем новой
оранжевой юбке. Его иссиня-черные волосы были собраны в пышный хвост. Лицо
его казалось мрачным. Он чуть было не поднял мятеж против своего господина
и повелителя и не произнес ни слова с тех пор, как рабы измазали ему
волосы сажей и салом.
Последним шел невысокий темноволосый Первый. По его неуверенной
походке, свежему знаку на лбу, по белоснежной юбке и слишком коротким
волосам, по тому, как криво висит его меч, было понятно, что он совсем
новичок. Об этом же говорил и ошеломленный взгляд его темных глаз. Он
сжимал в руке веревку, другой конец которой был обвязан вокруг шеи
пленницы.
Это была огромная безобразная женщина. Черные волосы - для рабыни
слишком длинные - свободно падали на ее спину. От них до сих пор пахло
щипцами для завивки. Ее огромное черное одеяние могло бы принадлежать
достославной Дикой Ани, и как-то странно вспучивалось.
В этих подушках дышать было совершенно нечем, и Вэлли понимал всю
опасность такого положения. Даже если он не потеряет сознание от жары,
силы все равно постепенно оставляют его. Пот катился градом и застилал
глаза, но Вэлли не решался вытереть лоб: надо делать вид, что руки связаны
за спиной. Ни один нормальный воин никогда бы не подумал, что светлейший
Шонсу седьмого ранга способен вот так нарядиться. Он воздержался только от
полосы: во-первых, следовало щадить чувства Нанджи, а во-вторых - на
близком расстоянии этот маскарад все равно сохранить не удастся. Издалека
же он вполне мог сойти за рабыню, если, конечно, не принимать во внимание
его рост. Вэлли шел, слегка согнув ноги в коленях, старался делать
маленькие шаги и изнемогал от жары.
Пока в тюрьме не сделали новую крышу, спасти узника можно было и
тайком от охраны, а сейчас вход туда один - через дверь... И дверь
оказалась открытой. Все трое вошли внутрь.
Бриу и двое Вторых играли за столом в кости. В углу сидели трое рабов
и выбирали вшей из одежды. Подняв головы, они увидели, что воины привели
еще одного узника.
За столь непродолжительное время своей карьеры Катанджи обучился
только одному приему воинского искусства. Этого маневра не знал никто из
