Шонсу, там не нужны. - Его взгляд, казалось, проник в самую душу Вэлли. -
Это все равно, что сделать Наполеона Бонапарта королем Эльбы.
- Но вы говорили о брате, - возразил Вэлли. - У меня есть искусство и
язык, господин, а как же все остальное? Дом, семья? Я не знаю, с чего
начать, и не знаю даже, как выглядит мой брат. Я буду все время ошибаться,
делать не то, что нужно, неправильно вести себя за столом...
Мальчик опять залился звонким смехом.
- Кто посмеет упрекнуть Седьмого в том, что он не умеет вести себя за
столом? Если бы я дал тебе все, что было у Шонсу, ты стал бы Шонсу и
совершил бы те же самые ошибки. У тебя другой образ мыслей, и мне это
нравится. Дорогу тебе покажут.
У Вэлли отлегло от сердца.
- Значит, надо ждать новых чудес?
- Не забывай того, что я говорил о чудесах, - мальчик нахмурился. -
Боги совершают чудеса, когда захотят, очень редко, когда их просят, и
никогда - по требованию. Хонакура - хороший человек, ему можешь доверять
Пусть он расскажет тебе историю из семнадцатой сутры. Это как раз для
тебя. - Он улыбнулся своим мыслям, а Вэлли подумал о том, что сейчас,
возможно, совершилось чудо и в этой сутре появилось что-то новое. Но
спрашивать он не собирался.
- Да, господин.
Мальчик оглядел его и опять нахмурился.
- Ты все еще похож не на героя, а на того, кто пал его жертвой. Меч -
это дар Богини, а вот что дарю тебе я.
Он отломил хрусталик и бросил его вниз. Вэлли поймал. В его руке
сверкал серебряный зажим для волос, украшенный таким же огромным сапфиром,
что и эфес меча, мерцающим и переливающимся ярким синим светом. Вэлли
опять услышал, как за спиной точатся воровские ножи, но поблагодарил бога,
откинул волосы назад и скрепил их зажимом.
- Вот так лучше! - заметил мальчик. - Когда мы шли через город, Мир
не произвел на тебя впечатления. А как теперь?
- Теперь все по-другому, господин, - Вэлли говорил быстро и искренно.
- На Земле есть точно такая же бедность, но там это меня не трогало. Еще
не так давно воров карали смертью и мучили узников. В некоторых местах и
теперь остались такие обычаи. Я не осмелюсь больше учить Богиню, как
править Ее Миром.
Мальчик кивнул.
- Дело идет на лад. Да ты и выглядишь теперь как воин. Но тебе
предстоят и затраты.
Он оторвал еще один листок. Ничего не случилось, по крайней мере так
показалось Вэлли. Бог посмотрел на него долгим взглядом.
- Зверь на эфесе меча - грифон, у него тело льва и голова орла.
Подходящий символ, не так ли?
- Что касается тела, здесь все ясно, - ответил Вэлли. - А орел - я
буду мыслить, как орел.
На этот раз бог не улыбнулся.
- Орлы видят дальше, чем львы, - сказал он. - Изображения грифона
очень любят мелкие царьки. А для Народа он означает мудрую власть. Помни
это, Шонсу, и ты избежишь ошибок!
При этих словах Вэлли вздрогнул.
Мальчик поднялся.
- А теперь пришел срок, когда время должно продолжить свой бег. Ты
оставался здесь всего лишь несколько мгновений. Жрецы все еще ждут у
водопада. - Он обвел рукой прозрачные голубые горы. - Иди и выполняй свой
долг, светлейший Шонсу. Прыгай!
Вэлли взглянул вниз, в темный хаос острых скал. Он обернулся и в
ужасе посмотрел на маленького мальчика. Ответом ему стала насмешливая
улыбка - конечно, еще одно испытание мужества и веры. Он обнажил меч в
приветственном движении. Убрав его в ножны, он шагнул к краю скалы, сделал
два глубоких вдоха и закрыл глаза.
Тело его взметнулось в воздух.
5
О том, чтобы плыть, думать не приходилось его подхватило и закружило
как песчинку, потянуло вниз, в темноту, голова, казалось, была готова
лопнуть, но в этот момент он вновь выбрался на поверхность, к
спасительному воздуху. Это путешествие получилось намного короче, чем
первое. Потом течение замедлилось, и Вэлли обнаружил, что находится в
заводи у храма.
Меч ему совсем не мешал. Вэлли поплыл баттерфляем, работая руками изо
всех сил. Он направился прямо к величественному зданию храма, не
переставая удивляться, какие огромные возможности заложены в его новых
плечах.
Потом он встал на ноги и тут же вспомнил, что они все еще сильно
болят; прихрамывая, Вэлли выбрался из воды и ступил на нагретую ярким
тропическим солнцем гальку. Его не тревожила собственная нагота, он
чувствовал себя Колумбом, ступающим на берег этого нового незнакомого
мира. Он стал воином! Не будет больше тюрем и издевательств! Но все же
Хардуджу остается серьезной опасностью, им следует заняться в первую
очередь, нет времени подумать ни о еде, ни об одежде, ни о чем другом.
Все необходимые воину знания прочно сидели у него в голове. Он
прекрасно знал то, что нужно знать; в прошлой жизни с такой же легкостью
можно было достать книгу с полки. Как и приказывал бог, он должен всего
лишь вызвать противника на поединок. Никто из воинов не имеет права ему
отказать. Но у дуэлянта должен быть секундант - это не обязательно, но
весьма желательно. Еще не успели ноги Вэлли ступить на твердую землю, а он
уже присматривался к людям, стоящим на берегу.
Там было человек десять, и все они в немом удивлении уставились на
него. Очень редко случалось, чтобы кто-либо выходил из Судилища
невредимым, а уж найти под водой меч - это и вовсе уникальный случай.
Поэтому они и не знали, что делать - приветствовать его или же спасаться
бегством. В основном тут столпились пожилые жрецы и жрицы, один или два
целителя и воин.
Вэлли хотел найти какого-нибудь Третьего или даже выше, а ему
достался лишь тощий долговязый подросток второго ранга, но выбирать не
приходилось. У этого мальчика была светлая кожа и удивительно рыжие, почти
медные, волосы. На его лице читались те же удивление и испуг, что и у
остальных, но когда все начали отступать, он остался на месте. Это хороший
знак. Прихрамывая, Вэлли подошел к нему и остановился, тяжело дыша.
Посмотрев на знаки Шонсу, мальчик судорожно сглотнул. Если бы это был
призрак, поднявшийся из Реки, то на нем бы не было ничего, кроме меча и
сапфира, но знаки на лбу - это уже важнее. Он вынул свой меч и тихим
низким голосом начал приветствие старшему:
- Я Нанджи, воин второго ранга, всем своим смиренным сердцем я
страстно желаю, чтобы Сама Богиня даровала тебе счастье и долгую жизнь и
побудила тебя принять мою скромную, но добросердечную помощь, которая
может быть полезна в твоих благородных делах.
Его меч походил на насмешку над боевым оружием - тупая железная
чушка, им невозможно было бы остановить даже нападающего кролика, но юноша
уверенно держал его в руке. Для ответа Вэлли вынул свой чудесный клинок.
- Я Шонсу, воин седьмого ранга, и я с радостью принимаю твою
беззаветную службу.
Мечи исчезли в ножнах, и к воинам уже направлялись жрецы, их лица
сияли, а руки были подняты для приветствий.
Вэлли сделал движение, обозначающее вызов на поединок.
Мальчик вздрогнул, краска отхлынула от его лица, а светлая кожа стала
совсем белой. Когда Седьмой вызывает на смертный бой Второго, это уже не
поединок, а казнь. Но юноша торопливо показал знаками, что подчиняется.
Все эти сигналы знакомы только воинам - тем, что уже миновали первый
ранг, - и поэтому счастливо улыбающиеся наблюдатели ничего не поняли.
Таким образом можно сделать вызов, а потом отменить его без ущерба для
своей чести. Старший из жрецов пытался поймать взгляд Вэлли, чтобы начать
свое собственное приветствие. Не обращая на него внимания, Вэлли продолжал
смотреть на молодого воина.
- Первую клятву, - приказал он.
Юноша опять метнул взгляд на эфес меча Вэлли и нехотя вынул свой
собственный.
- Я Нанджи, воин второго ранга, клянусь исполнять все твои приказания
и быть верным тебе, но не забывать о своей чести. Во имя Богини.
Наступила полная тишина. Все присутствующие почувствовали: тут что-то
не так.
Вэлли понял, что первая клятва недостаточно крепка; к ней обычно
прибегают, чтобы произвести впечатление на мирных горожан, когда, скажем,
какой-нибудь градоначальник хочет использовать наемную силу, чтобы
разорить гнездо разбойников. Но в данной ситуации это всего лишь признание
младшим превосходства Вэлли. Честь того, кто клянется, остается
неприкосновенной, а за этим может стоять многое.
- Теперь вторую.
Это уже значительно серьезнее: клятва об опеке. Нанджи выпучил глаза,
словно хотел еще раз пересчитать знаки на лице пришельца. Он медленно
опустился на колени, держа меч обеими руками, напряженно нахмурился...
- Но я уже принес такую клятву, светлейший.
Вэлли в этом и не сомневался и знал, что его требование - смертельное
оскорбление наставнику Нанджи, каким бы ни был его ранг, а значит, оно
приведет к кровопролитию. Со стороны Нанджи такая клятва станет
предательством, хотя мало кто решится спорить с Седьмым.
Вэлли постарался придать лицу Шонсу суровое выражение, с
беспокойством думая, что получается, наверное, просто устрашающая гримаса.
- Какой ранг у твоего наставника?
- Четвертый, светлейший.
Вэлли вынул меч; невдалеке громко зашуршала галька: значит, жрецы и
целители уходят.
- Он не сможет даже отомстить тебе. Клянись!
Мальчик уже взялся за меч, но потом опять опустил его. Глазами,
полными муки, он смотрел на Вэлли. Его меч - убожество, желтая юбка
застирана до дыр, на ботинках - заплаты, но губы его сжаты с безнадежной
решимостью.
Вэлли был озадачен. Он хотел всего лишь найти себе секунданта для
дуэли, а ему попался идеалист, который скорее умрет, чем совершит
нечестный поступок. Какой-то молокосос перечит Седьмому? Такое глупое
упрямство неожиданно вывело его из себя. Вспыхнула неудержимая ярость. Он
услышал злобный рев... рука рванулась..
Он остановился как раз вовремя - меч был уже у самого горла Нанджи.
Тот закрыл глаза, ожидая удара.
Вэлли пришел в ужас. Что же случилось? Он чуть было не отрубил
ребенку голову. Только за то, что тот показал свое мужество. Вэлли
поспешно убрал клинок на безопасное расстояние. Нанджи, обнаружив, что все
еще жив, осторожно приоткрыл глаза.
Но противостояние осталось. Даже внезапное возвращение к жизни не
стерло с лица юноши выражение угрюмого упрямства, а светлейший Шонсу
седьмого ранга, конечно же, не мог отменить свое требование. Быть
высокопоставленным воином совсем не так просто, как обещал ему бог. Вэлли
торопливо перебирал в памяти все то, что знал о воинах, и наконец нашел
выход.
- Хорошо! - И он произнес боевой призыв: - Кровь прольется! В чем
твоя преданность?
- Третью клятву, светлейший? - Глаза юноши широко распахнулись.
- Помнишь слова?
Нанджи энергично кивнул. Он не стал задавать никаких вопросов, хотя и
имел такое право. Он спасет себе жизнь, и его честь останется
незапятнанной.
- Да, светлейший, - сказал он с готовностью. Положив меч у ног Вэлли,
он распростерся на земле.
- Я, Нанджи, клянусь своей бессмертной душой во всем быть верным
тебе, Шонсу, мой повелитель, служить твоим целям, подчиняться твоим
приказам, проливать свою кровь по твоей воле, умереть рядом с тобой,
делить твои несчастья, до конца моих дней быть верным тебе одному во имя
всех богов.
И он поцеловал Вэлли ногу.
"Что же это такое, если не рабство?" - подумал Вэлли. Бог был прав,
когда сказал, что воины любят страшные клятвы.
- Нанджи, ты будешь моим вассалом и преданным слугой во имя всех
