ватель. - Что вы можете сказать о взаимоотношениях всей этой троицы -
Лихачев-Морозов-Агинский? - Ну - что... знаю, что все трое были друзь-
ями, учились на одном курсе вечернего отделения университета. Жили в од-
ной комнате общежития. Самые тесные у них били взаимоотношения.
- Так они еще и студенты?
- Да. На нашем заводе восемьдесят процентов личного состава - это
итээры, люди с высшим образованием. Остальные же имеют среднее специаль-
ное образование и большинство из них учится на вечернем или заочном.
- И на каком же факультете обучалась наша троица? На радиофизике или
прикладной математике? - Как ни странно, на факультете философии.
Впрочем, у нас многие почему-то идут в гуманитарные ВУЗы и факульте-
ты. Особенно в последние годы...
- Значит, никаких, по крайней мере, явных, мотивов к убийству у Мо-
розова не было?
- Да какие там мотивы! Откуда?! Да и вообще - разве так убивают?
Среди беда дня, ни с того, ни с сего, зная, что за тобой наблюдают теле-
камеры... А с другой стороны - я сам видел, собственными глазами...
- Ну, то, что вы видели своими глазами совершенно не обязательно
должно интерпретироваться как убийство...
- А что же? Ведь улики... ключ в руке, странное поведение... Сущест-
вует другое объяснение? Он смотрел на следователя с надеждой. - Ну, нап-
ример, Морозов объясняет это... - Да, да! - энергично закивал годовой
начальник цеха, - Морозов! Что сам-то Морозов говорит?
- Он говорит, что в цех залетела шаровая молния, взорвалась и отбро-
шенный взрывом ключ попал Лихачеву в голову и убил наповал. А как ключ у
него в руке оказался - не помнит. Говорит - все в тот миг помутилось,
был как в трансе... Начальник нахмурился.
- Молния? Я не видел никакой... Хотя - та вспышка на экране, а потом
помехи... Он оживился.
- Да, да! Это вполне возможно. Ведь в тот день - вы помните? - была
сильнейшая гроза, она разразилась примерно через час после событий, но
приближение ее уже тогда чувствовалось. Парило так, знаете, душно было.
У меня в тот день давление поднялось... Так что это вполне разумное объ-
яснение...
- Да, но к сожалению, эта версия не объясняет странного поведения
самого Морозова - зачем он прибежал в цех, что означает его фраза, адре-
сованная Лихачеву: "Ты еще жив?!" или "Ты жив?!"... И вдобавок к этому в
показаниях Морозова есть один пункт, который совершенно уже ни во что не
вписывается. Так что пока еще ничего не ясно. Начальник сник.
- Да, верно, - пробурчал он. - В цехе Морозову делать было нечего.
Получается, что он как будто бы заранее все знал. Если и не убил, то
подстроил... Да... Странно...
- Ну хорошо, - сказал следователь, - вы говорите, что начальник сме-
ны тоже наблюдал по телевизору все происшествие?
- Да-да.
- Я могу с ним встретиться?
- Да, он сидит этажом ниже. Комната семьсот восемь. Первая цифра -
означает этаж... - Ясно. И еще я хочу побеседовать с Агинским. - А вот
это, к сожалению, невозможно. Он поехал в родное село Лихачева - сопро-
вождать тело покойного.
- Как же так?! Он ведь главный свидетель! Вас же предупреждали!
Смущенный начальник стал оправдываться. - Да понимаете - так уж выш-
ло. Родители настояли, чтобы сына похоронили на родине. Хоронить надо
поскорее - вон жара какая стоит. Ну и кто-то же должен от завода пое-
хать. Кому же, как не ближайшему другу?.. Вот он и поехал... Будет дня
через два-три. Пока там похороны, то, да се... Холмский с досадой помо-
тал головой. - Скверно... Ну, ладно, скажите - в их смене был еще
кто-нибудь?
- Да. Четвертым был начальник Федор Ступов. - Тоже друг и сокурсник?
- Нет, он нигде не учится и с троицей, насколько я знаю, находится в
чисто деловых отношениях. - Я йогу его видеть?
- Да, он сейчас дежурит. Их комната находится в нашем же корпусе, на
первом этаже. Двери ее выходят в холл. Комната N 101.
Холмский выключил диктофон, поблагодарил начальника цеха за беседу
и, пообещав прислать копию протокола показаний для ознакомления и подпи-
си, распрощался.
III. Начальник смены ничего нового Холмскому не сообщил. Он только
подтвердил хронометраж событий, данный начальником цеха и показал, что
Агинский действительно находился во двор, когда они с начальником цеха
выбежали из корпуса. Начальник смены тоже наблюдал за действиями Лихаче-
ва по телевизору, но камеры, в отличие от начальника цеха, не переклю-
чал. Следовательно, видел меньше того. Холмский не стал здесь задержи-
ваться и спустился в холл первого этажа.
IV. В 101 комнате было накурено. Четыре дежурных техника-наладчика
сидели за длинным столом и забивали козла. Слышались подобающие моменту
реплики. Когда Холмский вошел в помещение все четверо застыли с костяш-
ками в ладонях и вопросительно глядели на него.
- Я - следователь Холмский, - представился следователь, демонстрируя
удостоверение, как бы предъявляя контролеру проездной билет. - Мне нужен
наладчик Федор Ступов.
Невысокий, но крепкий и широкоплечий парень с треском припечатал
костяшки к поверхности стола и поднялся навстречу Холмскому. - Ну, я
Ступов.
- Очень приятно. Здесь есть место, где можно побеседовать в спокой-
ной обстановке?
- Айда в раздевалку. Там тоже стол и стулья есть. - И, повернувшись
к партнерам, добавил. - Давайте без меня, ребята.
Они прошли в раздевалку и устроились за изрезанным и разрисованным
столом. Следователь поставил на стол диктофон, включил его и приступил к
опросу свидетеля.
- Я прошу вас подробно рассказать о всех событиях того дня. Федор
почесал в затылке.
- Ну чего... Значит, в тот день мы дежурили тоже вчетвером. Сидели,
козла забивали... - Это вы каждый день так работаете? - Так нам за то и
платят, чтобы мы бездельничали, а машины бы вкалывали. А если наоборот -
машины стоят, а мы пашем, то это уже плохо.
- А... ясно. Так что - вы целый день так и играете в домино?
- Нет, иногда в дурака режемся, или тыщу расписываем. А вообще я с
теми тремя дежурить не люблю. Они поиграют немного, а потом или спорить
начинают иди книги свои читают. Надоедает им играть...
Ну вот, режемся мы в козла, а тут вызов - замедление реакции и
тэ-дэ. По вызову пошли в цех Славка и Мишка... то есть, это, Агинский и
Лихачев. Я стал костяшки собирать, а Колька... Морозов, значит, врубил
телевизор и стал смотреть, как они там управляются.
- Это он по собственной инициативе или так положено?
- Что? А... да, так положено - если помощь понадобится или еще чего.
- А вы тоже смотрели на экран? - Так я ж сказал, что костяшки собирал.
Вы же в комнате были, сами видели, как ящик стоит... На меня как раз
задняя панель глядела.
II
- Ну а дальше?
- А дальше так - дело-то перед самой грозой было, жара, духота, а
кондер не пашет. - Кондер?
- Ну да, кондиционер. Ну мы, значит, и пораскрывали все окна и две-
ри, чтобы сквозняк был. Сквозняком ее к нам и затянуло. Через окошко. -
Кого ее? - Ну, молнию. Шаровую. - Затянуло, и что?
- Влетела она через окошко и пошла по комнате, медленно так, и прямо
к телеку... Я так и приторчал на месте. Ну, думаю, щас как трахнет! А
она ничего - мимо телека медленно пролетела, немного повисела у хвоста
кинескопа и дальше пошла, тоже медленно. А тут Колька... то есть Морозов
как заорет: "Мишка!" - и бросился в дверь...
- Вы не заметили время, когда это произошло? - Чего ж не заметить -
над дверью часы висят - как сейчас помню - пятнадцать сорок пять на ци-
ферблате было. А Колька, главное, на молнию ноль внимания и в дверь, ду-
рак, выбежал.
- А почему дурак?
... - Так ведь она на него броситься могла! - Дожили ... - Ну да -
они же такие, эти шаровые. - Ну хорошо, а дальше?
- А дальше, Колька убежал. Молния медленно так по комнате прошлась,
вроде вынюхивая что-то, ну совсем как мент участковый, и тоже в дверь -
шасть... А я сижу и не шевелюсь - вдруг вернется? Думаю, что надо бы те-
лек вырубить и тоже страшно... Ну, а потом слышу - шум, крики. Зашеве-
лился, в холл вышел, смотрю - начальники наши бегут, я за ними. Думаю -
пожар, потом гляжу - в сборочный чешут. Я тоже. Во дворе Славка Агинский
- глаза выпялил, мы мимо, к цеху, он за нами. Еще ребята подоспели...
Ну, в цехе...
- Достаточно, дальше я знаю. Как по-вашему - чем был вызван этот
возглас Морозова, когда он бросился к выходу? - А я почем знаю? В телек
он пялился. Я сначала
подумал, что может Мишка там чего наколбасил, а сейчас и не знаю.
- А вы на экран так ни разу и не посмотрели? - Нет. Сначала занят
был, а после молнии я к телеку и подойти боялся - опасно! У нас в селе,
лет десять назад телку во время грозы убило, а вот у соседей...
- Да-да. Гроза дело такое... А сколько времени прошло с момента, как
Морозов выскочил из комнаты до того, как вы сами выбежали во двор? - Не
засек. Минуты три-четыре, может пять... - Ясно. А что вы можете сказать
о взаимоотношениях Морозова и Лихачева? Были между ними какиенибудь ссо-
ры?
- Ссоры? Да нет. Спорили они часто, даже ругались - все из-за этой
своей философии. Так ведь изза этого не убивают.
- То есть, вы считаете, что у Морозова не было никаких поводов, что-
бы убить Лихачева?
- Ля знаю? В душу ему не залезешь. Вы у Агинского Славки порасспра-
шивайте, он с ними компанию водил. Следователь понял, что из Ступова
больше ничего существенного не выжмешь и завершил разговор стереотипной
фразой насчет присылки копии протокола. Когда он выходил из комнаты 101,
за его спиной царило молчание и на затылке он ощущал давление взглядов
четырех пар глаз.
V. Следователь вышел в холл, но покидать его не спешил, хотя на тер-
ритории завода делать ему было уже нечего. В глубокой задумчивости стоял
он в центре зала и пытался систематизировать и увязать полученную инфор-
мацию.
И, откровенно говоря, что-то ни черта не складывалось и не увязыва-
лось у младшего следователя Александра Холмского, которого в детстве
дразнили не иначе как Шурик Холме, что возможно, и предопределило его
дальнейший жизненный путь и выбор профессии.
Вроде обстоятельства дела ясны настолько, что ясней и быть не мажет.
Все на виду, все запротоколировано и захронометрировано. Все действия
участников драмы можно восстановить с точностью чуть ли не до секунды.
Но от этого сами действия понятней не становятся.
Что побудило Морозова сорваться с места и броситься в цех? Сам он на
допросе показал, что как раз в тот момент, когда залетевшая в комнату
шаровая молния зашла за телевизор, на экране он увидел лежащего в крови
Лихачева и кого-то склонившегося над ним. Кто это был, он не узнал, так
как толком не успел рассмотреть, но ясно, что кто-то знакомый, с завода.
Увиденное на экране и заставило его побежать в цех.
Следователь попросил его напрячь память и вспомнить, кто склонился
над телом Лихачева. Морозов, заявил, что знает только, что кто-то хорошо
знакомый, а кто - вспомнить не может.
На вопрос, как он может объяснить, что глядя на экран телевизора в
одно и то же время с начальником цеха и начальником смены, он видел со-
вершенно не то, что видели они, Морозов лишь буркнул что-то невнятное и
погрузился в молчание, из которого следователю не удалось его вывести.
Все это наводило на подозрения. Не получалось логичной, цельной кар-
тинки из показаний разных свидетелей. Никак не получалось...
- Гражданин следователь... - послышался вкрадчивый, тихий голос.
Холмский вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял один из давешних доми-
ношных партнеров Федора Ступова. Это был человек совершенно неприметной
наружности, какой-то немного скособоченный и как бы пришибленный. Гово-
рил он тихо, почти шепотом и в течение всего разговора ни разу не пос-
мотрел следователю в глаза. Кажется, единственной его отличительной при-
