сразу же будет видно на пульте дежурной медсестры!" - мелькнуло у нее в
голове, и девица просто пережала оба шланга. Через минуту, жадно похва-
тав воздух раскрытым ртом, тот затих, и она, тотчас освободив шланги,
бросилась за помощью.
Врач и дежурная медсестра пришли почти одновременно. Внимательно ос-
мотрев умершего, врач констатировал смерть, наступившую, по всей вероят-
ности, по вине самого больного и глубокомысленно изрек:
- Вероятно, так лучше для него: день-другой и боли доконали бы его. -
Он взглянул на Джину и подмигнул: - А может, он увидел тебя и отошел от
перевозбуждения? Как живешь-то?
- Отлично, док! Но по больнице скучаю.
- Если что, возвращайся. Тебе здесь всегда рады!
- Спасибо, док!
- Ладно, пойду заключение писать. Удачи тебе. Джина. - Он вышел.
- Знакомый? - спросила сухопарая медсестра у Джины, указав на Тайсо-
на, когда они остались одни.
- Знакомый! - кивнула та.
- Ну и самец! - восхищенно проговорила медсестра. - Повезло тебе,
подруга!
- А ты откуда знаешь, Сарра, что он самец? - прищурилась Джина.
- Здрасьте, я ж его к операции готовила! Такой пенис! - Она вдруг
осеклась: - Господи, прости меня дуру старую! Такое девчушке говорю!
- Брось, Сарра, у меня скоро своя девчушка будет! - Почему-то ей хо-
телось прихвастнуть перед этой тощей воблой.
- Ой, правда? - всплеснула та руками. - И когда ожидаешь?
- Летом, думаю!
- Ну ладно, мне еще шестнадцать уколов надо сделать.
- Иди, иди, занимайся своими делами! А укол этому я сделаю сама. На
тумбочке - его?
- Его! - Сарра взглянула на часы. - Ровно через сорок минут.
- Ладно, не беспокойся. Счастливо.
Как только она вышла. Джина тут же закрыла дверь на задвижку и подош-
ла к своей жертве. Чтобы отправить на тот свет эту груду мяса, особых
усилий не понадобится: шприц на месте, небольшой пузырек воздуха в вену,
и все!.. Джина уже потянулась за оружием возмездия, как вдруг вспомнила
слова Сарры. Девушку неожиданно разобрало любопытство, она осторожно
приподняла одеяло и едва не ахнула: фаллос этого человека был соизмерим
с фаллосом осла! Во всяком случае, член ее любимого Хикса рядом с ним
выглядел бы как пипка грудного младенца. По всему телу Джины тотчас про-
бежала нервная дрожь. Осторожно и очень нежно она притронулась к нему,
потом провела по всей его едва ли не двадцатисантиметровой длине.
От волнения и страсти у Джины даже трусики повлажнели. Она начала те-
реться лобком о край кровати, каждой клеточкой своих пальцев ощущая, как
набухает его плоть, беспрестанно увеличиваясь в размерах. В этот момент
она ощутила, как ее ягодицы утонули в чьей-то руке, а в клитор ткнулся
огромный палец. В конце концов она не выдержала и прильнула к его бо-
гатству губами, думая только об одном: сумеет ли вобрать в себя такую
плоть. Казалось, губы ее вот-вот лопнут, впрочем, сгорая от страсти, она
позабыла и про боль, и про все на свете.
Глен никогда не был нежным и всегда старался как можно скорее разря-
диться. Если любовные игры затягивались, то он становился откровенно
грубым, а иногда и жестоким, до крови избивая девушку.
Этот же верзила, несмотря на свои огромные ладони-лопаты, в которых
просто утонули ее ягодицы, оказался нежным и ласковым настолько, что
заставил испытать совсем другое: удивительное, прекрасное ощущение того,
что в этот момент кто-то заботится и о ней, Джине. Какое счастье, что
она такая любопытная и заглянула к нему под одеяло! Рональд Голдсмит!
Рональд! Ронни! Да, именно так она и будет его называть! Но почему он не
спрашивает, кто ее подослал? Наверное, ему тоже очень хорошо.
После небезызвестного вам, читатель, разговора Джина задумалась. Ин-
тересно, за кого он ее принимает? Почему не спрашивает, кто ее послал?
Видно, у него есть кто-то, кто может о нем позаботиться. А вдруг этот
кто-то наведается к нему и все испортит? Неплохо было бы узнать, чем за-
нимается ее новый избранник. Единственное, что пока ей твердо известно,
что он отличный любовник и весьма профессионально общается с ножом.
Хикс и пикнуть не успел, как отправился на тот свет, а еще хвастался,
что его прозвали Хитрым Убийцей! Такой хитрый, что перехитрил самого се-
бя. Надо все-таки отдать ему должное: он выполнил свое обещание и принял
смерть с улыбкой. Все-таки он был неплохой мужик, хотя и попил ее кро-
вушки!
- Кстати, Ронни, тебе пора делать укол! - Она хотела уже наложить
жгут, но, взглянув на его огромные вены, поняла, что обойдется и без
жгута. Разорвав упаковку одноразового шприца, наполнила его лекарством и
с первого же раза легко попала в вену.
- Ты действительно отличная медсестра, девочка! - Он потянул ее к се-
бе, но Джина прошептала:
- Подожди, милый, мне нужно на минутку выйти. В туалет. Господи! -
Наткнувшись на его беспокойный взгляд, она пояснила: - Только на минут-
ку! - Она нежно коснулась его щеки губами и выскользнула за дверь.
Отличная девчонка, и где только Рассказов их находит? Нужно поблаго-
дарить Хозяина за этот сюрприз! Тайсон быстро набрал номер.
- Это я. Хозяин, Ронни! Я вам так благодарен за сюрприз!
- Какой сюрприз? - удивился Рассказов.
- Классная девчонка! - воскликнул Тайсон, уверенный, что его разыгры-
вают.
- Постой, приятель, о какой девчонке ты говоришь? - В голосе Расска-
зова не было ни капли усмешки.
- Ничего не понимаю! - нахмурился Тайсон. - Я заснул и проснулся от
того, что меня ласкает какая-то молоденькая красавица! Сказала, что она
- сюрприз для меня!
- Возможно, и сюрприз, но не от меня! - твердо заверил тот. - Так что
поосторожнее! Может, послать кого?
- Не стоит, сам справлюсь!
- Ну, смотри! К вечеру навещу!
- Спасибо, Хозяин! Это большая честь для меня!
Не успел он положить трубку, как в палату впорхнула сияющая Джина.
Вся она так и лучилась свежестью. Но, взглянув на своего нового любовни-
ка, Джина сразу же почувствовала перемену. Да и трубка не так лежит, как
лежала: значит, он с кем-то разговаривал. Все эти мысли мгновенно про-
неслись у нее в мозгу, и стало ясно, что если она хочет удержать этого
красавца, то должна пойти ва-банк.
- Ну вот, получила удовольствие, очистила тело, теперь нужно очистить
и душу! - как бы в шутку произнесла Джина.
- Интересно было бы послушать! - взгляд его был тяжелым и пронизывал
насквозь. - Так кто, ты говоришь, сделал тебя сюрпризом для меня?
- Ты не поверишь! - Джина с грустью усмехнулась.
- А ты попробуй, вдруг получится!
- Я же пришла убить тебя! - Она вдруг всплакнула, опустилась перед
ним на колени и положила голову ему на грудь. - Прости, милый! Прости!
- Рассказывай! - грозно бросил он.
И девушка без утайки выложила ему всю свою жизнь, начиная с монасты-
ря. Чем больше она говорила, тем больше теплел его взгляд. Как-то само
собой получилось, что Тайсону стало известно больше, чем его мертвому
сопернику. Джина действительно была девушкой любопытной, к тому же еще и
ревнивой. Слитые воедино, эти два качества сделали ее чуть ли не развед-
чицей. Она подслушивала телефонные разговоры Хикса, следила за каждым
его шагом, знала почти все номера, по которым он названивал, имена або-
нентов, а также имена тех, кого он отправлял на тот свет.
Тайсон слушал внимательно и не перебивал, но, когда она заговорила о
хозяевах Хикса, спросил:
- А Хикс называл когда-нибудь имена?
- Ты имеешь в виду того, кто отдавал ему приказы? Конечно, милый! Ему
звонили разные люди, но он никогда не принимал решение, не посоветовав-
шись с неким Лурье, живущим в Париже! Ты бы видел, как Хикс бледнел, ес-
ли тому что-то не нравилось. Видно, это страшный человек!
- Почему ты решила, что я его убил? - неожиданно спросил здоровяк.
- Я не решила, я все видела своими глазами! - Она вздохнула и продол-
жила свой рассказ.
Когда она дошла до сегодняшнего дня и призналась, что от смерти его
спасло ее любопытство, а потом и то, что она влюбилась как кошка, он
спросил:
- А сосед?
- Что сосед? - не сразу врубилась Джина.
- Ты помогла ему успокоиться?
- Так он тебе спать не давал: пыхтел, как паровоз! Поначалу я с ним
по-хорошему, а он, блин, ни в какую! - Девушка опустила глаза. - Тогда я
и отключила аппарат. Даже врач сказал, что для него это был самый лучший
выход. Чего ему так мучиться? Я что, не должна была?
- Кто может ответить на твой вопрос? Главное, как ты сама считаешь -
виновата ты или нет. Мне можешь не говорить о том, что чувствуешь.
- Значит, ты меня прощаешь? - радостно спросила Джина.
- О чем ты?
- О том, что убить тебя хотела, дура такая! - Она стала хлестать себя
по щекам, приговаривая: - Дура! Вот дура!
Тайсон, перехватив ее руки, притянул Джину к себе и глядя в глаза,
твердо сказал:
- У каждого из нас есть нечто такое, за что мы себя ненавидим, и от
этого никогда не избавиться! Но мы прячем это "нечто" глубоко в душе и
делаем вид, что этого и вовсе не было. - В последних словах его слыша-
лась грусть.
- Скажи, я тебе нравлюсь? - Сейчас Джина не кокетничала.
- Нравишься!
- А хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда?
- Навсегда? - Он несколько секунд смотрел ей в глаза, не мигая, потом
повторил: - Навсегда! Хорошее слово... - Он словно бы не знал что отве-
тить.
- Ты не думай, я очень верная! Когда я жила с Гленом, у меня никого
не было. Правда, правда!
- Да не в этом дело! - отмахнулся Тайсон. - Со мной ты должна будешь
быть верной, если жить захочешь! Я о другом думаю, сможешь ли ты не
врать мне, вот! Вранье меня бесит!
- Господи! Да зачем же я тебе врать-то буду? - Она счастливо рассмея-
лась, прочитав в его вопросе признание, что она ему тоже не безразлична.
- Милый мой! - Она прильнула к его губам и впилась словно змея в свою
жертву...
Похороны Комиссара полиции прошли торжественно и пышно, как и обещал
Мэр. Прозвучало много речей, в которых выступавшие рассказывали, каким
хорошим был покойный и как много он сделал для города. Лариса, в черном
траурном платье, держалась с достоинством - принимала многочисленные со-
болезнования.
Розочка стояла рядом и изредка, когда, казалось, подруга вот-вот сор-
вется, как бы нечаянно легонько пожимала ее руку. В огромных красивых
Ларисиных глазах застыли слезы, Розочка тоже плакала, но это была запоз-
далая скорбь по своим погибшим родителям. Казалось, что только сейчас,
стоя перед богатым гробом отца подруги, она по-настоящему осознала свою
потерю. До похорон она ни на секунду не оставляла Ларису в одиночестве,
всячески поддерживала, подбадривала. Эта тяжелая ноша опустилась на ее
хрупкие плечи, но она с честью выдержала испытание. Побеспокоилась и о
траурном платье для подруги, и о темном костюме для себя. Позаботилась о
цветах и венках от дочери и, конечно же, о поминках, на которые были
приглашены все друзья и знакомые Комиссара.
Траурный ужин прошел в молчании, словно все слова уже сказали на
кладбище и говорить было не о чем. Когда люди разошлись, Лариса вновь
заплакала.
- Ты что, подруга, по второму кругу пошла? - решила пошутить Розочка.
- Не знаю, что на меня нашло... - Лариса смахнула слезы черным пла-
точком. - Ты ж многого не знаешь!
- Ну расскажи...
- Даже не знаю... - Лариса задумалась. - Стоит ли посвящать тебя в
эту грязь?
- Если тебе от этого легче, то стоит. Мы же подруги или ты забыла? -
грустно улыбнулась Розочка, предчувствуя неприятный разговор. Что ж,
придется набраться терпения: Ларисе просто необходимо выговориться.
- Даже не представляю, что бы я без тебя делала? - искренне восклик-
нула Лариса. - Понимаешь, мне, конечно, очень жаль папу, только теперь я
поняла, как его любила, но... - она вдруг вновь разрыдалась, - мне сей-
час стыдно, понимаешь, стыдно!
- Почему? - удивилась Розочка.
