прокурору, а сам тут же предупредительно вышел, чтобы не мешать. Прапор-
щик лихо откозырял и буквально через минуту ввел осужденного.
- Мартиросов? - спросил Зелинский. - Валентин Александрович, двести
шестая, часть вторая, два с половиной года строгого режима! - привычно
отрапортовал тот и вопросительно уставился на двух штатских. - "Баклан",
значит? - усмехнулся Савелий. - О, начальник "по фене ботает"? - хмыкнул
тот и было непонятно, с одобрением или с сарказмом.
- Я представитель прокуратуры города, а этот человек представится
сам, - кивнул Зелинский в сторону Савелия.
- Инструктор музея ветеранов КГБ Заславский.
- Интересно, для чего я вам понадобился, гражданин прокурор? - Марти-
росов уставился на Зелинского.
- Узнал? - улыбнулся он. - Тем лучше. Надеюсь, не забыл, что ты мне
кое-чем обязан?
- Что вы, гражданин прокурор, я вашего добра по гроб жизни не забуду!
- с горячностью подтвердил Мартиросов, - Чем могу вам помочь?
- Не мне, а моему приятелю. - А мне без разницы.
- Да, нам действительно нужна ваша помощь, Валентин Александрович, -
подтвердил Савелий. - Мы сейчас готовим праздничный стенд к юбилейной
дате, и у нас возникло затруднение с вашим дядей, генералом Рассказо-
вым...
- А что с ним случилось? Я вроде слышал, он за границу сдернул? -
Мартиросов брезгливо сплюнул. Его первоначальное напряжение спало, едва
только он услышал, что ему ничего не угрожает. - Не мог подождать, чтобы
меня отсюда вытащить!
- Ошибаетесь, Валентин Александрович, - мягко возразил Савелий,- Он
не "сдернул", как вы выразились, за границу, а пропал там без вести. Это
заслуженный генерал и, судя по всему, враги убрали его! - не без пафоса,
но с большим усилием врал Савелий.
- Так что вы хотите с меня? - заключенный удивленно посмотрел на Са-
велия: как бы там ни было, всегда приятно слышать, когда так высоко це-
нят твоих родственников.
- Так получилось, что в архивах не сохранилось ни одной приличной его
фотографии... - Савелий говорил так, что вряд ли нашелся бы человек, ко-
торый мог усомниться в его искренности.
- И только-то? - Мартиросов усмехнулся. - Когда со мной по-хорошему,
то и Март не откажет в содействии. Есть у меня его фотография. Кстати, в
мундире, при всех наградах... он мне подарил ее в день моего шестнадца-
тилетия.
- И где же она? - нетерпеливо спросил Савелий, быстро переглянувшись
с Зелинским.
- У меня. С месяц назад попросил сестренку принести ее, а то братва
не верила, что у меня родной дядюшка - генерал.
- Неужели тебе разрешили такое фото иметь при себе? - недоверчиво
нахмурился Зелинский.
- Скажете тоже, гражданин прокурор! Кто же разрешит такое держать в
личных вещах осужденного? Конечно, же нет! Фотография хранится у отряд-
ного, капитана Селиверстова. - Он хитро уставился на Зелинского, доволь-
ный тем, что смог за глаза польстить своему непосредственному начальни-
ку, от которого многое зависело здесь, в местах лишения свободы.
- Я могу ее позаимствовать? На время! - тут же добавил Савелий. - Ес-
ли с возвратом, то без проблем. - Благодарю! - Савелий взглянул на Зе-
линского. - Разрешите? - Он вытащил из кармана пачку "Явы".
- Минутку! - Зелинский взял пачку, открыл ее, осмотрел и только после
этого разрешил передать осужденному.
- Вот спасибо! - обрадовался Мартиросов. - Если что еще нужно будет -
наведывайтесь. Март завсегда поможет!
- Непременно. Можете идти! - ответил за Савелия Зелинский.
Как только Мартиросов вышел, к ним вернулся полковник.
- Ну как, удачно? - поинтересовался он. - Почти... - уклончиво отве-
тил Зелинский. - Капитана Селиверстова можно видеть? - А сколько сейчас?
- Пятнадцать тридцать, а что? - Через полчаса он заступает на дежурство.
Может, ко мне на рюмку чая зайдем? - Полковник выразительно посмотрел на
Зелинского.
- Разве только на полчасика, и только на рюмку чая... - согласно
вздохнул Зелинский.
Странные, до боли щемящие чувства овладели Савелием, когда он снова
шел по бутырским коридорам до административного корпуса. Эти вонючие ла-
биринты навевали такую тоску, что хотелось завыть во весь голос. Каза-
лось, что он снова под конвоем и уже никогда не сможет вырваться отсюда.
Сколько же народу прошло через это тюремное сито? Сколько проклятий и
стонов слышали эти стены? Сколько поломанных судеб и жизней видели они?
Савелий настолько был погружен в свои мысли, что очнулся только тог-
да, когда в кабинет вошел высокий, худощавый, похожий на туберкулезника,
капитан. - Вызывали, товарищ полковник? - Да, Серафим Петрович. Принеси-
те сюда личные вещи осужденного Мартиросова!
- Что-то случилось? - напряженно спросил капитан, подумав, что его
ожидают неприятности.
- Ничего не случилось, - с добродушной улыбкой заверил Зелинский. -
Просто нам нужна фотография, которая хранится в его личных вещах. Между
прочим, с согласия самого осужденного! - добавил он с той же улыбкой.
- Господи! Да я бы вам ее и без всякого согласия выдал, - облегченно
воскликнул капитан.
- А без согласия нельзя! - строго заявил Зелинский. - Только по пос-
тановлению суда. Это, между прочим, вам положено знать по должности.
- Я, конечно же, знаю об этом, но фотографии людей в военной форме
держать осужденному не положено, - упрямо возразил Селиверстов.
- Ладно, хватит о юридических тонкостях. Несите фото! - прервал его
размышления прокурор.
Вскоре они уже держали в руках фотографию генерала Рассказова. На них
смотрело упрямое сердитое лицо уставшего человека. Его умные глаза, ка-
залось, говорили, что этот человек знает что-то такое, о чем не знает
никто.
Когда они вернулись в прокуратуру, цветной ксерокс с фотографии был
готов через несколько минут.
- Никогда не думал, что его фотографию я найду у вас, - признался Са-
велий.
- Чем еще могу быть полезен? - улыбнулся Зелинский.
- Спасибо, вы и так столько времени на меня потратили...
- Ты это брось! - сердито оборвал его Зелинский. - Какие могут быть
счеты между нами, бывшими "афганцами"? К тому же я у тебя в неоплатном
долгу. - Почему? - удивился Савелий. - Только благодаря тебе я сейчас
нахожусь здесь. - Не понял...
- Когда я тебя незаслуженно обидел в зоне... - начал Зелинский. -
Помнишь?
Савелий пожал плечами и Зелинский продолжил:
- Ты ничего не сказал, а просто посмотрел мне в глаза, но это был та-
кой взгляд, что я несколько ночей не мог спокойно спать! А потом жена
сказала, что ты тоже "афганец", и я решил во что бы тони стало разоб-
раться в твоей истории. Ты помог мне подняться над самим собой! Перес-
мотреть свою жизнь! - Он в волнении стал ходить по кабинету.
- Но вы сами все для себя решили, причем же здесь я? - Савелий вновь
пожал недоуменно плечами.
- Как причем? Именно благодаря тебе я и смог это сделать! Бели бы не
ты, то я, возможно, так и прозябал бы в местах не столь отдаленных и по-
тихоньку спивался бы там...
- Каждый человек идет к той цели, какая у него написана на роду. Рано
или поздно вы все равно бы восстали против того, чем тогда занимались.
- Рано или поздно! - перебил Зелинский. - Но благодаря тебе - не
поздно!
- Во всяком случае, спасибо вам за помощь! - Савелий улыбнулся и
крепко пожал Зелинскому руку. - Я пошел... - Если что, обращайся, - бро-
сил тот на прощанье. - Непременно!
Как только Савелий пришел к себе домой, то сразу же набрал номер Бо-
гомолова:
- Константин Иванович, можете дать отбой по фотографии нашего общего
знакомого! - Как? - с удивлением воскликнул генерал. - Она уже у меня
есть. - Каким образом? Ты уверен, что на ней изображен именно он? - Да.
- Хорошо, в восемнадцать тридцать жду у себя! - Генерал явно горел
желанием узнать подробности.
- Непременно! - Савелий положил трубку, подошел к кушетке и с огром-
ным удовольствием растянулся на ней. Сейчас ему казалось, что посещение
Бутырок было во сне, но настолько реальном, что тюремный специфический
запах засел у него в носу.
Как же повезло ему с этим походом в Бутырки! Хорошо, что он обратился
к Зелинскому. Мало того, что удалось найти фотографию Рассказова, так
еще и встретил Никиту, который лишний раз убедил его в правильности ре-
шения по поводу Леши-Шкафа. Этот "шкаф" ему очень сильно задолжал! И
должен за это ответить! Слишком он задержался на этой земле, как и его
Лолита. Пора и на покой... Савелий не "накручивал" себя: у него и так
было достаточно оснований вынести свой приговор.
Теперь нужно подумать о цепочке, которая может привести к тем, кто
похитил в свое время его самого. Какие у него есть ниточки? Наверняка
похитители как-то были связаны с больницей. Иннокентий рассказывал о се-
рии странных убийств в больнице: был убит доктор, который был единствен-
ной ниточкой к похитителям или к их сообщникам, постовой милиционер, ко-
торый наверняка оказался случайным свидетелем преступления, или на свою
беду увидел кого-то, кто не хотел "светиться". Значит, нужно начать по-
иски с самой больницы, найти санитарную машину, на которой его вывезли к
той даче. Кстати, неплохо было бы прощупать и дачу: наверняка ею пользо-
вались не единожды!
Он взглянул на часы: до встречи с Богомоловым времени было предоста-
точно. Савелий включил телевизор и вдруг услышал мелодию, которую слышал
на той самой даче, где он некоторое время находился в беспамятном состо-
янии. Савелий закрыл глаза и попытался настроить себя на то время. И это
принесло результат: Савелий явственно услышал два голоса.
"Как ты думаешь, Хитрован, он не отдаст концы, пока мы его не обменя-
ем?" Голос был бархатистым, красивым, с явным акцентом, скорее всего,
американским. Точно, американец!
"Ничего, парень крепкий - выдюжит! - Этот голос был хрипловатым, по-
добострастным. - Вы извините, Красавчик-Стив... не возражаете, что я вас
так называю?"
Красавчик-Стив! Теперь Савелий все вспомнил. С Красавчиком-Стивом у
него еще будет возможность пообщаться, когда он отправится на поиски
Рассказова. Сейчас его больше интересовал тот, по кличке Хитрован. Судя
по всему, он принадлежит к криминальным структурам, а значит, на него
можно выйти через того же Лешу-Шкафа. Впрочем, и Леша не нужен: вспомнив
голоса, Савелий вспомнил и внешность Красавчика-Стива и Хитрована. А уз-
нать его имя и адрес ничего не стоит.
Выходит, люди Рассказова используют местных "авторитетов". Хотя, если
хорошенько поразмыслить, на кого еще они могут опереться? С них и спро-
сить можно, не то что с чиновников!
Сейчас, когда многое прояснилось, нужно было решить: приступить к
"чистке", как Савелий мысленно назвал свою будущую работу, немедленно
или дождаться перемены своей внешности. После недолгих размышлений, он
понял, что в ожидании "смерти", возможно, пройдет не один день. А сидеть
и ждать у моря погоды - не в его духе.
Савелий отодвинул от стены диван, залез за обшивку и вытащил неболь-
шую коробку. В ней он держал оружие и спецснаряжение, о котором напоми-
нал Богомолов. Он откинул крышку и достал из коробки предмет, напоминаю-
щий обыкновенную авторучку. Она стреляла тончайшими четырехсантиметровы-
ми иголками, которые выкидывались мощной пружиной. Скорость их полета
была такой большой, что стальная игла спокойно пробивала даже берцовую
кость. Немного подумав, он взял еще очки-монитор и авторучку-камеру.
Он уже хотел уходить, но подумал о Воронове. Чтобы тот не беспокоил-
ся, Савелий написал ему записку:
"Пошел прогуляться, вернусь поздно вечером. Рэкс".
Первым делом он направился к телефону-автомату и набрал номер клуба
"Виктория". Трубку взяла сама Лолита. Изменив голос, Савелий с ужасным
акцентом попросил к телефону Лешу-Шкафа.
- Извините, а кто его просит? - любезным тоном поинтересовалась она.
- Судя по голосу, вы, вероятно, приехали из-за границы? - Да, вы пра-
