Майлз так и сделал. Он лежал с закрытыми глазами, ожидая дальнейших
указаний. Ничего не происходило. Он открыл глаза, как ему показалось,
только через несколько секунд. Двое пришельцев ушли.
За окном спальни дворик заполнила ночь. Тьма царила и в комнате,
закрыв проем полуоткрытой двери в гостиную. У Майлза было ясное чувство,
что он закрыл глаза буквально на мгновение, на самом же деле прошло
довольно много времени. Его охватило желание встать и разобраться, но в
тот же момент оно прошло. Он почувствовал сильную апатию и умиротворяющую
усталость, как будто весь долгий день занимался тяжелой физической
работой. Наравне с усталостью он чувствовал также и покой. Словно в тумане
он ощущал, что в нем произошли какие-то огромные перемены, но постель,
обещавшая покой, и усталость, поглотившая и скрывшая его, мешала понять,
что же произошло.
Кроме того, он чувствовал, что достиг успокоения. Всеподчиняющая
тихая колыбельная уюта и спокойствия, казалось, окутала его, настойчиво
потащила за собой вверх, подобно гребню волны в бесконечном ласковом
океане. Он миновал гребень волны и медленно заскользил вниз в следующую
ложбину. Тьма надвинулась на него. Он подчинился убаюкивающему ритму.
Сознание медленно покидало его, и он почувствовал, как опускается в
глубокий и естественный сон.
Проснувшись во второй раз, Майлз увидел, что за окнами его спальни
наступил день или его подобие. Обычный желтый, а не красный дневной свет
наполнял "колодец" дворика. Он оглядел комнату и увидел двух инопланетян,
стоящих рядом с кроватью бок о бок и наблюдающих за ним.
Постепенно Майлз начал приходить в себя. Он чувствовал себя
совершенно иначе: удивительно легко и собранно. Исчезновение привычных
мелких неудобств и ощущений заставило его внимательно всмотреться, а
осталось ли у него прежнее тело.
Осталось. Он лежал на кровати, завернутый или одетый в одежду из
какого-то металлически блестящего, серебристого материала, плотно
облегавшего и закрывавшего все тело, кроме рук и лица. Его тело никогда не
испытывало подобных ощущений, равно как и мозг. Голова его была такой
чистой и свободной от сонливости, пустоты и всех иных спутников
человеческой усталости, что мысли, казалось, пели внутри нее. Он снова
посмотрел на двух пришельцев.
- Сейчас вы можете встать, - сказал невысокий.
Майлз сел, перекинул ноги через край кровати и встал. Ощущения при
этом оказались совершенно неописуемыми, как будто ноги поднялись сами, без
его участия. Он стоял лицом к лицу с двумя пришельцами, с удовольствием
понимая, что легкость в его теле не исчезла. Ему казалось, будто он стоит
безо всяких усилий на цыпочках, но не отрывая пяток от пола.
- Что со мной произошло? - удивленно поинтересовался он.
- Сейчас вы - совершенно здоровы. Вот и все, - объяснил высокий. -
Хотите взглянуть на себя?
Майлз кивнул.
Он едва успел выпрямить голову, как стена позади пришельцев внезапно
превратилась в сверкающую зеркальную поверхность. В нем он увидел
отражение: он - Майлз - стоял позади кровати, закутанный в плотное
серебряное одеяние, и в первый момент не узнал сам себя.
Человек, который смотрел на него из зеркала, держался прямо, его руки
и ноги, казалось, вытянулись, он непонятным образом стал выше того
отражения, которое Майлз привык видеть. Но у Майлза перехватило дыхание не
из-за этого. Что-то определенно стало в нем совершенно иным. Что-то
произошло. Ничего не понимая, он долго всматривался в себя и затем увидел
ЭТО. И леденящее чувство волной проехалось по его спине. Из плотно
прилегавшего до самой кисти рукава виднелась его левая рука, такая же
большая и развитая, как и правая. Кисть, которая венчала ее, ни малейшим
образом не отличалась от своей здоровой правой "сестры".
Майлз стоял, рассматривая ее. Он не мог поверить. Но, поверив в это,
боялся, что, когда отвернется, "иллюзия" в тот же миг растает. А рука
вновь вернется в прежнее убогое состояние, в котором пребывала последние
шесть лет. Он продолжал стоять не шевелясь, но его отражение не
изменялось. Медленно, ошеломленно Майлз бросил взгляд в сторону двух
инопланетян.
- Моя рука, - сказал он.
- Разумеется, - ответил низенький.
Майлз повернулся обратно к зеркалу. Он нерешительно поднял свою
правую руку, чтобы ощупать новую, здоровую, левую. Под пальцами бывшей
единственной хорошей руки она оказалась твердой и теплой, живой и
подвижной. Радость и изумление начали растекаться внутри его тела. Он
вновь обернулся к пришельцам.
- Про это вы мне не говорили. Вы не сказали, что вылечите мне руку.
- Это - попутно, - объяснил высокий. - И мы бы не хотели, чтобы ты
чувствовал себя каким-то образом подкупленным.
Майлз снова отвернулся, ощупывая свою левую руку и снова любуясь ею.
Пока он двигал рукой, ощущения в ней разбудили в нем ощущение всего
остального тела. Разглядев себя, он увидел, что выпрямился, потяжелел.
Что-то ему подсказывало, что он стал сильней и энергичней, чем раньше.
Майлз мысленно пытался, но не мог найти слова, чтобы выразить свое
внутреннее состояние. Увидев произошедшие в нем перемены, он не мог
разобраться в деталях. Отсутствовали обычные боли, усталость и прочие
некомфортные мелочи. Он и его тело стали одним целым, как в те далекие
времена, когда он был очень молодым. Он повернулся к инопланетянам:
- Спасибо.
- Не надо нас благодарить, - сказал невысокий. - Это необходимо нам в
той же степени, что и тебе. Сейчас для тебя пришло время установить
внутреннюю связь с твоими товарищами-землянами.
Майлз с интересом посмотрел на них.
- Мне надо опять лечь в кровать? - спросил он.
- Нет, - сказал высокий. - Здесь нет ничего, чем мы могли бы тебе
помочь. Ты должен все сделать сам. Ты покинул поверхность своей планеты
два с половиной дня назад. В течение этого времени люди Земли были
проинформированы всеми доступными средствами о том, что ты вскоре
вернешься и будешь находиться среди них. Их попросили, если они увидят
тебя, не разговаривать с тобой и стараться не давать понять, что видят
тебя. Ты будешь просто передвигаться среди них, а они сохранят в сердцах
твой образ.
- Это все, что мне надо делать? - спросил Майлз.
- Не совсем, - ответил невысокий. - Тебе надо открыть свою душу и
установить связь с ними, ведь все, что ты будешь делать, - во имя них. Ты
должен научиться чувствовать к ним то же, что и они к тебе. Ты должен
научиться ценить их.
- Но куда мне идти в первую очередь? Как это сделать? -
поинтересовался Майлз.
- Очень просто. Отправляйтесь в путешествие, - опять ответил
низенький. - Знаешь ли ты "Сказание о Старом Мореходе"? Его написал
человек по фамилии Кольридж.
- Я читал поэму.
- Тогда, наверное, ты помнишь строчки, в которых Старый Моряк
рассказывает о своих странствиях по Земле, - напомнил ему маленький
пришелец. И хотя в его голосе по-прежнему отсутствовали эмоции, но
процитированные две строчки, казалось, с особой силой прозвучали у Майлза
в уме.
"Брожу, как ночь,
из края в край
И словом жгу
сердца..."
[С.Кольридж "Сказание о Старом Мореходе"]
- Ты обнаружишь, - продолжил невысокий, - что с тобой будет
происходить то же самое, что и со Старым Моряком. Если ты захочешь
перенестись куда-нибудь в другое место, достаточно будет только подумать о
нем, и ты окажешься там. Если ты захочешь подняться в воздух или полететь
подобно птице, сможешь сделать и это, стоит лишь подумать. Ты обнаружишь,
что если захочешь куда-то войти, то ни один замок не остановит тебя. Если
захочешь, сможешь преодолеть любой барьер. Люди твоей планеты, которых
можно было оповестить, предупреждены и ожидают тебя. Им известно, что ты
можешь оказаться в любом месте... Даже в их собственных домах. Их
попросили оказать содействие. Если ты внезапно окажешься среди них, они не
будут обращать на тебя ни малейшего внимания.
- А что, если они не проигнорируют меня? - спросил Майлз. - Ваша
просьба не гарантирует того, что они выполнят ее.
- Кто не проигнорирует тебя, - ответил высокий, - не сумеет
предложить тебе свою энергию, которую ты должен собрать у большинства
твоих соплеменников. Поэтому избегай присутствия тех, кто не помогает, ибо
только потеряешь время. Если по отношению к тебе кто-то будет настроен
враждебно, знай - ты можешь притронуться к чему захочешь, но к тебе никто
не может прикоснуться и нанести тебе вред, в том числе и ядерное оружие
вашей планеты. Ничто не может удержать тебя, и ничто не может тебе
навредить.
Он замолчал. Майлз нерешительно постоял, подумав.
- Ну, - наконец произнес он. - Может, я тогда начну?
- Чем раньше, тем лучше, - ответил высокий инопланетянин. - Просто
подумай о каком-нибудь месте на поверхности Земли, где хотел бы очутиться,
и окажешься там.
- И когда я должен вернуться?
- Когда ты установишь достаточно прочную связь со своими людьми, ты
сам это поймешь, - сказал невысокий. - Если решишь вернуться на корабль,
то подумай об этом и очутишься здесь. Затем мы вместе улетим к Боевому
Порядку, за пределы спирального рукава Галактики.
- Хорошо, - медленно произнес Майлз. Он чувствовал себя очень
странно. Все произошло с ним слишком быстро. В то же самое время, к своему
удивлению, это его не угнетало. Сейчас, получив новое, совершенное тело,
присутствие всех этих пришельцев казалось ему совершенно естественным и
нормальным.
Он задумался, куда бы ему лучше отправиться в первую очередь. Пока он
думал, шальной импульс заставил его еще раз взглянуть в зеркало на стене.
Там он увидел самого себя и не смог сдержать улыбки при виде своего
отражения. Он обернулся к инопланетянам:
- Хорошо, я - новый человек.
Впервые с тех пор, как он встретил их, Майлз увидел, что один из них
покачал головой. Им оказался невысокий пришелец.
- Нет, - сказал невысокий. Никто из них не улыбался. - Ты не
н_о_в_ы_й_ человек. Ты - главный человек.
5
Он думал над тем, куда бы ему в первую очередь хотелось отправиться
на Земле, но в последнюю минуту все решилось само собой. Подобно стрелке
компаса, направленной на север, он обнаружил себя стоящим на ступенях
общежития, где живет Мэри. Вокруг сомкнулась ночь. На улицах кампуса
горели фонари, и фары машин скользили по высокому кустарнику,
отгородившему территорию общежития от улицы. Над каждым рядом стеклянных
дверей, ведущих в здание, светились длинные лампы. Он прошел в холл.
Войдя, Майлз увидел, что клетушка за стойкой не пуста. Он подошел:
дежурила та же девушка в темных очках и с остреньким личиком, которую он
видел, когда в последний раз звонил Мэри. Девушка на секунду задержала на
нем свой взгляд, затем быстро опустила глаза под стойку, где в беспорядке
лежали какие-то тетради и записные книжки. Он остановился и перегнулся
через стойку.
- Я понимаю, что уже поздно, - сказал он. - Но это очень важно.
Можете вы позвонить в комнату Мэри Буртель и сказать, что я здесь?
Пожалуйста.
Она не ответила и не двинулась с места. В паре футов от себя он
увидел ее лоб, слабый блеск капелек выступившего пота и сразу понял, что
она следовала инструкции. Она игнорировала его и, когда он заговорил с
