Мюла-ай снова рассмеялся.
- Что ж, конечно, я мог бы солгать, как и ты, мои юный друг, -
ответил гемноид, - и сказать, что просто вышел прогуляться при луне. Но
такие, как я, всегда говорят правду - особенно когда эта правда неприятна,
- и я скажу тебе правду. Я искал здесь тебя и, как видишь, нашел.
- Искал меня? - переспросил Билл. - Почему ты решил, что можешь найти
меня здесь? Более того, почему ты решил, что можешь найти меня здесь в
такое время?
- Я подумал, что ты, вероятно, вскоре захочешь навестить свою
сообщницу там, в долине, - прокудахтал Мюла-ай. - И оказался прав.
Билл пристально посмотрел на круглое, словно луна, лицо. То, что
сказал Мюла-ай, имело смысл, но лишь до определенной степени. Его бешено
работающий разум обнаружил брешь в утверждении гемноида.
- Ты мог предполагать, что я попытаюсь пробраться в долину и
встретиться с мисс Лайм, - прямо сказал Билл, - но откуда ты мог знать,
что я попытаюсь попасть туда, спустившись по скале, и откуда ты мог знать,
какое именно место я для этого выберу? - Его взгляд стал еще более
пристальным. - Ты установил вокруг долины автоматическую охранную систему,
так? А это нарушает соглашение между людьми и гемноидами.
Он наставил указательный палец на Мюла-ая.
- Как только я доложу об этом, - бросил он, - твое начальство будет
вынуждено отозвать тебя с твоего поста на Дилбии!
- Ты имеешь в виду - если ты им об этом скажешь, мой юный друг? -
довольно промурлыкал Мюла-ай. - Кажется, я кое-что припоминаю о том, как
ты не сумел связаться с собственным начальством, не так ли? А если ты это
сделаешь, это будут просто твои слова против моих.
- Я так не думаю, - угрюмо возразил Билл. - Любая достаточно
эффективная охранная система требует большого расхода энергии, а любая
достаточно хорошая аппаратура может обнаружить следы перерасхода энергии,
если знать, где искать, - а они будут знать, как только я расскажу, каким
образом ты узнал о моем появлении в долине. Тебе, вероятно, пришлось
окружить кольцом датчиков всю долину.
- А если даже и так? - пожал плечами Мюла-ай. - Даже если аппаратура
действительно обнаружит следы? Это еще большой вопрос, сумеешь ли ты об
этом рассказать.
Последние слова были произнесены тем же беззаботным тоном, которым
изъяснялся Мюла-ай с самого начала. Но что-то в его голосе внезапно
заставило Билла содрогнуться. Он вдруг осознал, где, собственно,
находится.
Все прежние преимущества этого изолированного места на краю скалы,
плотно окруженного зарослями, теперь обернулись своей оборотной стороной.
Прямо перед ним могучая фигура гемноида перегораживала единственный путь к
бегству сквозь ночной лес. Позади него был край скалы, и один лишь шаг
привел бы к падению в бездну. Справа и слева стеной стояли густые заросли,
сквозь которые дилбианин или гемноид, возможно, могли бы с усилиями
продраться, но человек наверняка бы в них застрял и легко был бы пойман.
Заросли простирались почти до самого края скалы. Лишь полфута
осыпающейся почвы отделяли последние кусты от обрыва. Билл был окружен со
всех сторон, словно бык в загоне на бойне. В его распоряжении оставались
лишь его рефлексы, более быстрые, чем у гемноида, привыкшего к большей
силе тяжести, и более быстрые, чем у дилбиан, из-за его меньших размеров.
Но в данный момент он не видел, как они могли бы ему помочь.
- Ты же не... - поколебавшись, начал он, - ты же не собираешься
делать глупости и напасть на меня? Сразу же начнется расследование и рано
или поздно выяснится, что в этом виновен ты.
Мюла-ай покачал головой.
- Я? - сказал он, и его улыбка стала шире. - Кто станет
интересоваться мной, если с самого начала будет ясно, что твой дилбианский
почтальон оставил тебя здесь после твоего явно выраженного намерения
спуститься вниз по веревке? И когда твое тело найдут у нижнего конца
веревки, по котором ты спускался, причем все будет указывать на то, что ты
сорвался и разбился насмерть?
Мюла-ай закудахтал и, высвободив руки из рукавов, начал сгибать и
разгибать свои толстые, широкие пальцы.
- Вот как? - спросил Билл, надеясь, что в голосе его звучит
убедительная насмешка. - Если ты действительно собирался поступить именно
так, почему же ты сразу этого не сделал, вместо того чтобы рассказывать
мне об этом?
Мюла-ай снова закудахтал, продолжая сгибать и разгибать пальцы.
- Разве ты забыл, - весело ответил он, - что мы, гемноиды, любим
наслаждаться страданиями своих жертв? - Он опять закудахтал. - А душевные
страдания доставляют нам значительно больше удовольствия, чем самые тяжкие
физические. Я хотел бы сказать тебе спасибо - прежде чем столкнуть тебя с
обрыва - за то, что ты оказался столь любезен и вновь попался мне, после
того как имел счастье спастись от расправы, которую я тебе устроил руками
Папаши Скрипа...
- Ладно, Холмотоп, - поспешно прервал его Билл, глядя куда-то над
правым плечом Мюла-ая. - Он подтвердил то, что я хотел от него услышать.
Можешь его хватать.
Мюла-ай снова закудахтал.
- Ты же не думаешь, что можешь меня одурачить подобным образом... -
начал он.
Но на какое-то мгновение он бросил взгляд назад, через правое плечо.
В ту же секунду Билл сорвался с места.
Резко развернувшись, он бросился влево, вдоль узкой полоски между
краем зарослей и обрывом. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног, не
он уже углублялся в темноту леса, чувствуя под ногами твердую почву.
Позади он услышал сдавленный крик Мюла-ая, сопровождавшийся треском
ветвей, ломающихся под тяжестью могучей туши преследователя. Билл
продолжал бежать, не останавливаясь, используя преимущество каждого
открытого пространства и просветов в растительности, какие только
удавалось найти.
Таким образом он преодолел, наверное, семьдесят пять или сто ярдов.
Затем, полностью выдохшись, остановился. Прислушавшись, он услышал - на
некотором расстоянии позади него - шум, производимый продиравшимся сквозь
заросли гемноидом. Тяжело дыша, чувствуя, как с него градом катится пот,
Билл стоял на месте, не издавая ни звука.
Через несколько секунд шум преследования оборвался. Билл представил
себе, как Мюла-ай стоит, прислушиваясь и ожидая любого звука, который мог
бы подсказать ему, в каком направлении Билл пытается бежать. Но Билл вовсе
не собирался давать ему подобную подсказку. Он продолжал неподвижно стоять
на месте, и в течение долго тянувшегося времени, наверное минуты две с
половиной, ничто не нарушало тишину леса.
В конце концов Мюла-ай снова зашевелился. Он явно пытался двигаться
тихо, но звуки раздвигаемых листьев и ломаемых ветвей безошибочно
достигали ушей Билла. Примерно через полминуты Мюла-ай, видимо, понял, что
не сможет двигаться столь же тихо, как Билл, и не сможет найти Билла в
темном лесу, пока тот будет там прятаться. Призрачное кудахтанье гемноида
поплыло над освещенными луной зарослями и деревьями и достигло ушей Билла.
Затем послышался голос Мюла-ая, достаточно отчетливый, хотя и приглушенный
расстоянием.
- Очень хорошо. В самом деле, очень хорошо, мой юный друг... - Снова
послышалось призрачное кудахтанье. - Но у меня будут еще и другие
возможности, и другие способы. А пока всего хорошего - и приятных снов.
Вместе с последними словами послышались звуки, явственно говорившие о
том, что гемноид удаляется прочь. Шум и треск становились все тише, пока
не пропали где-то вдали. Билл сел на упавшее бревно, чтобы перевести
дыхание.
Тот факт, что гемноид готов был пойти на открытое преступление в
отношении представителя человеческой расы здесь, на этой нейтральной
планете, подтверждал то, что Билл понял во время разговора с Анитой Лайм в
долине. Теперь не было никакого сомнения, что ставка в игре между людьми и
гемноидами здесь, на Дилбии, была значительно выше, чем казалось на первый
взгляд. Почему Биллу об этом не сообщили, оставалось загадкой.
Билл вздрогнул и поднялся на ноги. В лесу стояла полная тишина. Он
повернулся и, двигаясь бесшумно, что было результатом его длительной
практики и тренировок, снова вышел к обрыву у входа в долину. Там, при
свете луны, он измерил угол падения от поворота тропинки, ведшей к воротам
в частоколе примерно в пятидесяти ярдах от этого места, и затем прошел
расстояние от поворота до ворот, чтобы точно его измерить. Затем вернулся
вдоль обрыва к тому месту, где оставил его Холмотоп. Вытащив наверх
веревку и обмотав ее вокруг пояса под рубашкой, он выкопал руками
углубление возле большого валуна, соорудил вокруг него грубое подобие
шалаша из веток и забрался внутрь этого примитивного укрытия. Оно было
получше многих подобных укрытий, которые он построил в Школе Выживания на
Земле. Свернувшись внутри него и ощущая тепло собственного тела, Билл
почувствовал себя вполне уютно... и заснул.
20
Билл проснулся от странного ощущения, что он плывет по воздуху.
Резкий толчок окончательно вывел его из сна. Он обнаружил, что его несут.
Какое-то мгновение он висел, пытаясь привести мысли в порядок, пока
улетучивались последние остатки сна.
Затем он понял. Очевидно, Холмотоп, придя и обнаружив его спящим,
подобрал его и без лишних слов забросил к себе в седло. Это вполне
соответствовало стилю поведения дилбиан. Во всей этой ситуации был даже
какой-то жутковатый юмор. Билл открыл рот и рассмеялся, но смех его больше
напоминал кваканье.
- Ты там как, живой? - спросил Холмотоп, не поворачивая головы и не
замедляя шага. - Ты спал без задних ног, когда я тебя нашел. Как прошла
ночь?
Вместо ответа Билл отпустил ремни Холмотопа правой рукой, повозился
за поясом и, достав колотушку от разбойничьего гонга, выставил ее перед
глазами Холмотопа.
- Хо, хо! - весело сказал Холмотоп. - Хотя я думал, что ты принесешь
сам гонг.
- Эту штуку было легче нести, - сказал Билл со всем безразличием, на
какое был способен. - Полагаю, она вполне заменит гонг в качестве
доказательства, что я действительно был этой ночью в долине?
- Думаю, да, - рассудительно ответил Холмотоп. - Ты же не мог
принести ни то, ни другое, не спустившись вниз и не вернувшись обратно.
Однако Биллу показалось, что в одобрительном тоне Холмотопа звучит
некоторое сомнение.
- Что? - спросил Билл. - Что-то не в порядке - насчет того, что я
спустился по скале в Долину Разбойников и таким же образом вернулся
обратно?
- Не в порядке? Нет, я бы этого не сказал, - задумчиво ответил
Холмотоп, - но совсем другой вопрос в том, что Коротышка может сделать то,
чего мы сделать не можем, - не потому, что Коротышка умнее, а просто
потому, что он такси маленький, что ему это сделать легче. Скажем, чтобы
залезть в небольшую нору в земле, надо быть достаточно маленьким, и потому
никто из нас этого сделать не в состоянии.
- О, - сказал Билл, почувствовав себя так, словно из него выпустили
воздух.
Он знал, как тяжело было спускаться и подниматься по той скале. Ему
никогда не приходило на ум, что связанные с этим трудности и опасности
могут ничего не значить для дилбианина - из-за того, что дилбианин не в
состоянии повторить это сам. Спуск по отвесной скале переставал быть для
дилбиан подвигом и становился чем-то вроде магии. Никто не ожидал от
человека на Земле, что он будет плавать так же хорошо, как рыба. В конце
концов, он не был рыбой.
- Видишь ли, - помолчав, сказал Холмотоп. - Я подумал, что тебе
