столкнулись носами. Белая кожа на лице Высокородного блестела от пота. -
Будь разумен, Дикий Волк, и не заставляй меня убивать тебя. Словиэлю все
равно придется умереть - после того, что произошло. Но я строил для тебя
великие планы - ты будешь главой моих новых Старкиенов.
Джим продолжал молчать. Но он увеличил напор своей атаки. Внезапно
он услышал со стороны звук бегущих шагов и голос Ро, кричащей:
- НАЗАД!
Джим не посмел оглянуться, но через несколько секунд они поменялись с
Галианом местами, и он краешком глаза заметил Ро, стоящую рядом с упавшим
Словиэлем, и державшую в руке трубку, которую тот выронил. Трубка эта была
направлена на принцессу Афуан. Мелнес лежал у ног Адока и было похоже, что
у господина над всеми слугами сломана шея. Только фигура Императора,
склоненная над погибшим Вотаном, оставалась недвижимой.
- Кого ты из себя воображаешь? - сказал Галиан, разлепляя свои губы в
почти механической усмешке. - Мне это надоело! Я играл с тобой, надеясь,
что ты одумаешься. Сейчас с этим покончено. Я убью, тебя Дикий Волк!
Внезапно Высокородный атаковал, искры посыпались со всех сторон, и Джим
понял, что ему приходится бороться за свою жизнь с максимальным
напряжением сил. У Галиана были перед ним огромные преимущества - высокий
рост, широкий шаг, более длинные руки - и он использовал эти преимущества
полностью.
Продолжая быстро парировать его удары, Джим все же был вынужден
отступать, а Галиан наступал, возвышаясь над ним, давя на него.
Джим попытался уйти вправо, но путь этот сразу же оказался отрезан
ослепительными молниями оружия Галиана. Он попытался прорваться слева, но
и тут Галиан опередил его. Уголком глаза Джим видел остальные три стены и,
прикинув расстояние, понял, что находится недалеко от четвертой. Если
Галиану удастся прижать его к стене, скованность движений Джима даст
Высокородному все преимущества и дуэль быстро закончится.
Зубы Галиана были обнажены в застывшей улыбке, по подбородку стекали
ручейки пота. Его длинные руки давали возможность ему мешать Джиму уйти
вправо или влево. К тому же, скоро Джиму нельзя будет отступить назад - и
он окажется окончательно припертым к стене.
Был только один путь из той огненной тюрьмы, в которую заключил его
Галиан. То есть, ударить по самому сильному месту Галиана. Джим должен
остановить атаку Высокородного своей контратакой, заставить его сначала
остановиться, а потом - в свою очередь - отступить.
И при такой атаке только одним можно было ответить на преимущества
Галиана - ему надо превзойти в скорости Высокородного.
Дальше колебаться не имело смысла. В очередной раз Джим отразил
нападение Галиана и стремительно ринулся в атаку. При первых яростных
выпадах Джима, Галиан отступил назад на три шага в полном изумлении, но
быстро оправился и остановился.
Он рассмеялся раскатистым, коротким смехом. Казалось, Галиан хотел
что-то сказать, но затем, вероятно, решил не тратить своего дыхания. И
ему, и Джиму явно не хватало воздуха. Примерно в течении десяти атак и их
отражений они стояли буквально нога к ноге, ни один из них ни сдвинулся ни
на дюйм. Скорость была убийственная. Такая, что ни один человек на свете
не смог бы выдержать ее еще минуту, и при этом не упасть замертво на
землю. Но Джим не уступал, и медленно глаза Галиана начали расширяться. Он
уставился на Джима через полыхающий огонь и летящие дождем искры,
отбрасывающие на пол тени.
- Ты... не... можешь... этого... не можешь, - выдохнул он.
- Могу! - так же выдохнул Джим.
Лицо Галиана неожиданно исказила дикая ярость. Он отразил очередную
атаку Джима и немедленно провел огнем полный круг, - почти то же, что у
фехтовальщиков Земли называется "мулине".
Это была обычная пустая попытка сбить пламя с самого конца дула трубки
Джима. Если бы Галиану удалось это, у него в запасе оказалась бы целая
лишняя секунда, чтобы отпрыгнуть в сторону и убить Джима. Пламя из трубки
Галиана описала дугу и пошло вниз, и все это время пламя из трубки Джима
следовало этому потоку. Несколько раз круги пламени бежали с бешеной
скоростью, и ни один из противников не уступал, а затем настала очередь
Джима перехватить ту же самую инициативу.
Он сам начал эту огненную дугу, потом сам нарушил ее точно за линией
оружия противника и послал луч полной силы в незащищенную грудь Галиана.
Галиан споткнулся и упал, взмахнув руками с трубкой, которая полоснула
огнем по правому боку Джима, прежде чем вывалиться из рук Высокородного.
Внезапно, глубоко под ребрами, Джим почувствовал пустоту и холод, и Галиан
распростерся у его ног.
Сквозь застланные потом глаза он увидел теперь, что Словиэль забрал у
Ро трубку, которой она раньше целилась в Афуан. И не только это. Словиэль,
как ни удивительно, уже стоял на ногах, хотя еще тяжело опирался на Ро.
Как только к Джиму вернулось дыхание, он медленно отошел от распростертого
тела Галиана и направился к Ро и Словиэлю.
- Джим, - сказал Словиэль, с удивлением глядя на него и медленно
засовывая свою трубку за пояс. Сейчас, когда подошел Джим, он уже не
обращал никакого внимания на Афуан. - Кто ты?
- Дикий Волк, - ответил Джим. - Зачем ты встал?
Словиэль невесело рассмеялся.
- Мы Высокородные, залечиваем свои раны быстро, - сказал он. - Как ты?
- Со мной все будет в порядке, - сказал Джим. - Но я оставил после себя
еще один труп, так что придется тебе заняться всем этим. А мне, я думаю, пора
отправляться домой.
- Домой? - переспросил Словиэль.
- На Землю - в мир, из которого я пришел, - сказал Джим. - Чем меньше
будет шуму, тем лучше для Императора. Никто не обратит внимания на мое
исчезновение, а ты сможешь сказать остальным Высокородным, что Галиан убил
Вотана и Старкиенов в припадке безумия, а тебе, в свою очередь, пришлось
убить его, чтобы защитить Императора. - Он взглянул на Афуан, которая
стояла, как высокая белая статуя. - Все это, - добавил Джим, - если тебе
удастся заставить принцессу молчать.
Словиэль едва взглянул на нее.
- Афуан не захочет меня огорчать, - сказал он. - Галиан предположил,
что если я не соглашусь с ним, Император может найти необходимость
отправить меня на дальнюю планету и изолировать меня в моих же интересах.
То же самое будет относиться и к ней.
Он повернулся, отпустив плечо Ро, и пошел к неподвижной фигуре
Императора, лишь слегка прихрамывая, но явно владея своим телом. Джим и
Ро последовали за ним на ковер.
Словиэль легко дотронулся до руки Императора.
- Оран... - мягко позвал он.
Несколько мгновений Император оставался недвижим. Затем он медленно
выпрямился и повернулся, тепло улыбаясь.
- Словиэль! - сказал он. - Как хорошо, что ты так быстро пришел. Ты
знаешь, что я нигде не могу найти Вотана. Он был здесь всего несколько
минут назад, и я мог бы поклясться, что он не покидал комнаты, но он вдруг
куда-то исчез.
Император взглянул на полированный пол, драпированные стены, на сцену,
на ковер и на игрища света на потолке - он осматривал все и заглядывал всюду,
не замечая неподвижной фигуры, лежащей у его ног.
- Ты знаешь, я видел сон, Словиэль, - продолжал Император, с симпатией
глядя на Высокородного. - Это было даже сегодня ночью, или может совсем
недавно. Мне снилось, что Вотан - мертв, Галиан - мертв, и все мои
Старкиены - мертвы. И тогда я пошел по дворцу и по всему Тронному Миру,
чтобы сообщить об этом другим Высокородным, я никого не встретил - по
крайней мере, их не было ни во дворце, ни во всем Мире. Я был совсем один.
Как ты думаешь, ведь это нехорошо, что я оставался один, а, Словиэль?
- Пока я жив, я буду с тобой, Оран.
- Спасибо, Словиэль, - Император снова оглядел комнату, и голос его
стал несколько тревожным. - Но я хотел бы знать, что случилось с Вотаном?
Почему его нет?
- Ему пришлось ненадолго уйти, Оран, - сказал Словиэль. - Он велел мне
оставаться с тобой пока не вернется обратно.
Лицо Императора посветлело и опять озарилось теплой улыбкой.
- Ну, тогда все в порядке! - счастливым голосом сказал он. Он обнял
Словиэля за плечи и еще раз оглядел всю комнату. - О, да здесь маленькая
Афуан... и маленькая Ро, и наш маленький Дикий Волк. Бывший Дикий Волк, я
бы сказал.
Он взглянул на Джима и его улыбка сменилась торжественным, немного
грустным выражением.
- Ты ведь нас покидаешь, да, Джим?.. - спросил он, явно извлекая его
имя из каких-то тайников своей памяти. - Мне показалось, что ты только что
сказал нечто похожее.
- Да, Оран, - подтвердил Джим. - Мне надо сейчас идти.
Император кивнул головой, все с тем же грустно-торжественным
выражением.
- Да, я действительно это слышал, - сказал он словно сам себе. Он в
упор посмотрел на Джима. - Я ведь иногда слышу кое-что, даже когда не
слушаю. И иногда я кое-что понимаю, намного лучше, чем любой из
Высокородных. Это хорошо, что ты возвращаешься на свою родную планету,
Джим.
Рука Императора соскользнула с плеча Словиэля. Он сделал шаг вперед и
остановился, не переставая глядеть на Джима.
- Твой мир полон молодой энергии, Джим, - сказал он. - А мы здесь
устали. Очень устали. С тобой и другими Дикими Волками будет хорошо, Джим.
Я вижу это - ты же знаешь, что достаточно часто я могу видеть все довольно
ясно...
Его лимонно-желтые глаза, казалось, заволоклись туманом, и он стал
смотреть сквозь Джима.
- Я вижу, что с тобой все будет хорошо, Джим, - произнес он. - С тобой
и другими Дикими Волками. А то, что хорошо для тебя, хорошо и для всех...
всех нас.
Его глаза вновь сфокусировались на лице Джима.
- Что-то говорит мне, что ты оказал мне огромную услугу, Джим. Мне бы
хотелось прежде, чем ты уйдешь, утвердить твое усыновление. Да, с этих пор
я объявляю тебя Высокородным, Джим Кейл.
Он внезапно рассмеялся.
- Хотя я не даю тебе ничего такого, чем бы ты уже ни владел.
Он выпрямился и посмотрел на Словиэля.
- Что мне делать сейчас? - спросил он его.
- Я думаю, что сейчас нужно отослать Афуан обратно домой, - сказал
Словиэль, - и сказать ей, чтобы она оставалась там, пока не услышит от тебя
другого приказа.
- Да будет так.
Взгляд Императора пробежал по залу и уперся в Афуан, но она смотрела на
него лишь секунду, а затем отвела свой взгляд на стоящих рядом Ро и Джима.
- Грязнолицая! Дикарь! - выкрикнула она. - Убирайтесь в свои кусты и
размножайтесь там!
Джим весь напрягся, но Ро поймала его за руку.
- Ну! - сказала она почти с гордостью. - Разве ты не видишь? Она
ревнует! Ревнует ко мне! - Все еще крепко держась за его руку, она
взглянула прямо ему в лицо. - Я иду с тобой, Джим, - сказала она, - в твой
мир.
- Да, - неожиданно прозвучал задумчивый голос Императора. - Это
правильно. Так я все и видел. Да, маленькая Ро должна пойти с ним...
- Афуан! - резко сказал Словиэль.
Принцесса бросила на него исполненный ненависти взгляд, точно такой же,
как до этого на Джима и Ро. Затем она исчезла.
Внезапно в голове у Джима все поплыло. Он изо всех сил напрягся и взял
себя в руки, и комната перед ним приобрела нормальные очертания.
- Тогда нам надо быстрее отправляться, - сказал он. - Я пошлю к тебе
Старкиенов со своего корабля, Словиэль. Тебе придется приставить их к
охране Императора до тех пор, пока ты не сможешь вернуть с других
Колониальных миров столько Старкиенов, сколько это будет возможно. Если ты
поспешишь, ты еще многих успеешь спасти от этих ловушек с антиматерией
Галиана.
- Я это сделаю. До свидания, Джим, - сказал Словиэль. - И спасибо.
- До свидания, Джим, - сказал Император. Он шагнул вперед и протянул
руку.
Джим высвободил свою левую руку у Ро и неуклюже подал палец Императору.
- Адок, - сказал Император, не выпуская руки Джима и оглядываясь на
Старкиена, - у тебя есть семья?
- Теперь уже нет, Оран, - ответил Адок своим обычным бесстрастным
голосом. - Мой сын вырос, а моя жена вернулась обратно в женское поселение.
- Ты бы хотел пойти с Джимом? - спросил Император.
