такими: "Мне очень жаль, Макс. Но это должно было случиться рано или
поздно. С настоящего времени, Проект не является для меня руководством.
Сейчас я буду следовать только своему собственному мнению.".
Хейнман нахмурился еще сильнее.
- Не вижу никакой разницы.
- По всей видимости, ее не увидел и Макс Холланд. Но я вижу, иначе я не
сказал бы это такими словами.
Джим почувствовал, как его изо всех сил дергают под столом за левый
рукав.
- Полегче! - прошипел Уилкоксин. - Ради всего святого, полегче!
- Ах, значит вы ее видите, - сказал Хейнман с легкой ноткой торжества в
голосе. Он откинулся назад и посмотрел на других членов Комиссии, сидящих
за столом. - И вы не отрицаете, что взяли с собой на Тронный Мир револьвер
и нож, несмотря на возражения м-ра Холланда?
- Нет.
Хейнман сухо откашлялся, вынул свой белый платок отер им рот. Затем
вновь спрятал платок в карман и откинулся в кресле.
- Ну что ж, с этим, кажется, все.
Он вытащил из стола другой листок и сделал пометку карандашом.
- А сейчас, когда вы слышали рассказ о ваших действиях, начиная с того
момента, как вы покинули Альфу Центавра и до того, как вы вернулись на
Землю... то есть рассказ мисс... Высокородной Ро... можете вы добавить
что-нибудь к этому рассказу?
- Нет, - спокойно ответил Джим.
И вновь он почувствовал, как Уилкоксин бешено задергал его за рукав. Но
он не обратил на это внимания.
- Никаких замечаний, - сказал Хейнман, вновь откидываясь назад. -
Должен ли я понимать это так, что вы не желаете объяснить все те странные
действия, абсолютно противоречащие вашей программе, которые вы производили
на Тронном Мире?
- Этого я не говорил, - сказал Джим. - Тот рассказ, который вы
прослушали, абсолютно правилен. То, как вы его поняли, абсолютно
неправильно. Так же неправильно, как и ваше глубокое убеждение, что мои
действия на Тронном Мире идут вразрез с программой, с которой меня туда
отправили.
- В таком случае, как я считаю, вам лучше объяснить ваши намерения, -
как вы полагаете, м-р Кейл? - сказал Хейнман.
- Я все время пытаюсь это сделать.
Ответ этот вызвал легкую краску на серых щеках председателя, но он
решил оставить этот вызов без ответа. Он махнул рукой, разрешая Джиму
продолжать.
- Объяснение достаточно просто, - сказал Джим. - Высокородные Империи
Тронного Мира (я уверен, что губернатор Альфы Центавра согласится со мной)
высшие существа не только по отношению к тем, кого они называют низшими
расами, их собственными колониальными мирами, людьми, как и сам
губернатор, - тут Джим посмотрел на губернатора, но коротышка явно избегал
его взгляда, - но и по отношению к таким людям, как мы, земляне.
Соответственно этому, какие бы тщательные планы не подготавливались на
Земле, они никак не могли направить меня в абсолютно чуждой культуре, в
которой самый захудалый ее член был в сотни раз выше, чем самые гениальные
люди нашей Земли. Поэтому еще в самом начале я столкнулся с тем фактом,
что мне придется приспосабливаться к ситуации на Тронном Мире согласно
обстановке, а, следовательно, самостоятельно принимая решения, вне
зависимости от того, что решили люди Земли.
- Насколько я понимаю, вы не сказали об этом вашем решении в течении
всего периода обучения, - сказал Хейнман, все еще сидящий, откинувшись на
спинку кресла.
- Нет, - ответил Джим. - Если бы я сказал им об этом на ранних стадиях
моего обучения, когда меня еще можно было заменить, меня безусловно заменили
бы.
Слева от себя Джим услышал отчаянный шепот Уилкоксина.
- Ну, конечно, - очень вежливо сказал Хейнман, - продолжайте, м-р Кейл.
- Соответственно, - продолжал Джим, - когда я прибыл на Тронный Мир, я
обнаружил, что отстаивать интересы Земли я смогу, если только сумею войти
в окружение Императора. Император был сумасшедшим, и его брат Галиан долго
интриговал, чтобы стать его советником, вместо другого человека, дяди
Императора Вотана, который фактически правил Империей. План Галиана
заключался в том, чтобы убить Вотана и Старкиенов, которые были преданы
Императору. Затем Галиан без труда занял бы место Вотана и держал контроль
над Тронным Миром и Империей, а затем создал бы новых Старкиенов,
преданных не Императору, а ему самому. Ведь Старкиены, по существу, есть
специально выведенные люди, созданные методами генного контроля и веками
ограничения рождаемости. Но Галиан знал, что сможет вывести новую породу
таких воинов и телохранителей в течении двух или трех поколений, при
условии, что у него будет хороший сырьевой материал. А этот сырьевой
материал он собирался брать отсюда - с Земли.
Он остановился и взглянул на членов Комиссии, сидящих за длинным
столом.
5.
Прошло несколько секунд, как Джим замолчал, прежде чем его последние
слова дошли до сознания земной аудитории. А последовавшая затем реакция
была похожа на эпизод театральной драмы. Председатель подскочил на кресле
и выпрямился. Остальные члены Комиссии тоже повскакали со своих мест.
- Что это значит, м-р Кейл? - требовательно спросил Хейнман. - Вы
обвиняете принца Галиана - ведь это тот, которого вы убили - в том, что он
хотел нас генетически изменить в своих целях и превратить в своего рода
тупых и примитивных телохранителей?
- Я его не обвиняю, - Джим был абсолютно спокоен. - Я просто
констатирую факт - признанный факт намерений Галиана. Этот факт он сам
высказал мне. Он планировал сделать именно то, что я сказал сейчас. Я не
думаю, что вы все это поймете, - впервые за всю его речь в голосе Джима
послышалась ирония, - но эта его мысль сама по себе не показалась бы такой
ужасной остальным Высокородным Тронного мира. Ведь, в конце концов, низшие
расы колониальных миров всегда были слугами Высокородных. А мы даже не так
важны, как они. Мы - Дикие Волки для них, дикие мужчины и женщины, живущие
за пределами их цивилизованной Империи.
Хейнман откинулся на спинку кресла и повернулся к губернатору Альфы
Центавра, что-то шепча ему на ухо. Джим сидел молча, пока их беседа не
кончилась. Затем Хейнман опять повернулся к Джиму и наклонился вперед.
- Немного раньше, - сказал Хейнман, - вы говорили нам, что Высокородные
на Тронном мире - высшие существа. Как вы можете сочетать тот факт с этими
нечеловеческими планами, которые вы приписываете принцу Галиану? Не говоря
уже о том, что согласно вашему утверждению, он планировал убить своего
дядю и властвовать вместо Императора? Если Высокородные именно такие люди,
о которых вы нам говорите, - а в этом с вами согласен даже губернатор
Альфы Центавра, - то принц Галиан человек слишком цивилизованный, чтобы
строить такие варварские и убийственные планы.
Джим рассмеялся.
- Я все-таки не думаю, что вы и члены Комиссии понимаете социальные
отношения между Высокородными и людьми на колониальных мирах - или нами, -
сказал он. - План Галиана против Императора был вершиной преступления в
глазах любого Высокородного, например Словиэля. Но его планы в отношении
нас вовсе не были бесчеловечными - опять-таки с точки зрения
Высокородного. Более того, любой Высокородный счел бы нас счастливыми, так
как мы удосужились привлечь внимание Галиана. И сделав нас Старкиенами,
они избавили бы нас от болезней, и мы стали бы более здоровой расой,
счастливой и объединенной. Точно так же, как здоровы, счастливы и
объединены Старкиены Императора. Несомненное благо для нас, по мнению
Высокородных.
Хейнман вновь стал о чем-то шептаться с губернатором. Но на этот раз
после окончания беседы оба они выглядели расстроенными и не вполне
удовлетворенными.
- Не хотите ли вы сказать нам, м-р Кейл, - сказал Хейнман (и впервые
завесь допрос тон его голоса явно давал понять, что он требует честного
ответа, в котором он сам заинтересован), что все действия, произведенные
вами на Тронном Мире, шли не только на благо Императора, но и на благо всем
людям Земли?
- Да, - подтвердил Джим.
- Я бы хотел вам верить, - сказал Хейнман, и слова его звучали так,
словно он говорил правду. - Но вы хотите, чтобы мы слишком многое приняли
на веру. Например, как вы могли узнать о планах принца Галиана, если он,
несомненно, держал их в строжайшем секрете?
- Он держал их в секрете. Отдельные губернаторы и дворяне колониальных
миров, - тут взгляд Джима скользнул по губернатору Альфы Центавра, -
должны были знать о его планах уничтожения старых Старкиенов. Принцесса
Афуан и Мелнес, начальник дворцовых покоев, должны были знать остальные
части этого плана. Но, насколько это было возможно, Галиан старался никому
ничего не открывать.
- В таком случае, как вы узнали о его планах? - требовательно спросил
один из членов Комиссии - низкорослый толстяк, которого Джим не узнал.
- Я - антрополог, - сухо произнес Джим. - Моя главная область интересов
лежит в изучении человеческих культур, во всех их проявлениях и вариациях.
И существует определенный предел этим вариациям для любой человеческой
культуры с концентрированным населением, в зависимости от того, насколько
она развита. Социальные отношения на Тронном Мире и социальные отношения
знати на колониальных мирах, отражающих отношения на Тронном Мире, были на
самом высоком культурном уровне, которого, как верили Высокородные, они
достигли. Высокородные - и имитирующие их колониальные дворяне - были
разделены на маленькие искусственные группы или клики, которые вели себя
точно так же, как и "нойо".
Джим остановился и подождал, пока его спросят, что такое "нойо".
Спросил его об этом Хейнман.
- Французский этнолог Жан Жак Петтер назвал термином "нойо" общество,
раздираемое внутренними противоречиями, - ответил Джим. - Роберт Ардли
несколькими годами позже, охарактеризовал это понятие, как "соседство
территориальных властителей, связанных вместе дружеско-вражеской
зависимостью". Примером "нойо" в природе является обезьяна Каллицебус.
Каждая семья Каллицебус проводит свое время, свободное ото сна и пожирания
пищи, у границы территории другой семьи Каллицебус, крича и угрожая ей.
Все это, за исключением того, что физическая территория была заменена
"положением", а угрозы - интригой, заставляющей другого человека и людей
упасть в глазах своих товарищей, - можно отнести и к обществу Тронного
Мира. Единственным исключением из такого "нойо" были Высокородные вроде
Ро, но и то, только потому, что она была атавизмом - тем типом, который
Высокородные развили только в процессе своих умственных и физических
достижений, а затем двинулись дальше, в то время, как Высокородные,
подобные Ро, остались на том же уровне физического развития.
Поэтому ее не считали компетентной. Хотя это и не так.
Джим опять замолчал. Некоторое время ни один из членов Комиссии не
нарушал молчания. Затем заговорил Хейнман.
- Ранее вы изображали этих Высокородных сверхсуществами по сравнению с
нами, людьми Земли. Сейчас - с обществом обезьян. Они не могут быть и тем и другим.
- О, нет, могут, - сказал Джим. - Ардли так же утверждал, что "нации
дают героев, "нойо" - гениев". В случае Тронного Мира, который стал
прообразом колониальных губернаторств, процесс был обратным. Гении сделали
"нойо". Обезьяны Каллицебус живут, так сказать, в утопии. На деревьях им
хватает и пищи и питья. Так же и Высокородные Тронного Мира создали для
себя утопию, в которой технология направлена на удовлетворение малейших их
желаний и физиологических потребностей. Естественно, в таких утопических
условиях они когда-нибудь ослабнут и станут легкой добычей для
колониальных миров, у которых положение намного тяжелее. Это -
исторический переворот общества, когда аристократия слабеет и становится
зависимой от низших форм.
- Почему же этого до сих пор не случилось с Высокородными? - подал
голос Хейнман.
- Потому что им удалось создать нечто уникальное - увековеченную
аристократию. Империя начала с того, что собрала на одной планете лучшие
умы. Эта планета впоследствии стала Тронным Миром. И когда она уже стала
Тронным Миром, туда все еще продолжали прибывать самые талантливые люди с
