прикосновение могло обратить Дедди в паническое бегство. Стоящие снаружи
люди казались ему каннибалами, готовыми наброситься на него в любую
секунду. Полицейский распахнул дверь, и Джерри вышла первой. Дедди
вцепился в рукав ее пальто как четырехлетний ребенок. Толпа взревела как
взбесившееся дикое животное. На мгновение он выпустил край пальто Джерри и
на него нахлынула паника и одиночество.
Как в тумане он видел всех этих нимфеток, которые сходили по нему с
ума, и к панике примешалось чувство вины и настигающего его возмездия.
Теперь, когда он любил Джерри, а Джерри любила его, девочки казались
непристойными. Он сам был непристойным. Как он мог гладить их бедра,
целовать их рты? Он был безумен! Теперь они были для него совершенно
лишены сексуальной привлекательности, дети прыгали вокруг него, пытаясь
дотронуться до его одежды, до его тела, до его члена. Они хотели его!
Дедди хотелось закричать и разогнать их по домам.
Но кричали _о_н_и_. Они выкрикивали _е_г_о_ имя. Эти взбесившиеся
зверьки. Он устремился к лимузину, и молился, молился, молился...
Вдруг толпа взревела: "Шальной Дедди-и-и-и-и!" Это был он. Он
выходит, выходит!
Барри увидела его. Толпа волнами накатывала на полицейских. Дедди был
почти рядом с ней. Реальность повергла ее в шок. Она никогда раньше не
видела его так близко: вот она ее любовь, живая, во плоти своей.
"Дедди-и-и-и!"
Толпа бросила Барри на него. Она могла дотронуться до него рукой.
- Дедди! - кричала она.
Он посмотрел на нее. Нет, он смотрел сквозь нее. В его глазах застыли
страх и ненависть, как во взгляде змеи. Он поняла, что в этом хаосе он ее
не узнает.
- Дедди! - кричала она. - Я - Барри. _Б_а_р_р_и_!!!
Она должна была задержать его на секунду, чтобы он смог вспомнить. О,
автограф... Она лихорадочно искала в сумке ручку и блокнот.
Он оттолкнул ее от себя - со всего размаха, рукой. Его взгляд
совершенно ясно говорил, что он не хочет ее, не знает ее. Она для него
меньше, чем ничего. Он отмахнулся от нее, как от мухи. И это причинило
Барри огромную боль.
- Не прикасайся ко мне! - крикнул он.
Ее рука, шарившая в сумке, наткнулась на маленький нож.
Толпа вздохнула, как умирающее чудовище. Барри понадобилось время,
чтобы увидеть его, Дедди, распростертого перед ней. Из его груди лилась
кровь. Рядом с ним на коленях стояла рыжеволосая девушка. Она поддерживала
его голову и выглядела до смерти испуганной. Девчонки в толпе начали
рыдать. Люди толкали ее, пихали, желая узнать, что случилось. "Что
случилось? - орали они. - Что случилось?"
Глаза Дедди были закрыты. Лицо его посерело. Рыжеволосая девушка
беззвучно заплакала. Полицейские достали пистолеты, а один их них медленно
подошел и, взяв пальто, прикрыл им лицо Дедди. Теперь на земле лежала
кучка одежды. Не было больше Дедди. Там мог лежать кто угодно.
Толпа опять вздохнула. Женщины и девушки плакали. Барри поняла, что
сжимает что-то в пальцах. Она разжала пальцы: на землю выпал нож. Рукав ее
пальто и перчатка были в крови. Она не понимала, как это случилось.
Люди орали и напирали на полицейских. Барри, не осознавая, что
делает, пробиралась к двери в студию. Она будет стоять там и ждать, когда
же выйдет _е_е_ Дедди. И дождется, обязательно дождется...
28
Они стояли рядом с ней: Либра, Лиззи, Силки, Винсент... Винсент ходил
за ней, как собачонка. Они боялись, что она покончит с собой. Но она не
собиралась убивать себя - об этом она вообще не думала. К чему еще одна
смерть? Ей нужно побыть одной и подумать. Врач Силки (не Ингрид) дала ей
таблетки: транквилизаторы и снотворное. Она предпочитала пить. Винсент
смотрел на нее, менял пластинки на проигрывателе и придумывал, что бы
такое сказать, а она пила по полбутылки неразбавленного виски каждую ночь,
приканчивала третью за ночь пачку сигарет, а потом принимала таблетку. Она
была послушна, как больная. Почему они обращаются с ней как с больной?
Больной была девочка, которую задержали через два дня... Барри. Почему ее
так долго искали? Теперь она в каком-то институте на обследовании. И в
газетах пишут, что ее признали душевнобольной.
На похороны прилетела Элейн вся в черном и в умопомрачительной
шляпке. Она была похожа на женщин, каждый год приносящих цветы на могилу
своего кумира Валентино. Она рыдала, будто потеряла самого любимого
человека. Джерри сидела там, наглотавшись транквилизаторов, отупевшая,
пьяная. Она казалась спокойной и сильной для мира, который взирал на нее.
Прилетели его сестра с мужем. Забавно, что родственников Дедди она первый
раз увидела на его похоронах... Ей хотелось разбить гроб, но она понимала:
это бессмысленно.
Публика питалась им, а потом убила. Его, самого доброго, который
просто не подумав, случайно, сказал ей грубое слово. Кто-то, кого она не
знает, убил его, и изменилось все вокруг. Вот что значит быть идолом
толпы. Джерри больше не хотела иметь с этим ничего общего. Она не будет
создавать звезд для толпы. Она ненавидела свою работу, она ненавидела
Нью-Йорк, она должна уехать.
Она уедет на далекий необитаемый остров, о котором она мечтала вместе
с Дедди. Она будет жить там одна, делая вид, что она с ним, пока время ее
не излечит. Пришлось сказать Либре, что она уезжает. Через два дня после
похорон она уложила чемоданы и сказала Винсенту, что он может уезжать к
родителям. По каталогу она нашла себе остров и заказала билеты по
телефону. Потом она пошла в офис попрощаться. На один его вопрос она
ответила ложью.
- Не надо, - сказал он. - Пожалуйста, не надо. - В его глазах она
увидела боль и удивилась: ей раньше и в голову не могло прийти, что его
заботит что-то подобное. - Не уезжай к родителям. Оставайся здесь и
работай. Работа - лучшее лечение. Скоро мы переедем в новый офис.
Посмотри, какой это будет красивый дом. Посмотри в окно, его отсюда видно.
У тебя будет свой офис. Там будет все так, как ты пожелаешь. Я заплачу за
это. Ты вообще не будешь работать, пока его не отделают. Поверь мне, быть
занятой, не думать - единственное спасение.
- Я уеду, - сказала она. - Я пришла только попрощаться и
поблагодарить за все, что вы для меня сделали.
- Не стоит.
- Тогда до свидания, - сказала она.
- Подожди, - сказал он. - Если ты хочешь уехать, то у меня есть
маленький домик в Малибу. Мы с Лиззи проводили там уик-энды, когда жили в
Калифорнии. Поживи там. Он стоит особняком на побережье. Соседи не будут
тебя беспокоить. Я закажу билет. Поезжай туда на пару недель, загорай на
пляже. Сейчас в Калифорнии очень хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Ты уже год
работаешь без отпуска.
Год? Разве уже прошел год? Всего лишь год назад она приехала в
Нью-Йорк, а как много всего случилось... Эта работа поглощает время так,
что его не замечаешь. Она подумала о доме. Это наверное лучше, чем жить в
отеле. Ее никто не будет беспокоить. И кроме того, у нее не так уж много
денег, чтобы долго прожить даже на необитаемом острове.
- Живи там столько, сколько захочешь, - продолжал Либра. - Там есть
телефон. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони.
- Нет, спасибо, - сказала она. - Вы будете каждый день звонить мне по
делу. А я увольняюсь. Я не смогу жить в вашем доме спокойно и свободно и
не говорить с вами о бизнесе. Это будет нечестно.
- Честно? Честно? Прекрати. - Либра потянулся к телефону. - Улетаешь
сегодня вечером. Иди, собирай чемоданы.
- Я уже все уложила.
- Тогда улетаешь сегодня днем. Поедешь в аэропорт на моем лимузине.
Лиззи тебя проводит. Когда прилетишь - возьмешь такси. В доме найдешь
машину и ключи. Там есть женщина, она будет убирать и покупать продукты. В
доме есть книги, пластинки, телевизор и большая фильмотека.
- И все это - в маленьком прибрежном бунгало? - Джерри против воли
улыбнулась.
Винсент поехал вместе с ней. У него теперь была уже мужская прическа.
Без макияжа, в свитере и джинсах он выглядел очень симпатичным "голубым"
но уже совершенно не походил на девушку. Лиззи его даже не узнала. Пока
Винсент занимался ее багажом, Лиззи поинтересовалась:
- А с девушками он этим тоже занимается?
- О, нет.
- Хм-м-м, - промычала Лиззи, разглядывая широкие плечи Винсента и
облизывая губы.
Они поцеловались на прощание, а Лиззи даже заплакала.
- Я позабочусь о твоей квартире, - пообещал Винсент. - Ты захватила
таблетки?
- Да. - В сумке у нее лежала и бутылка виски. - Позаботься о себе.
Измеряй вес каждый день. Не забудь про спортзал и бассейн по утрам. Пиши
мне, не звони. Это дорого стоит.
- Я люблю тебя, - прошептал Винсент. Из глаз его катились слезы. Все
знали, что она больше никогда не вернется. Хотя об этом не было сказано ни
слова. Джерри еще раз поцеловала Винсента на прощание.
- Там есть целый винный погреб, - сказала Лиззи. - Чувствуй себя как
дома.
- Спасибо. До свидания. До свидания.
Усевшись в кресло салона первого класса, Джерри поняла, что впервые
после всего случившегося наконец-то осталась одна. Она гадала, не случится
ли катастрофа во время ее полета. Ее это не беспокоило, только вот
остальных пассажиров жаль. Они-то хотят жить дальше. Она пила скотч,
шампанское и вино, которое разносили стюардессы, и спала. Проснулась она
уже в Калифорнии.
Домик был маленьким и уединенным. Перед ним был небольшой садик.
Солнце светило весь день. И имелся участок пляжа. Другие дома стояли
далеко. Ей никто не надоедал. Женщине, которая убирала и присматривала за
хозяйством, Либра видимо уже позвонил. Она не задавала вопросов, а только
спрашивала меню на неделю. Готовила у себя, а прибиралась в доме, когда
Джерри спала. Джерри выбрала для себя спальню Либры, так как ее окна
выходили на океан. Там стояла королевских размеров кровать с голубыми
простынями. Вся комната была отделана в синих и зеленых тонах - под цвет
моря. В хрустальной вазе стояли цветы из сада. С утра женщина подавала
Джерри поднос с завтраком прямо в постель. А потом Джерри читала газеты,
сидя на солнце перед домом, или лежала на пляже с бутылкой вина и сочиняла
идиотские стихи. Они источали насилие и ненависть ко всему.
В доме нашлась бумага и пишущая машинка, и Джерри попыталась их
печатать. Они были ужасны, но ей становилось легче. Каждый день,
полупьяная, она печатала, затем спала и обедала, сидя перед телевизором.
Она смотрела все подряд. Женщина научила ее обращаться с проектором, но
первое время Джерри отнеслась к этому равнодушно. Потом из любопытства и
от скуки она начала смотреть фильмы - все, что она пропустила, когда была
в Европе. Она устраивалась с бутылкой скотча и крутила пленку иногда по
три-четыре раза, если фильм ей нравился. Ей странно было видеть все это на
экране: повторяющиеся сцены, жесты, слова. Как будто люди находились рядом
с ней, в доме. Она нашла фильм с Заком Мейнардом. И удивилась, что ее
профессиональное любопытство победило. Она просмотрела фильм дважды. Он
оказался вовсе не таким уж плохим актером. Интересно, а у Силки тоже
получится сыграть ее роль в "Мавис"?
Изредка Силки писала ей, но письма у нее получались сумбурные,
дурацкие. Она писала о новостях из Нью-Йорка, но Джерри больше
интересовали не новости, а сама Силки. Ее муж, Бобби, делал карьеру на
телевидении и довольно успешно. Силки была взволнована.
Почти каждый день приходили письма от Винсента. Это были совсем
другие письма, будто они с Силки жили на разных планетах. Новости
