Нью-Йорка и бизнес его абсолютно не интересовали.
"Марсию пришлось отправить в госпиталь из-за каких-то проблем с
силиконовыми грудями, - писал он. - Там с нее содрали парик за сто
пятьдесят баксов, и оказалось, что она - лысый мужик. И они не знали, как
ее регистрировать: как мужчину или как женщину. Она настаивала на том, что
она женщина, и ее поместили в женское отделение. Это его-то, лысого мужика
шести футов росту с искусственными грудями. Сплошной бардак!"
Винсент боялся теперь ходить по барам. Он подозревал, что над ним
будут смеяться. Все новости из гей-мира он узнавал по телефону. Он
прибавил пятнадцать фунтов, подрос еще на дюйм, стал прекрасным пловцом.
"И знаешь что? - писал он. - Я встретил в спортзале отличного парня. Он
нормальный. Он сказал, что ненавидит трансвестов и женоподобных. И я ему
нравлюсь. Я не говорил ему о Бонни Паркер. Он бы просто умер тогда. Мы с
ним уже дважды ходили обедать в нормальные рестораны, и над нами никто не
смеялся. Волосы у меня отрасли, как у хиппи. А еще появились усы. Смешно,
но когда я с ними боролся, они росли слишком быстро, а теперь - медленно.
А девчонки со мной стали кокетничать, представляешь! Я несчастный
извращенец!"
На него стали заглядываться девушки! Ух ты! Джерри почему-то было это
приятно. Может, Винсент действительно сделает себе карьеру кинозвезды,
например, в следующем году. Подростки обожают слегка женоподобных актеров,
в них нет скрытой угрозы.
Джерри взвешивалась на весах, которые стояли у Либры в ванной, и
заметила, что из-за постоянного потребления алкоголя прибавила несколько
фунтов. Тогда она сократила дозу до нескольких бокалов в день, и попросила
женщину не готовить ничего слишком калорийного. Заботиться о себе было
приятно. Она писала открытки родителям, рассказывая об отпуске в Малибу.
(Они ведь ничего не знали про нее и Дедди. Джерри не хотела сообщать
новости до окончания его развода.) Она писала коротенькие письма Силки,
Винсенту, Либре и Лиззи. Теперь в ее стихах стало меньше злости и больше
печали, хотя они оставались такими же ужасными. Джерри хранила листки с
текстами. Растущая кипа бумаги говорила ей, что она, несмотря на подобный
образ жизни, еще сохраняет в себе что-то человеческое.
Она начала читать журналы, а потом книги Либры. Больше всего ей
нравились книги по истории, они ничем не напоминали ей о сегодняшней
жизни. В них был совсем другой мир. Либра организовал повтор всех программ
Дедди по утрам, и Джерри перестала смотреть телевизор. Она принимала
снотворное и спала. И старалась ни о чем не думать. Однажды ночью ей
приснился Дедди. С Джерри началась истерика. Она взяла бутылку виски,
стакан и пошла на пляж. Она шла по песку и вдруг увидела, что в одном из
домов - вечеринка. Какие-то люди бегали по пляжу. К ней подошел какой-то
мужчина.
- Привет, - сказал он. - Присоединяйся к нам.
- А почему бы и нет? - ответила Джерри.
Выглядела она ужасно: без косметики, в ночной рубашке с покрасневшими
от слез глазами и заплаканным лицом. Все вокруг были молодыми, загорелыми
и красивыми. На ее ночную рубашку, казалось, никто не обращал внимания.
Наверное, они решили, что она - хиппи. Джерри нашла лед для виски (она так
и держала бутылку в руке), и еще сигареты, и устроилась на диване. Кто-то
заговаривал с ней, а она улыбалась, чтобы не казаться слишком пьяной.
Музыка была включена на полную громкость, люди танцевали. Кто-то пригласил
ее, но она отказалась, испугавшись, что ей станет плохо. Она встала, чтобы
поискать еще льда, и вдруг наткнулась на Дика Девере, загорелого и
счастливого.
- Джерри! - он радостно улыбался. - Я не знал, что ты в Калифорнии. И
давно ты здесь?
- Уже больше месяца, полагаю.
Он обнял ее. Неужели это Дик, которого она так любила? Не может быть.
- Как ты? - Он не дождался ее ответа. - А я так счастлив. Все идет
отлично. Фильм будет чудесным. Денег будет уйма! Это будет здорово.
Джерри высвободилась из его объятий. Он ничего не знал, а если и
знал, то это его не касалось. Дика волновало только его благополучие.
- Я куплю себе дом в Беверли-Хиллс и заведу себе японского
мальчика-слугу, - продолжал он. - Я так счастлив. Это мой год!
- Отлично, - сказала Джерри с отсутствующим видом. Но он уже куда-то
направился, забыв о ней.
- Это ночная рубашка, да? - спросил ее кто-то. Она обернулась и
увидела мальчика, просто мальчика. Наверное, он играет у Дика в фильме.
Джерри кивнула. - А почему вы ее не снимите?
Она отшатнулась и отправилась в другую комнату, которая оказалась
спальней. На ковре лежала парочка, еще пятеро резвились в кровати. Потом
их оказалось шестеро. Обнаженные, они походили на рыбок в аквариуме.
Вокруг звучала музыка, прислуга в униформе разносила еду и напитки,
протискиваясь между телами, будто происходящее здесь - обычное дело. Из
свалки тел на кровати высунулась рука и схватила стакан с подноса.
Она убежала, чтобы найти необитаемый остров, и нашла его, здесь,
просто никто из всех этих людей об этом не подозревал. А сейчас она
смотрела на все происходящее в спальне отчужденно: это ее не касалось. А
всего лишь год назад она была в шоке, увидев Лиззи Либру и Зака Мейнарда,
удалявшихся в спальню на вечеринке... Правда, Лиззи и Зака она знала.
Парень, окликнувший ее в гостиной, проследовал за ней в спальню и
поцеловал в ухо. Она отпрянула, но он уже обнимал ее. Он целовал ее губы,
а Джерри пыталась понять нравится ли ей это... Так давно она не ощущала
прикосновения мужчины, и она была так одинока... К горлу подступила
тошнота, и Джерри оттолкнула парня от себя. У него были маленькие хитрые
глазки. Для нее он был никто, всего лишь тело; тело, которое могло умереть
в любую минуту. Комната дышала смертью, в ней было больше мертвечины, чем
в кошмарах, которые мучили Джерри по ночам, но ведь эти люди делали вид,
что живы!
- Эй! - сказал парень. Он был то ли пьян, то ли - в наркотическом
бреду и продолжал держать ее за край сорочки. Она услышала треск рвущейся
ткани и попыталась вырваться и убежать в светлую гостиную. Рубашка еще
кое-как держалась на ней. Парень бросился за Джерри.
- Эй! - опять крикнул он.
- Ты разорвал мне платье, - сказала Джерри.
- Ночную рубашку...
- Это платье. Пошел вон!
К ней направился еще кто-то. Джерри бросилась в ванную. Там стояли
трое мужчин, как ни странно, одетые. Они были настолько поглощены своим
занятием, что даже не заметили ее. Они измеряли свои члены с помощью
косметического карандаша. Один из них оказался коротышкой, и даже поднялся
на цыпочки, чтобы представить свое оснащение во всей красе. Во втором
Джерри инстинктивно угадала одного из тех, кто собирается стать восходящей
звездой кино. Третьим был Дик.
- Я выиграл, - сказал Дик. - У меня больше почти на дюйм, а он еще не
полностью встал. - Он начал мастурбировать.
- Давай я сделаю это, - заявил восходящая звезда и, встав на колени
перед Диком, взял его член в рот. Дик с восторгом смотрел вниз, сложив
руки на груди и широко расставив ноги.
Джерри не верила своим глазам. Картинка напоминала непристойные
фрески в Помпее - это не мог быть мужчина, которого она любила,
романтический герой, разбивший столько женских сердец. Но она чувствовала
только легкую тошноту и печаль. Ей стало жалко Дика Девере. Теперь уже не
важно сколько девичьих сердец он разбил. Всю оставшуюся жизнь он будет
страдать гораздо больше. Она пришла в себя.
Джерри бросилась вон из дома. Всю обратную дорогу она шла по самой
кромке прибоя. Шум и музыка таяли вдали, за ее спиной. В остальных домах
царила тьма и спокойствие - так, как и должно быть. В ночном небе мерцали
звезды. О, Дедди, Дедди, где же ты? Может ты на одной из этих звезд?
Джерри молилась об этом. Она сама могла выбрать звезду и поверить, что
Дедди смотрит на нее оттуда. Она так хотела в это поверить.
Вскоре вдали показался ее дом, и Джерри почему-то обрадовалась.
Сейчас он казался ей _е_е_ домом. В нем теперь не было одиноко и страшно.
Над головой светили звезды. Ей хотелось написать стихотворение про звезды.
Но у нее так кружилась голова, что Джерри направилась прямиком в постель и
сразу же заснула.
- Какой сегодня день? - спросила она у женщины на другое утро.
- Двадцать третье мая.
- Мая? - Она оказывается пробыла здесь гораздо дольше, чем ей
показалось. Ей хотелось о чем-нибудь еще спросить женщину. - А вам
нравится работать на мистера Либру?
- Это - работа. А яйца вам нравятся? Или я их не доварила?
- Все хорошо. И как давно вы на него работаете?
- С тех пор, как умер мой муж.
- А когда это случилось?
- В декабре будет уже шесть лет.
Поддерживать разговор становилось трудно, да и женщина не стремилась
к этому.
- Здесь наверное скучно одной? - спросила Джерри.
- Нет. У меня есть есть друзья.
- Я не так уж много знаю о нем, - сказала Джерри.
- О ком?
- О мистере Либре.
Женщина улыбнулась. Она была чуть полноватой. На вид ей можно было
дать лет сорок.
- Я тоже не так уж и много о нем знаю, хотя знаю его всю жизнь.
- Всю жизнь?
- А вы разве не знаете? Я его сестра.
- Его сестра? - Джерри сама себе казалась тупицей, повторяя за
женщиной ее фразы.
- Сэм заботиться о своей семье, - сказала женщина. И Джерри не могла
понять, гордится ли женщина этим или язвит.
- Он и обо мне заботится, - сказала Джерри. - Он хороший, правда?
- Кто может сказать, что хорошо, а что плохо?
- Я не его подружка, если вы об этом подумала.
- А кто об этом говорит? Люди могут чувствовать перед кем-то свою
вину, и поэтому делать добро другим, чтобы как-то сгладить это чувство. -
Женщина пожала плечами.
- А почему он должен чувствовать вину?
- Не спрашивайте меня. Я ничего не знаю о мире, в котором он живет.
Поверьте мне, я не соглашусь переехать в Нью-Йорк ни за какие деньги.
Двадцать два года я прожила с любимым мною мужчиной. У меня две дочери,
они уже замужем. Я не имею ничего общего с шоу-бизнесом. Кто знает, что он
делает в Нью-Йорке?
"Действительно, кто?" - подумала Джерри.
Женщина взяла поднос.
- Почему бы вам не поехать куда-нибудь? Молодым девушкам не стоит
сидеть дома целыми днями. Поезжайте. Вы заболеете, если будете только
сидеть изо дня в день наедине со своими мыслями. Осмотрите окрестности.
Калифорния прекрасна. - Она вышла из комнаты. Эта женщина дала ей хороший
совет, и мир стал чуть-чуть ярче.
Она оделась, вывела машину и поехала по автостраде, поглядывая по
сторонам в поисках супермаркета, где женщина (нет, сестра Либры, но так
думать о ней Джерри не могла, настолько женщина не походила на своего
брата) покупала продукты. На пляже играли дети. Джерри остановилась. Они
были такими счастливыми, что заразили этими чувствами Джерри, хотя и не
обращали на нее ни малейшего внимания. Для них она, наверное, вообще уже
старушка. Она купила хот-дог и банку колы и съела прямо на пляже. Ну и
тоска же здесь! Как же раньше это не приходило ей в голову? Она загорела
настолько, что цвет ее кожи стал как у Силки. Стать чернее было уже просто
невозможно, а зачем тогда лежать на пляже? Плавать Джерри не особенно
любила. Серфингом тоже не увлекалась. Делать на взморье было абсолютно
нечего. Она поймала себя на мысли, что стала думать как Либра. И
рассмеялась. Она скучала без него. Интересно, кого он нанял на ее место?
Может, он тоже по ней скучает?
Вечером позвонил Винсент.
- Я же просила тебя не звонить, - сказала Джерри.
