запертых дверей доносилось бормотание. Если только двери были заперты!
Он осторожно спустился по стертым ступеням, остановился внизу и снова
прислушался. Никаких звуков, кроме этого монотонного жужжания. Шум походил
на мелодию, но не вполне. Не первая дверь, не вторая, не третья, не
четвертая, не пятая. Вот, шестая. Именно рядом с этой дверью и висела
связка ключей. Все ключи - старые и ржавые; один - блестящий и смазанный
маслом.
Саймон прижал ухо к двери камеры. Он услышал только одно странное
слово и тут же понял, что нашел старшего лейтенанта Богарта. Понять это
было нетрудно - кто еще в замке "Фалькон" мог знать все слова
"Астролетчицы Джейн" - невероятно длинной, с многочисленными повторами
баллады, описывающей различные приключения и сексуальные злоключения юной,
цветущей леди - коммодора СГБ. Богги как раз приступил к одному из лучших
и наиболее причудливых пассажей, где героиня попадает в искажающий
передатчик материи, что приводит к странной перегруппировке ее половых
органов. Возникающие возможности почти бесконечны, и все - очень, очень
неприличны.
- С-с-с!
- Ссы сам, педераст дерьмовый! - пение продолжалось.
- Мастер Зебадия (на тот случай, если кто-то подслушивает), может
быть, прекратите? Мастер Зебадия!
- Симеон? Заходи, снимешь меня с этой уделанной дерьмом охапки
соломы.
Симеон нисколько не удивился тому, что именно начищенный ключ подошел
к замку, как и тому, что Богги был всего лишь связан тонким шнуром, а не
прикован цепью или кандалами к сочащейся влагой стене. Ножом он перерезал
веревку, и Богги был свободен.
Пользуясь той же технологией, что и на кровати в "Красном Фонаре" -
казалось, прошло несколько дней, но с тех пор минула едва ли половина
суток - Саймон быстро поведал Богги, что произошло и что он собирается
делать. Он не упустил ни одной важной подробности, но и не сказал ничего
лишнего. Его друга не касалось, как он попал сюда, чтобы освободить того.
Этому наступит время, позже, за кувшином медовухи. Сейчас довольно того,
что он здесь.
- И последнее. Когда мы приземлились, они напали на нас слишком
быстро. У Мескарла там был какой-то сложный сенсорный механизм. И еще,
слишком просто я сюда попал. Всего один стражник, двери открыты, ключи
наготове. По пути я засек пару видеоскопов.
- Видеоскопов! В этой древней груде камней! Сомневаюсь, что у них
хватит энергии для работы хотя бы одного видеоскопа.
- Хватит, хватит. Так вот, наш корабль они не опознали. Маскировки на
нем не было, а после взрыва и исследовать им было нечего. Так что,
вероятно, они не знают, кто мы и почему оказались здесь. Надеюсь. Так что
в путь, и я кратко введу тебя в нашу вторую легенду. Боюсь, этот мир
оставил мастеру Симеону и мастеру Зебадии мало времени про запас.
В этот самый момент огни погасли.
Раздался слабый свист сжатого воздуха и тяжелый удар захлопнувшихся
металлических дверей. Еще не замерло эхо, когда замерцали светильники, а
потом вспыхнули в полную силу. Саймон и Богарт огляделись и сразу же
заметили перемены. Старые ржавые решетки исчезли, втянутые в щели потолка.
На их месте оказались гладкие стержни дюрастали. Они были не толще
мизинца, но это был самый прочный сплав, известный в галактике. Стержни
были вытолкнуты пневматикой и образовывали густую паутину. Непроницаемый
барьер. Богарт осторожно подошел к ним, потрогал рукой и почувствовал
характерную металлическую паутину, типичную для дюрастали.
- Выхода нет.
- Здесь был единственный выход?
- Откуда мне знать? Меня не кормили, дали только ковш очень холодной
воды. Никто не заглядывал сюда, но снаружи охранники определенно были. Я
их слышал. На самом деле я слышал и твои шаги. Я решил, что если буду
выдавать себя за идиота, то смогу вырваться отсюда. Потом я узнал твои
шаги. Ты ступаешь мягче, чем кто-либо другой. Во всяком случае, я не знаю,
есть ли другой выход.
Саймон огляделся, потом открыл все другие камеры - ни одна не была
заперта - но и там выходов не было. Тем временем Богарт прошелся по
камере, выстукивая каменный пол рукояткой одного из своих ножей. Когда
Саймон приступил к той же процедуре в другой камере, Богарт прошептал:
- Здесь. Здесь пустота.
Действительно, звук был совсем не такой глухой, как в других местах.
Ножами они осторожно поцарапали канавки вокруг каменной плиты и
попробовали расшатать и приподнять ее. К их явному удивлению, она легко
поползла вверх. Так легко, что нож Саймона сорвался и отщипнул кусочек.
- Это не камень, Богги. Какая-то пластиковая подделка. И весит втрое
легче настоящего. Так зачем же Мескарл приделал его в самом центре
подземной темницы? Осторожно, сейчас вылезет. Боже!
Этот возглас вырвался у него оттого, что как только они подняли
фальшивый камень, из отверстия вырвалась ужасная кладбищенская вонь. Запах
мертвечины, гниющей плоти и тех бледных тварей, что копошатся во всем
этом. Запах был таким тошнотворным, что они чуть было не уронили плиту на
место, но все же ухитрились перевернуть ее на пол.
Позади них, в дальнем углу, спрятанный в тени резного карниза,
видеоскоп рассматривал подземную темницу со скукой и безразличием.
Яма под плитой была очень мрачной. Ни один луч света не проникал в
нее. Саймон попытался отразить свет лезвием ножа, но тусклое сияние упало
в паре футов. И все же этого было достаточно, чтобы заметить металлическую
скобу и, вроде бы, ниже еще одну.
- Видал я пути для бегства и получше, - сказал Богарт, морща нос от
миазмов, вырывавшихся из отверстия.
- По крайней мере, это выход отсюда, пусть он и ведет вниз. Не знаю,
есть ли внизу другие уровни. Что ты думаешь?
- Другого выхода не вижу. А ты? Прислушайся.
Где-то вверху, слабо, но вполне различимо, к тому же приближаясь,
раздавались поспешные шаги подкованных башмаков и даже звяканье шпор.
Богарт метнулся к отверстию, но Саймон схватил его.
- Погоди. Прислушайся!
- С ума сошел? Идем. Они скоро будут здесь.
- Погоди! Прислушайся хорошенько! В борделе у тебя, похоже, вышибли
все, что оставалось от мозгов. Ты ничего не замечаешь?
Богарт прислушался, стоя над ямой.
- Нет. Если не считать того, что они опасно приблизились. Похоже,
всего в паре этажей над ними. А один из них такой неуклюжий, что все время
спотыкается... Верно!! Это запись на кольцевой ленте. Но зачем?
Саймон потер нос пальцем.
- Они хотят, чтобы мы бросились в эту дыру. Встань на колени и крепко
держи меня за запястья.
Когда они приняли эту позицию, шум над ними перешел в громовое
крещендо. И стих.
Морща нос от вони, Саймон велел Богги спускать его потихоньку вниз,
пока его нога не коснулась верхней скобы. Когда он наступил на нее
покрепче, известковый раствор, державший ее в стене, раскрошился и скоба
полетела вниз. Повиснув в воздухе, Саймон прислушался, чтобы услышать стук
или плеск, когда скоба достигнет дна. Но никакого звука не было. Разве
что, Саймон напряг слух, разве что легчайший шорох, неимоверно глубоко,
какая-то потревоженная чешуйчатая тварь заворачивалась в своей слизи. И
тут же его обдало новой волной зловония.
- Ниже. Попробую следующую.
Она выдержала, как и третья. Саймон закрепился поясом и в свою
очередь помог Богарту спуститься вниз. Туннель, площадью около одного
квадратного метра, шел вертикально вниз и стенки его были гладкими, как
мокрое стекло. Разведчики осторожно спускались вниз, и постепенно тусклый
свет подземной темницы над ними становился все меньше и меньше, пока не
превратился в неяркую звездочку.
Со временем их движения стали автоматическими - правая нога вниз,
левая нога вниз, правая рука вниз, левая рука вниз. В конце концов правая
нога Саймона не нащупала опоры, и он от неожиданности чуть не разжал руки.
Несколько мгновений он висел на руках, ноги отчаянно скребли стенки ямы,
дыхание с хрипом вырывалось из его горла. С ужасом он почувствовал, как в
его правом плече зародились мурашки и поползли вверх по руке. Из своего
горького опыта он знал, что произойдет, когда они доберутся до запястья
кисти.
Помотав головой, чтобы стряхнуть капли пота с глаз, он умудрился
подтянуться на предыдущую скобу и передохнуть. Он снова услышал - или ему
показалось, что услышал - глубоко внизу тот же шорох. Они привыкли к вони,
так что он не мог сказать, усилилась ли она.
Передохнув, он сказал Богарту, тревожно ожидавшему наверху:
- Вот и все. Ступеней больше нет. Придется возвращаться. Богги, по
пути вверх ощупывай стенки. Может быть, здесь есть что-то вроде бокового
ответвления.
Пятнышко света болезненно медленно становилось все больше, пока не
стало немигающим глазом, с непреклонным интересом следившим за их тщетными
усилиями.
Боковой тоннель оказался на стенке, противоположной лестнице из скоб.
Богарт забрался в него первым, за ним - Саймон. Стенки тоннеля были
гладкими, но пол - грубым. Начинался тоннель с метра высотой, но
постепенно становился все выше, пока они не выпрямились в полный рост.
Длинный, извилистый тоннель постепенно пошел вверх. Если бы у них был
компас, они могли бы следить за направлением, но в такой темноте и это бы
не помогло. Даже Богарт со своим сверхъестественным чувством направления
понятия не имел, где они оказались. Разве что они все время шли вверх, и
это - само по себе - хорошо. Глубоко под землей жило когда-то и, может
быть, продолжает жить слишком много разных тварей.
Они около часа медленно шли вверх, тщательно ощупывая дорогу, чтобы
избежать смертоносных ловушек. Несколько раз они менялись местами, и когда
наткнулись на дверь, преградившую им путь, впереди шел Саймон. Они оба
полностью ощупали дверь, пытаясь найти ключ и открыть ее.
По их общему мнению, это снова была дюрасталь, гладкая, если не
считать маленькой частой решетки примерно четырех сантиметров в
поперечнике, помещенной прямо в центре двери. Богарт повозился над ней с
ножом, но безуспешно. Саймон снова провел по ней пальцами и затем прижался
губами к уху Богарта. В темноте он ошибся и вначале попал губами в ноздри,
но сразу же поправился.
- Бьюсь об заклад, это что-то вроде "клопа". И, может быть, ключ.
Вероятно, правильный пароль откроет дверь. И равновероятно, особенно после
этой проклятой лестницы с фальшивыми скобами, правильное слово может
вышибить нас отсюда на Голот Четыре.
Богги подошел к двери и прижал губы к решетке.
- Ну, давай, таинственная дверь. Откройся. Черт возьми, откройся!
Правду говорят, что чаще всего верные слова произносят в шутку. Дверь
была запрограммирована на то, чтобы открыться, когда произнесут правильное
слово. И это слово было, конечно, "откройся".
Им обоим показалось, что вспыхнула молния, и они закрыли глаза. На
самом деле свет был довольно-таки тусклым, но после угольной черноты
тоннеля свет раздражал глаза. Когда они привыкли к свету, они увидели, что
тоннель опять стал ниже, примерно метровой высоты. Боковые стены были
белыми, сделанными из какого-то металлопластика. Свет лился из защищенных
панелей в потолке. А пол, как ни удивительно, был каменным. И все так же
постепенно, но неуклонно вел вверх.
- Нечего озираться. Идем.
Саймон был уверен, что дверь за ними снова захлопнулась. Теперь им
приходилось двигаться куда медленнее. А более всего беспокоило то, что
через нерегулярные промежутки времени за ними опускались панели, отсекая
путь назад. Впрочем, назад им было незачем идти.
- Саймон. Теплеет. Вернее, становится чертовски горячо. Стены быстро
