мой.
А дома старуха печет блины, а собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину за-
муж не берут.
Старуха бросит ей блин:
- Не так тявкаешь! Говори: "Старухину дочь замуж берут, а стариковой
дочери косточки везут..." Собака съест блин и опять:
- Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину за-
муж не берут.
Старуха блины ей кидала и била ее, собачка - все свое...
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица - в
злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Ста-
руха глянула - и руки врозь...
- Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес на
то же место...
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место,
вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает,
с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:
- Тепло ли тебе, девица?
А она ему:
- Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко... Морозко стал ниже
спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко... Еще ниже спустился Мороз-
ко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
- Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела.
Чуть свет старуха посылает мужа:
- Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в зла-
те-серебре...
Старик уехал. А собачка под столом:
- Тяф, тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в меш-
ке косточки везут. Старуха кинула ей пирог:
- Не так тявкаешь! Скажи: "Старухину дочь в злате-серебре везут..."
А собачка - все свое:
- Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут... Заскрипели
ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит
в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.
СЕРЕБРЯНОЕ БЛЮДЕЧКО И НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО
Жили-были старик со старухой. У них было три дочери. Две нарядницы,
затейницы, а третья молчаливая скромница. У старших дочерей сарафаны
пестрые, каблуки точеные, бусы золоченые. А у Машеньки сарафан тем-
ненький, да глазки светленькие. Вся краса у Маши - русая коса, до земли
падает, цветы задевает. Старшие сестры - белоручки, ленивицы, а Машенька
с утра до вечера все с работой: и дома, и в поле, и в огороде. И грядки
полет, и лучину колет, коровушек доит, уточек кормит. Кто что спросит,
все Маша приносит, никому не молвит слова, все сделать готова.
Старшие сестры ею помыкают, за себя работать заставляют. А Маша мол-
чит.
Так и жили. Вот раз собрался мужик везти сено на ярмарку. Обещает до-
черям гостинцев купить. Одна дочь просит:
- Купи мне, батюшка, шелку на сарафан. Другая дочь просит:
- А мне купи алого бархату. А Маша молчит. Жаль стало ее старику:
- А тебе что купить, Машенька?
- А мне купи, родимый батюшка, наливное яблочко да серебряное блюдеч-
ко.
Засмеялись сестры, за бока ухватились.
- Ай да Маша, ай да дурочка! Да у нас яблок полный сад, любое бери,
да на что тебе блюдечко? Утят кормить?
- Нет, сестрички. Стану я катать яблочко по блюдечку да заветные сло-
ва приговаривать. Меня им старушка обучила за то, что я ей калач подала.
- Ладно, - говорит мужик, - нечего над сестрой смеяться! Каждой по
сердцу подарок куплю. Близко ли, далеко ли, мало ли, долго ли был он на
ярмарке, сено продал, гостинцев купил. Одной дочери привез шелку синего,
другой бархату алого, а Машеньке серебряное блюдечко да наливное яблоч-
ко. Сестры рады-радешеньки. Стали сарафаны шить да над Машенькой посмеи-
ваться:
- Сиди со своим яблочком, дурочка... Машенька села в уголок горницы,
покатила наливное яблочко по серебряному блюдечку, поет-приговаривает:
- Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку, покажи
мне и города и поля, покажи мне леса, и моря, покажи мне гор высоту и
небес красоту, всю родимую Русь-матушку.
Вдруг раздался звон серебряный. Вся горница светом залилась: покати-
лось яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все го-
рода видны, все луга видны, и полки на полях, и корабли на морях, и гор
высота, и небес красота: ясно солнышко за светлым месяцем катится, звез-
ды в хоровод собираются, лебеди на заводях песни поют. Загляделись сест-
ры, а самих зависть берет. Стали думать и гадать, как выманить у Ма-
шеньки блюдечко с яблочком. Ничего Маша не хочет, ничего не берет, каж-
дый вечер с блюдечком забавляется. Стали ее сестры в лес заманивать:
- Душенька-сестрица, в лес по ягоды пойдем, матушке с батюшкой земля-
нички принесем.
Пошли сестры в лес. Нигде ягод нету, землянички не видать. Вынула Ма-
ша блюдечко, покатила яблочко, стала петь-приговаривать:
- Катись, яблочко, по блюдечку, наливное по серебряному, покажи, где
земляника растет, покажи, где цвет лазоревый цветет.
Вдруг раздался звон серебряный, покатилось яблочко по блюдечку, на-
ливное по серебряному, а на блюдечке все лесные места видны. Где земля-
ника растет, где цвет лазоревый цветет, где грибы прячутся, где ключи
бьют, где на заводях лебеди поют. Как увидели это злые сестры - помути-
лось у них в глазах от зависти. Схватили они палку суковатую, убили Ма-
шеньку, под березкой закопали, блюдечко с яблочком себе взяли. Домой
пришли только к вечеру. Полные кузовки грибов-ягод принесли, отцу с ма-
терью говорят:
- Машенька от нас убежала. Мы весь лес обошли - ее не нашли; видно,
волки в чаще съели. Говорит им отец:
- Покатите яблочко по блюдечку, может, яблочко покажет, где наша Ма-
шенька.
Помертвели сестры, да надо слушаться. Покатили яблочко по блюдечку -
не играет блюдечко, не катится яблочко, не видно на блюдечке ни лесов,
ни полей, ни гор высоты, ни небес красоты.
В ту пору, в то времечко искал пастушок в лесу овечку, видит - белая
березонька стоит, под березкой бугорок нарыт, а кругом цветы цветут ла-
зоревые. Посреди цветов тростник растет.
Пастушок молодой срезал тростинку, сделал дудочку. Не успел дудочку к
губам поднести, а дудочка сама играет, выговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай ты молодого
пастушка. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко,
за наливное яблочко.
Испугался пастушок, побежал в деревню, людям рассказал.
Собрался народ, ахает. Прибежал тут и Машенькин отец. Только он ду-
дочку в руки взял, дудочка уж сама поет-приговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай родимого батюш-
ку. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за
наливное яблочко.
Заплакал отец:
- Веди нас, пастушок молодой, туда, где ты дудочку срезал.
Привел их пастушок в лесок на бугорок. Под березкой цветы лазоревые,
на березке птички-синички песни поют.
Разрыли бугорок, а там Машенька лежит. Мертвая, да краше живой: на
щеках румянец горит, будто девушка спит.
А дудочка играет-приговаривает:
- Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Меня сестры в лес зама-
нили, меня, бедную, загубили, за серебряное блюдечко, за наливное яблоч-
ко. Играй, играй, дудочка, играй тростниковая. Достань, батюшка, хрус-
тальной воды из колодца царского. Две сестры-завистницы затряслись, по-
белели, на колени пали, в вине признались.
Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья.
А старик в путь собрался, в город царский за живой водой.
Скоро ли, долго ля - пришел он в тот город, ко дворцу пришел.
Тут с крыльца золотого царь сходит. Старик ему земно кланяется, все
ему рассказывает.
Говорит ему царь:
- Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь
оживет, представь ее нам с блюдечком, с яблочком, с лиходейками-сестра-
ми. Старик радуется, в землю кланяется, домой везет скляницу с живой во-
дой.
Лишь спрыснул он Марьюшку живой водой, тотчас стала она живой, припа-
ла голубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались. Поехал старик с
дочерьми в город. Привели его в дворцовые палаты.
Вышел царь. Взглянул на Марьюшку. Стоит девушка, как весенний цвет,
очи - солнечный свет, по лицу - заря, по щекам слезы катятся, будто жем-
чуг, падают.
Спрашивает царь у Марьюшки:
- Где твое блюдечко, наливное яблочко?
Взяла Марьюшка блюдечко с яблочком, покатила яблочко по блюдечку, на-
ливное по серебряному. Вдруг раздался звон-перезвон, а на блюдечке один
за одним города русские выставляются, в них полки собираются со знамена-
ми, в боевой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взво-
дами, десятники перед десятками. И пальба, и стрельба, дым облако свил -
все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному. А на блюдечке
море волнуется, корабли, словно лебеди, плавают, флаги развеваются, пуш-
ки палят. И стрельба, и пальба, дым облако свил - все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке
все небо красуется; ясно солнышко за светлым месяцем катится, звезды в
хоровод собираются, лебеди в облаке песни поют.
Царь на чудеса удивляется, а красавица слезами заливается, говорит
царю:
- Возьми мое наливное яблочко, серебряное блюдечко, только помилуй
сестер моих, не губи их за меня.
Поднял ее царь и говорит:
- Блюдечко твое серебряное, ну а сердце - золотое. Хочешь ли быть мне
дорогой женой, царству доброй царицей? А сестер твоих ради просьбы твоей
я помилую.
И устроили они пир на весь мир: так играли, что звезды с неба пали;
так танцевали, что полы поломали. Вот и все...
ТЕРЕШЕЧКА
У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не нажили.
Вот сделали они колодочку, завернули ее в пеленочку, стали качать да
прибаюкивать:
- Спи-тко, усни, дитя Терешечка, -
Все ласточки спят,
И касатки спят,
И куницы спят,
И лисицы спят,
Нашему Терешечке
Спать велят!
Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сы-
ночек Терешечка - настоящая ягодка.
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик сделал ему челнок,
выкрасил его белой краской, а весельцы - красной.
Вот Терешечка сел в челнок и говорит:
- Челнок, челнок, плыви далече,
Челнок, челнок, плыви далече.
Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку ловить, а мать
ему молочко и творожок стала носить.
Придет на берег и зовет:
- Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывет к бережку. Мать
возьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и по-
ясок и отпустит опять ловить рыбку.
Узнала про то ведьма. Пришла на бережок и зовет страшным голосом:
- Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка распознал, что не матушкин это голос, и говорит:
- Челнок, челнок, плывя далече,
То не матушка меня зовет.
Тогда ведьма побежала в кузницу и велит кузнецу перековать себе гор-
ло, чтобы голос стал как у Терешечкиной матери.
Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на бережок и запела
голосом точь-в-точь родимой матушки:
- Терешечка, моя сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок
посадила и побежала. Принесла его в избушку на курьих ножках и велит
своей дочери Аленке затопить печь пожарче и Терешечку зажарить.
А сама опять пошла на раздобытки. Вот Аленка истопила печь жарко-жар-
ко и говорит Терешечке:
- Ложись на лопату. Он сел на лопату, руки, ноги раскинул и не проле-
