меньше автомобиля "фольксваген"... Было бы интересно сесть
среди валунов. Я убежден, что часть вулканических выбросов
такого большого кратера является лунной коренной породой, а
поэтому представляет особый интерес для ученых. Соблазн был
велик, но здравый смысл все же взял верх. Мы понеслись над
самыми валунами, выбирая место для посадки немного западнее.
Нам попалось несколько как будто подходящих площадок, но я пока
не принимал решения... Та, на которую пал наш выбор, была
размером с большой садовый участок. С одной стороны ее
окаймляли приличных размеров кратеры, а с другой -- местность,
усеянная мелкими камнями. Как бы то ни было, она пришлась нам
по душе. Здесь я и посадил "Орла". В последние секунды спуска
наш двигатель поднял значительное количество лунной пыли,
которая с очень большой скоростью разлеталась радиально, почти
параллельно поверхности Луны. На Земле пыль обычно висит в
воздухе и оседает очень медленно. Поскольку на Луне нет
атмосферы, лунная пыль летит по плоской и низкой траектории,
оставляя позади себя чистое пространство. Облако, которое мы
взметнули, приближаясь к поверхности, к моменту прилунения еще
не осело и быстро удалялось от нас. Оно казалось полупрозрачным
-- я различал сквозь него камни и кратеры, -- но само его
движение отвлекало. Впечатление было такое, будто приземляешься
сквозь быстро несущийся туман...
Выключив ракетный двигатель, мы проверили аппаратуру и
прильнули к иллюминатору. Пыль, поднятая двигателем, сразу
осела -- видимость стала хорошей. Мы прилунились на отлогой
равнине, изъеденной кратерами. Самый большой из них имел
диаметр 15 метров, самый маленький -- только 2 сантиметра.
Горизонт неровный. Склоны больших кратеров создавали
впечатление, что вдали множество пологих холмов. Грунт (в
пределах видимости, то есть в радиусе двух метров от нас)
представлялся песчаным с обломками пород. Угловатой или слегка
сглаженной формы обломки сверху прикрыты песком. Лунная
поверхность в момент прилунения была ярко освещена. Казалось,
что это не лунный грунт, а песчаная поверхность пустыни в
знойный день. Но если взглянуть еще и на черное небо, то можно
вообразить, что находишься на усыпанной песком спортивной
площадке ночью под ослепительными лучами прожекторов. Ни звезд,
ни планет, за исключением Земли, не было видно.
Солнце во время нашего пребывания на Луне поднималось над
горизонтом от 10,5 до 22 градусов, а во время пребывания лунной
кабины "Аполлона-12" -- от 5,2 до 21,1 градуса. Все наблюдения
за освещением и светом были ограничены этими условиями. В
среднем уровень освещения оказался очень высоким (как в
безоблачный день на Земле). Тени были густыми, но не черными.
Солнечный свет отражался от склонов лунных кратеров, и
видимость становилась хорошей. Своеобразные фотометрические
свойства Луны известны давно. Существовало опасение, что в
определенный момент наши глаза, ослепленные Солнцем, ничего не
смогут увидеть, поэтому траектория снижения лунной кабины была
рассчитана так, чтобы в точке прилунения солнечные лучи не
мешали космонавтам. Цвет едва заметен или не обнаруживается
вообще. При незначительной высоте Солнца над горизонтом, как,
например, во время посадки "Аполлона-12", практически различать
цвета невозможно. Когда Солнце поднимается над горизонтом до 10
градусов, начинают появляться коричневые и бурые оттенки. В
общем, исследованный нами район по освещенности может
сравниться с пустыней, а его цвет напоминает цвет сухого
цемента или песчаного пляжа. При выходе из кабины мы неожиданно
обнаружили, что обломки пород и частицы лунного грунта имеют
темно-серый или угольно-серый цвет.
На фотографиях посадочные площадки "Аполлона-11" и "12"
выглядели ровными. Однако фотографическая камера сглаживает
мелкие неровности рельефа. <...> Край Западного кратера,
находящегося приблизительно в 400 метрах к востоку от нас, не
был виден, хотя его вал, как мы предполагали во время снижения
лунной кабины, достигал высоты 25 метров. Сейчас можно
утверждать, что у всех четырех космонавтов во время пребывания
на Луне наблюдалась тенденция занижать расстояние. Мы полагаем,
что наши первичные оценки расстояний также занижены.
Во время полета "Аполлона-11" Земля находилась
приблизительно в 30 градусах от зенита. Она казалась выпуклой и
очень яркой. Преобладали два цвета: синий -- океанов и белый --
облаков. Однако легко можно было различить и серо-коричневый
цвет континентов. Угловой диаметр Земли при наблюдении с Луны в
четыре раза больше, чем у Луны, наблюдаемой с Земли. Хотя Земля
и казалась маленькой, все же это было весьма красочное зрелище.
У космонавта, облаченного в скафандр и снабженного
ранцем, центр тяжести перемещается вверх и несколько назад.
Чтобы не потерять равновесия, он наклоняется вперед. На
поворотах его движения несколько замедлены. Это объясняется
небольшим сцеплением подошв обуви с лунным грунтом. Однако
привычной скорости поворота можно легко добиться. Переход из
состояния покоя в состояние движения тоже заметно медленнее,
чем на Земле. Чтобы двигаться быстрее, нужно сделать три или
четыре шага с небольшим ускорением или сильно наклониться
вперед и энергично оттолкнуться, набрав нужную скорость с
первого шага. Оба эти способа удовлетворительны, но обычно
использовался первый из них.
Были испробованы три способа движения вперед: хождение,
подскоки при ходьбе и бег вприпрыжку. Хождение использовалось
для обычных операций около лунной кабины и для переноски
грузов. Скорость хождения не превышала полуметра в секунду. При
больших скоростях космонавт, делая шаг, как бы взлетал вверх.
При беге вприпрыжку он обеими ногами одновременно отталкивался
от поверхности. Последний способ оказался наиболее эффективным
при передвижении на большие расстояния, так как достигалась
скорость 1--1,5 метра в секунду, а на отдельных участках до 2,0
метра в секунду. Много времени уходило на то, чтобы выбрать
наилучший путь на неравной поверхности. Скачки похожи на бег
вприпрыжку, но при скачках на Луне в отличие от бега ноги
двигаются довольно медленно. Создается ощущение медленного
бега. Бег, каким его знаем на Земле, на Луне воспроизвести
невозможно.
Остановиться во время ходьбы сразу нельзя, можно только
после одного или двух шагов, а во время скачков -- после трех
или четырех скачков. Шаги в сторону затруднены ограниченной
подвижностью скафандра. В общем, движение по лунной поверхности
требует больше расчета и внимания, чем передвижение по Земле.
Конечно, в условиях лунного притяжения хочется прыгать вверх.
Свободные прыжки с сохранением контроля за движением возможны
до одного метра. Прыжки на большую высоту часто заканчивались
падением. Наибольшая высота прыжка составляла два метра, то
есть до третьей ступени лестницы лунной кабины. В этом случае
космонавту удалось сохранить равновесие только потому, что он
сумел схватиться за лестницу руками.
Падения не имели неприятных последствий. Обычно при
нарушении равновесия падение можно предотвратить простым
поворотом и шагом в ту сторону, куда падаешь. Если упадешь
лицом вниз, можно легко подняться без посторонней помощи. При
падении на спину нужно приложить больше усилий, чтобы подняться
самостоятельно. Конечно, с помощью другого космонавта встать на
ноги проще всего. Во время двух лунных экспедиций мы старались
как можно меньше касаться скафандром поверхности Луны, чтобы не
повредить его обломками пород.
Скорость передвижения и стабильное положение в известной
степени зависят от самой природы лунной поверхности. Хотя грунт
и кажется мягким, след углублялся обычно менее чем на 1
сантиметр. Частицы грунта малы и легко прилипали к скафандру и
обуви. Следы были намного глубже (5 сантиметров) на валу и в
донной части кратера, диаметр которого составлял 5 метров.
Обычно наш путь между двумя точками был извилистым, так как мы
старались избежать неровностей.
Физическая работа, которая выполнялась на поверхности
Луны, заключалась в выгрузке и погрузке оборудования, переноске
и установке оборудования для экспериментов, сборе образцов
пород и бурении скважин для отбора проб грунта. <...> В лунную
кабину мы доставляли оборудование, используя тягу. Этот процесс
на Луне значительно отличается от того, что мы привыкли делать
в земных условиях. На Луне следует прилагать сравнительно
небольшие усилия, хотя большой наклон тела может вызывать
частые падения. <...>
Интересные особенности выявились при сборе совком
образцов лунного грунта. Сила трения, удерживающая образец в
совке, пропорциональна весу образца на Луне, который,
естественно, был весьма мал. Поэтому образец соскальзывал при
самых небольших ускорениях. Открытым совком следует действовать
гораздо медленнее и осторожнее, чем на Земле, если хочешь
донести содержимое совка до контейнера. Хотя мы познакомились с
этой особенностью в процессе подготовки к полету, я потерял
довольно много материала во время сбора образцов. Эффективность
работы на поверхности Луны значительно снижается тем, что в
скафандре трудно нагибаться, так как невозможно согнуть
скафандр в торсе или шее. При попытке нагнуться создается
впечатление, будто спина и шея находятся в гипсовом корсете.
Чтобы поднять какой-нибудь предмет, нужно потратить много труда
и времени. Модификация скафандра может облегчить эти трудности,
но, очевидно, в течение ближайших лет нельзя будет устранить
эти недостатки. <...>
Продолжительность лунных прогулок экспедиции была
продолжена до четырех часов. Две экспедиции на космических
кораблях "Аполлон-11" и "Аполлон-12" позволили накопить
некоторые сведения о поведении человека на Луне. Созданное
защитное оснащение помогло космонавтам жить и работать в
условиях враждебного вакуума и аномальных температур. Лунное
притяжение оказалось весьма благоприятным для работы
космонавтов. Мы не обнаружили ни физических, ни психологических
затруднений, которые помешали бы планировать дальнейшие
исследовательские работы на поверхности Луны. Совершенствование
скафандров повысит эффективность деятельности на Луне и поможет
провести более сложные и тонкие эксперименты. На ближайшее
десятилетие можно планировать значительно более широкую
программу исследований, которые намного увеличат наши знания и
понимание природы естественного спутника Земли.
И во времена торжества Птолемеевой системы мира, и после
ее крушения люди одинаково верили: на Луне есть живые существа.
Конечно, природа их представлялась по-разному. Церковники,
например, уверяли, что Луна пригодна лишь для дьявольского
отродья. Историки науки справедливо отмечали, что члены
инквизиционного суда, отправившие на костер Джордано Бруно за
проповедование теории множественности населенных миров, сами
нисколько не сомневались: по крайней мере одна планета -- Луна
-- обитаема. Уверенность ученых и обывателей подкреплялись
постоянными свидетельствами астрономов о наблюдаемых на Луне
загадочных огнях и красных пятнах. Начало таким сообщениям
положил Вильям Гершель -- один из самых авторитетных астрономов
ХVIII века. С тех пор таинственные огни и свечение наблюдались
неоднократно. И их до сих пор не удалось идентифицировать.
Наиболее приемлемое объяснение -- вулканическая деятельность.
По поводу лунных жителей -- селенитов -- строились самые
