неприступные, да к тому ж еще поговаривали, будто там водятся злые духи.
"Можешь ты, - спрашивает Фузиньян у ведьмы, - наслать какое-нибудь
заклятье, чтоб выманить этого тролля из пещеры и убить его?"
"Увы, нет, сир! - отвечает Гло. - Знай же, что тролли, хоть сами не
очень-то сильны в колдовстве, никаким заклятьям не поддаются. Есть, правда,
у меня одно заклинание, но оно требует долгой подготовки, и к тому же пока
заклинание произносится, тот, против кого оно направлено, должен сохранять
полную неподвижность".
"Тогда, - молвил король, - я самолично загоню чудище в логово и
постараюсь его убить".
"Не советую, - говорит Гло. - Этот старый тролль по прозвищу Вуум
необычайно крепок. Оружие отскакивает от его чешуйчатой шкуры, как от
гранитной статуи, и такова его сила, что он тебя запросто сгребет, разорвет
на мелкие кусочки, руки-ноги повыдергивает да разбросает по своему оврагу".
"Тогда я приведу своих самых доблестных солдат, и мы побьем его числом".
"И эдак не выйдет, Твое Величество. Вход в Чарующие Пустоты находится как
раз посередь скалы, и ежели ты веревку со скалы спустишь, так лишь по ней и
можно туда добраться. К тому ж в пещеры ведет единственный вход - очень
узкий, - и твоим людям придется лезть к Вууму поодиночке, а уж он их на
кусочки разорвет, и не сомневайся".
"Ежели все так обстоит, как же сам-то Вуум входит и выходит?"
"Он ведь тролль, у него на руках и ногах не ногти, а настоящие крепкие
когти, которыми он цепляется за мельчайшие трещины в скале, - ты их и
разглядеть-то не сможешь. Поэтому взобраться на скалу Вууму не труднее, чем
белке на дерево".
"А что, ежели напротив входа в пещеру установить катапульту и, когда он
высунет голову, запустить копьем?"
"Он так востер да проворен, что непременно углядит летящее копье и успеет
юркнуть назад в пещеру".
"Ладно, - говорит Фузиньян, - чему быть, того не миновать. Пусть я
погибну, но честь не позволит мне оставить дражайшую супругу в лапах этого
паразита".
"И что ты намерен делать?" - спрашивает Гло.
"Как что? Поеду в Чарующие пустоты, спущусь по скале, войду в пещеру и
попробую убить Вуума".
"Ах, сир! На кого ж ты покинешь Кортолию? Сперва нас твой добрый, но
безрассудный папаша чуть в гроб не вогнал. Ежели ты сейчас помрешь, мы на
долгие годы попадем под регента, пока твой старший пострел в возраст не
войдет; сам знаешь, какие опасности это сулит. Будь у тебя хоть один шанс, я
б тебя первая благословила на подвиг. Но сам посуди: этот тролль уж никак не
ниже тебя, зато вдвое толще и раза в три тяжелее. Шкура у него прочная,
словно он крокодил мальванский, а пальцы крошат камень..."
"Стоп, - молвит король. - Говоришь, вдвое толще меня?"
"Ага, и весь будто из железа..."
"Дай подумать, - говорит Фузиньян. - Я пытаюсь припомнить карту Чарующих
Пустот, что была вычерчена в годы папиного царствования. О Гло, скажи-ка:
ежели я этого Вуума утихомирю, возьмешься добить его каким-никаким
заклинанием?"
"Ну, сир, знаю я одно заклинание, вызывающее молнию; давным-давно открыл
мне его святой из Мальваны. Заклятье это почти так же опасно для
заклинателя, как и для жертвы, но ежели Вуум будет стоять смирно, я,
пожалуй, попытаюсь. Только ты должен слово дать, что, коли все гладко
сойдет, я получу лицензию и стану твоей придворной колдуньей..."
"Ладно, ладно, - молвил Фузиньян. - Так я и знал, что этим кончится.
Получишь и лицензию, и должность, но запомни - только в том разе, ежели твои
гром и молния ударят куда следует. А теперь я пойду готовиться к схватке".
Вернулся король в столицу и отобрал там самых быстроногих скакунов, самое
надежное оружие и сотню лучших воинов. А еще взял он с собой набор волынок,
какие в большом ходу у пастухов горной Гованния; Фузиньян давно пытался
научиться играть на волынке. В Кортолии бытовало мнение, что звук у этого
инструмента на редкость противный, даже когда играет искусный волынщик, а уж
когда Фузиньян принимался терзать мехи, у него такое выходило, - нет слов
описать.
Поскольку Фузиньян был королем, никто, кроме Дэнуды, не осмеливался
сказать ему прямо в глаза, какие чувства вызывает эта игра, но по тому, как
придворные в ответ на его расспросы жались и мямлили, он очень скоро
раскусил, что они думают на самом деле. Поэтому Фузиньян взял за правило
упражняться в своей подземной темнице, где никого не мог потревожить - разве
только одного-двух преступников. Король был человек гуманный и за то, что
узникам приходилось выслушивать его игру, откладывал исполнение приговоров.
Еще прихватил Фузиньян карту Чарующих Пустот, составленную при Филомене,
и по дороге внимательно ее изучил. Ну, долго ли, коротко ли, подъехал король
к оврагу, куда выходили Пустоты. Расположился он на другой стороне оврага,
как раз напротив входа в пещеру, и достал свою волынку.
И вот, только он разыгрался - все сто отборных воинов в это время
заткнули уши, - из пещеры высунулся тролль, да как зарычит: "Это что за
адский вой?"
"Никакой не адский вой, а сладкозвучные напевы моей волынки", - отвечает
Фузиньян.
"Ну, и зачем ты меня терзаешь этими напевами?" - спрашивает Вуум.
"Затем, что я король Фузиньян, у которого ты похитил королеву; я желаю ее
забрать, а тебя выгнать за пределы королевства".
"Ого! - с изумлением говорит тролль. - Так этот мышонок и есть наш
король, да? Знай же, червяк: твою женщину я намерен оставить себе, а ежели
ты и дальше будешь приставать, так пожалеешь".
Поругались они маленько, а потом Вуум вылез из пещеры; цепляясь, как
нетопырь, за отвесную скалу, спустился он в овраг и с диким ревом стал
карабкаться на противоположный склон, чтоб посчитаться с Фузиньяном и его
людьми. Воины осыпали его градом стрел, но те лишь отскакивали от чешуйчатой
шкуры тролля. Затем Фузиньян и воины повскакали в седла и были таковы, а
тролль остался с носом. Но стоило Вууму вернуться в пещеру, как Фузиньян
вновь занял свой пост и принялся музицировать.
Так продолжалось довольно долго: король дни и ночи напролет извлекал из
своих волынок омерзительные звуки, но сколько Вуум ни пытался его сцапать,
ничего не вышло - Фузиньян успевал дать деру. Наконец даже железная сила
тролля стала иссякать, теперь он довольствовался тем, что лежал, затаившись,
у входа в пещеру и с руганью швырял камнями в своего мучителя. Когда мимо
свистели камни, Фузиньян прикрывался щитом, а на ругательства и вовсе
внимания не обращал.
Наконец тролль крикнул через овраг: "О король, ежели хочешь заполучить
обратно свою жену, давай сразимся один на один! Я могу бороться,
боксировать, фехтовать, могу драться на копьях, топорах, дубинках, ножах,
могу обменяться с тобой на расстоянии выстрелами из лука, самострела,
рогатки или пращи. Может, еще чего придумаешь, чтоб покончить с нашими
разногласиями?"
"Раз ты меня вызвал, - молвил Фузиньян, - значит, оружие выбираю я. И не
буду я с тобой бороться, боксировать или драться на мечах, копьях и все
такое, потому как слишком хорошо знаю твою силу и неустрашимость. Но я
согласен вступить с тобой в честное единоборство".
"Что еще за единоборство?"
"Мы устроим состязание по бегу в твоих собственных пещерах. Побежим от
входа по главному коридору, обежим пещеры по кругу и снова встретимся у
входа".
Они все подробно обсудили, и тролль признал, что состязание честное. Тут
Фузиньян говорит: "Теперь давай договоримся. Ежели ты победишь, я удалюсь и
без всяких оговорок оставлю тебе Чарующие Пустоты и Дэнуду. Ежели я-ты
отдаешь мне Дэнуду и тотчас покидаешь пределы королевства".
Заспорили они сызнова, но когда Фузиньян принялся было раздувать свою
волынку, Вуум тут же на все согласился. Фузиньян ему и говорит: "Мой добрый
тролль, я тебе, конечное дело, доверяю, но, чтоб чего не вышло, пока я буду
в пещере, отнеси Дэнуду на дно оврага; пусть она там посидит, а мы тем
временем проведем состязание. У моих солдат приказ: в случае какого-либо
вероломства с твоей стороны хватать женщину и бежать, не пытаясь даже меня
спасти".
"А как, господин король, насчет вероломства с твоей стороны?"
"Само то, что я у тебя в руках, надежная порука, - отвечает Фузиньян. -
Завсегда можешь прихлопнуть меня, словно клопа, ежели увидишь, что я на руку
не чист".
Спустился Фузиньян на дно оврага, и Вуум с Дэ-нудой на плече сделал то
же. Затем тролль взвалил на плечо Фузиньяна и уж вместе с ним поднялся по
скале ко входу в пещеру. Король потом признавался, что не может припомнить в
своей жизни ничего более омерзительного, чем подъем на чешуйчатом зловонном
плече этого чудища. Но долго ли, коротко, добрались они до пещеры. Тролль
дал Фузиньяну фонарик, каким обычно разгонял темноту, - вместо огня в нем
роились светлячки. Другой фонарик взял сам Вуум. После этого Фузиньян
высунулся из пещеры и сказал жене:
"Дорогая, все в порядке, можешь подавать сигнал". "Приготовились!
Внимание! Марш! - крикнула она; Вуум и Фузиньян понеслись, как ветер, или
почти как ветер, ежели учесть, что в пещере было темно, пол весь в рытвинах,
да притом надо было уворачиваться от сталактитов и сталагмитов.
Юркий быстроногий Фузиньян рассчитывал, что прямо на старте обойдет
своего неповоротливого соперника; тому, слышь-ка, требовалось время, чтоб
скорость набрать, хотя, разогнавшись, он показывал неплохие результаты. И
вот Фузиньян, недолго думая, рванулся вперед и обогнал Вуума на два шага.
Вуум-то знал Пустоты лучше, чем Фузиньян, который в них лет десять не бывал,
и стал нагонять короля. Однако тут он угодил головой в сталактит: сталактит
переломился, и на Вуума с грохотом посыпались огромные куски известняка.
Особого вреда обвал не причинил - ведь Вуум был из породы троллей, - но
происшествие выбило его из колеи, и Фузиньяну удалось опередить соперника
еще на шаг.
Надо сказать, Фузиньян внимательно изучил карту и знал, что в круговом
коридоре, о каком он с Вуумом толковал, есть одно узкое место. И вот,
добежав до сужения, король извернулся всем телом и живо проскользнул в лаз.
Зато нагонявший его Вуум накрепко застрял. Он наверняка знал про этот узкий
проход, но, похоже, ни разу не проверил, влезет туда его тело или нет.
Фузиньян притормозил и так забористо обругал Вуума, что тролль, не помня
себя, с диким ревом забился в расщелине, но только еще больше застрял.
Тролли, как видите, не шибко-то умный народ, мозги у них варят не лучше, чем
у комилакхских обезьянцев.
Добежал, значит, Фузиньян сызнова до входа в пещеру и покликал своих
молодцов - часть из них к тому времени обходным путем забралась на вершину
скалы над входом в пещеру, чтобы сбросили веревку до самого дна оврага.
Затем Фузиньян отдышался, спутался в овраг и заключил Дэнуду в любящие
объятия. После этого они вдвоем вскарабкались по противоположному склону, и
король подал ведьме Гло знак начинать.
Разожгла ведьма огонь, подвесила котел, бросила в него глаз саламандры,
палец лягушки и еще какую-то Дребедень. И произнесла она страшное заклинание
и магическую формулу: потемнело небо, задул холодный ветер, пошел дождь,
воздух наполнился шелестом невидимых крыльев и зловонными испарениями
Преисподней. Указала ведьма волшебной палочкой на вход в пещеру - из
налетевшей тучи сверкнула молния и ударила в склон горы, но входа в пещеру
не задела. Взмахнула Гло палочкой еще раз - и молния пронзила другой склон.
Битый час махала ведьма волшебной палочкой да бормотала страшные заклятия, и
каждый раз сверкала молния, гремел гром, но сокрушить вход в Чарующие
Пустоты, кажись, никак не удавалось. В промежутках между раскатами грома из
