Как хотелось бы прожить столько или дольше! Я всегда ожидал,
что соответствующие науки (разумеется, с Божьей помощью)
помогут значительно продлить человеческий век. На этот раз
со мной произошло что-то похожее: возможность рождаться
заново - путь к продлению жизни. Упорная моя память - мой
безмолвный летописец, узнаешь ли ты меня? *(Ссылка на
знаменитую картину Дали, принадлежащую семье Рейнольда Морсе,
которой художник дал следующее толкование: "После двадцати
лет полной неподвижности эти невидимые часы разрушаются, но
хромосомы тем не менее продолжают функционировать на фоне
моих врожденных арабских атавизмов".)
Гала с Хуаном приехала в Барселону. В сумерки мы отправились
на лодках на рыбалку, вооружившись длинными удочками, к
концу которых прикрепили шелковые черные носки, изношенные
на официальных раутах в Нью-Йорке.
Мир тебе, Гала, я постучу по дереву, чтобы с тобой ничего не
случилось. Ты - это я, ты - зеница наших с тобой глаз!
Приехал осветитель посмотреть на мой "Corpus
hypercubicus". Оцепенев на мгновенье, он воскликнул:
"Христос!" В Каталонии это эквивалент тяжелого
ругательства.
19 сентября
Я работаю над фрагментом драпировки увереннее, чем прежде, и
делаю рисунок одеяния, призванного скрыть пол Христа.
Несмотря на отсутствие электрического освещения.
20 сентября
Я переписываю левую сторону куба. Вечером начну с того, чему
посвятил предыдущий день, - я буду писать то, что скроет пол
Христа. Гала ушла с друзьями половить креветок.
21 сентября
Я открыл старинную рукопись (датированную 1880 годом) о
природе и прочел историю стопроцентно далиниевскую. Из-за
резкого глотка некто на дружеской вечеринке проглотил вилку,
которая попала в желудок. Некий доктор Полайон извлек ее
оттуда, сделав виртуозную операцию. История абсолютно
далиниевская. Я изучил ее до мельчайших подробностей,
особенно касавшихся болевых ощущений.
В связи с этим происшествием 24 августа было сделано очень
интересное заявление на сессии Академии медицины. Привожу
некоторые выдержки из него:
"Я имею честь представить академии вилку, которую извлек
вчера при операции на желудке. Пациент по имени Альберт С.,
двадцати пяти лет, по профессии цирковой маг и жонглер,
специализирующийся на скатологических номерах при участии
ассистентки арабского происхождения. Находясь в Люшоне 8-го
числа данного месяца, он развлекал друзей заглатыванием
всевозможных острых предметов. Один из них попал в пищевод;
в состоянии удушья Альберт С. глубоко вздохнул и потерял
сознание. Придя в себя, он несколько раз пробовал выхватить
вилку, проникая в горло пальцами. Но все было безуспешно.
Вилка медленно передвигалась по пищеводу и попала в
желудок. Единственным проявлением этого был выход кровавой
слизи, связанный с травмированием слизистой оболочки глотки
и пищевода; а на следующий день он уже продолжал свои
скатологические номера. Через несколько дней пациент
почувствовал некоторый дискомфорт в надчревной полости и
решил обратиться к врачам. Д-р Лавернь предложил ему поехать
в Париж и любезно рекомендовал меня в качестве специалиста.
Последовав этому совету, он лег ко мне в госпиталь Питье 14
августа - через шесть дней после случившегося..."
"Рост пациента немного выше среднего. Мускулатура развита
хорошо, но руки и ноги довольно тонки. Желудок разработан
хорошо, без каких-либо жировых отложений, под кожным покровом
ощущаются выпуклости и впадины его брюшных мышц; член очень
мал, но крайне возбудим. Пациент очень четко объяснил, что
вилка проникла в его желудок своей округлой оконечностью, он
почувствовал ее в верхнем отделе желудка. Значит, вилка находилась
в отклоненном положении, следуя, как он предполагал, несколько
выше пуповины слева направо и снизу вверх; острая оконечность
предмета, скрытая в левом гипохондриуме, и его тупой конец легко
обошли пуповину и оказались в правом гипохондриуме."
"Вилка весьма тяжелая и большая. Пациент сказал, что чувствует
боль в тот момент, когда желудок пуст. Поэтому ему приходится
часто принимать пищу, чтобы ослабить боль. При этом желудок и
кишечник функционировали нормально, не было ни кровохарканья,
ни рвоты."
"Зондаж пищевода не дал никаких результатов. Это исследование,
предложенное г-ном Коллином,должно было вызвать различимый на слух
специалиста характерный звук при соприкосновении зонда с инородным
телом, находящимся в желудке. Но зонд никакого слышимого звука
не вызвал, и мы начали уже сомневаться, есть ли вилка в желудке
вообще. Это, казалось, подтверждалось и болями, возникшими у пациента
при проведении зондажа. Опять-таки, маловероятно, что человек,
проглотивший вилку, испытывает такую боль при прохождении по пищеводу
маленького зонда."
"Чтобы рассеять свои сомнения, я заручился помощью г-на
Трувэ, который провел зондаж пищевода, используя прибор с
электрическим сигналом для обнаружения присутствия в тканях
испражнений. В тот момент, когда конец зонда проник в
желудок, мы с Трувэ услышали сигнал электрической батареи на
уровне верхней фракции. Но звук, который удалось получить
вторично, был слишком короток для полной уверенности в
наличии вилки в желудке."
"Дальнейшие исследования, рекомендованные г-ном Трувэ, уточнили
диагноз полностью. Высокочувствительная магнитная стрелка при
приближении к пациенту дала реакцию на уровне его желудка. Когда
тот производил какие-то телодвижения, стрелка поворачивалась вслед
за ними."
"Большой электромагнит, помещенный в нескольких миллиметрах от
кишечной стенки, при подключении тока давал едва заметную реакцию
на кожном покрове, как если бы какой-то предмет внутри брюшины
двинулся в сторону магнита.
Когда магнит устанавливали прямо против зоны желудка
больного, он при каждом подключении тока начинал колебаться
и притягивался к кожной поверхности.
Все эти исследования ясно указывали на присутствие
инородного тела вместе с фекалиями в верхнем отделе брюшной
полости. Сопоставив полученные результаты с ощущениями
пациента при внешних осмотрах кишечника, мы окончательно
убедились в присутствии вилки в желудке."
"Когда диагноз был установлен, перед нами встала задача
извлечь инородное тело. Поскольку хирург не может извлечь
объемный предмет, вводя в пищевод щипцы или другие
инструменты, я не стал терять время в этом направлении и
решил разрезать желудок.
Операция на желудке, осуществленная согласно рекомендациям
д-ра Лаббэ, была проведена 23 августа. Вилка была извлечена,
и, больше того, д-р Полайон смог даже несколько
рационализировать оперативный метод."
Прослушав это сообщение, барон Ларрей обратил внимание
присутствующих на то, что такая операция на желудке уже была
проведена в довольно давние времена и что он помнит, как
прочитал в старинной книге сообщение о том, как девушка
проглотила вилку. Спустя несколько месяцев она попала в
надчревную полость, и, чтобы изъять ее, хирургу пришлось
разрезать стенки кишечника и желудка.
1954
Несмотря на незначительность внешних проявлений, 1954 год не
был пустым. Напротив, это один из самых творчески наполненных
периодов жизни Дали. Он начался с создания пьесы в трех действиях
- мистико-эротической драматической фантазии для трех актеров.
Эта драма с текстами эротического содержания, как и следовало
ожидать, рассчитана на элитарную аудиторию. Дали написал также
"120 дней содома божественного маркиза де Сада" и начал снимать
фильм "Фантастические приключения кружевницы и носорога".
1955
Декабрь
Париж, 18 декабря
Апофеоз Дали в храме науки перед восхищенной толпой. Я еле
пробрался туда на своем "роллс-ройсе", забитом цветной капустой,
меня приветствовали тысячи фотовспышек. Я выступал в большой аудитории
Сорбонны. Робеющая публика ждала от меня пророчеств. И она их
услышала. Я решил рассказать о самых бредовых подробностях моей
жизни, ибо Франция - самая образованная, самая рациональная страна
в мире. Тогда как я, Сальвадор Дали, приехал из Испании - страны
самой мистической в мире...Эти первые мои слова вызвали бурные
аплодисменты, ибо никто так не чувствителен к комплиментам, как
французы. Образованность и интеллигентность, сказал я, более всего
уводят нас в сумрак скептицизма, смысл которого состоит в том,
чтобы свести все к гастрономической, прустовской туманности. По
этой причине необходимо, чтобы время от времени в Париж приезжали
такие испанцы, как Пикассо и я, предъявляя французам сырой и кровавый
срез реальной жизни.
При этих словах в зале заволновались. Я завоевал их.
Затем на одном дыхании я произнес следующее: Один из последних
самых крупных современных художников - без сомнения Анри Матисс,
но Матисс - один из последних наследников Французской революции,
воплощение триумфа буржуазии и буржуазных вкусов. Бурные аплодисменты.
Я продолжал: последствия развития новейшего искусства привели
нас к максимальному рационализму и скептицизму. Нынешние молодые
художники верят в "ничто". Совершенно естественно, что один ни
во что не верит, другой создает это "ничто", являющееся объектом
всего современного искусства, в том числе и абстракционизма, и
академизма, за исключением работы группы американских художников
из Нью-Йорка, которая, несмотря на отсутствие традиций и инстинктивный
пароксизм, очень близка новой мистической вере, которая окончательно
оформится, когда мир осмыслит прогрессивное значение ядерной физики.
Во Франции, стоящей на позициях, диаметрально противоположных
нью-йоркской школе, мне известен только один пример - художник
- и это мой друг - Жорж Матье, который благодаря своему монархическому
и космогоническому атавизму выработал позицию, представляющую
собой полную противоположность академической новой живописи.
С этой точки зрения надо особо подчеркнуть важность моих открытий.
Как я понимал, мне нечего было больше сообщить этой псевдонаучной
интеллигенции. Я знал, что я - плохой оратор и, тем более, не ученый,
но аудитория состояла из ученых и, в частности, специалистов по
морфологии, которые были способны понять ценность и творческий
характер моих фантазий.
В возрасте девяти лет, продолжал я, я жил в Фигерасе, в моем родном
городе. Как-то сидя почти совершенно раздетым за обеденным столом,
я облокотился на него и чуть было не заснул, но молоденькая горничная
следила за мной. На столе были рассыпаны крошки засохшего хлеба,
которые больно впивались в кожу локтя. Такая боль походит на лирическое
состояние, которое обычно вызывает пение соловья - пение, заставляющее
меня рыдать от восторга. Почти сразу же я заметил, что меня, как
в горячечном бреду, преследует вермееровский образ "Кружевницы",
репродукция которой висела на стене отцовского кабинета. Я всегда
мог рассматривать эту репродукцию через приоткрытую дверь. В это
же время я думал о роге носорога. Позже мои друзья расценивали
эти фантазии как бред, и это была правда, Случилось так, что я,
будучи уже взрослым молодым человеком, потерял репродукцию "Кружевницы"
в Париже. Я был так расстроен, что не мог есть, пока не нашел
замену.
Публика слушала меня, затаив дыхание. Я попытался объяснить, как
мои постоянные занятия Вермеером и, в частности "Кружевницей",
привели меня к решительным действиям. Я специально попросил в
Лувре разрешения сделать копию этой картины. Утром я приехал в
Лувр, думая о роге носорога. К великому удивлению друзей и главного
хранителя, рисунок рога появился на приготовленном мною холсте.
Напряжение моей публики разрядилось во взрыве смеха, тотчас перешедшем
в аплодисменты. Откровенно говоря, заключил я, я предполагал,
что это произойдет.
Затем репродукция "Кружевницы" была показана на экране, и я смог
объяснить, что более всего действует на меня в этой картине: все
сходится точно на месте изображения иглы, которая на самом деле
не написана и ее присутствие скорее предполагается. А остроту кончика
иголки я ощутил на собственном локте, проснувшись от этого болезненного
