с Джоном и Фуа. Устроили большой банкет в честь поэта и
гуманиста Карлоса Рибаса. Играли сарданью. Карлос Рибас
положил всю жизнь на изучение Греции, не понимая, что за
место занимала эта страна в древности.Как, впрочем, все
гуманисты нашего времени...
30 августа
Воздаю хвалу Господу: болезнь миновала. Я чувствую себя
очистившимся. Послезавтра я смогу работать над "Corpus
hypercubicus".
Мне в голову пришла чисто далиниевская мысль: единственное,
что в мире не подлежит переоценке, это уроки Греции, что
впервые объяснил нам Фридрих Ницше. Ибо в самом деле
аполлоновский дух в Греции достиг высочайшего
универсального уровня, дионисийский дух в свою очередь
преступил все крайности и чрезмерности. Обратите внимание
хотя бы на трагическую мифологию эллинов. Оттого я и люблю
Гауди, Раймондо Лульо и Хуана де Эррера, что среди всех,
кто мне известен, это люди крайней чрезмерности.
31 августа
Сегодня впервые в жизни Сальвадор Дали ощутил ангельскую
эйфорию: он прибавил в весе.
Утром меня разбудил шум крыльев голубя, попавшего в нашу
комнату через дымоходную трубу. Это не простая случайность.
Это знак того, что нездоровое урчание желудка наконец ушло.
Клекот птиц подтверждал это ощущение: я стал прислушиваться
к себе как бы со стороны, а не изнутри, как раньше. Пришло
время: мы с Гала начали сооружать это "со стороны". Ведь у
ангелов все "со стороны".
Сегодня родилась душа Дали.
К обеду пришла Дэзи Фэллоуз в сопровождении господина в
красивых красных брюках, купленных в Аркашоне.
Сентябрь
1 сентября
Сентябрь - месяц улыбок и корпускул Гала.
"Corpus hypercubicus" - октябрь. Сентябрь можно считать
месяцем гипер-Галаты.
Работаю над верхней частью груди Христа. Почти не ем.
Проглатываю лишь горсть риса. Будущим летом закажу себе для
работы ослепительно белый костюм. Буду кристально чистым и
не допущу даже едва уловимого запаха ног, смешивающегося с
ароматом жасмина, заложенного за ухо.
2 сентября
Я совершенствуюсь. Открыл новые живописные приемы.
Днем мне не хотелось сталкиваться с одним незнакомым
господином, но, выйдя из дома насладиться предвечерними
сумерками, спустившимися на Порт Льигат, я обнаружил, что он
все еще поджидает меня. Я заговорил с ним и узнал, что по
профессии он - китолов. Тут же я попросил его прислать
скелет позвоночника этого млекопитающего. Он с необычайной
почтительностью обещал выполнить мою просьбу.
Моя способность обязательно извлекать из чего-бы то ни было
пользу для себя поистине безгранична. Менее часа
понадобилось, чтобы просчитать шестьдесят два варианта
использования скелета кита: балет, фильм, картины, философия,
терапия, магический эффект, галлюцинаторный метод для
устранения у лилипутов комплекса мании величия, законы
морфологии, пропорции, выходящие за пределы человеческих
измерений, новый способ мочиться, дышать. Все это только
вокруг китового позвоночника. Затем я пытаюсь вызвать в
памяти обоняния образ разлагающегося кита, на которого в
детстве ходил смотреть в Пуэрто де Льянса *(Небольшой порт
севернее Кадаке.), обнаружив, что этот воспроизведенный запах
вводит меня в гипнотическое состояние, а возникший при этом
образ напомнил о жертвоприношении Авраама. Этот образ был
сероватого окраса, как если бы самая плоть тела кита была
удалена.
Я заснул под звуки "Прекрасной Елены". Музыка и образ кита
фонетически переплелись в моем подсознании.
3 сентября
Граф де Г., типично далиниевский протагонист, говорит: балы
дают для тех, кого не приглашали. Хотя я получил несколько
телеграмм с приглашениями на бал маркиза де Куэва, я остался
в Порт Льигате; однако газеты, бдительные и педантичные, до
сих пор комментируют мое пребывание в Биаррице. Самые
удачные балы те, о которых говорят люди, там не
присутствовавшие. Яичница без сковородки - бал без Дали. Это
Дали!
Вечером Гала пришла в восторг от моей картины. Я отправился
спать, ощущая себя совершенно счастливым.
Счастливые картины нашей химерической реальной жизни. Милый
сердцу сентябрь, прекрасные пейзажи окружают нас. Благодарю
тебя, Гала! Благодарю тебя - я стал настоящим художником.
Без тебя я не уверовал бы в свой дар! Дай руку мне! Я люблю
тебя все сильнее!
4 сентября
Во время беседы с рыбаком, назвавшим свой возраст, мне вдруг
представилось, что мне пятьдесят четыре года *(Дали,
родившемуся в 1904 году, было в это время сорок девять.).
Весь обед эта мысль беспокоила меня. Я подумал про себя:
может быть, стоит просчитать годы в обратном порядке?! Я
вспомнил, как после публикации "Тайной жизни" отец сказал,
что я прибавил себе несколько лет. Так что вполне
возможно, что мне не больше сорока восьми. Прибавленные годы
- пятьдесят три, пятьдесят два, пятьдесят один, пятьдесят,
сорок девять - очень выгодны для меня. Я начал писать -
лучше прежнего - грудь в "Corpus hypercubicus". Я задумал
использовать новый прием. Я хочу быть счастливым и сделать
счастливой Гала, так что все у нас будет хорошо. Мы будем
работать неистовее прежнего!
Вот и все! Прочь, седые волосы!
Я - безумное орудие труда, без сковородки, без яичницы!
5 сентября
В будущем году я стану самым маститым и ловким художником в
мире. Когда-то я считал, что можно писать очень жидкой
полупрозрачной краской, но это неверно. Жидкая краска
абсорбирует умбру, и все желтеет.
6 сентября
Каждое утро, пробуждаясь, я испытываю высочайшее счастье,
как я впервые сегодня понял, счастье быть Сальвадором Дали и
с нетерпением думаю, какое чудо совершит этот Сальвадор Дали
ныне. Непонятно, как вообще живут другие люди, не будучи ни
Гала, ни Дали.
7 сентября
Гиперсферическое воскресенье. Мы с Гала, Артуро, Хуан и
Филипс отправились в Портоло. Высадились на острове Бланка
*(Небольшой остров в Кап-Крусе.). Это самый чудесный день в
этом году.
Галатея, нимфа Гала чистой бескрайней морской
стихии, медленно и неуклонно принимает очертания моего
будущего шедевра в рафаэлиевском атомистическом духе.
Вечером приехал ко мне фотограф из Парижа. Он сказал, что
всех разочаровал Хуан Миро. Он наносит на холст слишком
много краски, как будто она сама по себе может создать цвет.
Абстракционистов тысячи. Пикассо постарел за несколько
месяцев.
Все время стоит прекрасная погода. Перед сном Гала съела
большой кусок селедки. Этому воскресенью суждено было
завершиться громадным геологическим, сахарным морским яйцом,
абсолютно рафаэлиевским, галатеанским и далиниевским. А в
Париже в это время сюрэкзистенциалистское богемное дерьмо
пребывает в полном упадке.
8 сентября
Наконец-то получилось лицо Гала.
9 сентября
Я одержимо работал над желтой драпировкой.
Вечером Маргарита Альберто и Дионисио с женой пришли на
ужин. Гала надела коралловое ожерелье. Маргарита рассказала
нам о бале у маркиза де Куэвы и стычке между ирландским
принцем и югославским королем. Потом мы говорили о смерти.
Одна Гала не боялась ее. Ее лишь беспокоило, как я буду
жить, если ее не станет. Волнуясь, Дионисио прочел отрывок
из пьесы Кальдерона "Жизнь - греза". У него была навязчивая
идея или желание: якобы он - автор пьесы, причем эта мысль
была до такой степени устойчивой, что он входил в образ Хосе
Антонио.
Легли спать очень поздно, я не мог заснуть, и мне пришло в
голову переписать руку в "Corpus hypercubicus". Приход
друзей - словно мягкие осенние тени. Постепенно все вокруг
Гала и Сальвадора Дали становится незримым. Вскоре мы
останемся единственными реальными трансцендентными
существами во вселенной. Дионисио написал мой портрет в
масле, изобразив меня китайцем.
Бал у Куэвы прошел, как призрачные тени переодетых фантомов.
Одни только Гала и Дали воспользовались образами из уже
гибнущей мифологии. Я так люблю нас обоих.
Изображать шута запрещено! *("Смейся, паяц, смейся" -
название эссе, готовящегося к печати. Дали пытается показать
в нем, что механизм возникновения смеха в публике
объясняется тем, что клоун-шут имеет право на нанесение
моральных и физических ударов. См. конец фильма "Голубой
ангел".)
10 сентября
Запомни! Умбру необходимо тщательно растворить в скипидаре.
Твоя ошибка заключается в том, что ты добавил слишком много
умбры. Работай влажной, хорошо смоченной тонкой кистью.
Закрашивай поверхность холста осторожно, без клякс, которые
могут дать потеки, и их трудно устранить, так как невозможно
направить движение жидкой краски так, как нужно. Когда
работаешь над наиболее сложными фрагментами, необходимо
пользоваться для точности мазка более жидкими красками.
Погода переменилась. Идет дождь, сильный ветер. Горничная
под моим наблюдением приготовила пирожное "галато" (игра
слов: "gateau" и Гала). Я знаю почти все, что необходимо
для создания живописного шедевра. Скоро все будут говорить:
"Все, что делает мэтр Дали, восхитительно!" Необходимо
отдать дань тому терпению и уверенности, которые даровали
мне Гала, мой "Corpus hypercubicus" и фидиев торс.
11 сентября
Я снова работаю над левой стороной картины. Снова, ибо в
процессе высыхания краски приглушились и образовали пятно.
Пятно можно убрать с помощью картофелины, а затем я перепишу
этот кусок, ничего не стирая и не лессируя.
12-сентября
Опять пишу желтую драпировку, которая постепенно
приближается к совершенству. Сегодня произошло нечто
уникальное: впервые в жизни у меня возникло настоятельное
желание посетить художественную галерею.
13 сентября
Если бы мне всегда удавалось писать только хорошо, я
никогда не испытал бы чувства счастья. Кажется, ныне я
пребываю в том самом периоде зрелости, что и Гете, который,
приехав в Рим, воскликнул: "Наконец-то! Я появился на свет!"
14 сентября
Мои поклонницы просят появиться у окна моей студии. Они
аплодируют, приветствуя меня, я посылаю им воздушный
поцелуй. Чувствую себя элегантным, как Чаплин, если он на
самом деле был элегантным. Отхожу от окна, в голове все та
же мысль: "Что же нужно для совершенства?"
15 сентября
Эуженио д'Ор, который не был в Кадаке около пятидесяти лет,
приехал ко мне в окружении друзей. Он во власти очарования
легенды о Лидии из Кадаке *(В своей "Тайной жизни" Дали
рассказывает историю этой каталонской матроны, приютившей
его с Гала после изгнания из родительского дома. Лидия для
Эуженио - образ любви.). Возможно, обе наши книги,
посвященные ей, появятся одновременно. Во всяком случае его
сочинение, то ли эстетическое, то ли псевдоплатоническое,
философское, дополнительно оттенит реалистическую остроту и
гиперкубизм моей.
16 сентября
Проснулся поздно. На улице ливень, так темно, что я не могу
работать. Предчувствую, что в этом месяце потерплю творческое
фиаско. Когда я писал драпировку, я стремился к мифическому
совершенству, старался писать, почти не касаясь поверхности
холста. Я пытался достичь вершины мастерства, квинтэссенции
дематериализации. Результат оказался плачевным. Кусок,
написанный всего за час, был великолепен, но по мере
высыхания, под воздействием умбры все окрасилось желтым и
покрылось пятнами. Этим сентябрьским днем 16 числа потемнение
"Corpus hypercubicus" совпало с появлением тяжелых грозовых
туч. Они омрачили весь день. Но к вечеру я постепенно понял
эту самую странную из моих ошибок. Я получаю удовольствие от
своих ошибок. Гала знает, как можно исправить дефект, просто
очистив холст картофелиной перед самой переработкой. Меня
радует возможность раскрыть известные мне технические
ухищрения, привлекая при этом и мои неудачи. Еще некоторое
время я упиваюсь своим огрехом, потом прошу принести нечто
столь же ирреальное, сколь и реальное одновременно -
картофелину. Когда она появляется передо мной, я вздыхаю
подобно Гете: наконец-то, я появился на свет!
Хорошо появляться на свет в ненастный грозовой день!
17 сентября
Я пишу драпировку и тень на руке. В Мексике умер человек в
возрасте ста пятидесяти лет, оставив сироту ста одного года.
