"Это что же было? - подумал Фухе, поражаясь осведомленности министра.-
Ах да, это когда мы вдвоем с де Билом скрутили какого-то пьяницу!"
- Эти операции,- продолжал министр,- наполняют наше сердце гордостью за
доблестную поголовную полицию, где растет такая смена! Я горд, господа! - и
министр промокнул навернувшуюся слезу платком.
Фухе и сам был готов расплакаться от умиления, но успел, однако,
заметить, что Аксель Конг скорчил при этих словах самую ехидную рожу и еще
раз буркнул: "У-у, поплавок!" Поэтому инспектор решил держаться настороже.
- Мой дорогой господин Фухе,- продолжал заливаться соловьем министр,-
вам, восходящей, э-э-э, звезде нашей поголовной полиции, да, только вам, мы
можем поручить очень трудное и опасное дело...
"Вот оно!" - понял Фухе и превратился в слух.
- Дело это необыкновенно важно и касается главных вопросов безопасности
нашей великой, хотя и нейтральной державы. Случилось так, господин, э-э-э,
Фухе, что несколько дней назад у нас был проездом некий, э-э-э, господин
Отто Скорфани. Он немец, э-э-э, инструктор по альпинизму. Он гостил два дня
в нашей столице, мы за ним, признаться, э-э-э, и не следили, как вдруг, как
вдруг...
Министр подошел к столу, трясущейся от волнения рукой налил воды из
стакана и, булькая, выпил.
- Этот Скорфани,- несколько успокоившись, продолжил он,-
воспользовавшись благодушием некоторых, э-ээ, нерадивых чинов поголовной
полиции, совершил черное преступление. Два дня назад он проник в отель
"Глория" и похитил там... Впрочем, даже сейчас я не рискну назвать вам то,
что было похищено.
Итак, мой юный друг, на вас, только на вас возлагается эта опасная и
ответственная миссия - найти негодяя Скорфани и вернуть похищенное!
- А-а где он сейчас? - тут же уточнил Фухе.
Министр и Конг переглянулись.
- Э-э-э, Скорфани сейчас в Германии, точнее, в маленьком городишке на
германо-польской границе. Как бишь его? Маленький такой город...
- Гляйвиц,- подсказал Конг и отчего-то мрачно ухмыльнулся.
- Да-да! - обрадовался министр.- Гляйвиц!
- Но ведь это Германия! - поразился Фухе.- Там ведь германская полиция,
юрисдикция, гестапо, наконец!
- Мой друг! - величественно произнес министр.- Родина вправе требовать
от своих сынов невозможного. И она требует этого от вас! Найдите! Найдите и
верните нашей стране ее национальное достояние!
- Но что вернуть-то? - спросил окончательно сбитый с толку инспектор.
Министр оглянулся по сторонам, приблизил губы к самому уху Фухе и что-то
ему прошептал.
6. ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ АЛЕКС
Дюмон усадил инспектора за столик в самом темном углу столь любимого
сотрудниками поголовной полиции бара "Крот" и взял два виски.
- Ты, надеюсь, все понял? - решительно спросил он у Фухе.
- К-конечно, господин Дюмон, министр мне так все хорошо объяснил...
- То-то! У нас любят понятливых. Ну, будем!
Детективы опрокинули по рюмке и закурили.
- Ага! - обрадовался Дюмон.- Дымишь, малец!
- Так точно! - отрапортовал Фухе и затянулся "Синей птицей".
- Ну вот,- продолжал Дюмон,- вылетаешь завтра, билет тебе взяли до
Берлина, а там есть местная линия до Гляйвица. Командировочные получишь
сегодня же.
- Спасибо, шеф! - обрадовался инспектор, зная, что командировочными
полицейских не балуют.
- Цени, малец! И оправдай доверие!
- Так точно! Но... позвольте вопрос...
- Давай!
- Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?
- Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.
- Но объясните мне тогда, что... что мне нужно вернуть?
- Ты разве не знаешь? - поразился Дюмон.
- Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял его
неверно...
- Чего ты мнешься? Договаривай!
- Он сказал мне только одно слово: "Сапоги"!
- Ну и правильно! - заявил Дюмон.- Этот мерзавец Скорфани посмел утянуть
пару отличных хромовых сапог.
Их описание получишь в первом отделе, там, кажется, и фотография
имеется.
- Как?! - все еще не мог прийти в себя Фухе.- Из-за пары сапог -
загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?
- Глуп ты еще! - наставительно заметил Дюмон.- При чем тут стоимость?
Представь себе, что украли несколько листков бумаги. Сколько они могут
стоить? А на них, между прочим, может быть изложен наш мобилизационный план
или схема укрепрайонов...
- Но сапоги...
- Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?
- Так точно! - отрубил Фухе.- Все понял, шеф!
- То-то,- заявил Дюмон, вставая.- И учти: временем мы тебя не
лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное,- тут Дюмон
зевнул, показав громадные желтые клыки,- без сапог не возвращайся!
Голову отвинтим!
Вдохновленный этим напутствием, Фухе быстро решил все вопросы в
управлении поголовной полиции: получил билеты, командировочные, описание
сапог и фотографию Скорфани. Затем ему осталось лишь принять свои привычные
десять кружек пива. Идти в "Крот" не хотелось, поскольку там можно было
столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в "Медузу" - уютный бар
на окраине, где никогда не бывало более пяти драк за вечер. После
стаканчика виски и пары кружек пива на душе немного полегчало, и Фухе стал
представлять свое будущее в несколько более розовом свете.
Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался сильный шум
и мощная ругань:
- Куда пресся! - вразумлял какого-то посетителя швейцар.- И так свинья
свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!
Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий
парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге красовался домашний
шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у пришедшего было,
судя по всему, чрезвычайно благодушным.
- А чего это вы все тут собрались? - поинтересовался он у публики.- У-у,
рожи! И откуда столько убоищ выискалось?
- Во дает! - сказал кто-то, и несколько крепких ребят окружили оратора.
- Надо же! - продолжал тот.- Амнистия, что ли, была? Или дурдом
разогнали?
- Придется вломать! - раздался авторитетный голос, и кольцо сомкнулось.
Но побоище не успело начаться: Фухе, внимательно всматривавшийся в облик
буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его из рокового кольца.
- Ну, будет, ребята! - уговаривал он собравшихся.- Не обижайтесь! Вы же
видите: человек душой возвеселился.
Экзекуторы поворчали и отстали. Фухе усадил спасенного за свой столик.
- А! - заорал тот, узнав инспектора.- Это вы, Фердинанд! Вас уже
выпустили из кутузки?
- Я это, Алекс! - поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это
был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности Фердинанда,
которого он не видел полгода.- Но почему ты решил, что я в кутузке?
7. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ГЛЯЙВИЦЕ
Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля, выдул единым духом
кружку пива и поспешил пояснить:
- Да я же искал вас, Фердинанд! Искал-искал, а мне говорят: Фухе в
полиции. Я и решил, что они заштопали вас за все наши...
- Постой, постой, Алекс! Дело в том, что я сам...
- Да ладно! - перебил его Габриэль.- Раз вы на свободе - остальное
неважно. Понимаете, Фухе, я влип в одну историю... Только вы сможете мне
помочь...
- Бедняга! - вздохнул Фердинанд.- Я бы с удовольствием, но мне завтра
лететь за границу.
- Значит, приходится вам все же делать ноги,- понимающе кивнул Алекс.-
Понимаю, наши легавые - сущие вампиры!
- Ладно, Габриэль! - поспешил перебить его Фухе.- Что у тебя
случилось-то?
- Ох! - вздохнул Алекс. Он решительным движением опрокинул в себя вторую
кружку пива и совсем уже собирался начать рассказ, как внезапно его повело.
Габриэль сполз со стула на пол, икнул и задремал.
Инспектору не оставалось ничего другого, как вложить своего приятеля в
такси, назвать шоферу адрес и отправиться к себе домой - собирать вещи...
В Гляйвиц Фухе прилетел в середине дня 31 августа. Инспектор сошел,
пошатываясь, с трапа самолета - его укачало. Придя немного в себя,
Фердинанд решил не начинать с места в карьер поиски негодяя Скорфани, а
вначале акклиматизироваться, для чего был избран местный пивной бар, где
Фухе, разменяв выданную ему валюту, углубился в дегустацию прекрасного
баварского темного. Когда инспектор немного отмяк, его внимание привлекла
шумная компания, расположившаяся в дальнем углу зала. Среди десятка
здоровенных лбов выделялся громадный детина с физиономией, сплошь покрытой
шрамами.
- Где-то я его видел,- пробормотал Фухе.- Вроде, похож на Акселя
Конга... Где же я его видел?..
Между тем детина со шрамами поднял вверх свою кружку, желая произнести
тост. Его приятели смолкли.
- Господа! - начал он.- В час, когда назревают великие события,
предлагаю выпить за наш славный батальон - за "Вюртемберг - семьсот
семьдесят семь".
Хох!
- Хох! - заорала компания.- Слава нашему батальону! Слава Отто!
"Отто! - подумал Фухе и похолодел.- Ну конечно же! Это Отто Скорфани!"
Инспектор достал из бумажника выданные ему фотографии. Первым делом он
убедился, что догадка его оказалась верной - это был Скорфани собственной
персоной. Затем он сверил фотографию сапог. Сомнений и тут не было:сапоги
были именно те, заветные, названные министром "нашим национальным
достоянием".
"Вот это удача!" - подумал Фухе, но тут же ему в голову пришла мысль,
что, будь Скорфани один, можно было рискнуть, но справиться с дюжиной
громил из какого-то загадочного "Вюртемберга - 777"...
"Что делать? В посольство обратиться? Это далеко - в Берлине.
Консульства здесь нет... Послать телеграмму... Даже если "молнию", то не
успеть... О, идея! Здесь же есть радиостанция - пошлю-ка радиограмму!" Фухе
незаметно вышел из пивной, узнал дорогу и поспешил на радиостанцию. Там он
начал заполнять бланк радиограммы, лихорадочно вспоминая выученный им в
школе поголовной полиции шифр. Он не успел составить и половины текста,
когда вдруг над его ухом грянул выстрел, затем другой.
Фухе присел и быстро вынул свое заветное оружие - "Смит и Вессон"
образца 1902 года. Правда, патронов у него было всего три, да и те он не
имел права тратить - в противном случае у него высчитывали из жалования в
тройном размере - следствие проводимой в поголовной полиции кампании по
экономии ресурсов. Но Фердинанд решил подороже продать свою жизнь. Вновь
грянули выстрелы, и в дверь ворвались несколько громил в конфедератках.
Несмотря на конфедератки, Фухе сразу же узнал своих соседей по пивной и
прежде всего Скорфани, вошедшего первым.
- Ах, матка боска ченстоховска! - заорал Скорфани, стреляя в потолок.-
Ах, холера ясна, пся крев, вшиско пожонкне! Ах, еж тя матку, кляты швабы!
Мы есць войско польске, доннерветер! Мы объявляем войну германам, ферфлюхте
их тойфель!
Его подручные бросились в радиорубку и стали что-то орать в микрофон,
время от времени стреляя в потолок. Остальные начали резво обшаривать
карманы всех, находившихся в комнате.
- Ну, врете! - пробормотал Фухе.- Не отдам я свои командировочные!
Все решали секунды, и инспектор решил идти напролом. Он собрался со
всеми своими моральными силами и гаркнул, обращаясь непосредственно к
главарю:
- А врешь ты, Скорфани! Никакой ты к черту не поляк! И вообще, пошто
сапоги спер?
8. ЗАЧИНЩИК ВОЙНЫ
Слова Фухе произвели впечатление взорвавшейся бомбы.
- Чего? - на мгновение растерялся Скорфани, но затем взревел: - У,
таузенд тойфель, то есть матка боска! Бей его, ребята!
Поток его красноречия, однако, тут же иссяк: прямо в лоб бравому
