чей-то голос.
- Найдется,- ответил Фухе и машинально полез в карман за сигаретами.
В следующую секунду на голову Фухе обрушился страшный удар, и свет в
глазах комиссара померк.
* * *
- ...И до часу ночи чтобы этот легавый стал жмуриком,- это были первые
слова, которые Фухе услышал, очнувшись.
- А что делать с вашей дочерью? - поинтересовался другой голос, который,
как понял комиссар, принадлежал Мумак Сингху.
"Замумачу!" - со злостью подумал Фухе, ощупывая большую шишку на
затылке.
- Облом, в натуре, но прийдется и ее тоже кончить,- узнал комиссар голос
магараджи.- Слишком много знает.
- Я понял, господин.
- И хорошо, что усек. В час клиенты приваливают. Все должно быть
чики-чики.
- Яволь! - ответил Мумак Сингх почему-то по-немецки.
По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.
Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной
сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами
лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут
же убедился комиссар, заперта.
"Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?" - с тоской подумал
Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и
пресс-папье, и "Магнум" бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты,
правда, не позарились, и Фухе тут же закурил. Тут комиссар догадался
посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера.
Времени оставалось совсем мало.
Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги,
и в двери открылось маленькое зарешетченное окошечко.
- Ну что, господин комиссар, очнулись? - в окошке появилось расплывшееся
в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха.
- Это ты меня треснул? - поинтересовался в ответ Фухе.
- Разумеется! - еще больше расплылся в улыбке Мумак Сингх.
- Неплохо,- оценил комиссар.- Но слабовато. После моих ударов обычно не
выживают. И ты не выживешь.
Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за
левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок "Синей
птицы".
- Первый раз сижу в вашей тюрьме,- сообщил Фухе.- Но должен заметить,
что окошки в дверях у вас хреновые: решетка слишком крупная. Ты сам только
что убедился.
- Спасибо, что подсказали,- ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший,
что глаз его, как ни странно, цел.- Только вам это уже без разницы. Сегодня
у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.
Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его
заинтересовали слова Мумака.
- Ага, дрожишь! - по-своему истолковал тюремщик движение комиссара.- Ты
будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа,
этот жалкий торговец наркотиками, приказал просто убить тебя и его дочь -
но мы поступим лучше. Сегодня - ночь Кали. Скоро, скоро наша богиня вновь
вкусит жертвенной крови - и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей
Кали!
Но сначала ты у меня съешь этот "бычок".
Мумак Сингх подобрал с пола угодивший ему в глаз окурок и начал звенеть
ключами в поисках нужного. Но тут, видимо, какая-то мысль пришла в голову
тюремщику, и он на мгновение застыл.
- Что, испугался? - подзадорил его Фухе.
- А пусть даже и испугался,- неожиданно легко согласился Мумак Сингх.- Я
понял, чего ты хотел! Чтобы я разозлился и открыл дверь - вот тут-то ты бы
на меня и бросился. Да, у тебя был шанс. Но теперь его нет! Я не клюну на
эту удочку! Все равно меньше, чем через полтора часа, ты отправишься на
встречу с Кали.
Тут Мумак Сингха неожиданно заинтересовал окурок Фухе, который он все
еще брезгливо держал двумя пальцами. Тюремщик осторожно поднес окурок к
своему толстому носу, шумно втянул ноздрями воздух...
- Э-э-э, да вы еще и наркоман, комиссар! - снова расплылся в улыбке
служитель Кали.- Попросту говоря, торчок! Не ожидал, вот уж от кого - от
кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! - Фухе как раз извлек из
кармана пачку "Синей птицы".
- А может, и мне дадите сигаретку? - вдруг перешел на
заискивающе-просительный тон Мумак Сингх.- А я тогда вас совсем не больно
зарежу!
- А может, выпустишь? - без особой надежды осведомился Фухе.
- Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем...
Нет, не пойдет!
- Ладно, на, травись,- сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку
сигарету.- Только чтоб не больно резал!
- Да что вы, комиссар,- заулыбался Мумак, закуривая.- Вы даже не
заметите ничего! Раз - и перед вами уже Кали.
- Ладно, там видно будет,- мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в
свою очередь.
- Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше,- захихикал
Мумак Сингх.- Тогда и вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а
то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! - и по коридору
забухали удаляющиеся шаги.
Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив,
последовал совету своего тюремщика и достал следующую.
* * *
Из камеры Фухе в совершенно бессознательном состоянии вынесли Мумак
Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что-то
невразумительное, вроде: "Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю
Раме, Рама в харю Кришне!.." Это было отнюдь неудивительно, потому что
явившиеся за Фухе тюремщики насчитали на полу его камеры более десятка
окурков, а в самой камере стоял характерный запах гашиша, смешанный с
запахом табака "Синяя птица".
- Ну вот, и вязать не надо,- заключил пребывавший в благодушном
настроении после выкуренной сигареты с гашишем Мумак Сингх.
- Зато тащить всю дорогу прийдется,- мрачно возразил Рамакришна,
которому гашиша не досталось.
- Харя Кришны! - подал голос Фухе.- Ну и харя!..
Комиссара действительно пришлось нести почти всю дорогу, поскольку на
ногах он стоял плохо, а идти отказывался наотрез. Тем не менее, без
четверти двенадцать Фухе был доставлен в храм и на веревке спущен в
потайной жертвенный зал.
Рабиндрагурия - на удивление стройная черноволосая девушка с широко
распахнутыми от ужаса глазами - была уже здесь. Она не была связана - в
зале находилось десятка два крепких полуголых мужчин, и бежать девушке было
совершенно некуда. Когда из люка в потолке выпал Фухе, принцесса невольно
вскрикнула.
- Господин комиссар?! Что они с вами сделали?! Накачали наркотиками?!
Изверги! Палачи! Теперь мы погибли!
(Рабиндрагурия узнала великого комиссара по фотографиям, которые давно
собирала.)
- Я сам-м-м н-н-накачалс-с-ся! - с трудом выговорил Фухе и вновь
отключился.
Тут глухо застучали барабаны, выбивая какой-то первобытно-жуткий,
засасывающий ритм, участники обряда расселись по своим местам и затянули
загробными голосами:
- Кали-и-и, Кали-ма-а,
- Кали-и-и, Кали-ма-а!..
- Калин-ка-а, малин-ка-а,- попытался Фухе включиться в общий хор, но
комиссар все время сбивался с такта и потому вскоре бросил это занятие.
- Кого первого кончать сегодня будем? - спросил один из хористов у
другого, очевидно, более осведомленного, не прекращая при этом петь.
- Мужика,- авторитетно заявил другой приверженец Кали, также не
переставая петь.- Который комиссар. Он тут тугов искал, это нас то есть, а
заодно наркотики. Нашел, однако. И нас, и наркотики - вишь, как обдолбился!
- А принцессу жалко,- вмешался третий туг.
- Теперь уж поздно жалеть. Если сюда попала - выход один...
Неожиданно в зале в одно мгновение наступила тишина, и никто так и не
понял, откуда появилась одетая в серебро и чернь женщина с широким кривым
ножом в руке.
- Главная жрица! - пояснил новичкам всезнающий туг.
- Мама! - вскрикнула Рабиндрагурия.
- Твою мать!.. - пробормотал Фухе.
- Теперь твоя мать - великая Кали! - просветила Рабиндрагурию женщина.-
Скоро ты предстанешь перед ней.
- И ты меня зарежешь, мама?! - все еще не веря, всхлипнула принцесса.
- Всенепременно, доченька! А ты как хотела? Но сначала мой помощник
Мумак Сингх зарежет вот этого дядю.
Ты не бойся, дяде не будет больно - он "под кайфом". И тебя я тоже не
больно зарежу...
Рабиндрагурия заплакала.
- Кали слезам не верит! - наставительно изрекла главная жрица.
Тем временем Мумак Сингх подтащил вяло передвигавшего ноги комиссара к
алтарю, располагавшемуся перед статуей богини Кали, и взял протянутый ему
главной жрицей ритуальный нож. Обернувшись, Мумак Сингх обнаружил, что Фухе
стоит на четвереньках над алтарем, обхватив его руками, и, похоже,
собирается блевать.
- Обдолбился, скотина,- проворчал помощник главной жрицы.
- Убей его поскорее, пока он алтарь... тово... не осквернил,-
посоветовала ему жрица.
Мумак Сингх наклонился над комиссаром и схватил его за шиворот.
- Ты готов к смерти? - спросил палач.
- А ты? - в свою очередь осведомился Фухе совершенно нормальным, и к
тому же весьма злорадным голосом.
- Я?! А мне зачем? - не понял Мумак Сингх.
- А вот зачем,- охотно пояснил комиссар - и в руке его мелькнуло
пресс-папье. Хрясь! - и голова Мумак Сингха очень красиво разлетелась на
куски.
- Я же говорил - после моего удара не выживешь,- несколько запоздало
заметил Фухе. В другой его руке уже был "Парабеллум".
- Джин, сюда!!! - что было сил заорал комиссар.- Принцесса - ко мне за
спину! Вот тебе нож этого придурка -
- в случае чего отмахаешься. Пистолеты заряжать умеешь? Ну и отлично.
Джин, Шива тебя побери, где ты шляешься?!! Сейчас мы без тебя всех их
перебьем!
- Убейте их!!! - закричала пришедшая в себя главная жрица.
- Как бы пробуйте! - злорадно ответил Фухе.
К Фухе и принцессе со всех сторон бросились туги, на ходу доставая ножи,
кастеты, велосипедные цепи, нунчаки, горлышки от бутылок и индейские
томагавки; к счастью, огнестрельного оружия у врагов не было.
Фухе хладнокровно разрядил в нападающих всю обойму "Парабеллума", быстро
передал пистолет принцессе на перезарядку, а сам тут же ударом пресс-папье
проломил голову подбежавшего к нему туга с монтировкой в руках.
- Это вам не англичане с их войсками и пушками,- заметил комиссар,
успокаивая еще одного слишком наглого туга.- Вы еще моего пресс-папье не
нюхали!
Тут в дальнем конце зала раздался торжествующий рык, и во все стороны
полетели откушенные руки и ноги.
- Я здесь, комиссаррр! - ревел Реджинальд, вгрызаясь в тела в ужасе
вопящих тугов.- За ррродину! За свободу! Тьфу, какой гнусный тип попался!
За Ферррдинанда Фухе! За пррринцессу! Что, это опять ты? Я же тебя только
что съел! А, это был твой брррат! Ну тогда отпррравляйся вслед за ним!..
Принцесса наконец перезарядила "Парабеллум", и пистолет вновь оказался в
руках комиссара. Снова загрохотали выстрелы, и несколько тугов упали, как
подкошенные, так и не добежав со своими удавками до комиссара и принцессы.
Главная жрица, увидев, что в живых осталась она одна, бросилась к
потайной двери в углу зала. Фухе прицелился ей в спину, но принцесса
вцепилась ему в руку.
- Не надо, господин комиссар! Это же моя мать! Я сама!
И, коротко размахнувшись, принцесса метнула широкий ритуальный нож в
след убегавшей жрице. Сверкающим, бешено крутящимся колесом нож со свистом
пронесся в воздухе и с хрустом срезал голову жрицы у самого основания шеи.
- Круто! - по достоинству оценил бросок Фухе.
- А вы как думали! - улыбнулась Рабиндрагурия.- Это мама меня и
научила... На свою голову.
К ним подошел облизывающийся Реджинальд.
- И где тебя черти носили?! - пожурил его Фухе, снова перезаряжая
