Алекса и слегка облегчая их от излишнего содержимого.- У меня тоска... Еще
прибью... Ну ладно, если уж традиция...
- Только вот подарок бы...- пробормотал Алекс.- Я не успел... Самолет
задержали... Посадка...
- Еще и подарок,- совсем помрачнел Фухе, но тут же его лицо прояснилось:
- А чего! Можно и подарок! Я сейчас...
Фухе скрылся в мрачных глубинах квартиры, затем что-то долго
переворачивал, чертыхаясь. Наконец, он накинул все, что осталось от его
клетчатого пиджака, и, отфутболив попавшуюся под ноги пустую бутылку изпод
дихлофоса, уверенным шагом вышел из квартиры. Алекс засеменил рядом.
Пока Габриэль произносил прочувственную речь, стоял перед как всегда
важным и напыщенным директором издательства, Фухе угрюмо смотрел в пол и
ковырял ботинком паркетину.
- ...мы приготовили вам, отец наш и благодетель, скромный подарок,-
закончил свой спич Алекс и с надеждой посмотрел на Фухе. Серж Каплин из
уважения к когда-то знаменитым своим гостям брезгливо взглянул на бывшего
комиссара.
- А,- сообразил Фухе.- Подарок тебе? Ну, получай, буржуй, от
безработного!..
Рука комиссара привычным движением скользнула в карман, и через секунду
над липкими волосенками Сержа взлетело известное всему прогрессивному
человечеству... да-да, то самое! Пресс, которое папье!
- Ваньсуй! - вякнул Каплин по-китайски и приготовился умереть. Но
грозное оружие лишь слегка погладило лысеющую голову директора. Живой, но
потерявший от ужаса дар речи, Серж сполз на пол и застыл. Собрать все
ценные вещи и деньги, имевшиеся в квартире, было для Фреда и Габриэля,
прошедших прекрасную школу, делом пяти минут...
- Хорош был твой подарочек! - хмыкнул Алекс, допивая из горлышка бутылку
"Арманьяка".- Но, может, все же не стоило? Все-таки праздник, традиция...
Можно было и на неделе заехать...
- Бестолочь ты, Алекс! - сообщил Фухе, прыская в пиво дихлофос.- Да если
бы не праздник... Ну, подумай, Габриэль, куриная башка, жить бы ему, ежели
б не традиция? Лишний год жизни - это разве не подарок?
- Подарок, подарок! - успокоил его Алекс.- С Новым годом!
- С новым счастьем! - прочувственно ответил Фухе и, отхлебнув пива с
дихлофосом, занюхал этот нектар клеем "Момент".
31 декабря 1989 г.
Андрей Валентинов
С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
С. К. с Новым годом!
Фухе был поклонником традиций. Служба - службой, отпуск - отпуском, а
Новый год комиссар привык встречать по старинке - с нейлоновой елкой,
свечами и ночным телевизором. Правда, в этом году после очередного виража
обновленческой политики вождей Великой Нейтральной Державы пришлось
подсократиться, и в пустом холодильнике комиссара поджидала единственная
бутылка "Виноградного сверхособого" и банка заморской кильки пряного
посола... Но свечи были готовы, и Фухе предвкушал...
Новогодняя речь генералиссимуса, бой колоколов в Большом кафедральном,
программа "Танцы-Шманцы"...
Осколок привычного, того что грело душу все эти годы политики
Обновления.
Стол был накрыт, но хозяин не успел вкусить терпкость "Виноградного
сверхособого". В девять вечера танки Бруно Кальдера вышли на улицы, а уже
через час комиссар, ругая всех подряд, сидел в своем кабинете, пропуская
сквозь густое сито первых задержанных.
Собственно говоря, комиссар плохо представлял себе происходящее.
Впрочем, приказ он помнил дословно: "Демократов - к стенке, коммунистов -
тоже к стенке, беспартийных - туда же, а всех по отношению к кому возникнут
сомнения - пристреливать на месте".
Десятый подследственный что-то напомнил комиссару, но думать было
некогда и не к чему, и Фухе привычно буркнул что-то насчет партийной
принадлежности.
Задержанный пробормотал в ответ нечто невнятное.
- Демократ? - уточнил Фухе.
- Ни-ни! - забожилась жертва.- Ни сном, ни духом...
- А, коммуняка!..- понял комиссар.
- Ни Боже мой,- пискнул десятый номер.- Беспартийные мы...
- А, все равно,- махнул рукой Фухе.- Все равно Новый год испортили... К
стенке!
- Но я же... комиссар... все о вас... Семь романов... Девяносто
рассказов... Бессмертный редактор... Если бы не я...
- Так что, может быть, тебя еще и с Новым годом поздравить? - хмыкнул
Фуке.- У, писака, язвить твою...
- Так ведь...- в последней надежде заныл несчастный, брякаясь на колени
и подползая к комиссару.
Тот брезгливо отодвинул кресло подальше, но жертва продолжала
преследовать его, пока не загнала в угол.
- Ладно, с Новым годом!..- буркнул великий комиссар, отмечая в протоколе
допроса птичкой еще одного признавшегося.
- И с новым счастьем! - добавил он, когда жертву уже потащили на роспыл,
а в кабинет добры молодцы вволакивали очередного неформала...
31 декабря 1990 г.
Андрей Валентинов
ПСИХ
Свет был неярким: городская электростанция в очередной раз перешла на
режим экономии. В желтом свечении единственной лампочки, поникшей на
пыльном витом шнуре, унылая конура комиссара Фухе казалась уютной и даже
немного респектабельной.
Фухе сидел за пустым столом и решал тяжкую проблему. Ему предстояло
закурить последнюю "Синюю птицу", чудом сбереженную им специально к 31
декабря. И теперь следовало решить главное - чем разжечь любимую сигарету.
Фухе вытянул из кармана кучу национальных престижей, полученных в
последнюю зарплату. Мелочь он отверг сразу и положил рядом банкноты в 500 и
1000 престижей. Он хорошо знал, что 500- престижка горит ровно и красиво,
но в огне от 1000-престижки то и дело проскальзывают волнующие зеленоватые
огоньки: сказывается наличие высшей степени защиты.
Комиссар достал огниво и хотел было решить вопрос простым выкидыванием
орла-решки на своем полицейском жетоне, как вдруг загремел давно
отключенный телефон. Фухе подивился великому чуду и снял трубку.
- Комиссар! Это вы? - слышимость не позволяла определить личность
звонившего.
- Комиссары в России! - с удовольствием заметил Фухе и не без содрогания
подумал, что включение телефона в новогоднюю ночь - не лучший из подарков.
- Сейчас... машина... срочно,-возгласила трубка, и Фухе пожалел, что в
Великой Нейтральной Державе все еще оставался неприкосновенный запас
бензина.
В кабинете министра собрались почти все, кого можно было найти в эту
ночь - начальники отделов, сотрудники госбезопасности, референты
президентской канцелярии и даже известный хиромант-гадалка ДебилЖлоба
Ставропольский.
Министр Кароян был суров и краток:
- Мы не выпьем сегодня шампанского,- начал он.- Санта-Клаус не найдет
нас в эту ночь. Тяжкий крест долга повелевает нам заняться спасением
Отчизны...
- В третий раз за неделю,- добавил кто-то, но всем остальным было не до
шуток.
Встал белый, словно исчезнувшая из магазинов сметана, замминистра
финансов и сообщил, что неведомая, но грозная банда фальшивомонетчиков
готовится уже завтра, в первый день очередного года Великого
обновления,выбросить на рынок миллионы фальшивых банкнот.
- И это будет конец света,- подытожил Кароян и выжидательно посмотрел на
цвет сыска, замерший перед грандиозностью задачи.- Найти, обезвредить и
спасти Отчизну.
- Какие банкноты? - уточнил вечно трезвый Левеншельд, мучительно
ожидавший три бутылки импортного кефира в собственном холодильнике.
- Банкноты - по десять "престижей",- сообщил чиновник безнадежным тоном.
Фухе встал. Ему хотелось домой. Ему надоели экстренные совещания по
спасению Отечества.
- Слушай, Кароян,- воззвал он, прикидывая сколько времени осталось до
боя курантов.- Сколько в Столице умельцев?
- Восемнадцать,-вздохнул Кароян.- Всех не проверишь...
- И не надо,- заметил комиссар Фухе.- Герберт, позвони в психлечебницу -
кто из этих орлов состоит на учете?
Через пять минут стало известно, что Кривой Герцог Фру давно уже
амбулаторно лечился в городском дурдоме. Еще через полчаса опербригада
изымала у негодяя контейнеры с фальшивыми банкнотами...
- ... А проще паровоза,- заметил Фухе, прикуривая от 1000 -
"престижки",- в наше время подделывать "десятки" может только псих...
Извозчики уже толпились у ворот министерства в ожидании седоков...
В эту новогоднюю ночь бензин в Великой Державе все-таки закончился...
31 декабря 1992 г.
Андрей Валентинов
ОПТОМ
- А может быть, компьютер продадим? - спросил наивный лейтенант Франк.
- Я тебе продам! - пообещал Левеншельд, почуяв угрозу своей любимой
игрушке. Франк понял и замолчал. В комнате зависла мрачная тишина.
Новый год был на носу. Вроде бы и думать было не о чем: всех ждали
праздничные елки, наряженные супруги и охлажденное шампанское. Но на этот
раз лютое дыхание кризиса донеслось, наконец, и до управления поголовной
полиции. Премиальных не было. Более того, зарплату в последний раз платили
в сентябре, и сотрудники поголовки уже всерьез собирались класть свои
источенные в борьбе с внутренними врагами зубы на полку.
Фухе, как лев, защищал интересы своего отдела. Он дошел до министра, он
разбил кулаком стол вицепрезидента, но все было тщетно: денег у Великой
Нейтральной Державы не было. Наконец, уже под Рождество, Фухе притащил из
канцелярии президента желтый листок мерзкого вида, содержавший разрешение -
ввиду чрезвычайных обстоятельств - продать кое-что из казенного имущества,
дабы несколько сгладить остроту проблемы. Оставалось решить, что,
собственно, продать.
Мебель продали еще летом. За ней последовали шторы, комплекты парадной
формы и даже пепельницы. Оставался любимый компьютер Левеншельда, сейф,
старая лампа и личное оружие. Фухе, наслушавшись самых нелепых предложений,
отправился куда-то посоветоваться, а сотрудники отдела вяло, уже в сотый
раз обсуждали ситуацию.
- Может, картотеку продадим? - предложил Уве Лист.- Бандюгам? все-таки
информация...
- Разве что...- вздохнул сержант Верди.- Хотя они, похоже, и так в
курсе. Раньше надо было...
Содержимое картотеки Верди загнал Леопольду-младшему еще в октябре.
- Да, кисло,- подвел итог Лист, соображая, что пора подаваться обратно в
налетчики.
За дверью загремели тяжелые командирские шаги. Офицеры привычно
вскочили. Фухе вошел своей обычной шаркающей походкой, слегка
пошатываясь от
праздничной дозы, принятой в "Кроте". Посмотрев на замерших в ожидании
коллег, он выждал минуту, а затем хмыкнул и бросил на стол толстую пачку
национальных "престижей":
- По миллиону на каждого, ребята!
- Ура-а-а-а!!
По миллиону, конечно, было мизером, едва хватало на пару бутылок водки,
но все же побольше, чем платило родное государство.
Деньги были поделены с быстротой, невиданной даже в поголовной полиции.
Офицеры, удовлетворенно переглядываясь, засобирались домой.
- Как всегда, второго? - уточнил у шефа ветеран Лист.
- Гм-м,- неопределенно пробурчал комиссар.
Это было настолько странно, что все замерли, а Левеншельд, уже
заносивший ногу над порогом, нерешительно оглянулся и отступил назад.
- То есть как, шеф? - удивился Верди.- Нам выходить первого?
- Вы это... ну, того...- Фухе был смущен, что вообще-то бывало только
раз в год, и то по случаю високоса.- Можете не спешить. Ну, дома, что ли,
посидите... Кроссворды опять же...
"Грипп, что ли?" - подумал Левеншельд, а у невежливого Листа мелькнула
непочтительная мысль о приступе застарелой шизофрении.
- В общем, не спешите,- повторил комиссар.- Я это... Ну... В общем,
продал...
- Что продали? - не выдержал нетерпеливый Верди.
