Джулия нетерпеливо тряхнула головой. "Меч - это меч. Правда, он
кажется... каким-то нечистым. Но пока он убивает демонов, я буду им
пользоваться. Во всяком случае, ты сам носишь магический Меч." Джулия вдруг
прервалась и застенчиво взглянула на Руперта. "Радужный Меч, я совсем забыла
о нем. Почему мы не можем воспользоваться им против тьмы? Раньше же он
подействовал?"
Руперт покачал головой. "Я уже пробовал, Джулия. Он больше не
работает."
Джулия изменилась в лице и секунду они стояли в молчании. Джулия
выглянула в дверь конюшни. "Руперт, я больше не могу здесь оставаться. Меня
ждут мои женщины."
"Да, я наблюдал твою тренировку. Они выглядят... многообещающе." Руперт
вдруг улыбнулся. "Мне кажется, красотка, не совсем честно посылать тебя во
мрак с Адским Мечом в руках во главе отряда женщин-бойцов. Я хочу сказать,
что мы хотели всего лишь убивать демонов, а не запугивать их до смерти..."
Джулия засмеялась. "Ты заплатишь мне за это после битвы."
"Обещаешь?"
"Обещаю."
Они посмотрели в лицо друг другу. Руперт взял руки Джулии в свои
ладони.
"Джулия, что бы ни случилось... Я люблю тебя. Никогда не сомневайся в
этом."
"Я люблю тебя, Руперт. Береги спину."
"Хорошо. А после нашей победы..."
"Да", сказала Джулия, "Тогда будет время для всего, после нашей
победы."
Они крепко и долго поцеловались, потом Джулия повернулась и пошла из
конюшни к своим женщинам. Руперт смотрел, как она идет, и впервые за долгое
время ощутил себя в мире с самим собой. Он сунул руку внутрь кольчужной
рубахи и из-под кожаной боевой куртки вынул мятый, потертый платок в пятнах
выцветшей крови. "Сувенир моей дамы", тихо произнес он. Руперт приложил
платок к губам, потом тщательно затолкал его на место - над сердцем.
"Копьеносцы, по коням! На воротах - стоять наготове!"
Голос Защитника громом раскатился по двору и на мгновение рокот толпы
стих, а потом начался бедлам выкрикиваемых приказов и ржущих лошадей. Руперт
глубоко вздохнул, поднял выше плечи и повел единорога во двор.
Защитник сидел верхом на массивном коне со злобными глазами, свет
факелов отсвечивал красным на его полированных доспехах. Внушительный и
непобедимый, возвышающийся над бурлящей толпой герой легенд. Он нетерпеливо
помахивал своим боевым топором и сотня копьеносцев понукала лошадей, занимая
позиции позади него. Заостренные копья горделиво вонзались в беззвездное
ночное небо, древки поблескивали яркими разноцветными ленточками и
сувенирами дам, словно множество блестящих штандартов. Позади копейщиков
строились стражники и солдаты, смеясь, пошучивая и передавая по кругу фляжки
с вином. Они притоптывали ногами от холода и поглядывали на запертые ворота
с нетерпеливым предвкушением боя, радуясь, что ожидание почти завершено. А
еще позади, замыкая тыл, собирались придворные, крестьяне и торговцы,
чувствующие себя неудобно в плохо подогнанных доспехах, но с тайной
решимостью быть на месте, когда настанет время. Мужчины и женщины стояли бок
о бок, держа мечи, пики и боевые топоры, и никому это не казалось странным.
Женщины шли в бой по той же причине, что и мужчины: потому что они были
нужны и потому что других воинов просто не было.
Руперт сел на единорога и медленно поехал сквозь толпу, чтобы занять
свое место во главе армии. Невесть откуда появилась горстка стражников и
выстроилась вокруг него в почетный караул. Руперт склонил перед ними голову
и десять стражников, которых он привел домой из Леса Мрака, отсалютовали в
ответ своими мечами.
"Какого дьявола вы здесь находитесь?", спросил Руперт. "Вы должны
спокойно сидеть в бараках, потому что еле ковыляете от ран."
"Если ковыляем, значит еще не ранены", возразил Роб Хоук. "Таково
правило. И кроме того, почему все удовольствия должны достаться вам? Мы
только-только вошли во вкус и привыкли убивать демонов, как вы затащили нас
обратно в Замок."
"Вы же понимаете, что все шансы горой стоят против нас", начал было
Руперт, но прервался, когда все стражники насмешливо расхохотались.
"А когда шансы были горой за нас?", ухмыльнулся Хоук. "Мы и к такому
уже привыкли."
"Мы - смертники!", простонал другой стражник. "Мы просто обречены!"
Несколько стражников под сурдинку завыли похоронный марш, но быстро
сменили его на разухабистую песню. Люди вокруг оборачивались, а потом
торопливо отводили глаза. Руперт не мог говорить от смеха. Когда маленький
отряд подошел к воротам Замка он подпевал своим людям в разбойном марше, где
регулярно повторялось слово "обречены!".
Король Джон согнулся возле своего коня в тени Северной стены, борясь с
неподатливой завязкой подпруги. Взъерошенные седые волосы удерживались на
месте просто кожаной лентой, а на кольчуге были видны шрамы и заплаты от
сотни прошлых компаний. Камнелом прильнул к его спине, словно стал его
частью, однако на левом бедре продолжал оставаться старый, знакомый меч.
Астролог терпеливо ждал рядом. В конце концов он протянул руку и ловко
затянул подпругу, как надо.
"Спасибо", грубовато буркнул король и выпрямился. "Всегда мешкаю с
упряжью."
"Всегда пожалуйста, Джон."
"Я рад, что ты здесь, Томас. Похоже, всем остальным в Замке наплевать,
жив я или мертв."
"С тобой всегда твоя семья."
"Семья", сказал король Джон. "С тех пор, как умерла Элеонор, у меня нет
семьи. Мои сыновья и я... это не назовешь настоящей близостью. Для близости
нет и причин. Харальд достаточно храбрый боец и лучший, чем я, правитель, но
сердце его так же пусто, как кошель бедняка. Не думаю, что он понимает, что
такое настоящая эмоция."
"А Руперт?"
На мгновение Томас Грей подумал, что Джон скажет ему, чтобы он
занимался своими делами, но потом плечи Джона вдруг поникли и король
показался заметно старее.
"Да, Руперт. Ни разу в жизни этот мальчик не сделал то, чего я от него
ждал. По правде говоря, его сейчас даже не должно было быть здесь. Когда я
послал его в тот поход, я не ожидал увидеть его снова. Конечно, даже не
предполагалось, что он на самом деле отыщет и победит дракона, считали, что
он попросту разумно удалится в изгнание, чего я и хотел. Но нет, ему всегда
надо по-своему. Ему надо выполнить свой долг. Что ж, сам по себе он неплохой
паренек."
"Тогда почему он не здесь с тобой?"
"Нет причин, по которым ему надо быть здесь. Со дня своего рождения он
не знал ничего, кроме одиночества и отчаянья, и все из-за меня. Мне не нужен
был второй сын и я его не хотел, а Двор живо подхватывает подобные
настроения. Они превратили его жизнь в страдание, и я им это позволил. Я мог
бы защищать его, советовать... мог бы любить. Но я никогда этого не делал,
потому что всегда понимал, что в один прекрасный день мне, возможно,
придется отдать приказ о его казни, чтобы гарантировать трон для Харальда.
Мне пришлось бы сделать именно так. Страна не пережила бы гражданскую войну,
по крайней мере сразу после Пограничной войны с Пригорьем. А теперь, после
стольких лет... Я не перестаю думать, что Страна была бы в большей
безопасности в руках Руперта, нежели Харальда. По крайней мере, у Руперта
есть сердце."
Джон повернулся к своему коню, подергал за подпругу, убеждаясь, что она
затянута крепко, потом взобрался в седло. Конь нетерпеливо вскидывал голову,
желая двигаться. Джон неторопливо уселся поудобнее, потом улыбнулся Томасу
Грею.
"Мы скоро выступаем. Пожелай мне удачи."
"Удачи, Джон. И береги спину."
Король Джон послал коня вперед и медленно поехал сквозь тесные ряды
ожидающей армии к своим сыновьям перед воротами Замка.
***
Руки Руперт крепко сжали поводья единорога, когда он увидел, что отец
медленно и целеустремленно движется в его сторону. Мышцы спины болезненно
напряглись, когда он с трудом попытался казаться спокойным и
незаинтересованным. Чего ты хочешь от меня сейчас?, с горечью подумал он. Ты
больше ничего не можешь для меня сделать, ты больше ничего не можешь у меня
взять. Стражники, окружающие его, настороженно замолкли и следили, как
король аккуратно довел коня до своего места между Рупертом и Харальдом. Оба
принца коротко поклонились королю.
"Ты прибыл вовремя, отец", гладко сказал Харальд. "Мы уже начали
беспокоиться о тебе."
"Благодарю, Харальд", сказал король. "А теперь, если позволишь, я желаю
поговорить с Рупертом наедине."
Харальд слегка напрягся и бросил на Руперта быстрый испытующий взгляд,
прежде чем холодно поклонился и отвел коня на несколько ярдов. Он твердо
сидел в седле, разглядывая громадные дубовые ворота, и лицо его ничего не
выражало, совсем ничего. Король Джон отвернулся от него и многозначительно
посмотрел на почетную стражу Руперта. Стражники спокойно смотрели в ответ.
Некоторые демонстративно держали руки на рукоятках мечей. Король мрачно
улыбнулся.
"Отзови своих псов, Руперт. Пока я не решил надеть на них намордники."
Стражники посмотрели на Руперта, который неохотно кивнул. Стражники
поклонились ему, холодно взглянули на короля и отступили в толпу, хотя и не
очень далеко. Руперт внимательно смотрел на короля.
"Чего бы ты не хотел от меня, отец, ответом будет нет."
"Ты, как всегда, осторожен, Руперт."
"У меня богатый опыт."
Король отвернулся, не в силах встретить прямой взгляд Руперта. Руки
короля бесцельно теребили поводья и конь его беспокойно шевелился.
"Руперт..."
"Слушаю, отец."
"Сколь осталось до выхода?"
"Самое большее несколько минут."
"Ты ненавидишь меня, сын?"
Внезапный вопрос застал Руперта врасплох и он медлил с ответом. "Мне
кажется, временами да. У меня чертовски мало причин любить тебя, однако я
всегда понимал, что король и Страна должны стоять на первом месте."
"Политика", вздохнул король. "Она кажется такой пустячной теперь по
сравнению с долгой ночью, ждущей нас за стенами. Я всегда старался ради
Страны, всегда делал то, что мне казалось правильным, даже когда приходилось
жертвовать самым ценным для меня, однако все, за что я боролся, похоже,
больше не имеет никакого значения. Руперт, ты мой сын, моя плоть и кровь, и
я хочу, чтобы ты знал: я горжусь тобой. Несмотря на... многие вещи, ты
всегда был верен Стране и долгу."
"Почему ты ждал так долго, чтобы сказать мне это только сейчас?",
спросил Руперт. "Почему ты не сказал хоть разок, когда это имело значение,
перед всем Двором?"
"Чтобы сделать тебя еще большей целью придворных интриг?", тихо спросил
король. "Я держал тебя в изоляции от трона и баронов, чтобы сторонники
Харальда не рассматривали тебя как угрозу. Был ли я действительно не прав,
когда хотел видеть тебя скорее живым, нежели повешенным в качестве
беззаконного претендента на трон?"
"Ты поступал так не потому", прямо сказал Руперт. "Ты делал все ради
Харальда, а не ради меня."
Король Джон молча кивнул. "Я хотел, как лучше", произнес он наконец.
"Где твои доспехи? Почему ты не в полном облачении?"
"Они мешаются. Мне удобнее без доспехов."
Короля это не убедило, но он не стал возражать, чтобы не рисковать
разрушить слабое понимание между ними. "Береги себя, сын. Я хочу, чтобы ты
вернулся живым."
"Я сделаю все, чтобы выполнить твое желание", торжественно сказал
Руперт и оба коротко хохотнули.
Возникла пауза, когда они искали, что же еще сказать, и обнаружили, что
сказано все. У них всегда было мало общего и Руперт понимал, что отец уже
снова начал отдаляться.
"Не понимаю, чего все так беспокоятся?", сказал он наконец. "Как мы
