обычно выстраивается нуждающаяся в проверке рабочая версия.
К предстоящей встрече со Щербой Скорик кое-что успел. Через ГАИ он
уже знал модель, цвет и номер машины Романца, какая на ней резина. Все
совпадало с тем, что Романец показал на допросе у Щербы. Сравнив отпечатки
протекторов с машины Романца с теми, что были сняты со следов на
трамвайной остановке у дома Шимановича, Скорик расстроился: те скаты были
радиальные, "ладовские", 6,45-13, а на машине Романца диагональные
6,15-13. Помнились, правда, слова Верещака, что Романец приезжал в Ужву не
на красном своем "жигуленке", а на другой машине - на белой "Ладе".
Розыскники майора Соколянского определили круг близких друзей Романца. Как
ни странно, их оказалось совсем немного. И один из них - скульптор Окпыш,
- имел белую "Ладу".
На сегодня Скорик вызвал Окпыша на допрос в качестве свидетеля.
Сейчас он сожалел об этом: подводило ГАИ. К моменту допроса Скорик
надеялся иметь в руках снимки с отпечатками протекторов с машины
скульптора, порекомендовал гаишникам сделать это под невинным предлогом:
дескать, дорожно-транспортное происшествие, погиб человек, водитель
скрылся, а по описанию свидетелей, он якобы был на белой "Ладе". Теперь же
Скорик решил не допрашивать Окпыша, извиниться, перенести на завтра...
Скульптор явился в точно назначенное время. Это был коренастый
широкоплечий человек, на вид лет сорока, с обильной седеющей бородой. Он
сел, заложил ногу на ногу, опустив на нее большие сильные руки мастерового
с навсегда въевшимися темными ободками под коротко остриженными ногтями.
Скорик начал без протокола, готовясь извиниться и отправить
скульптора:
- Отвлек вас от работы, Виталий Арсеньевич? Что поделать... Вы
трамваем?
- Передвигаюсь на машине, иначе ничего не успеешь.
- У меня впечатление, что пешком быстрее. Город так забит
транспортом.
И тут в дверь постучали. Вошел старшина милиции.
- Виктор Борисович, вам, - старшина подал Скорику большой конверт. -
Разрешите идти?
Скорик кивнул, распечатал конверт, вытащил содержимое - это были
снимки следов протекторов с машины скульптора и заключение эксперта. И
гласило оно, что следы протекторов машины, принадлежавшей человеку,
сидевшему сейчас перед Скориком, идентичны тем, что были обнаружены на
конечной трамвайной остановке у дома Шимановича. Сдерживая свою радость,
Скорик отложил снимки и как можно спокойней обратился к Окпышу:
- Что ж, приступим, Виталий Арсеньевич.
- Я готов, - повел тот головой.
- Какая у вас машина? Модель, номер, цвет, резина?
- Белая "Лада", ПГА 02-20, резина радиальная, 6,45 на 13.
- Пятнадцатого августа, в субботу, куда вы ездили? Вспомните.
- Никуда. Мне гаишники сказали, что кто-то был сбит пятнадцатого,
пришлось поневоле вспоминать, что делал в тот день.
- Может быть, вы кому-нибудь давали свою машину?
Окпыш нахмурился. Наступила пауза.
- Давал машину приятелю, - наконец сказал он.
- Кто такой?
- Романец. Ярослав. Ему надо было к тетке в Ужву лекарство отвезти.
Его машина забарахлила... Он что ли сбил кого?
- Когда Романец сказал, что машина забарахлила?
- Накануне вечером. Он был у меня в мастерской. Тут все без трепа, я
смотрел, подшипник трамблера полетел.
- Когда он возвратил вам машину?
- В тот день, ночью, около двенадцати. Я еще ругал его, где-то в
битум влетел правыми колесами. А я не люблю, налипает, потом колесо бить
начинает...
- Виталий Арсеньевич, мы хотели бы опечатать ваш гараж с машиной.
Буквально на три дня. С вашего согласия, конечно.
- Ну, если нужно...
- С вами пока все, Виталий Арсеньевич... Прочтите, пожалуйста,
подпишите тут и тут...
В обеденное время в военторговской столовой всегда полно народу,
особенно шоферов - на этой улице много магазинов, складских помещений и
разных контор.
Свободным оказался неудобный столик - прямо против дверей.
Сквозняками втягивало с кухни и раздаточной запахи переваренной капусты и
подгоревшего масла.
Щерба и Скорик взяли дежурный обед - борщ, котлеты с макаронами и
кисель. Щерба сразу приступил к еде, опустив глаза в тарелку, Скорик же
тщательно и брезгливо протирал бумажной салфеткой ложку и вилку, чем
немало удивил Щербу, подумавшего: "С возрастом он, наверное, станет
занудой и педантом... Бедная будет жена..."
- Ну что, Виктор Борисович, ваши впечатления? - спросил Щерба, доедая
борщ.
- Машину Романец брал у скульптора по вполне объяснимой причине. И
поездка в Ужву естественна - к больной тетке. Но кое-что в показаниях
Романца не совпадает с тем, что говорил вам сосед Ульяны Бабич - Верещак.
Но нет у нас никаких доказательств, что Шиманович был в тот день в Ужве.
Что мы знаем точно? Да, звонил в Ужву на квартиру Бабич. Да, занимался по
просьбе вашего приятеля Голенка выяснением, не является ли Бабич
наследницей. Для этого он должен был с нею встретиться. Но встретился ли?
Был _н_е_к_т_о_ в доме Бабич в ту роковую субботу, чей голос якобы слышал
Верещак, сидел _н_е_к_т_о_ в машине Романца, когда тот уезжал из Ужвы, -
Скорик отодвинул тарелку с недоеденным борщом и взглянул на Щербу.
- Несовпадениями этими в ином другом случае можно бы и пренебречь.
Нормальные люди на них и внимания не обратили бы. А мы не можем. На нас
давит еще и подсознательное _ж_е_л_а_н_и_е_, чтоб они имели _н_у_ж_н_ы_й
нам смысл, - Щерба допивал кисель, глядя, как Скорик копается вилкой в
холодных скользких макаронах. - И не можем мы отпустить этого "некто",
пока не будем знать, его фамилию, имя и отчество... Я хочу, чтоб вы
поехали сегодня в Ужву. Необходимо по всей форме допросить Верещака.
Главное: когда Романец приехал в Ужву; когда уехал; где - точно
зафиксировать с выходом на место - Верещак видел Романца в тот момент,
когда в машине сидел этот _н_е_к_т_о_: в центре города у телеателье, как
говорил мне Верещак, или же Романец действительно подобрал пассажира уже
за Ужвой у магазина хозтоваров. И еще: надо проверить следственным
экспериментом, мог ли Верещак слышать голоса разговаривавших в комнате
Бабич, стоя у заборчика своего сада?.. Кто у вас дома готовит? - вдруг
спросил Щерба.
- Мама, - удивился Скорик.
- Вкусно?
- Очень.
- То-то я смотрю, как вы мучаетесь с макаронами и котлетой. Скорик
засмеялся.
- Я позвоню в Ужвинскую прокуратуру, попрошу, чтоб вам помогли...
Сегодня у нас что? Пятница? - Щерба глянул на часы с календариком. -
Романца на повторный допрос я вызову на среду. В понедельник мы с вами
встретимся и подобьем бабки... Мне Верещак показался мужиком
обстоятельным. Есть такие люди, любят подробности и излагают их так, как
они именно и запомнились, - без сомнений и фантазий...
Расставаясь, они не предполагали, что через сутки вновь встретятся за
трапезой...
В субботу вечером перед ужином Щерба собрался было в подвал, чтоб
взять банку огурцов. Он рылся на кухне в ящике буфета, ища ключи, когда
раздался телефонный звонок.
- Михаил Михайлович!.. Добрый вечер!.. Это Виктор! Надо встретиться!
- узнал Щерба Скорика. Голос того был нетерпелив, возбужден, напорист.
Необычным казалось и то, что Скорик назвал себя просто "Виктор", чего
прежде не бывало, обычно, звоня, он говорил: "Это Скорик".
- Что за срочность? Вы откуда? - спросил Щерба.
- Из дому... Есть что рассказывать!
- Как съездили в Ужву?
- Лучше не бывает! - торжествовал голос Скорика. - Так где и когда,
Михаил Михайлович? - настаивал Скорик.
- Можем у меня. - Щербе никуда не хотелось выходить из дому. -
Поужинаем. Годится?
- Давайте!
В непосредственности этого жадного согласия Щерба уловил не
бесцеремонность, а безразличие к самому ужину, желание как можно быстрее
встретиться.
- Приходите к восьми. Адрес знаете? Улица Гонты восемь, квартира 4, -
назвал Щерба.
Весь их разговор слышала жена Щербы, сидевшая у телевизора.
- Кого это ты приглашаешь? - встала она.
- Одного следователя.
- Как ты можешь приглашать незнакомого человека к ужину, не спросив у
меня, есть ли чем кормить? Ставишь в дурацкое положение!
- Свари картошку. Селедка у нас есть еще?.. Прекрасно! Сейчас занесу
огурцы. Вчера я купил кусок кооперативной ветчины... Не создавай из ерунды
проблему... Можно еще открыть банку лосося...
Скорик пришел к восьми. В руках его был портфель.
"Что он, бутылку принес?" - удивился Щерба.
Но Скорик поставил портфель аккуратно в прихожей, и вслед за Щербой
прошел в комнату. Лицо его было возбужденным. Он чему-то улыбался.
- Давайте прямо к столу, - сказал Щерба. - Есть хочется. Разносолов
не обещаю, но картошка у нас вкусная, селедочка неплохая, атлантическая
баночная.
Они сидели вдвоем. Жена Щербы ушла в другую комнату.
- Ну что? - спросил Щерба.
Скорик вышел в прихожую, вернулся с целлофановой папкой и подал ее
Щербе:
- Допрос Верещака.
Щерба читал, отмечая точность вопросов и конкретность ответов
Верещака. Здесь было все, что тот уже рассказывал Щербе, никаких
противоречий или изменений в указаниях места, времени.
Вопрос Скорика: "Вы говорили, что видели в субботу, как Романец
уезжал. В котором часу это было? Где именно вы видели Романца с человеком
в машине?"
Ответ Верещака: "Стоял я возле телеателье. К семи уже шло. Они в семь
закрывают. Табличку даже повесили "Закрыто". Гляжу, белая машина
проскочила, а в ней Славка. Я еще рукой помахал ему. Но он не видел.
Машина что? Вжик и проехала. А рядом со Славкой еще кто-то. Только Славка
сидел стороной ко мне, а пассажир по другой бок. Не успел разглядеть его.
Да еще и солнце отблескивало от стекла, как от зеркала..."
- Ну что ж, хорошо, - закончил читать Щерба. - Пьете? - Щерба
обхватил широкой ладонью бутылку "Столичной".
- Повод есть.
- Что-то вы темните, Виктор Борисович, - поглядывая на него, Щерба
наполнил рюмки. - Так за что?
- Сейчас расскажу.
Оба ели с аппетитом, Скорик к удивлению Щербы, даже как-то торопливо.
Потом, отложив вилку, встал.
- А теперь сюрприз, Михаил Михайлович, - он быстро прошел в прихожую,
Щерба слышал, как щелкнул замок портфеля. Скорик вернулся с целлофановым
кульком. - Михаил Михайлович, у вас ненужной газеты не найдется?
Вынув из пачки, лежавшей на телевизоре, Щерба недоумевая, протянул
газету Скорику. Тот расстелил ее на полу, как фокусник, глядя на Щербу,
запустил руку в кулек и извлек оттуда пару сравнительно новых туфель.
- Где вы их нашли? - оторопел Щерба. - Это _о_н_и_?
- Это мои. Я ездил в них в Ужву. Вот, - и Скорик повернул туфли к
глазам Щербы подметками.
Обе подметки и каблук были густо измазаны оранжевой краской.
Скорик опустил обувь на газету.
Они стояли, глядя друг на друга: Щерба, прищурясь, что-то соображая,
Скорик - выжидающе.
- Садитесь, картошка стынет, - сказал наконец Щерба, возвращаясь к
столу. Не спрашивая, он налил обе рюмки. - Ну? - поднял глаза на Скорика.
- Рассказывайте.
- Калитка во двор Бабич была открыта, - начал Скорик. - Я поднялся по
крыльцу на веранду. Сразу почувствовал запах свежей краски. Внутри
веранды, в центре, дверь. Подергал - заперта. И тут меня окликнул Верещак:
"Эй, товарищ, куда?! Там покрашено! Заперто тут, вход у них со двора через
кухню. А вы к кому?" Я двинулся назад, но нагадить успел прилично: на полу
хорошие следы моих ног... Объяснил ему, кто я и зачем приехал. Повел он
