голове у меня мелькнула сумасшедшая мысль, гениальная! "Вашингтон Пост"... А
что если я продам "Гильдеборг", что если я расскажу?.. Открою миру тайну
того, как погибла целая команда, как прикончили Гута, куда исчезли 200 тонн
U3O8 - Я уже не на юге, здесь - свободный мир! Я возьму недорого - авиабилет
в Европу. Я стоял и смотрел на архаический заголовок американской газеты.
Толпа тормошила меня, обтекала и увлекала за собой. Мне нужно было взвесить
эту мысль, понять ее, но мною уже начало овладевать прежнее нетерпение. Не
ждать, воспользоваться случаем!
Я быстро зашагал и пробился к лестнице дома. Эта идея влила в меня
новую энергию.
Я вбежал на второй этаж и нажал кнопку звонка. Вот оно! Двери открылись
сами.
За пишущей машинкой сидела девушка цвета "кофе с молоком".
- Привет, красавица, - сказал я весело, - нет ли здесь шефа?
- Привет, - ответила она таким же тоном. Мгновение она еще печатала, а
потом повернулась. Большие полные губы растянулись в улыбке. - Шеф приходит
в одиннадцать. Может быть, я могла бы рассмотреть ваше дело сама? - сказала
она с американским акцентом.
Мы приглянулись друг другу с первого мгновения.
- Не могла бы, золотце, я хочу предложить ему коммерцию, большое дело,
и притом это вопрос жизни и смерти. Во всем остальном готов иметь дело с
тобой.
- Хотите еще чего-нибудь выпить?
Я понял, что она меня высмеивает. Веду себя как сумасшедший. Наверняка
она американка, возможно, с университетским образованием. Скорее всего, с
университетским - за океан других не посылают.
- Спасибо, с удовольствием.
Она встала и продефилировала передо мной, как на параде. Высокая,
полная, никаких мальчишеских бедер.
- Конечно, я могла бы рассмотреть это дело сама! - и поставила передо
мною стаканчик.
Я отрицательно покачал головой.
- Сожалею, но в самом деле нет, все что угодно, но только не это. - Она
посерьезнела. Теперь, видимо, я не казался ей нализавшимся. - Вот если с
вашим шефом заключу контракт, то приглашу вас на обед! Пойдете?
Глаза встретились. Короткое замыкание.
- Спасибо, почему бы нет? - И она села к своему столу. - Но, скорее
всего, придется посылать за бутербродами, - сказала она скептически, чтобы я
не представлял себе все в розовом свете. Она снова взялась за работу, а я
сидел и смотрел.
- Когда вы прилетели? - спросила она, даже не подняв голову.
- Сегодня утром...
Как ей это могло прийти в голову?
- Издалека?
Я пожал плечами.
- Я знаю здесь практически всех европейцев, а вы - новый, совсем
новенький, - улыбнулась она ласково и кокетливо посмотрела на меня. Но
звучало это так, как будто она сказала "совсем глупенький".
- Как младенец, - добавил я. Она кивнула.
- Не выпьете со мной?
- Только за обедом - если он будет. Теперь у меня масса работы. Только
не ждите, что с шефом вам все это легко удастся.
- Будь я репортером, я бы не раздумывал. У кого есть профессиональное
чутье, не позволит себе упустить такую возможность.
Чуть позже одиннадцати в кабинет ввалился энергичный лысый мужчина в
полотняном костюме, с ярко, разрисованным галстуком.
- Привет, Тедди, - сказала красавица.
Он пробежал через приемную в соседнюю комнату. Меня даже не заметил.
- Дневные сообщения подготовлены? - гаркнул он за дверьми.
- Как раз заканчиваю!
- Отлично! Что нового? - Он снял пиджак и заглянул в комнату, - Привет,
Джоссела...
- Этот господин... - откашлялась она, - новый...
Он посмотрел на меня и ослабил галстук.
- Гиббонс, - сказал он и протянул мне руку.
- Представлюсь позднее, если позволите. У меня для вас предложение,
точнее - сделка...
Он бросил взгляд на Джосселу, патом на меня и, наконец, пожал плечами.
- Ладно, пройдите!
Я вошел в его кабинет и тихо закрыл двери. Внизу под окнами грохотала
улица. Мне пришло в голову, что это не имеет смысла. Лучше всего мне надо
было бы поискать судно.
Гиббоне устроился за письменным столом и молчал. Ждал. Я тоже.
- Пожалуйста, - сказал он наконец. Я сел в плетеное кресло против его
стола.
- Слышали вы когда-нибудь о судне "Гильдеборг"? - Он кивнул. - О грузе
U3O8?
Он снова качнул головой.
- Могу вам сказать, куда исчезло это судно и что стало с грузом. Я
плавал на нем!
Он неподвижно смотрел на меня. Я не мог отгадать, о чем он думает.
- Но вы должны, скорее всего, заявить об этом в Евроатом...
Это звучало так, будто он просил:
"Не ходи ко мне, парень".
Я встал.
- На открытке из Дар-эс-Салама, не так ли? - сказал я таким же тоном. -
Это мне не приходило в голову, спасибо вам! - И я пошел к дверям.
- Подождите!
- Зачем? Я искал репортера, который может позволить себе написать о
"Гильдеборг". Но ошибся, извините.
Я открыл двери. Джоссела сидела за столом, слушала. Снисходительно
улыбнулась. Видимо, и ей с шефом было тоже нелегко.
- Вернитесь, дружище! - Я медленно прикрыл двери - ни в чем не надо
перебарщивать. - Начните, я послушаю!
- Мне нужен авиабилет в Европу и тысяча долларов на дорогу. Не
опубликовывайте ничего из того, что узнаете, до тех пор, пока я отсюда не
уберусь. Это мои условия.
- С чего вы взяли, что я пожелаю купить вашу информацию? Что она будет
интересовать меня? И как я узнаю, что вы не водите меня за нос?
Я сел.
- Это вы должны решить сами, рисковать будем оба. Вы - тем, что
лишитесь денег, а я - жизнью. Потом отступать будет некуда.
- Гм... вы матрос?
Я сунул руку в карман и подал ему паспорт.
- Бернард Шиппер, фермер, - сказал я.
Он посмотрел на фотографию, потом на меня.
- Похож я на фермера? - спросил я.
Он снова перелистал паспорт и ничего не сказал. Я полез в другой карман
и положил на стол удостоверение "Анти-Террористической Унии". Ганс Краус -
сержант. Он уже не улыбался.
- Я бегу из Порт-Элизабета через Родезию и Замбию прямо сюда. Мне нужен
авиабилет в Европу, а ту тысчонку оставьте себе, я уже сыт по горло.
- Ладно, говорите, - сказал он почти шепотом и включил магнитофон.
Я протянул руку и, в свою очередь, выключил его.
- Записывать ничего не будем, я ведь не хочу, чтобы меня прикончили.
Хочу остаться в стороне, это - условие. Исчезнуть и жить в покое. Вам должно
быть достаточно стенограммы.
- Джоссела! - позвал Гиббонс раздраженно.
Тонкое шелковое платье плотно прилегало к ее телу. Она заложила ногу за
ногу и открыла блокнот. Гиббонс не воспринимал ее, видимо, - уже привык. Но
я увидел Гледис. Они ничем не были похожи, даже цветом кожи. Джоссела
казалась намного темнее. Однако Гледис показалась на песчаной дорожке,
ведущей среди тропической растительности к белому бунгало с трупом Гута. Как
многим я ей был обязан. Не будь ее, схватили бы меня сразу, в Солсбери.
Гиббонс что-то неприветливо проворчал, видимо, попросил, чтобы я,
наконец, начал, а Джоссела наблюдала за мной большими темными глазами. Такие
я видел всюду вокруг себя. В солсберийском поселении, из кузова
бронетранспортера - это смотрела Африка. Я уже понимал этот взгляд, он был
недоверчивый и укоризненный. Во всех глазах я видел укор. В них отражалась
вина моей белой кожи.
Я опомнился. Я сидел в "Де-Пайпе", а на сцене раздевалась Августа.
Голоса за моей спиной договаривались.
Пространство разлетелось, взорвалось! Рухнуло перед глазами и сбило
меня с ног.
Безумство!
Четырехмерный фильм ужасов. Серое полотно рассвета, разорванное
обломками спасательных шлюпок. Без звука они падали обратно. Бешеные волны
захлестнули палубу. Желтое лицо Гута. Я ничего не видел, не хотел это
видеть. Я боялся посмотреть на море. Я уже знал, что это за свинство, что
это за удар - этот бандит нас продал! Он всех нас продал!
Его прижали к стене в последнюю минуту, перед самым отплытием, чтобы он
не мог сопротивляться, чтобы ему не оставалось другого пути.
Что бы я делал на его месте? Это был страшный вопрос, свыше моих сил. Я
вытер рукавом рубашки вспотевшее лицо. Полдень давно прошел, а я все еще
рассказывал. Джоссела время от времени разминала; руку в запястье и
стенографировала дальше.
Гиббонс сидел, откинувшись в кресле, положив ноги на стол, и спал. По
крайней мере, мне так казалось. Никто меня не перебивал. Я поднял молоток и
снова ударил. Сирены завыли!
- Вы облучены, - сказал Гиббонс, не страдаете от этого? Вы должны были
получить приличную дозу рентген. Не были у врача?
Я слабо улыбнулся.
- У врача? Только когда буду дома, - сказал я, - только в Европе. Наш
врач в корпусе Гофмана не имел диплома. Возможно, меня уже давно поймали, я
только думаю, что убегаю, а на самом деле я такой же, как Гут, разница
только в продолжительности умирания.
Он открыл глаза, опустил ноги со стола и сел.
- Официальное следствие утверждает, что исчезновение судна организовала
Моссад и радиоактивный материал был предназначен для Израиля...
Я пожал плечами.
- Одно не исключает другое. В Израиле, конечно, не могут производить
испытания, а на Юге - да, места достаточно. Знаете, где теперь на якоре
стоит "Гильдеборг"?
- А вы - да?
Я кивнул головой на окно.
- Там! Называется "Генерал Торрес", венесуэльское грузовое судно. Оно у
вас прямо под носом!
- Вы это серьезно утверждаете?
- Абсолютно! Судно перекрасили и сменили название еще перед заходом в
Порт-Элизабет.
Не говоря ни слова, он взял телефонную трубку и набрал какой-то номер.
- У вас стоит на якоре "Торрес"? - спросил он, когда на другой стороне
отозвался металлический голос. - Да? Как фамилия капитана, где я его могу
найти? - Голос опять что-то сказал. - Когда отплывает? Утром в четыре?
Благодарю... - он повесил трубку и мгновение сосредоточенно смотрел на меня.
- Пойдете со мной?
- На "Гильдеборг"? Ни за что на свете, я не самоубийца.
Впервые за все время он улыбнулся.
- Я тоже нет, но должен, по крайней мере, проверить некоторые данные.
Опишите мне, где находится отключенный резервуар и как я его отличу от
остальных. Если все будет так, как вы утверждаете, получите авиабилет, и я
подпишу чек. Согласны?
- Нет. Авиабилет - сейчас, чек - по возвращении! На всякий случай чек
оставьте у мисс Джосселы.
Мгновение он раздумывал.
- Вы на самом деле боитесь? - Я молчал. Он посмотрел на Джосселу: -
Хорошо, устройте это.
Победа! Он поверил мне!
Она захлопнула блокнот и потянулась. Влажная жара утомляла, город за
окном дремал. Дорога в Европу была открыта. Мною овладело чувство восторга.
Не буду надрываться в трюме!
- Помните, что я вам обещал? Она улыбнулась.
- Помню. У меня на улице машина.
Это был великолепный обед, никакой африканской экзотики. Мясо,
фаршированное яблоками, и сливовый соус с миндалем. Все на американский
манер. Немного переслащено, но это было не так важно.
Было около пяти; небольшая машина Джосселы пробиралась по переполненным
улицам. Выгоднее было идти пешком, но американская дама - даже цветная - не
могла себе этого позволить. Немедленно опустилась бы до уровня местных
неграмотных женщин. Никто бы ее не принимал всерьез. Ее статус определял
автомобиль с обозначением "Пресса". Он отличал ее от других. Она хорошо
сознавала свою отчужденность и все-таки чувствовала себя тут как дома.
Африка - пограничный континент, доисторический вулкан с пламенем
будущего. Все застывшее - плавится, раскаленная магма твердеет. Процесс,
идущий столетиями.
Гиббонс уже сидел за столом и проверял магнитофон. Он был не больше
