Он - нет, он понял не сразу. Это вновь было как взмах ресниц, но
теперь его сознание как бы раздвоилось. Антон уже видел и понимал, где
очутился, перемещение было мгновенным, но разгромленная кухня, близнецы,
Главная рубка, Город, закоулки Ковчега - все это еще стояло у него перед
глазами, а затем как-то так сплылось в видение речного берега и стало
отступать медленно-медленно, томительней и дольше, чем тает образ вещи,
когда закрываешь глаза, но только еще более неодолимо. И наконец, он уже
понял, все понял, уже ужаснулся и осознал, что он теряет, уже он знал,
что не сможет этого изменить, а все равно - он как ненормальный вопил
во весь голос слова на языке ангелов и зверей:
- М'па-назад-больше нет-река-море-утес-хочу-золотая полоска-дай-
дай-хочу-нечаянно!..
Ему казалось, что Ковчег еще досягаем, что он бежит вслед
отступающей волне, что, может быть, он еще сумеет догнать ее и вбежать в
воду Реки,- она еще перед ним, тут, - в шаге, в прыжке,- а на самом деле
крик Антона оставался у него в горле, и он еле брел среди спешащих
прохожих, и впереди были только чадящие машины, грязь на дорогах и
подстриженные деревья.
