ринуться в атаку на берег.
Две сотни отборных воинов, стоя по колено в воде, встретили их, готовые
сбросить нападающих в море, защитить свои катапульты, выиграть время,
чтобы "мулы" потопили корабль, который уничтожал флот оборонявшихся. В
лодках арбалетчики взвели оружие, изготовились к стрельбе. В войне машин
все части военного механизма должны взаимодействовать, и каждая часть
должна делать свое дело. Если они будут воевать порознь, они станут
бесполезны. Когда они воюют согласованно, битва превращается в бойню.
Воздух наполнился свистом арбалетных стрел, с небольшого расстояния
пробивающих и щит и кольчугу. Когда ратоборцы Рагнарссонов пали,
сраженные не носящими доспехов skogarmenn'ами, с лодок соскочили тяжело
вооруженные немцы, построились в воде в линию, сомкнули щиты и, с Бруно
во главе, вышли на берег. Шведские и норвежские гребцы, похватав мечи и
топоры, последовали за ними. Несколько мгновений шла обычная сеча, несся
звон скрещивающихся клинков. Затем линия Рагнарссонов, в которой уже
было полно дыр, распалась полностью, превратившись в россыпь воинов,
спиной к спине отбивающихся от врагов или пытающихся спастись бегством.
Бруно созвал своих людей, выстроил их в ряд, легкой трусцой повел вверх по
склону. Некоторые катапультеры сбежали сразу, другие старались напоследок
выстрелить или хватались за мечи и щиты.
Каким образом корабли Рагнарссонов удерживались на плаву, Шеф не мог
сказать, но, кажется, противник получил достаточно. Шеф увидел, что позади
передней линии маленькие суда начинают разворачиваться, выдвигаться
вперед для атаки. А передние, хотя и не затонули, но сидели в воде
значительно глубже, он видел, что драконьи головы заваливаются в стороны.
"Неустрашимый" уже почти выполнил свою задачу. Он превратил двенадцать
самых крупных кораблей Рагнарссонов в неспособную к передвижению
массу, хотя они были сцеплены так, что поддерживали друг друга на плаву.
Теперь дело было за малыми кораблями.
Но когда они выдвинулись вперед, король Олаф, наблюдавший за ходом
сражения с расстояния в полмили, приказал дуть в рожки и грести вперед.
"Цапля" и три таких же корабля под неумолчное пение рожков устремились
навстречу врагу через волнующиеся воды. Бумага завернула камень -
маленькие суда уничтожили катапульты. Камень затупил ножницы -
катапульты "Неустрашимого" расстреляли большие корабли Рагнарссонов.
Теперь огромные корабли короля Олафа шли против малых судов противника
- ножницы против бумаги.
Когда "Цапля" проходила мимо, Шеф увидел на ее баке Олафа и Бранда,
следящих за противником, который двумя головными судами дерзко пытался
захватить "Цаплю" с боков, словно два мастиффа старались завалить быка.
Они были встречены арбалетным залпом, дождем посыпавшихся вниз
дротиков, самыми большими камнями, какие только мог поднять человек,
сброшенными, чтобы проломить дно лодок. Одна из них ухитрилась
забросить абордажные крючья и прикрепиться к борту, хотя сама уже
начинала тонуть. Ее карабкающаяся на борт команда была перебита ударами
копий и мечей, прежде чем смогла высвободить руки. Избавившись от одного
нападающего, "Цапля" повернула к другому. Позади "Цапли" и остальных
больших кораблей пришла в движение основная масса кораблей Шефа,
выискивающих бреши в рядах неприятеля, выбирающих себе противника.
Шеф перегнулся через планширь, огляделся. Вот оно, подумал он. Битва
выиграна, осталась ее заключительная стадия. Он видел, что катапульты
Рагнарссонов захвачены, видел ряд лодок, оставленных на берегу. Поздняя,
но своевременная атака короля Олафа переломила хребет неприятельского
флота. Самые большие корабли Рагнарссонов так и не смогли вступить в
дело, расстрелянные из катапульт "Неустрашимого".
Как легко все могло повернуться по-другому! Если бы не арбалеты, лодки
не смогли бы высадиться на берег. Тогда катапульты разгромили бы
"Неустрашимого", а затем и корабли короля Олафа. А не будь здесь
"Неустрашимого", не понадобились бы и катапульты, двенадцать больших
кораблей выжили бы вперед, имея трехкратный численный перевес над
кораблями Олафа. Но бумага обернула камень, камень сломал ножницы, а
ножницы разрезали бумагу. Все три части сработали. Вот так оно получается
в войне машин.
- Мы тонем, - резко сказал Хагбарт. - Кажется, один из этих камней в
конце концов сломал нам хребет. Смотри, - он показал на течь, в которую
вливалась забортная вода.
- Квикка, Озмод, - крикнул Шеф. - Снимайте свои команды. Все в
порядке, Хагбарт, попробуй выбросить "Неустрашимого" на берег. Вон туда,
на косу рядом с катапультами.
Подбитый "Неустрашимый" потащился по волнам, в то время как битва и
на море и на суше стремительно удалялась от него, оставив его на пустынной
водной глади, испещренной пятнышками корабельных обломков и головами
плывущих моряков.
ГЛАВА 33
"Неустрашимый" не то сел на мель, не то затонул, словом, коснулся
днищем грунта в нескольких ярдах от берега. Неподалеку на песке валялись
убитые и раненые. В водах залива тут и там виднелись взмахи слабеющих рук
тонувших. Шеф показал на них Хагбарту:
- Пошли-ка пару человек в шлюпке, пусть подберут, кого смогут. И пусть
еще несколько человек на берегу помогут раненым. Это работа для Ханда.
Хагбарт кивнул.
- Остальных я поставил сбрасывать броневые пластины, чтобы облегчить
судно. Я думаю, в конце концов мы сможем вернуть "Неустрашимого" в
строй.
- Отлично. - Шеф посмотрел вверх по склону, где стояли катапульты
Рагнарссонов. Там никого. Бой сместился дальше, катапультеры разбежались,
люди из лодочной флотилии преследовали их и устремились искать бреши в
беззащитной теперь цитадели Бретраборга. Шеф почувствовал, как
напряжение отпускает его и сменяется усталостью, понял, что больше не в
состоянии принимать решения. Шум боя затих вдалеке, высоко над
заросшими травой лугами в небе пели жаворонки, напоминая о днях,
проведенных в Эмнете много лет назад. Может быть, эти дни повторятся. Дни
мира.
Он решил подняться наверх по отлогому склону и посмотреть на другую
сторону залива, увидеть окончание битвы, ее торжественный финал, падение
Бретраборга. С копьем в руке он двинулся наверх, а Кутред сопровождал его.
Карли тоже увязался с ними, шел в нескольких шагах позади. Хагбарт, глядя
им вслед, ощутил укол тревоги. На любом поле боя найдутся люди, которые
выжили, враги, способные неожиданно вновь подняться на ноги. Викинги
обычно зачищали поле боя, перед тем как счесть битву оконченной, группами
прочесывали его, раздевая трупы, добивая раненых и выискивая тех, за кого
могли бы дать выкуп. Сейчас этого сделано не было. Однако при короле
находилось два телохранителя, а на берегу еще оставалось много дел. Хагбарт
выбросил из головы лишнюю заботу, продолжал разъяснять своим людям, что
делать.
Наверху холма Шеф снова увидел разбросанные тела, их было немного -
катапультеры по большей части разбежались, когда увидели, что
марширующий строй немцев надвигается на них снизу по склону. С высшей
точки Шеф посмотрел на сцену, которая появлялась в его видениях, но
открывалась ему с другого конца фьорда. Зеленеет мирный длинный залив.
Где-нибудь в миле расстояния - нагромождение казарм, складов, верфей,
загонов для трэлей, слипов - в течение долгого времени оплот Рагнарссонов,
самое устрашающее место в северном мире. Ныне их морская мощь затонула
в заливе, разбитая кораблями короля Олафа, которые горделиво
приближались к гавани. За уцелевшими гонялись мелкие суда. Часть
кораблей, на которых находились невольные союзники Сигурда, описывала
широкий полукруг в надежде сбежать из залива. В центре всей сцены,
разбитые в щепки артиллерией "Неустрашимого", плавали полузатопленные
двенадцать огромных кораблей, их команды цеплялись за обломки бревен и
досок в ожидании спасения или гибели. По всему заливу к берегу подходили
мелкие суда, сделанные на скорую руку плоты, выбирались из воды умелые
пловцы.
- Сегодня я не пригодился, - сказал Кутред за спиной Шефа. - Я мог бы
с тем же успехом остаться в тылу.
Шеф не ответил. Он увидел трех промокших воинов с разбитого корабля,
высадившихся внизу с другой стороны косы из маленькой лодочки. Они тоже
заметили его и проворно устремились вверх по склону.
- Может быть, этот день в конце концов окажется не таким уж плохим, -
сказал идущий впереди Сигурд Рагнарссон. В битву он вступил на
центральном корабле в линии больших судов. Тот был разбит и взломан пер-
вым же камнем, выпущенным со странного покрытого металлом судна,
противостоящего Рагнарссонам. Швартовы, соединявшие все корабли в
линии, удержали его на плаву. Но камни летели и летели, а Сигурд с нетер-
пеливой яростью ждал, когда же его собственная артиллерия возьмет прицел,
уничтожит наглеца. Под конец
он сорвал с мачты Знамя Ворона и вместе с братьями перенес его на
любимый свой "Франи Ормр", возглавляющий основные силы флота позади
заслона больших патрульных кораблей. Затем, когда металлическое судно
наконец-то стало тонуть и вышло из боя, он повел малые суда в атаку против
"Цапли" короля Олафа.
Эта атака тоже не удалась, "Франи Ормр" затонул прямо у него под ногами
- сброшенный с высокой палубы камень пробил днище. В наступившей
неразберихе ему и его братьям пришлось убить несколько собственных
людей, чтобы спастись с тонущего судна. Позади него погибали его армия и
флот. За какой-нибудь час, не имея даже возможности ответить ударом на
удар, он превратился из короля и властелина снова в простого воина,
которому принадлежит только его одежда и оружие да то, что он носит с
собой. Сигурд слышал, что Один предает своих любимцев. Но в легендах
рассказывалось, что он предает их в бою для славной гибели с мечом в руке.
А не для бесславного поражения без надежды нанести ответный удар.
Однако теперь, подумал Сигурд, может оказаться, что Один все-таки
остается его другом. Потому что на холме прямо перед ним находилась
причина всех невзгод Рагнарссонов. И с ним только два человека, это против
Сигурда и двух его могучих братьев. Трое на трое.
Шеф всмотрелся, за пятьдесят ярдов узнал странные глаза Змеиного Глаза.
Сигурд, Хальвдан и Убби, каждый из них опытный ратоборец, и все они
полностью вооружены для рукопашной битвы, которая так и не состоялась.
Против них он сам, вооруженный лишь старым хрупким копьем, без доспехов
и щита, Карли, все сжимающий свой дешевый меч, и Кутред. Сможет ли даже
Кутред драться с тремя ратоборцами сразу, с той сомнительной помощью,
которую смогут оказать ему Шеф и Карли? Как раз то, чего Шеф всегда
рассчитывал и надеялся избежать: честной борьбы на ровной площадке
против лучше вооруженного и более опытного противника. Разумней было бы
сразу броситься бежать вниз на берег, под защиту арбалетов "Неустраши-
мого". Шеф повернулся к своим спутникам, начал им показывать, чтобы
бежали с холма.
Слишком поздно. Глаза Кутреда расширились, он часто задышал, из
уголков рта потекла пена. Он тоже узнал Змеиного Глаза.
Шеф ухватил его за руку, но был отброшен небрежным движением щита,
шип которого прошел в волоске от лица Шефа.
- Кутред, - безуспешно кричал он. - Нужно бежать, сразу же. Убьешь
их потом.
- Убью сейчас, - хриплым нечеловеческим голосом отвечал тот.
- Вспомни, ты мой человек! Я спас тебя с мельницы. Ты поклялся
подчиняться мне.
Кутред повернулся, чтобы взглянуть на Шефа, какая-то кроха разума еще
теплилась в его взгляде, хотя он на глазах превращался в берсерка.
- Король, до тебя я был человеком другого короля. Эти люди убили моего
короля Эллу.
Он с трудом произносил слова, лицо его исказилось. Шефу показалось, что
он уловил слово "извини". А затем берсерк бросился мимо него, ликующе
устремился по траве к приближающейся троице.
Он замер перед ними и закричал насмешливо, чистым и высоким голосом,
преисполненным восторга.
- Сыновья Рагнара, - кричал он, - вашего отца убил я. Я вырвал его
