выше, вне досягаемости вражеского оружия. Следуя вдоль колеи, оставленной
волокушами, они поднимались все выше и выше в горы.
Еще дважды они устраивали мургу западни, дважды нападали, убивали и
разоружали их, а потом уходили.
- Мы больше не можем действовать так, - сказал Керрик, шатаясь от
усталости и боли.
- Мы должны делать это. У нас нет выбора, - мрачно ответил Херилак,
равномерно передвигая ноги. Даже его могучая сила была на исходе. Он еще
мог идти, но знал, что другие скоро не смогут. Холодный ветер дул ему в
лицо. Он поскользнулся, но устоял на ногах и взглянул вниз.
Победный крик Херилака прорвался сквозь усталость, навалившуюся на
Керрика. Он огляделся, ничего не понимая, затем его взгляд, следуя за
указательным пальцем Херилака, устремился к земле. Дорога была грязной,
перепаханной, с большими кучами навоза мастодонтов, лежавшего в глубоких
отпечатках их ног. Керрик никак не мог понять, чему так радуется Херилак,
но затем увидел белые пятна грязи на земле вокруг.
Это был снег.
Он тянулся по склону перед ними, пересекая грязный след, оставленный
саммад. Снег... Спотыкаясь, Керрик побежал к сугробу у дороги, выхватил из
него полные пригоршни холодного белого снега и подбросил в воздух, пока
остальные кричали и смеялись.
На вершине гребня они остановились по колено в снегу и посмотрели вниз
на первых верховых ийлан. Достигнув белого снега, те поворачивали своих
скакунов обратно.
Следующие за ними орды остановились. Они кружили на месте, пока
верховые ийланы о чем-то совещались, потом снова двинулись. Однако не
вперед, а назад, вниз по склону. Они спускались медленно, но неуклонно, и
скоро скрылись из виду.
Глава семнадцатая
Покрывший реку лед тронулся, образуя большие заторы, пока вода не унесла
льдины далеко к морю. Хотя наступила весна, в укромных местах берега еще
оставался лед, а снег заполнял ямы на берегу. Но на лугу, там, где река
делала широкую петлю, небольшое стадо оленей поедало тонкие листья молодой
желто-зеленой травы. Они то и дело оглядывались по сторонам, шевеля ушами и
принюхиваясь. Потом что-то встревожило их, и они грациозными прыжками
умчались в лес.
Херилак стоял в тени высоких вечнозеленых деревьев, вдыхая резкий запах
их иголок, и смотрел на лагерь, который они покинули осенью. Объятия зимы
ослабли, весна в этом году была ранняя. Возможно, зимние льды уйдут.
Возможно...
За его спиной послышался скрип кожаных ремней и рев мастодонтов.
Животные знали это место и поняли, что путешествие окончилось.
Охотники тихо выходили из-за деревьев, и Керрик шел вместе с ними.
Теперь можно было остановиться, разбить лагерь в этом знакомом месте и
построить шалаши из веток кустарника. Но остановка здесь будет недолгой.
Только что кончилась зима, и люди могли отбросить мысли о следующей.
Керрик взглянул на белых птиц, пролетавших высоко над ними. Это были
другие птицы.
Возможно, другие... Мрачные воспоминания нахлынули на него и затемнили
солнечный свет. Ийлан здесь не было, но они были, как ураган, который
всегда может налететь. Что бы ни делали сейчас тану, что бы они ни
собирались делать, их действия будут всегда окрашены этим смертоносным
присутствием на юге... Громкий торжествующий рев мастодонта прорвался
сквозь его мысли. Хватит. Для размышлений будет время потом, а сейчас
нужно ставить лагерь, разводить костры и жарить свежее мясо.
В ту же ночь они собрались вместе вокруг костра: Керрик, Херилак,
старый Фракен, саммадары. Желудки их были полны, а сами они были довольны.
Сорли поворошил костер так, что искры лететели вверх, теряясь в темноте.
Из-за деревьев поднялась полная луна, ночь была тихой. Сорли вытащил
обугленную ветку, помахал ею, пока она не вспыхнула ярким пламенем, и
приложил к каменной чаше трубки. Он глубоко затянулся, выпустил облако
дыма, затем передал трубку Хар-Хаволу, который тоже глубоко вдохнул дым.
Они были сейчас одной саммад, составленной из нескольких, и больше никто не
смеялся над теми, кто пришел из-за гор. Это было немыслимо из-за зимы,
проведенной вместе, и сражения с мургу. Трое из его молодых охотников уже
нашли себе женщин в других саммад. Это был путь к миру.
- Фракен, - окликнул Херилак, - расскажи нам о битве и об убитых мургу.
Фракен покачал головой, притворяясь усталым, но, когда все стали
упрашивать его, а за спинами сидевших появились другие охотники, он
позволил уговорить себя. Некоторое время он гнусаво напевал что-то,
раскачиваясь из стороны в сторону, потом начал петь историю прошедшей зимы.
Хотя все они были там и участвовали в перечисляемых событиях, лучше
было, когда он рассказывал о прошедшем.
Его истории с каждым разом были все лучше. Бегство становилось тяжелее,
женщины сильнее, охотники храбрее, а битва невероятнее.
- ...снова и снова подходили они к холму, снова и снова охотники вставали
на их пути, убивая их раз за разом. Скоро вокруг каждого охотника высились
такие груды тел, что за ними их самих не было видно. Каждый охотник убил
столько мургу, сколько стеблей травы растет на склоне горы. Каждый охотник
снова и снова ударил копьем, и каждый удар пронзил пятерых мургу. В тот
день охотники были сильны, а горы мертвых поднялись выше их голов.
Они слушали его, кивали и испытывают все большую гордость от того, что
сделали. Трубка переходила из рук в руки, а Фракен пел историю их побед.
Голос его поднимался до крика и опускаются до шепота, и все, даже женщины и
маленькие дети, собрались вокруг, внимательно слушая. Когда он закончил,
все продолжали молчать, вспоминая. Им было, что вспомнить...
Огонь почти погас, и Херрик привстал, подбросил в него и тут же сел,
потому что у него закружилась голова. Дым из трубки был крепок, и он еще не
привык к нему. Фракен завернулся и отправился в свою палатку. Остальные
тоже начали расходиться, и скоро Керрик увидел, что осталось, только
несколько охотников. Херилак смотрел в огонь, Хар-Хавопа покачивал головой
в полусне. Херилак взглянул на Керрика.
- Они счастливы сейчас, - сказал он. - Мир.., Хорошо, что сейчас они
испытывают это. Зима была долгой и горькой, и им нужно забыть ее, прежде
чем они начнут думать о следующей. Да и мургу со смертоносными палками тоже
нужво эабыть.
Он помолчал, потом произнес:
- Мы убили многих из них. Может, теперь они забудут о нас и оставят нас
в покое.
Керрик не хотел отвечать отрицательно, но понял, что не сможет сделать
этого. Он покачал головой, и Херидак вздохнул.
- Они придут снова, - сказал Керрик. - Я знаю этих мургу. Они ненавидят
нас так же, как мы ненавидим их. Скажи, ты убил бы их всех, если бы мог?
- Тотчас же и с большим удовольствием.
- И они чувствуют то же самое.
- Так что женам делать? Лето будет коротким, и мы не знаем, будет ли
хорошая охота. Но что мы будем делать, когда на нас навалится будущая зима?
Если мы пойдем на восток к следующему берегу, где можно охотиться, мургу
найдут нас там. На юге же - все мы помним, что произошло там. А на севере
царствуют морозы.
- Есть еще горы, - сказал Хар-Хавола, которого разбудили голоса. - Нам
нужно уходить в горы.
- Но твоя саммад пришла именно из-за гор, - сказал Херилак. - Вы
пришли, потому что там не было охоты.
Хар-Хавола покачал головой.
- Это ты назвал мою саммад пришедшей из-за гор. Но то, что ты называешь
горами, на самом деле всего лишь холмы. За ними находятся настоящие горы.
Они достают небо, и снег на их вершинах никогда не тает. Вот это горы!
- Я слышал об этом, - сказал Херилак. - Я слышал, что их невозможно
пересечь и смерть ждет смельчаков.
- Это может случиться, если ты не знаешь перевалов, зима может поймать
тебя в ловушку, и ты умрешь. Но Мунан, охотник из моей саммад, пересекал
горы.
- Мургу ничего не знают об этих горах, - сказал Керрик с надеждой в
голосе. - Они никогда не говорили о них. Что лежит за ними?
- Мунан говорил, что там пустыня. Очень мало травы, очень мало дождей.
Он говорил, что шел по ней два дня, а потом, когда кончилась вода, вернулся.
- Мы можем пойти туда, - сказал Керрик, думая вслух.
Херилак фыркнул.
- Через ледяные горы в безводную пустыню? Мургу и то лучше. По крайней
мере, мы можем убивать их.
- Мургу убьют нас, - гневно сказал Керрик. - Мы убьем иекогорых из них,
но придет еще больше, потому что их много, как капель в воде океана. В
конце концов все мы умрем. Но в пустыню не обязательно уходить навсегда.
Мы можем взять воды и найти дорогу через нее. Стоит подумать об этом.
- Да, - согласился Херилак. - Нам действительно нужно побольше узнать
об этом. Хар-Хавола, позови охотника Мунана. Пусть он расскажет нам о
горах.
Мунан был высоким охотником с длинными шрамами, пересекавшими его щеки,
как у всех охотников из племени, пришедшего из-за гор. Он пыхнул трубкой,
когда та дошла до него, и выслушал их вопрос.
- Там были трое из нас, - сказал он. - Все очень молодые. Это был один из
тех поступков, которые совершают юноши, чтобы доказать, что из них
получатся хорошие охотники. Они должны сделать что-нибудь очень трудное. -
Он коснулся шрамов на своих щеках. -Только доказав свою отвагу, они носят
эти знаки.
Хар-Хавола согласно кивнул. Его собственные шрамы белели в свете костра.
- Трое ушли, двое вернулись. Мы отправились в начале лета и поднялись
на перевалы. В нашей саммад был старый охотник, который знал о них и
рассказал нам, как найти дорогу. Он научил нас, на что обращать внимание и
на какой перевал подниматься. Это было нелегко, и на самом высоком
перевале был глубокий снег, но мы все же прошли его. Все это время мы шли
на заходящее солнце. За горами оказались холмы, где была хорошая охота, но
за ними начиналась пустыня. Мы прошли через нее, но там не было воды.
Выпив все, что мы несли в мешках, мы повернули обратно.
- Но там можно было охотиться? - спросил Херилак.
Мунан кивнул.
- Да, в горах, где шли дожди, а зимой падал снег. Ближние к горам холмы
были зелеными, и только за ними начиналась пустыня.
- Ты можешь снова найти эти перевалы?-спросил Керрик.
Мунан кивнул.
- Тогда нам нужно послать туда небольшой отряд. Они найдут дорогу и
холмы за горами. Сделав это, они могут вернуться и перевести туда саммад.
- Лето сейчас очень короткое, - сказал Херилак, - и мургу слишком
близко. Если уж идти, то идти всем. Думаю, нужно сделать именно так.
Они говорили об этом всю ночь, потом еще и еще. Никому не хотелось
подниматься на ледяные горы летом: зима и так скоро придет, и незачем
добровольно приближать ее. Однако все знали, что нужно что-то делать. Они
немного охотились здесь, поэтому имели свежее мясо. Были здесь и съедобные
корни, растения и зерна, но этого было мало для зимы. Их палатки пропали и
многие вещи, которыми они дорожили, вместе с ними. Единственное, что они
еще имели, это мясо, захваченное у мургу и заключенное в контейнеры.
Правда, вкус его никому не нравился, до тех пор, пока было что есть,
контейнеров не касались. Но им нужно было поддерживать жизнь, и его не
выбрасывали.
Херилак смотрел и терпеливо ждал, пока они охотились в ели все, что
только хотели. Женщины выделывали шкуры оленей, и когда их наберется
достаточно, у них снова будут палатки. Мастодонты паслись на лугах, и
скоро их мощные шкуры снова стали гладкими. Херилак смотрел на это и ждал.
Каждую ночь он смотрел на небо, где луна то становилась яркой, то вновь
убывала, и вот однажды, когда она исчезла в очередной раз, он наполнил
каменную трубку корой и созвал всех охотников к своему костру.
Когда все покурили, он встал перед всеми и рассказал о том, что думал
все это время, с тех пор, как они вернулись назад, к изгибу реки.
- Зима приближается. Нам нельзя оставаться здесь и встречать ее, мы
должны уйти туда, где хорошая охота и нет мургу. Я предлагаю пересечь
высокие горы и дойти до зеленых холмов за ними. Если мы выйдем сейчас,
пока еще не кончилось лето, мы сможем пройти через перевалы. Мунан
